«Замысел был хороший, исполнение подвело» — несется с телеэкранов и с газетных страниц, где идеологи закона о монетизации льгот пытаются уйти от ответственности за очередной социальный эксперимент над собственным народом (свои льготы, заметим, они монетизировать почему-то не стали).

Что же, до боли знакомый тезис. И ленинские идеи в свое время якобы извратили — только это и не позволило построить коммунизм. И гайдаровские реформы якобы не дали довести до конца, а то давно бы жили, как в Португалии...

Между тем в монетизации принципиально порочен был именно замысел: то, что мы видим сегодня, — его неизбежное следствие.

Неверным было не исполнение — неверными были чертежи.

Оппоненты правительства предупреждали об этом еще прошлым летом, но им не давали слова в национальном эфире. Зато министры и депутаты от «Единой России» ежедневно объясняли, как здорово заживет народ после монетизации.

Оппозиционные партии и общественные организации устраивали акции протеста — их либо не показывали вообще, либо изображали сборищем кучки маргиналов. Зато нам показывали ветеранские пикеты с лозунгами «лучше деньги в руках, чем льготы на бумаге».

Где они теперь, эти любители денег? Не знают, как распорядиться неожиданно свалившимся богатством?

Лукавые посылы

Напомним, с чего все начиналось, когда в апреле 2004 года впервые стали обсуждать грядущую монетизацию.

Приведем несколько цитат.

«Объем социальных обязательств государства превышает возможности правительства. Действующая система социальных преференций, основы которой были заложены в дореформенный период, не вписывается в новые социально-экономические реалии».

Это — премьер Михаил Фрадков. Заметим: насчет «дореформенного периода» премьер лукавил. Большая часть льгот была установлена законом «О ветеранах» в январе 1995 года. Да и остальные «льготные» законы были приняты отнюдь не при Советской власти.

Итак, цель монетизации была сформулирована четко: экономить деньги.

«Почти 40% граждан готовы заменить льготы денежными компенсациями, причем наиболее активно высказываются за замену их денежными выплатами сельские жители. Те, кто перейдет на денежную форму получения льгот, только выиграют».

Это — министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов. Что же, сегодня мы видим, насколько «выиграли» те, кто начал получать деньги вместо льгот.

«Кому выгодна отмена или замена льгот компенсациями? Тем регионам, которые не имеют сегодня этих денег. 17 регионов будут против этой системы, 60 регионов — за нее».

А это — министр финансов Алексей Кудрин. Что же, акции протеста охватили отнюдь не 17 регионов, а куда больше. Число их стремительно приближается к 60...

Имела ли право на существование сама по себе идея замены льгот компенсациями? Конечно, имела. Но лишь при выполнении двух условий, которые несложно было сформулировать.

Первое условие — ПРАВО ВЫБОРА гражданина между тем, чтобы сохранить за собой льготы, или получить вместо них деньги.

Понятно, что при выполнении этого условия те, кто реально пользовался льготами (большей частью это жители крупных и средних городов), скорее всего, выбрали бы первый вариант. Напротив, жители малых городов и поселков, скорее всего, выбрали бы второй вариант. В результате выиграли бы все, но правительство с самого начала выступало против такого подхода: монетизация планировалась в принудительном порядке. И когда ветераны проводили митинги и принимали заявления с требованием предоставить им право выбора, правительство высокомерно заявляло: «Никакие акции протеста не заставят нас изменить принятое решение».

Второе условие — АДЕКВАТНОСТЬ КОМПЕНСАЦИЙ: размер компенсации, предоставляемой вместо отменяемого набора льгот (для каждой категории льготников), должен был соответствовать реальной денежной стоимости этого набора.

Однако с самого начала размер компенсаций планировался заведомо меньшим, чем денежная стоимость льгот (что неизбежно вытекало из поставленной цели экономить деньги).

