«Замысел был хороший, исполнение подвело» — лейтмотив оправданий идеологов закона о монетизации льгот, номер которого (122), кажется, запомнила уже вся страна. Знакомый тезис: и ленинские идеи в свое время якобы извратили — только это и не позволило построить коммунизм.

В монетизации принципиально неверен был именно замысел. Исходя из нарисованных чертежей и предусмотренных деталей, вместо кроватки и не могло получиться ничего, кроме пулемета.

Напомним, с чего все начиналось, когда в апреле 2004 г. впервые стали обсуждать грядущую монетизацию.

«Объем социальных обязательств государства превышает возможности правительства. Действующая система социальных преференций, основы которой были заложены в дореформенный период, не вписывается в новые социально-экономические реалии». Это — премьер Михаил Фрадков. Заметим: насчет «дореформенного периода» премьер лукавил. Большая часть льгот была установлена законом «О ветеранах» в январе 1995 г. Да и остальные «льготные» законы были приняты отнюдь не при советской власти.

Цель монетизации — экономить деньги

«Почти 40% граждан готовы заменить льготы денежными компенсациями, причем наиболее активно высказываются за замену их денежными выплатами сельские жители. Те, кто перейдет на «натуральную форму» получения льгот, только выиграют». Это — министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов.

«Кому выгодна отмена или замена льгот компенсациями? Тем регионам, которые не имеют сегодня этих денег. 17 регионов будут против этой системы, 60 регионов — за нее». А это — министр финансов Алексей Кудрин.

Что же, акции протеста охватили отнюдь не 17 регионов, а куда больше. Число их стремительно приближается к 60.

Сама по себе идея замены льгот компенсациями имела право на существование только при выполнении двух условий, которые несложно было сформулировать.

Первое условие: право выбора. Каждый должен был иметь право самостоятельно выбрать один из двух вариантов: сохранить за собой льготы или получить вместо них деньги. Понятно, что те, кто реально пользовался льготами (большей частью это жители крупных и средних городов), скорее всего, выбрали бы первый вариант. Жители малых городов и поселков, скорее всего, выбрали бы второй вариант.

Второе условие: адекватность компенсаций. Размер компенсации, предоставляемой вместо отменяемого набора льгот должен был соответствовать реальной стоимости этого набора.

Ни одно из этих условий в «законе 122» не было выполнено. И это главный системный недостаток монетизации.

Цена «завышенных ожиданий»

Правительство с самого начала планировало монетизацию в принудительном порядке. Летом 2004 г. ветераны проводили митинги и пикеты, принимали заявления с требованием предоставить им право выбора — Белый дом заявил, что «никакие акции протеста не заставят нас изменить принятое решение».

Если же говорить об адекватности компенсаций, то первоначально они планировались в размере 400—450 руб. (максимум — 900 руб., — инвалидам войны). При этом Михаил Зурабов заявлял, что «ожидания, связанные с размером денежных компенсаций, во многом завышены». Столкнувшись с массовым недовольством, правительство увеличило размеры предполагаемых компенсаций. И все равно каждый льготник мог еще прошлой осенью, когда был принят «закон 122», путем несложных расчетов убедиться в том, что предлагаемые ему деньги не станут равноценной заменой отмененным льготам.

Для участников войны ранее действовали 15 различных льгот. В 2005 г. у них остались льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг, а также льготы по получению лекарств, санаторных путевок и проезду на пригородном транспорте, обеспечиваемые за счет «социального пакета». Отменены льготы на бесплатный проезд в городском транспорте, на изготовление протезно-ортопедических изделий, на бесплатное зубопротезирование, на бесплатный проезд в междугородных автобусах, на бесплатный проезд один раз в два года в любую точку страны на поезде, самолете или пароходе и на 50-процентную оплату телефона и вневедомственной охраны. За все это надо будет платить самим, исходя из получаемых на руки 1050 руб. в месяц, или 12 600 руб. в год.

