Лидер партии «Яблоко» Григорий Явлинский в отличие от многих считает, что у нас нормальное правительство. Проблема, по его мнению, с президентом.

– Григорий Алексеевич, на правом фланге российской политики ситуация сложная. Все ждут объединения партии «Яблоко» и СПС. Есть ли у этого проекта перспективы?

– Мы никогда не считали этот вопрос насущным или даже актуальным. «Яблоко» и СПС – две разные по своей идеологии, политической практике и составу партии. «Яблоко» отстаивает ряд положений, которые являются для нас принципиальными. Во-первых, мы не согласны с ныне существующим авторитаризмом. Во-вторых, мы против полукриминальной олигархической системы, созданной в середине 90-х годов. В-третьих, мы считаем необходимым создание развернутой социальной программы, чтобы преодолеть социальное расслоение в обществе. В-четвертых, для нас абсолютным приоритетом является сохранение прав частной собственности и свободной конкуренции. В-пятых, мы выступаем за нынешнюю Конституцию, считая ее незыблемой. В-шестых, мы ни при каких условиях не берем деньги у олигархов. Мы предложили такую програм#му всем демократическим оппозиционным партиям и силам.

– А готова ли партия «Яблоко» изменить, если потребуется, свои программные документы или ввести, например, институт сопредседателей?

– Мы готовы корректировать и свою программу, и устав, и структуру управления. Согласны и на институт сопредседателей, хотя прекрасно понимаем, что очень сложно руководить партией, когда нет одного человека, который принимает решения по ключевым вопросам.

– Возможно ли появление демократической партии «из Кремля»?

– Настоящую демократическую партию создать из Кремля невозможно, но какой-то проект им вполне по силам. Ведь «Единую Россию» раскрутили за три месяца. Надо только сказать: «Сидоров, ты будешь теперь либеральным демократом. Выучи на память все, что говорит Явлинский, и повторяй. Но с выражением! А мы тебя будем по телевизору показывать». Делать прогнозы по поводу деталей создания такой партии нет смысла. Это все равно как гадать, что сегодня съедят в Кремле на ужин – курочку или рыбу. Какая разница?

Многое, конечно, будет зависеть от того, будут ли демократы управляемыми. Если будут, то зачем еще что-то создавать? А если нет, то Кремль станет действовать по-своему. Мы умеем идти на компромиссы, умеем сотрудничать, но больше всего ценим нашу независимость и самостоятельность.

– Как вы прокомментируете попытку возвращения в политику Михаила Касьянова – его возможное участие в выборах президента и слухи о том, что он может возглавить демократическую партию?

– Не исключаю, что это оговорка, мол, «все возможно». Касьянов в публичной политике – человек новый. Вообще в России премьер-министр – не публичная фигура. Он может быть хорош только во внутрикремлевской политической интриге, но при этом быть не очень опытным в публичной политике.

– То есть, на ваш взгляд, он просто оговорился?

– Не знаю. Знаю лишь, что при нем приняли решения о ввозе ядерных отходов, о ликвидации поддержки образования и науки, о разгроме ЮКОСа, уничтожении НТВ и свободы слова, отказались от реформы Вооруженных сил и т. д. Михаил Касьянов – представитель той группы, которая проводила реформы в середине 90-х годов, закончившиеся созданием криминально-олигархической системы. Он был премьер-министром в первые четыре года работы президента Владимира Путина и активно способствовал созданию нынешнего режима. Может быть, у него изменились взгляды? Тогда интересно узнать, в чем они теперь состоят.

– Как оцениваете перспективы партии «Яблоко» на следующих парламентских выборах?

– А будут ли у нас честные выборы? Если они будут объявлены не за два-три месяца, если у нас будет возможность разговаривать не только с журналистами, но и с аудиторией ОРТ или РТР, тогда перспективы партии «Яблоко» хорошие. Ведь у нас есть своя политическая биография: за 12 лет существования наша партия ничего не сделала корыстно. Мы не наживались, не создавали капиталы. Люди оценят, что в стране есть политики – не жулики.

