Правительство выправило ситуацию с монетизацией льгот. Об этом на совещании президента с членами правительства в понедельник заявил министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов, вопрос об отставке которого все еще стоит на повестке дня Думы. Он лично объездил пять регионов с инспекцией, проверяя ситуацию с обеспечением льготников лекарствами и их наличие в аптеках. Судя по докладу министра, ажиотаж населения, связанный с монетизацией, еще не спал: объем отпуска лекарств с начала года "увеличился в разы", при этом "уменьшилось количество лекарств в коммерческом отпуске и увеличилось количество бесплатных лекарств, в некоторых аптеках до 80%". Кроме того, "100 тыс. россиян уже получили бесплатные путевки на санаторно-курортное лечение, это более чем в 3,5 раза больше, чем в прошлом году".

Из нарисованной министром картины можно сделать вывод, что после первого всплеска народных волнений, вызванных неудачным стартом монетизации, правительство, наконец, отладило механизм замены льгот деньгами и упорядочило другие нововведения, вследствие чего ситуация постепенно должна нормализоваться, протест - пойти на спад, а льготники – остаться удовлетворенными.

Многие эксперты, между тем, предупреждают: предстоящее вступление в силу Жилищного кодекса ударит по гораздо более широким слоям населения, чем монетизация, что вызовет новую волну протеста, так как речь идет о нарушении конституционных прав граждан, которые у них собираются отнять, ничего не дав взамен.

Прокомментировать ситуацию МиК попросил Галину Хованскую, независимого депутата Госдумы, члена Комитета ГД по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству, члена партии «Яблоко»:

- Конечно, волна протеста будет нарастать, хотя, может быть, не в такой форме, как выход на митинги. И если, когда стариков выбрасывали из общественного транспорта, это было просто человеческим оскорблением, то здесь мы увидим более глубокие и более серьезные нарушения прав человека. Потому что лишать человека права на получение жилья бесплатно, в первоочередном порядке, а речь идет об инвалидах, о тяжело больных людях, в том числе, об инвалидах войны, о семьях погибших, о тех, кто получил вот эту инвалидность при исполнении государственных обязанностей - то есть тех категориях, которые нельзя было ставить в общую очередь - это недопустимо!

Дело в том, что в общую очередь их поставят с нового года, то есть, с введением в силу Жилищного кодекса, а в отношении старых очередников поступили так - был выпущен закон №199, в соответствии с которым - а он прошел сразу второе и третье чтение в Госдуме, и проходил не через наш комитет по законодательству, а через совершенно другой комитет, потому что был внесен по вопросам, не относящимся к жилищной политике. И потом, ко второму чтению, я вдруг обнаруживаю уже на заседании огромный пакет поправок, внесенных правительством, которые регулируют вопросы обеспечения этого права на получение жилого помещения старых очередников льготных категорий, которые относятся к федеральным категориям.

Что предлагается? Говоря простым языком, предлагается практическая монетизация вот этого права на первоочередное улучшение жилья. То есть, вам - вместо квартиры по социальным нормам, гарантированной в первоочередном порядке, то есть, с большей скоростью, чем в общей очереди, - дадут деньги. И казалось бы, возражать против этого можно только в той части, что тяжелобольным людям тяжеловато выходить на рынок жилья, так как там есть много опасностей и т.д.

Но проблема даже вовсе не в этом! Это – вторичная проблема, так как у этих людей могут быть родственники и друзья, которые могут помочь. Главная проблема заключается в том, сколько будет стоить так называемый квадратный метр, в отношении которого говорится, то он будет по рыночной стоимости оцениваться органами федеральной исполнительной власти, которым будет поручена эта операция.

И я просто сравнила стоимость, которая делается по Москве (право других экспертов сравнивать по своим регионам) – и разрыв в стоимости квадратного метра в столице таков: в 30000 рублей мы оцениваем самую низкую стоимость 1 кв. места жилья типовых серий домов в районах массовой застройки, то есть, самого дешевого жилья, и она оценивается Москвой, московскими властями в 30000 рублей за метр. Но в документах правительства, по которым будет проводиться этот расчет, стоимость одного метра равняется 17500 рублей! И это себестоимость жилья, понимаете?

Значит, вопрос заключается в том: кто должен эту разницу закрыть? Потому что в противном случае, если ее не закроют – ну, Москва, может быть, справится с этой ситуацией – что будет в других регионах, изначально дотационных? Они не найдут эти средства, и тогда в какой ситуации окажутся эти люди? Они не смогут найти деньги. И такая же схема предлагается по чернобыльцам, только еще одним постановлением правительства Российской Федерации, которое тоже в конце года было выпущено.

