Выяснилось: Масхадов может контролировать серьезную долю боевиков.
Скептики вынуждены признать: кроме одного обстрела на границе с Дагестаном, где погиб милиционер, никаких серьезных акций боевики не предпринимали. Провокации, естественно, могут возникнуть. Однако сейчас аргумент «Масхадов ничего не контролирует, поэтому переговоры с ним бессмысленны» — уже не действует. Президенту, политикам, силовикам придется реагировать на масхадовскую инициативу.

Вариантов — три.

ПЕРВЫЙ: провокация с жертвами, после которой заявляется, что перемирие — партизанская коварная уловка.

ВТОРОЙ: все привычно перевести в информационную войну, объясняя вражью сущность Масхадова и именуя «пятой колонной» всех, кто считает, что надо идти на переговоры.

ТРЕТИЙ: президент и полпред Козак проявляют волю к достижению мира. Навязывают свои условия для переговоров. Продлевают перемирие. Привлекают в качестве посредников европейских парламентариев. Создают комиссию по мониторингу за соблюдением перемирия. Ведут дело к честным, с приглашением наблюдателей, выборам в Чечне (возможно, без права участия в них противоборствующих чеченских сторон).

Десятилетие войны заканчивается.

Увы, в ином случае мы получим новое поколение боевиков, которое воспитывали в условиях войны, которое не знает ни мирной жизни, ни русского языка. Которое будет взрывать, травить, убивать, захватывать уже без всякой политики, без всяких переговоров. Из мести.

Валентина МЕЛЬНИКОВА, ответственный секретарь Союза комитетов солдатских матерей России:

— Масхадов подтверждает, что отдал приказ чеченским полевым командирам отказаться от активных боевых действий. Я это расцениваю как знак готовности к ведению мирных переговоров с Кремлем.
Если смотреть на происходящее с военной точки зрения, то в Чечне имеет место внутренний вооруженный конфликт с участием двух сторон. Федеральной стороной командует президент РФ, чеченскими отрядами — Масхадов. Думаю, он контролирует свои вооруженные формирования.

Игорь МОРОЗОВ, независимый депутат Госдумы:

— Вызывают сомнения и суть, и сам факт «мирного» заявления Масхадова. Как он мог всерьез говорить о прекращении противодействия федеральным войскам, ведь в таком случае он фактически перестает быть лидером оппозиции, да и поступления денежных потоков в Чечню оказываются под вопросом! Но если желание прекратить военные действия у Масхадова действительно есть, то, я считаю, с ним нужно вступать в переговоры. Нужно заканчивать контртеррористическую операцию, растянувшуюся на годы, а сделать это силовыми методами, как уже понятно, не удастся. Надо вести переговоры, выслушивать условия Масхадова и его правительства, нужно их обсуждать. Мирные переговоры в любом случае лучше, чем боевые действия.

Анатолий КУЛИКОВ, заместитель председателя Комитета по безопасности Госдумы, бывший министр внутренних дел РФ:

— Любые попытки боевиков, того же Масхадова, прекратить военные действия, надо приветствовать. А зная Масхадова лично (я встречался с ним трижды), могу сказать, что его призыв к переговорам означает резкое ухудшение положения дел террористов. Это значит — перестали приходить деньги из-за рубежа, это значит — с наступлением холодов в горах им очень трудно, а база поддержки, не только материальная, но и социальная, тает. Поэтому переговоры вести с Масхадовым можно и нужно, но с одним условием — это должны быть только переговоры о сдаче боевиков и прекращении сопротивления федеральным силам. Ни в коем случае нельзя делать Масхадова субъектом политических переговоров относительно дальнейшей судьбы республики. А переговоры о прекращении сопротивления должны вести либо военные там, в Чечне, либо представители правоохранительных органов, либо это может быть сделано на уровне правительства Чеченской Республики.