Напомним, что первоначально компенсации планировались в размере 400 — 450 рублей (максимум — по 900 рублей — инвалидам войны). При этом Михаил Зурабов заявлял, что «ожидания, связанные с размером денежных компенсаций, во многом завышены». Затем, столкнувшись с массовым недовольством, правительство увеличило размеры компенсаций. И все равно каждый льготник мог еще прошлой осенью, когда был принят закон 122, путем несложных расчетов убедиться в том, что предлагаемые ему деньги не станут равноценной заменой отмененным льготам. Эти расчеты не раз приводились, в том числе и автором статьи на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей». И все равно «монетизаторы» продолжали уверять, что в результате принятия закона положение льготников улучшится...

Жизнь по средствам

Ни одно из двух упомянутых выше условий не было выполнено, и это главный недостаток монетизации. Но не единственный.

Второй недостаток — сбрасывание на регионы ответственности за «меры социальной поддержки» 20 миллионов ветеранов труда, простых пенсионеров, тружеников тыла и жертв репрессий.

Заметим: региональные бюджеты на 2005 год в очередной раз «ощипали» в пользу бюджета федерального, приказали территориям жить по средствам, но средств не дали. Норма Бюджетного кодекса, предписывающая оставлять в регионах не менее 50% собранных налогов, нарушена — у регионов остается не более 30 — 35% налогов (для Петербурга это означает потерю не менее 30 миллиардов рублей в год). И когда председатель Госдумы (он же — лидер «Единой России») Борис Грызлов заявляет, что «если у регионов нет средств для выплаты компенсаций, то закон предполагает возможность оставить льготы в натуральном виде», он явно лукавит. Так же как и его партийный товарищ глава думского Комитета по труду и социальной политике Андрей Исаев, который говорит, что «власти некоторых регионов, используя статьи закона, отменяют ранее установленные льготы, но делать это их никто не обязывает».

Теоретически — да, не обязывает. Но, когда у регионов сперва отбирают деньги, а потом сурово требуют не ухудшать положение льготников, — это не может расцениваться иначе, как лицемерие. Ведь положение федеральных льготников — участников и ветеранов войны, блокадников и других — ухудшено именно законом о монетизации. Иначе говоря, федеральная власть требует от регионов сделать то, что отказалась сделать сама, — полностью компенсировать отмену льгот. (Интересно, как отреагировали бы жены господ Фрадкова, Кудрина и Зурабова, если бы они стали приносить домой втрое меньшую зарплату, но требовали бы кормить, одевать и обстирывать себя так же, как прежде?)

Результат не замедлил сказаться: в большинстве регионов размер компенсаций оказался, мягко говоря, скромным.

Да, Москва сохранила для региональных льготников практически все льготы, которые они имели раньше. Более того, столица за счет своего бюджета с самого начала сохранила для всех федеральных льготников бесплатный проезд на городском транспорте, отмененный законом о монетизации. Но Москва — исключение.

Так, в Карелии региональные льготники сохранили право на 50-процентную оплату услуг ЖКХ, а вместо остальных льгот им выдают по 250 рублей в месяц.

В Пскове ветераны труда и жертвы репрессий получают по 200 рублей, труженики тыла — по 300 рублей.

В Тверской области отменены все льготы, взамен выдают по 300 рублей в месяц ветеранам труда и по 350 рублей — труженикам тыла и репрессированным.

В Архангельской области все льготы (в том числе по оплате ЖКХ) также отменены, компенсации — от 620 до 770 рублей в месяц.

В Перми ветераны труда получают 300 рублей, труженики тыла — 390, репрессированные — 480 рублей.

На Сахалине все льготы также отменены, взамен ветераны труда получают по 200 рублей в месяц, репрессированные — по 250, труженики тыла — по 300 рублей в месяц.

Практически такие же компенсации по соседству в Приморском крае.

На Таймыре все региональные льготники получают по 600 рублей в месяц. При этом ветераны труда и жертвы репрессий сохраняют право на 50-процентную оплату услуг ЖКХ (а вот труженики тыла этого права не получили).

Ну а самая «щедрая» компенсация — в Башкирии: целых 100 рублей в месяц! Оппозиция, правда, пыталась поднять ее до 300 рублей, но из 120 депутатов башкирского парламента 108 человек входят во фракцию «Единой России», которая и завалила предложение...

Старые песни о главном

Столкнувшись с массовыми протестами граждан, охватившими всю страну, власть была вынуждена пойти на попятный.

