- Первый вопрос, который, наверное, больше всего интересует сегодня льготников. После волны массовых протестов, связанных с отменой льгот, как собирается Государственная Дума выходить из этой ситуации? Будут ли предприняты какие-то действия для корректирования "монетизации"?

- Большинство депутатов, проголосовавших за этот закон, а именно - "Единая Россия" и ЛДПР, - вовсе не считают себя сопричастными к тем бедам, которые он принес народу. Логика такая: "правительство внесло, мы проголосовали. Оказалось, что нам не все сказали, нас обманули. Правительство пускай теперь все и исправляет". А тут еще Зурабов поясняет, что требуется некая более тонкая регулировка 122-го закона: мол, подрегулируем, и все будет нормально. Поэтому в плане исправления закона фракция "Единая Россия" не делает ровным счетом ничего. С другой стороны, есть "мальчик", ответственный за монетизацию, - это Зурабов. Поэтому дальнейшие действия могут быть связаны с тем, чтобы убрать его.

- Как массовые акции гражданского неповиновения повлияли на исполнительную власть? Что будет делать правительство? Или ему наплевать на митинги?

- Правительству, безусловно, не наплевать на митинги. Хотя бы по той причине, что они понижают рейтинг президента. А к своему рейтингу президент относится очень ревниво. И может за это спросить с правительства. Как мне кажется, сейчас они пытаются найти некие "пики недовольства", чтобы сгладить ситуацию. Увидели один из них - проезд на транспорте - стали как-то решать эту проблему. Они надеются, что это, может быть, успокоит страсти и митингов больше не будет. Если их надежды не оправдаются, найдут другой "пик недовольства" - займутся, например, лекарствами.

- Как Вы думаете, сколько еще продержится кабинет Фрадкова?

- В планах власти проведение еще ряда реформ - образования, здравоохранения и так далее. И если одно правительство проваливает одну реформу, а потом другое - следующую, это может совсем печально сказаться на рейтинге президента. Вероятно, президент постарается сделать так, чтобы этот кабинет провел еще несколько непопулярных реформ, а после этого, ближе к выборам, можно будет этих министров отправить в отставку и позвать других.

Я думаю, что одной из целей создания гипертрофированного Стабилизационного фонда является выплата массы денег перед следующими думскими и президентскими выборами, чтобы люди думали: "Какой замечательный у нас президент". А старые обиды к тому времени могут и забыться. Одновременно придет новое, "хорошее" правительство, решит какие-то проблемы и всем продемонстрирует: видите, президент во всем разобрался, он у нас мудрый.

- То есть от нынешнего антисоциального курса даже после "ситцевой революции" Кремль отказываться не собирается?

- Я думаю, что от антисоциального курса отказываться не собираются ни в Кремле, ни в кабинете министров. Кремлю это более или менее безразлично, а правительству - ну, вы наше правительство сами знаете... Хотя на днях Фрадков заявил, что верстать бюджет на следующий год будет лично он. Бюджет уже не доверят Кудрину. Это тоже о чем-то говорит.

- От этого что-то изменится?

- Кудрин и Фрадков все-таки разные люди. У Кудрина абсолютно бухгалтерская позиция: его принцип при составлении бюджета - изъять денег как можно больше. И даже если на 10% эту тенденцию ослабить, это будет уже другой бюджет. Я хотел сказать, что Фрадков мудрее Кудрина, но говорить про мудрость Кудрина как-то смешно. Фрадков осторожнее Кудрина, и по ряду вопросов не допустил бы, скорее всего, таких явных провалов, как с монетизацией, причем провалов - на пустом месте.

- Что собирается правительство предпринять в ходе грядущих реформ?

- Законопроекты в Думу еще не внесены. Но я думаю, что в результате реформы образования следует ожидать уменьшения обязательной, то есть оплачиваемой из бюджета, учебной программы в старших классах. Образование станет частично платным. Обязательную программу урежут: было, скажем, на иностранный язык отведено пять часов в неделю, сделают два часа. А хочешь еще три - ради бога, только заплати. Будут ликвидировать или приватизировать государственные вузы. Таким будет направление политики.