Геннадий ГУДКОВ, член Комитета по безопасности Госдумы:

— Любая война сопровождается войной информационной. Специально вбрасывается дезинформация — есть такое понятие, как блеф. Поэтому мы не имеем права расслабляться, несмотря на заявление Масхадова и телеинтервью Басаева о том, что якобы до 22 февраля будет перемирие. Я думаю, что ни тот, ни другой не контролируют ситуацию в Чечне, все отряды, лагеря подготовки террористов и то, что они заявляют «мы отказываемся от военных действий» — это скорее психологический прием. В истории чеченских событий было немало периодов, когда не было активных боевых действий, и при желании все эти периоды можно выдать за акт доброй воли боевиков. На самом же деле эти затишья зачастую объясняются объективными, а не субъективными причинами. Масхадов и Басаев работают в большей мере на Запад, стараются создать впечатление, что они — те политические силы, с которыми можно договариваться. Думаю, что они не контролируют ситуацию, обманывают Россию и мировое сообщество и с ними нет смысла вести переговоры. Если же они контролируют ситуацию, то тогда ответственны за подготовку терактов на Дубровке и в Беслане — и с ними, как с соучастниками, тем более не о чем договариваться, так как у них руки не по локоть, а по шею в крови.

Алексей АРБАТОВ, директор Центра по международной безопасности ИМЭМО РАН, член-корреспондент РАН:

— Рано радоваться, время для оптимизма еще не настало. Пока неясно, какими мотивами вызвано это временное одностороннее перемирие. Но тем не менее, поскольку речь идет о жизнях людей — гражданских и военных, федеральная власть не должна упускать ни единого шанса, чтобы прекратить насилие и начать переговоры о перемирии и восстановлении Чечни.

Ведь конфликт не затухает. Мы убедились в этом на примере Беслана, терактов в Москве, с самолетами — конфликт разрастается вширь и нарастает по уровню насилия. Поэтому любой шанс должен быть использован. В среде боевиков явно происходит какой-то разброд, раскол. Может, этим и вызвана попытка Масхадова выйти на прямой контакт с федеральной властью и, может, даже устранить тех соперников, которые ему лично могут угрожать, — о мотивах можно только гадать.

Но, не поступаясь такими принципами, как территориальная целостность России, прекращение вооруженного сопротивления, полное прекращение террористических актов, наказание тех, кто непосредственно виновен в планировании и совершении этих актов, федеральная власть должна использовать все шансы, чтобы реально начать мирный процесс. Нужен переговорный процесс, который следует вести с позиции силы.

Но для позиции силы нужно кое-что сделать: перекрыть административные границы, чтобы боевики свободно не шастали туда-сюда; наладить серьезную работу с местным населением и оградить их от ударов рикошетом (когда бьют по боевикам, а попадают по ним и толкают их, таким образом, в сторону боевиков) и т.д.

С террористами переговоры не ведутся — их уничтожают. Но с боевиками, с вооруженной оппозицией, особенно с той частью населения, которая была обижена и которую толкнули в сторону боевиков действия федеральной власти, вести переговоры необходимо. Дай бог, чтобы объявленный мораторий оказался серьезным делом и чтобы на его основе можно было начать переговоры. В любом случае этот процесс будет длительным и трудным.

Алексей МАЛАШЕНКО, вице-председатель научного совета Московского центра Карнеги, профессор МГИМО:

— Я думаю, что федеральной стороне нельзя отпихивать масхадовское предложение ногой. Я даже допускаю в этом отношении двойные стандарты: пусть в газетах эту инициативу ругают и продолжают писать об этой проблеме примитивно и глупо, но нельзя политически игнорировать то, что сейчас от Масхадова исходит импульс. А при его нынешнем раскладе отношений с Басаевым, ситуации с родственниками, при нынешней активности европейцев, которая отчасти осторожно, но принимается Путиным, какое-то встречное движение должно быть сделано.