Кроме того, мы знаем, как решить проблемы, стоящие перед страной. Мы будем предлагать, как эти проблемы решить. И люди это оценят, если будет настоящая конкуренция проектов по всем этим вопросам. Мы сможем набрать 10–15% в зависимости от того, насколько хорошо и убедительно будем работать.

– Если ближе к 2007 году станет ясно, что выборы будут, как вы говорите, «нечестные», вы станете в них участвовать?

– Об этом говорить еще рано. Ясно только, что если все будет как прежде, желающим придется идти к президенту и говорить: «Дорогой Владимир Владимирович, дайте нам, пожалуйста, семь процентов, а мы будем вести себя хорошо».

– А вы к президенту пойдете?

– Нет. Мы десять лет были в Госдуме на других основаниях. С какой стати теперь должны принимать участие в «игре»?

– Как-то вы сказали, что главная задача оппозиции – предлагать альтернативные решения насущных проблем. С какой трибуны?

– Вы ко мне пришли – вот моя трибуна. Чем закончилась в Госдуме трибуна для фракции «Родина»? Немаленькая фракция, но нужно было объявить голодовку, потому что невозможно даже внести свой вопрос в повестку. Вне оценок политических взглядов различных сил такое положение меньшинства в нынешнем парламенте возмутительно. Как и заявление спикера Госдумы о том, что Дума – это не место для политических дискуссий.

Сегодня у независимых политических партий, гражданских движений и реально независимой прессы очень узкое пространство. Практически нет возможности финансирования, нет судебных решений, основанных на законе, нет доступа к широкой аудитории через политически значимые СМИ. И переломить эту ситуацию невозможно, потому что оппозиция слаба.

– На левом политическом фланге она набирает силу…

– Наша граница компромисса с левыми силами проходит по той линии, где возлагают венки товарищу Сталину. Партии, которые несут эти венки, какие бы у них ни были декларации, для нас неприемлемы. Также для нас неприемлемо все то, что связано со сталинской формой управления государством и политической философией. Мы не пойдем на компромисс с националистами, которые могут разжечь такой костер в России, что потом его не потушишь.

– Если к парламентским выборам появится сильная левая оппозиция, вы готовы к совместным действиям?

– Если появятся левые демократы, то конечно. Но это должны быть именно демократы. Если появятся левые социал-демократы, с ними мы тоже готовы разговаривать. Кстати, знаете, какая разница между социал-демократами и либерал-демократами? Первые настаивают на перераспределении полученного богатства через налоги и другие системы, то есть отнять у богатых и поделить между бедными. Вторые – за равный доступ к созданию богатства, то есть за такую систему, при которой все больше людей сможет становиться состоятельными, то есть создание равных условий для всех в отношении заработка и улучшения благосостояния.

– Но в Карелии, например, «Яблоко» проводило совместные акции с КПРФ, а в областной думе есть союз «Яблока» и НПСР. То есть в регионах вы уже сотрудничаете с левыми. Будете ли переносить этот опыт на федеральный уровень?

– На федеральном уровне все более идеологично. НПСР в Карелии не ходит возлагать венки Сталину. У нас с ними подписано соглашение, в котором мы обозначили наши совместные позиции. И мы, и они за защиту Конституции, против авторитарного режима, но за демократические принципы, за социальные права трудящихся. Что касается общих митингов с КПРФ, то мы не делим электорат. «Яблоко» – партия российских граждан: и богатых, и бедных. Если обидели бедных, вступаемся за них. Если богатых, отстаиваем их интересы.

– Вы абсолютно не приемлете курс, проводимый президентом Путиным, или вас все-таки что-то устраивает?