Таким образом, эти люди в своем регионе смогут купить квартиру в процентов на 40 меньшую, чем соответствующую тем нормам, которые существуют в регионе! Жилищный кодекс дает шанс эти нормы уменьшить. Потому что никакого минимального федерального стандарта в кодексе нет, ниже которого нельзя опуститься, устанавливая нормы предоставления муниципалитетом нового жилья.

В старом кодексе была такая норма – 12 кв. метров, норма на всю Россию, а в законе об основах федеральной жилищной политики говорилось, что субъекты сами могут установить социальную норму, то есть, минимальную норму, что они и делали.

Сейчас же все дается на откуп муниципалитетам. И опять, можно задать вопрос: а у нас будет работать статья 19 Конституции, в которой говорится, что реализация права граждан, в том числе, и на жилище, не зависит от места жительства? Об этом стоит задуматься.

То же самое – норма постановки на учет по новому кодексу. Раньше эта была компетенция субъекта, а теперь этот вопрос тоже будут определять муниципалитеты. Чем беднее муниципалитет, тем понятнее будет тенденция к уменьшению этой границы. И многие граждане просто не смогут вообще встать на учет. А по предоставлению картина уже была описана выше.

Таким образом, мы видим, что в стране складывается очень тяжелая ситуация. Я уже не говорю, что сам кодекс, многие его разделы, а не только статьи, вообще не будут работать с 1 марта. Просто потому, что нужно принять массу документов правительству, но и этого мало. Дело в том, что правительство может работать в авральном режиме, а законодательные органы власти субъектов федерации – не могут. Там есть процедуры принятия закона. И если закон не будет принят 1 марта, а я утверждаю, что в 99 % регионов закон о порядке отнесения к категориям малоимущих, а это напрямую указано в жилищном кодексе, не выработан, то, соответственно, останавливается постановка на учет на социальное жилье, останавливается деприватизация жилых помещений, как правило малоимущими гражданами, как записано теперь в законе о введении в действие. Причем останавливается просто потому, что не будет ясно, кого относить к этой категории, в каком порядке муниципалитету определять, малоимущий ты или нет?

Ведь муниципалитеты еще после принятия этих законов должны будут разработать свои нормативные документы, которые будут устанавливать какую-то абсолютную цифру относительно того, сколько должно быть дохода у человека для налогообложения, чтобы признать его малоимущим.

Вот такая картина складывается повсеместно, и я уже не говорю про многочисленные недостатки самого Жилищного кодекса, про нормы, которые противоречат Конституции.

Например, в законе о введении в действие, в части приватизации, говорится, что с 1 марта завершается приватизация для тех, кто живет в аварийных домах, в общежитиях, кому в силу закона приватизировать это жилье нельзя. Значит, после 1 марта у них не будет возможности получить в собственность жилье.

А знаете, сколько у нас человек живут в таких условиях и со сколькими гражданами, живущими в таких условиях, не заключено договоров социального найма, или, как раньше говорили, сколько у нас неордированных общежитий? Предоставление ордера была старая схема того же социального жилья, которое раньше называлось государственным и относилось к государственному жилищному фонду. Его сегодня очень много и проблемы людей, живущих там, не решены.

Вот такая ситуация складывается. И все это гарантирует новый всплеск массовых волнений, и если это будут жильцы общежитий, а эти граждане находятся в наихудших условиях на сегодняшний день, то мало тоже не покажется. А там богатых людей нет, богатые в общежитиях не живут.

- Понятно, что нарушение конституционного права человека на жилье - вопиющее беззаконие. Но правительство вместе с «Единой Россией» принимают подобные решения, и они касаются не только нарушения права на жилье, но и нарушения других конституционных прав – на здоровье, на жизнь и т.д. Тогда возникает вопрос, почему это делается: по злому умыслу, по недомыслию, из-за корысти? Руководствуясь какими мотивами, правительство принимает решения, ущемляющие интересы населения?

Это делается абсолютно сознательно. Считается, что это политика правильная. Говорится о том, что у нас теперь будут честные законы, которые будут исполняться, а были нечестные, которые вводили людей в заблуждение. Но при этом вместо того, чтобы пересмотреть более трех десятков категорий льготников на жилье, и оставить те, о которых я уже говорила – стариков и больных, потому что в противном случае они получат квартиру уже на кладбище – взяли и вообще ликвидировали институт первоочередного предоставления жилья!

И вы не поверите, но мне пришлось бороться за то, чтобы сохранили право получения жилья вне очереди за детьми-сиротами и за тяжелейшими больными, с которыми жить нельзя в одном помещении. И только за этими!