Если участник войны не нуждается в протезировании и не хочет никуда ездить или летать на большие расстояния, то получаемой им суммы может хватить. Но если, например, перед ним встанет проблема изготовления зубных протезов, то одна лишь она легко «съест» все полученные им «компенсации».

Подобных примеров можно привести множество. Так, семьи с детьми-инвалидами потеряли 50-процентную сезонную скидку на все виды междугородного транспорта (поезд, самолет, автобус) для ребенка и одного сопровождающего, 50-процентную скидку на оплату телефона, право бесплатного проезда в городском транспорте для лица, сопровождающего ребенка-инвалида, и ряд других льгот.

Выживайте, как можете

Правительство сбросило на регионы ответственность за «меры социальной поддержки» 20 млн ветеранов труда, тружеников тыла и жертв репрессий. Региональные бюджеты в очередной раз ощипали в пользу бюджета федерального и приказали всем жить по средствам.

Результат не замедлил сказаться: в большинстве регионов размер компенсаций оказался, мягко говоря, скромным. По прозаической причине отсутствия денег.

И когда, скажем, председатель Госдумы Борис Грызлов заявляет, что «если у регионов нет средств для выплаты компенсаций, то закон предполагает возможность оставить льготы в натуральном виде», а глава думского комитета по труду и социальной политике Андрей Исаев говорит, что «власти некоторых регионов, используя статьи закона, отменяют ранее установленные льготы, хотя делать это их никто не обязывает», оба они явно лукавят.

Не далее как в конце декабря в Белом доме давали суровую отповедь тем регионам, где пытались сохранить какие-то из натуральных льгот. Так, 27 декабря на заседании правительственной комиссии по социальным вопросам вице-премьер Александр Жуков обрушился на губернатора Камчатки Михаила Машковцева. Камчатские власти предоставили ветеранам труда и труженикам тыла денежные компенсации и оставили всем пенсионерам право бесплатного проезда на общественном транспорте.

Не с тех начали

Монетизацию почему-то начали с самых слабых и незащищенных — с ветеранов, инвалидов, семей с детьми-инвалидами. Именно они оказались объектом очередного социального эксперимента.

При этом в полном объеме были сохранены все льготы и преференции, полагающиеся и депутатам Госдумы (в частности, пенсия, составляющая 75% от депутатского оклада, равного окладу министра), и чиновникам. Более того, одновременно с монетизацией был принят новый закон о государственной службе, предоставивший новые возможности «государевым людям». В частности, право на медицинское страхование за государственный счет, сохраняющееся даже после выхода чиновника на пенсию, и право на получение субсидии на приобретение жилой площади.

Все это, заметим, происходит в условиях экономического роста и небывалого потока нефтедолларов. Стабилизационный фонд — более 20 млрд долл., профицит бюджета — около 650 млрд руб.

Почему рост доходов государства сопровождается урезанием социальных расходов, разумным способом объяснить невозможно.

В середине января в городской суд Петербурга был подан первый в стране иск против монетизации. Профессор Петербургского университета Ким Бурков оспорил питерский закон, который лишил пенсионеров права бесплатного проезда на общественном транспорте, введенного в 1993 г. сессией Ленсовета.

Закон № 122 требует, чтобы на местах, принимая, в свою очередь, решения по монетизации, не ухудшали бы условия предоставления льгот. Питерские же власти их очевидно ухудшили. Проезд на городском транспорте теперь стоит 10 руб., а единый проездной билет — 600 руб. Ну а компенсация, которую дают пенсионерам из городского бюджета, составляет 230 руб. Ровно на 23 поездки вместо ранее неограниченного их числа.

Угроза проигрыша суда была для питерских властей вполне реальна, и это (наряду, конечно, с массовыми акциями протеста) заставило их в срочном порядке ввести льготные проездные билеты стоимостью 230 руб. По сути, это означает возвращение права пенсионеров на бесплатный проезд.