В разных странах есть разные способы оплаты обучения. Скажем, в той же Эстонии бесплатного образования практически нет, но это там не вызывает нареканий, поскольку компенсируется иным образом. Если человек может и хочет платить за обучение - он делает это. Если не может или не хочет - есть образовательный кредит, за получение которого он обязан по окончании вуза несколько лет работать по распределению. Приблизительно так, как было в советское время. И эта форма у людей не вызывает отторжения. Все-таки понятно, что, если ты учился бесплатно, должен отработать.

А у нас нет таких способов. Для получения платного образования (а другого скоро не останется) нужно брать в банке кредит под очень большой процент. Кредит нужно отдавать, он не гасится, даже если ты пошел работать на государственное предприятие по специальности.

Я знаком с министром образования и науки Андреем Фурсенко очень давно, мы учились на одном курсе. Он специалист в области не образования, а науки. Но реформу проводят, прикрываясь его именем, и я боюсь, что она будет совершенно оголтелой.

Что касается реформы здравоохранения, она будет направлена в сторону окончательной ликвидации бесплатных медицинских услуг. Надеяться на то, что вектор будет другим, не приходится.

- Главный вопрос, который возникает в этой связи: зачем проводятся все эти реформы? Вот возьмем "монетизацию". Правительство объявляет ее "прогрессивной", но сами себе чиновники и депутаты льготы оставили. То есть это реформа не прогрессивная, а, наоборот, феодальная, создающая над народом новый класс феодалов, пользующихся элитными льготами. Так какую Россию строит наша власть? Чего они хотят добиться?

- Я думаю, что цель всего пакета реформ - ослабить нагрузку на федеральный бюджет. Министр-бухгалтер Кудрин решил, что нужно максимально сократить расходы. С другой стороны, очень желательно, чтобы чиновники были зависимыми людьми и выполняли не закон, а указания вышестоящего начальника, и не умничали. Значит, нужно, чтобы чиновник держался за свое место. Для этого нужно ему дать зарплату и разнообразные льготы, при этом лучше, чтобы зарплата была небольшой, зато можно было доплачивать сколько угодно. Так оно и сделано: доплаты у чиновников могут в 15 раз перекрывать зарплату. Безусловно, это несправедливо и ведет не к диктатуре закона, о которой так много говорил Владимир Владимирович Путин, а к беззаконию.

- Сам Владимир Владимирович Путин этого не понимает?

- Мне сложно судить о том, что думает президент. Тем не менее общая логика развития страны наводит на некоторые размышления.

При коммунистическом режиме экономику делили на две сферы: группа "А" и группа "Б" - производство средств производства и производство средств потребления. Понятно, что конкретным людям нужно, прежде всего, производство средств потребления - продуктов, одежды и т.д. Средства производства тоже, безусловно, нужны, ибо это фундамент. Если у нас не будет аппаратов, в которых пастеризуют молоко, то не будет пастеризованного молока. Так вот. В советское время мы излишне увлеклись группой "А", созданием фундаментов, и понастроили фундаменты, не думая, что построим на них. Соответственно экономика и рухнула.

А сейчас мы строим вертикали, где нужно и где не нужно. Вертикаль управления - это некое средство, где-то хорошее, где-то непригодное. А мы начинаем создавать их везде. Это стиль управления сегодняшней власти. По-моему, Владимир Владимирович излишне увлекается построением вертикалей: это у него из средства стало целью.

- О власти мы поговорили, теперь - об оппозиции. Каков смысл существования думской оппозиции на сегодняшнем этапе? Ведь она ничего не решает, все законы принимаются "Единой Россией". Есть ли смысл пребывания в стенах ГосДумы? Может быть, имело бы смысл оппозиционерам покинуть ее и тем самым окончательно подорвать легитимность сложившегося в стране режима?

- В любом демократическом государстве со структурированной парламентской системой создается парламентское большинство, имеется оппозиция, и, безусловно, по принципиальным вопросам решение принимает парламентское большинство. Но другое дело, что в этих странах оппозиция имеет возможность заявить в парламенте свою позицию и довести ее до избирателей. Рано или поздно избиратели либо соглашаются с ней и на следующих выборах выбирают оппозицию, либо не соглашаются, и все остается на своих местах.