При этом выпадают тяжелые формы астмы, сердечно-сосудистые заболевания, сахарный диабет в тяжелой форме – все больные этими болезнями встанут в общую очередь. Что это такое, представить себе можно.

И когда мне говорят, что это честный кодекс, вместо того, чтобы сказать, что это жестокий кодекс, я не могу с этим согласиться, так как это противоречит конституционной норме о том, что Россия – это социальное государство.

Я не буду возражать, если это конституционное большинство в Думе просто уберет это определение из Конституции и тогда, на следующих выборах, все будут понимать, в каком государстве они живут и какую власть они выбрали.

Ведь все просто - если вы за честное законодательство, скажите честно – Россия больше не социальное государство, если мы говорим на тему честности. Вот и все – здесь очень простая логика.

А когда я в комитете сижу и одна отбиваю совершенно очевидные нормы, то как это назвать? Вы знаете, как было тяжело провести больных, с которыми проживать нельзя, а это психические больные, заразные формы туберкулеза, больные с недержанием, ВИЧ-инфекция у детей – самые тяжелые, которые объективно не могут на рынок жилья выйти – а мне в ответ рассказывали, что им деньги дадут. А на что им деньги, если за ними ухаживают члены семьи, которые от них отойти ни на шаг не могут и не могут заниматься решением этой проблемы, выходя на рынок жилья и проводя соответствующие поиски?

И я считаю, что перспективы у граждан, живущих в аварийных домах и в общежитиях, по закону о приватизации, таковы, что они вправе сейчас обратиться в Конституционный суд. И тогда эту норму надо будет признавать неконституционной, потому что она нарушает их право, которое было продекларировано, когда они 20 лет назад вселились в это общежитие, и когда через 10 лет началась приватизация жилых помещений, и они надеялись на то, что им дадут квартиру и они смогут ее приватизировать и перестанут быть, кстати, малоимущими. Потому что квартиры в дорогих городах, таких как Москва, Санкт-Петербург – это все-таки уже ваш капитал в виде недвижимости, который вы всегда можете поменять на меньший и распорядиться им так, как сочтете нужным.

Так что отмеченные тенденции очень тревожные, и я была в шоке, когда я увидела, какой вариант решения проблемы по старым очередникам предлагается законом, который был принят «Единой Россией» в двух чтениях сразу. Ведь то, что будет после 1 марта, уже правительство не касается. Причем, в этом законе только о федеральных льготниках идет речь. То есть, те категории, которые фигурируют в законе о ветеранах, как имеющие первоочередное право на получение жилья, и те категории, которые прописаны в законе о защите прав инвалидов, то есть инвалиды.

Плюс, как я сказала, дополнительное постановление выпущено по чернобыльцам, что им будет выплачиваться стопроцентная субсидия. Но это же обман! Ко мне на днях пришел чернобылец, страдающий лучевой болезнью, и когда я ему сказала, что у вас теперь, как у старого очередника, нет права на получение жилья в течение трех месяцев, так как оно исключено из вашего закона, и вместо этого вам дадут 17500 рублей за метр, хотя сейчас даже и за 30000 рублей ничего не купишь, он тут же перевел разговор на политическую тему.

Я очень сожалею, что так произошло. Я буду сейчас к мэру Москвы обращаться, письмо ему уже направлено, в котором говорится, что такая неблагоприятная ситуация в Москве складывается. Причем даже закон не корректен. Говорится там о тех, кто встал на очередь до 1 января. Но мы то кодекс вводим не с 1 января – даже в таком вопросе корректировку не провели. А что будет с теми, кто между 1 января и 1 марта встанет на очередь? С ними вообще непонятно что будет, судя по этому закону. Говорить об этом можно очень много, но пока ничего не меняется.

- Вывод какой можно сделать – что государство ведет политику социального геноцида , по крайней мере, в жилищной сфере?

Да, можно сказать, что запущен как бы асфальтовый каток, который ликвидирует одну за другой все прежние социальные гарантии. И там, где это нужно было пересмотреть, и там, где это категорически нельзя было трогать. То есть, проводится такая спартанская политика – в то древнее время со скалы сбрасывали тех, кто не нужен – а сегодня сбрасывают тех, кто мешает идти к светлому рыночному будущему, сбрасывают балласт.

Хотя как раз признак социального государства и обязанность социального государства – заботиться о тех, кто сам о себе позаботиться не может. А у нас достаточно посмотреть на отношение к детям, которым в школах ликвидировали бесплатные завтраки, что приводит к обморокам. Или реформа пенсионного законодательства – это тоже ужесточение, именно так надо расценивать, например, выбрасывание того периода, который раньше вписывался в стаж: это время ухода мам за детьми, время обучения в институте. И все это делается задним числом. А это уже нарушение 55 статьи Конституции. Там была 19 статья, а это уже 55 статья. А ведь закон обратной силы не имеет, если речь идет об ухудшении положения граждан! Но, к сожалению, мы видим совершенно другую картину.