В этой ситуации на каком-то уровне — пусть на уровне Козака, пусть на уровне людей, которых мы называем политтехнологами, — но ответный шар должен быть пущен. И тогда, может, у нас не будет очередной болезненной весны.

Ну, конечно, «умного учить — только портить», но тем не менее опять говорить, что «все бессмысленно», что «мы его добьем», что нужна «полная капитуляция», наверное, не вовремя. Особенно если учесть то обстоятельство, что отношение Москвы к Рамзану Кадырову — непонятное, а отношение Рамзана к Москве — вызывающее. И это при том, что сложилась достаточно непростая ситуация в верхах собственно чеченской элиты. Я, например, вполне допускаю конфликт между Алхановым и Рамзаном, а некоторые эксперты считают, что «мордобой» между ними начнется вот-вот. Так что надо пытаться и не отпихивать все с ходу, как это обычно у нас делают.

ОТКРЫТОЕ ОБРАЩЕНИЕ К ПРЕЗИДЕНТУ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Более 10 лет, с трехлетним, очень условным, перерывом, Россия фактически находится в состоянии войны в Чечне. Войны тяжелой и страшной, с десятками тысяч убитых, сотнями тысяч искалеченных, с разрушением городов и промышленности. В эти дни появился новый шанс на выход из этого ожесточенного конфликта — политический лидер чеченского сопротивления Аслан Масхадов не только отдал приказ об одностороннем прекращении огня, но и публично осудил действия Басаева, признав его достойным международного трибунала, и тем самым демонстративно отмежевался не только от него, но и от всего радикального крыла боевиков. Этот исторический шанс на мир никоим образом не должен быть упущен.

Мы понимаем, что очень просто проигнорировать этот беспрецедентный жест противника, назвав его «уловкой». Но приведет это только к тому, что радикальные группы боевиков еще больше потеснят умеренное крыло <…>. И ничто не сможет остановить окончательное превращение чеченской войны в «вечный конфликт», помешать ее дальнейшему расползанию по всему Северному Кавказу.

Террористы способны многие годы поддерживать существующий уровень военно-террористической активности <…>. Для российского государства это будет носить чрезвычайно тяжелый характер. Точно так же очевидно, что среди боевиков с каждым годом будет расти удельный вес исламских радикалов <…>. Одновременно будет расти радикализация мирного населения. Радикалы абсолютно не заинтересованы ни в каких, даже самых выгодных для светского крыла сепаратистов, условиях мирного урегулирования. Одновременно еще быстрее будет расти удельный вес в российской политике ультранационалистов, готовых использовать чеченский конфликт и террор для фашизации страны.

Вывод из этого очевиден — чем раньше начнется внятный политический диалог российских федеральных властей с умеренным крылом чеченского сопротивления, тем больше шансов на мирное урегулирование в принципе.

История учит, что переговоры — это единственная возможность добиться политическими методами того, что трудно достигается военными.

Господин Президент! Мирные переговоры с умеренным крылом боевиков — это многообещающий политический вариант, практически единственный способ предотвратить превращение Чечни в очередной фронт противостояния исламистского радикализма и западной цивилизации. Сейчас, быть может, Россия оказалась перед лицом исторического выбора, вновь появился шанс спасти многие и многие тысячи жизней. Если шанс на мир будет упущен, то следующим поколениям политиков придется искать выход из тупика в значительно более тяжелых условиях.

Господин Президент, мы призываем Вас — как Верховного Главнокомандующего, гаранта конституционных прав граждан России и, прежде всего, права на жизнь, — в свою очередь, отдать распоряжение о прекращении огня в Чечне и сформировать делегацию для начала переговоров с Масхадовым о мирном политическом урегулировании.

Л.М. Алексеева, А.В. Бабушкин, В.В. Борщев,
С.В. Бровченко, С.А. Ганнушкина, Л.И. Графова,
А.А. Пионтковский, Л.А. Пономарев, Ю.А. Рыбаков,
Ю.В. Самодуров, А.П. Ткаченко, Г.П. Якунин.