У нас в этом плане ситуация, конечно, карикатурная, потому что в основном по радио и телевидению тиражируется точка зрения правящей партии. А лицам, не входящим в нее, попасть в эфир крайне трудно. Но я считаю, что петербуржцы, избрав меня в Думу, потребовали от меня работать в тех условиях, в которых я нахожусь. А не того, чтобы я сдался и добровольно ушел оттуда.

К тому же в ходе работы по целому ряду законопроектов удается вносить определенные изменения. А они тоже в большой степени определяют жизнь граждан. Например, именно наличие оппозиции в Думе не позволило провести закон о митингах в той редакции, которую предлагало правительство.

Сейчас я серьезно занимаюсь законом о государственной поддержке судостроения, очень важным для Петербурга. И вижу, что и здесь у правительства проявляется та же самая позиция: "Денег не дадим ни на что". Но поскольку нет политизированности, вопрос, надеюсь, удастся решить.

- Оппозиция может действовать в кабинетах, парламентскими методами, либо на улице. Какая из этих форм борьбы наиболее важна на данный момент и в перспективе может привести к успеху?

- Важно и то, и другое. В какой-то момент то или иное слагаемое может быть решающим.

- Вы были единственным из питерских депутатов Думы, кто выступал на многочисленных митингах последнего месяца и прямо выразил свою поддержку требованиям народа. Как Вы считаете, возможно ли опыт "Петербургского гражданского сопротивления", где объединились разные политические силы ("Яблоко", КПРФ, НБП), перенести на страну в целом?

- Этот опыт, безусловно, нужно перенести на всю Россию. Мешает зашоренность некоторых политиков, которые боятся показаться смешными, делая шаг влево или вправо. Если по десяти позициям политики расходятся, а по двум сходятся, нужно объединяться и эти два вопроса решать. Потому что только после этого от нас что-то останется людям. Сейчас, например, стоит задача добиться от правительства справедливой денежной компенсации за отмененные льготы.

- Как Вы видите перспективы этой "лево-либеральной" коалиции? Сможет ли она создать единый фронт и победить на выборах или провести бархатную революцию по украинскому образцу?

- Мне трудно сказать, что получится из дальнейших действий. Может быть, сбудутся эти оптимистические сценарии. Или все перессорятся между собой, чего бы очень не хотелось. Но давайте не заглядывать так далеко вперед, давайте решать те задачи, которые перед нами стоят, и находить новые задачи, которые мы сможем решать вместе.

- Вы представляете в Думе партию "Яблоко", которая традиционно воспринималась как партия "право-либеральная", близкая по взглядам к СПС. Явлинский для левых и патриотов всегда стоял в одном ряду с такими одиозными личностями, как Гайдар, Чубайс и другие. Сегодня ситуация изменилась: "Яблоко" выступает против антисоциальных реформ. Что произошло?

- За те десять лет, которые существует партия "Яблоко", многое изменилось, изменились и мы. Вместе с тем в обществе существовало искаженное представление о наших действиях. Интересы правых, безусловно, защищает не "Яблоко", а СПС, с которым мы расходимся по целому ряду вопросов.

Напомню, что в Думе мы голосовали против реформы электроэнергетики, жилищных реформ, против ввоза ядерных отходов. Так что у нас не было той позиции, которую нам приклеивали. Лично я за 9 лет думской деятельности своих взглядов принципиально не изменил. И если говорить об уличной борьбе, с 1996 года я участвовал в очень и очень многих митингах в своем округе, потому что хочу и услышать людей, и донести и до них свою позицию.

- "Яблоко" планирует в ближайшем будущем проведение общероссийской акции протеста. Чему она будет посвящена?

- С 1 марта вступает в силу новый Жилищный кодекс. И мы считаем, что отмена льгот была цветочками по сравнению с теми ягодками, которые он принесет гражданам. Может быть, это скажется не так быстро, но в итоге действие нового кодекса приведет к безудержному росту коммунальных платежей, к ветшанию жилищного фонда, бесправию потребителей перед монополистом, к увеличению числа бездомных людей. А также - к отказу государства от социальной защиты тех, кто в ней нуждается, к ухудшению жилищных прав детей. Мы выступаем за то, чтобы этот кодекс был пересмотрен в сторону социальной направленности, и требуем приостановить его вступление в действие. Поэтому на 1 марта мы планируем акции протеста по всей стране.