- Ну, а что можно сделать, уже в политическом плане? Ждать следующего избирательного цикла, когда демократические партии, объединившись, смогут противостоять «Единой России»?

Наша партия «Яблоко» в одиночку бороться, конечно, не может. И 7% набрать будет трудно. Но надо приложить все силы, чтобы у «Единой России» не было конституционного большинства в парламенте, которое создалось, кстати, из-за перебежчиков. У них было простое большинство, и они боролись за каждого независимого депутата. Ко мне подошли и, естественно, получили отказ, а некоторые, им бог судья, согласились. Но когда бывшие СПСовцы и яблочники переходят в «Единую Россию», иначе, чем чисто шкурными соображениями я это объяснить не могу. Так как карьерные моменты и блага очевидны – председатель комитета и его заместитель имеют другие машины и вообще другой уровень жизни, это другая иерархия, которая никогда не была свойственна, например, нашей московской городской думе, где я 10 лет проработала депутатом.

Сейчас же нам нужно создать максимально единый демократический фронт, причем туда может войти та часть СПС, которая считает, что социальная защита граждан – это приоритет, это конституционная норма социального государства. Вот на такой платформе должно произойти объединение. От «Яблока» принципы уже сформулированы, мы выступаем против наследования власти и за то, чтобы власть избиралась, чтобы она обращала внимание на статьи Конституции.

Но я не исключаю, что Основной закон все же будет изменен. Почему они так боролись за конституционное большинство? Для того, чтобы под занавес все же ввести какие-то изменения в Конституцию.

Заряженное ружье, как известно, выстреливает в третьем акте. И здесь, к сожалению, видимо, будет такая же картина. Так что демократам нужно объединяться в широкую коалицию. Новую партию создавать, так новую партию! «Яблоко» за свое название не держится. Но это обязательно должна быть объединенная демократическая партия. Потому что многие из мелких партий просто не смогут ничего создать, потому что для того, чтобы воспрепятствовать этому, изменено законодательство, и 50 тысяч человек в партии плюс по 500 человек в региональных организациях не менее чем в половине субъектов – это теперь становится невозможным. Ирина Хакамада уже с этим столкнулась.

Я никогда не поддерживала политику Чубайса, которая, если коротко сформулировать, выглядит так – идти по трупам в светлое рыночное будущее, так я этого делать не хочу. И я себя никогда не относила к популистам, но когда начинают наступать на горло старикам и больным, то это уже вне всяких рамок.

Мы – независимые депутаты, пока не можем объединиться в депутатскую группу, потому что ее минимальную численность также изменили, увеличив до 55 человек. Но число независимых депутатов сегодня прирастает, потому что выходят депутаты из других фракций. Из «Единой России» уже вышли трое, и процесс этот идет, потому что они чувствуют себя некомфортно.

Ко мне иногда подходят одномандатники из «Единой России» и говорят: как мы вам завидуем, вы можете сказать то, что думаете. Именно одномандатники в такой ситуации находятся, потому что партийная часть знала, на что шла. Как сказали им, так они и нажали. Хотя для тех, кто имеет собственное достоинство, это иногда унизительно. Тем более что людям в округах надо будет объяснять еще три года, почему ты так на кнопки нажимаешь.

Мы последовательно голосовали во всех трех чтениях, причем аргументировано, против 122 закона. Я, несмотря на то, что вложила много сил в этот Жилищный кодекс, пытаясь создать ложку меда в бочке дегтя, голосовала все равно против него. И очевидно, что все эти голосования - политические.

Но сдаваться не надо, потому что если мне прогнозировали, что я только 10% своих поправок проведу, не больше, как сказал господин Круглик, руководитель профильного департамента, а прошло сорок, то этого все равно недостаточно, поверьте мне. Потому что мой проект альтернативного кодекса вообще не рассматривался, и я его практически переделала в поправки, и 15 человек меня поддержали – не только независимые депутаты, но и члены фракции КПРФ и «Родины» подписали их. Наш вклад, наша ложка меда в результате составила 40% в этой бочке дегтя, в частности, это касается преимущественного права на выкуп комнаты в коммунальной квартире, тяжелобольные вне очереди и дети-сироты вне очереди – это тоже наши поправки.

Но, все же, к сожалению, пока получается так, что мы привешиваем бантики на эту гадкую одежду, хотя отступать не надо. Сейчас я буду делать закон о внесении изменений в кодекс. Будем бороться.