В большинстве регионов уже введены льготные проездные билеты для ветеранов. В Кемеровской и Свердловской областях и в Якутии решили сохранить все натуральные льготы, в Краснодарском крае и в Братске восстановили все льготы на проезд в транспорте, в Хабаровске льготники еще полгода будут ездить бесплатно, в Нижнем Новгороде, Владимирской и Иркутской областях увеличены суммы компенсаций. В срочном порядке решено повысить базовую часть трудовой пенсии, ввести льготный проезд на транспорте для милиционеров...

Впрочем, возможно, что власти придется уступать и дальше — акции протеста продолжаются, и на них, в частности, звучит требование приостановить (а то и отменить как неконституционный) весь закон о монетизации. К тому же экономические требования быстро переросли в политические: граждане требуют роспуска Госдумы и отставки правительства и президента, которых они считают ответственными за монетизацию.

Авторы закона, однако, и по сей день своей ответственности не признают.

По их мнению, виноваты чиновники на местах, которые плохо исполнили закон, оппозиционные политики, которые провоцируют народ на акции протеста, журналисты, которые показывают и описывают эти акции, и, наконец, граждане, которые упорно не хотят замечать, что с принятием закона им стало лучше. В общем, виноваты все, кроме тех, кто придумал закон, кроме тех, кто его пробивал, и тех, кто за него единодушно голосовал. В лучшем случае, как это делает упомянутый Андрей Исаев, они сокрушаются, что в чем-то «не сумели убедить правительство», когда принимался закон о монетизации.

Но позвольте: это говорит представитель партии, имеющей более двух третей голосов в Госдуме? Да в любом парламенте мира правительство долж-но, фигурально выражаясь, валяться в ногах у такой партии, умоляя ее принять те или иные законы, а она, в свою очередь, вовсе не должна заботиться о том, чтобы в чем-то «убедить» правительство: проголосовала, как пожелает, — и точка. А если дело обстоит наоборот

— значит это не партия, а сборище проправительственных марионеток, и перед нами не парламент, а отдел по законодательной штамповке правительственных инициатив...

Ну а питерское отделение «Единой России» выпустило аж целый манифест, где исполняется все та же «старая песня о главном». Мол, монетизация является «правильной и своевременной», «решает очень серьезные задачи по улучшению качества социальных благ, обеспечивая льготы денежным содержанием и гарантируя их доступность». А в газете питерской «ЕР», выпущенной огромным тиражом, заявляется, что «воспользовавшись слабым знанием льготниками нового закона, некоторые политиканы вывели людей на улицы» и что «многие пожилые люди просто не разобрались в ситуации».

Да во всем они прекрасно разобрались, господа «единороссы»! Людям вполне достаточно владеть четырьмя действиями арифметики, чтобы понять, что их надули. Отобрать на рубль, а затем дать на копейку — это не монетизация, а мошенничество. И это прекрасно понимают ветераны, которые сегодня отзываются о «медведях» в таких выражениях, что приводить их в газете нет никакой возможности...

И еще один принципиальный недостаток монетизации: не с тех ее начали! Да, льготами в России пользовались огромное число граждан. Но монетизацию почему-то начали с самых слабых — с ветеранов, инвалидов, семей с детьми-инвалидами. Не сотрудники налоговой службы, не судьи, не прокуроры, не таможенники — именно ветераны должны были стать первыми, на ком испытывались механизмы монетизации.

При этом в полном объеме были сохранены все льготы и преференции, полагающиеся правительственным и президентским чиновникам и депутатам Госдумы. Более того, одновременно с монетизацией был принят новый закон о государственной службе, предоставивший чиновникам новые льготы и преференции. У одних отняли — другим прибавили. Такой вот «закон сохранения льгот» получился...

Последнее. Будь в стране экономический кризис — можно было бы понять стремление затянуть пояса. Но эксперимент по монетизации происходит в условиях экономического роста и бурного потока «нефтедолларов». Стабилизационный фонд — более 20 миллиардов долларов, профицит бюджета — около 650 миллиардов рублей.

Почему рост доходов государства сопровождается урезанием социальных расходов — разумным способом объяснить невозможно.
Или чем больше у государства денег — тем больше оно стремится их экономить?