– Сегодня курс президента неприемлем. Прошлый год это показал: экономические показатели ухудшились, количество терактов было огромным, внешняя политика вообще ниже всякой критики, социальная политика развалилась. Это говорит лишь о том, что курс авторитарной модернизации Путина ошибочен. Ведь внешние-то условия благоприятны – и цены на нефть высокие, и политическая конъюнктура в мире хорошая, и золотовалютные запасы огромные. В стране все идет, как хочет президент: парламент, судебная власть, СМИ зависят от Кремля, контроля за правоохранительными органами и спецслужбами нет, выборы либо отменены, либо манипулируются… А ситуация ухудшается. Взять, например, проблему ЖКХ. С ней будут огромные трудности. Почему? Да потому, что нет дискуссии, нет оппонентов власти, нет возможности корректировать задачи и их решение.

– Ваши коллеги по демократическому лагерю поддержали реформу по монетизации льгот, а «Яблоко» еще летом, до принятия закона, устраивало акции протеста. Вы считаете, что ущербна сама идея монетизации или дело все-таки в исполнении закона?

– Монетизация льгот – как вилка: ею можно съесть котлету, а можно заколоть соседа. Когда реформу исполняют так безумно, от нее только вред. Вот, например, у федерального министра годовые льготы составляют около 100 тысяч долларов. Так почему бы с себя не начать?

– Вы согласны с требованием отправить правительство в отставку?

– У нас обычное правительство. У нас проблема контроля власти со стороны граждан. В принципе не бывает хорошей власти, если она бесконтрольна.

Необходимо, чтобы сам Путин изменил свой курс, но он считает, что авторитарная модернизация страны – это правильно. В результате может произойти дезинтеграция России. Она будет распадаться не только в территориальном смысле, но и в обществе произойдет раскол. Уже сейчас все ругаются. В Союзе журналистов ругаются, в Союзе кинематографистов ругаются, в партиях договориться никто не может. Это тревожные признаки.

– Как при таком сценарии будут развиваться наши отношения с другими странами?

– У России сегодня две возможности. Если будет продолжаться проводимый Путиным курс, то она станет придатком Запада, его сателлитом. Если же Россия станет демократической, внятной страной другого устройства, тогда она будет его партнером.

Но может произойти и попытка самоизоляции. Многое в нашей политике движется именно в эту сторону. Думаете, те, кто принимал решение по ЮКОСу, не понимали, что эта ситуация приводит к оттоку иностранных инвестиций в Россию? Понимали, но хотели уменьшить их количество, чтобы свести политическое влияние, которое через них идет, к минимуму. Более того, существует концепция, что Россия к 2050 году будет условно изолированной страной, конкурирующей с США, как когда-то Советский Союз. Это очень большая ошибка Кремля.

– Вы заявили о том, что Конституция России должна быть незыблемой, но очень многие политики говорят о ее несовершенстве.

– В Конституцию надо вносить много поправок, но сейчас это невозможно. Если начнем менять Основной закон, из него сделают такое чудовище, что придется начинать с требований 1905 года. Поэтому власть должна сначала научиться выполнять действующую Конституцию, общество должно научиться требовать это от власти, а уж потом можно будет вносить в Конституцию поправки.

– Насколько обоснованны разговоры о создании в России парламентской республики?

– Это опасное направление. Россия в ХХ веке два раза пробовала создать парламентскую республику – в 1917 и 1993 годах. Так что лучше пока не надо. Люди до сих пор не очень понимают, что такое политические партии, что такое партийное правительство. России нужна консолидирующая фигура, и роль президента здесь очень существенна. Такова наша страна, ее исторические и культурные традиции. Можно, конечно, за одну ночь устроить парламентскую республику, но этим мы навлечем большие неприятности.

– Как вы думаете, будет ли в президентском послании затронута тема изменения Конституции? И что вы бы хотели услышать от Путина?

– О том, что авторитарная система не работает и ее надо менять на современную, основанную на Конституции, о том, что нужны новые люди и новая политика. Важно, чтобы то, что говорится, имело хоть какое-то отношение к действительности.

– Ходили разговоры о том, что вас ждет работа в Киеве при новом президенте, но в итоге советником Ющенко стал Борис Немцов. Вас-то приглашали?

– Ничего об этом не знаю.

– А назначение Немцова как прокомментируете?

– Чего в жизни не бывает...