ГОД назад «АиФ» первым сообщил о предстоящем назначении «яблочника» Владимира ЛУКИНА на пост уполномоченного по правам человека в РФ. На правах успешного прогнозиста мы решили задать ему нелицеприятные вопросы. Есть ли прок в России от «омбудсмена» (в переводе с английского — «человек, улаживающий конфликты»)? Или это просто вывеска, дань прежней демократической моде?

— ВЛАДИМИР ПЕТРОВИЧ, объясните, чьи права вы защищаете? Судя по потоку жалоб в Страсбургский суд, толку от правозащитников в России маловато.

— Может, вы просто не замечали? Того, что я, например, довольно резко выступил по поводу событий в одной из колоний Красноярского края. Там три месяца обитателей штрафных изоляторов кормили одной капустой. Я расценил это как деяние, соразмерное пытке. Потребовал расследования. И таких примеров много. Люди же идут жаловаться прямо к нам, не в газеты.

— Это вы напрасно — в нашей почте людской боли не меньше, чем в почте любого правозащитника. Только наше дело — проблемы показывать, а ваше — решать их. Но что в вашей власти? Может быть, вы скорее — «жилетка» для обиженных, чем их заступник?

— Посмотрите на мою жилетку (во время интервью В. Лукин действительно был одет в домашний шерстяной жилет. — Авт.) — она абсолютно сухая! (Cмеется.) Слезы людям вытирают еще до меня, а со мной они обсуждают практические дела.

Вообще, для уполномоченного есть две инстанции. Конституция и закон — с одной стороны. Чувство справедливости и совесть — с другой. Я могу по-человечески попросить чиновников проявить доброту и решить какую-то проблему. А могу апеллировать к генпрокурору с требованием разобраться.

— А в правительство обращаться можете? Взять, например, последние акции протеста пенсионеров, возмущенных отменой бесплатного проезда. Вы сами готовы к шквалу жалоб по поводу монетизации льгот?

— Этот шквал я предвидел. Более того, сделал по меньшей мере два заявления о том, что такие сложные и комплексные законы нужно очень тщательно готовить. Об этом я говорил и на встрече с Фрадковым месяц назад. Премьер ответил: его заверили в том, что все необходимые приготовления сделаны в наилучшем виде…

Власть сама по себе

ТОЛЬКО что подчиненные показали мне огромную папку, куда собираются жалобы на монетизацию. В январе она стала заметно более пухлой. Но основной поток, наверное, пойдет позже. Пока люди жалуются на улицах. И в этом, на мой взгляд, заключается главная проблема — в острейшем дефиците обратной связи между властью и обществом. Власть живет как бы сама по себе, общество — само по себе. Закон о монетизации продавливали, вместо того чтобы по-настоящему обсудить с народом. Мы все помним этих опереточных пенсионеров на экранах телевидения, которые заранее радовались этому закону. Где они теперь? Наша власть оказалась далека от тех реальных настроений, которыми живет страна. Извините за грубое выражение, но это телевизионное самоуспокоение напоминает мне акт коллективного онанизма группы лиц в небольшой комнате. Таков был уровень обсуждения с обществом крайне важного для него социального сдвига.

— Что вы лично намерены предпринять в этой ситуации?

— Сегодня я написал письмо председателю Госдумы Б. Грызлову. О том, что 21 января в соответствии с Законом об уполномоченном по правам человека в РФ я планирую выступить с докладом на заседании Думы. И в этом докладе постараюсь убедить депутатов и других представителей власти всерьез заняться выправлением положения.

Сейчас федеральная власть склонна винить в случившемся регионы. И наоборот. Все вдруг забыли, что в России одна государственная власть, а не две, три или пятнадцать. И чиновники разных уровней обязаны между собой договориться.

— Похоже, однако, что крайними сегодня пытаются сделать самих стариков и те партии, которые их поддержали. Грозят административными и даже уголовными делами устроителям несанкционированных митингов.

— Я считаю, что это смехотворно. Ошарашенная власть ищет каких-то зачинщиков и находит их в рядах оппозиции. Но оппозиция для того и существует, чтобы использовать острые ситуации и указывать власти на ее ошибки… Проблема не в кознях оппозиции, а в плохой работе самих госорганов, в центре и на местах. Есть Конституция, где записано: Россия — социальное государство, и никакие реформы не могут ущемлять права граждан. Есть прямое указание президента правительству, что никто не должен пострадать в ходе монетизации. Министры заверяли, что так оно и будет… Народ потому и вышел на улицы, что видит: конституционные принципы и распоряжения президента не выполнены. В иных регионах людям дают 100 рублей и предлагают на эти деньги купить услуги стоимостью 500 рублей. Это же какое-то наперсточничество!

Последние события станут хорошим уроком тем, кто предлагает надеть на общество узду и провести реформы, которые «всех осчастливят». Так у нас рассуждали многие, начиная с Ивана Грозного и кончая большевиками. Результат нам известен.

Управа на милицию

— ВСПОМНИМ недавнее избиение граждан милиционерами в Башкирии. Вы пытались разобраться?

— Наша группа совместно с сотрудниками МВД расследовала события в башкирском Благовещенске. Конечно, не мое дело — персональные выводы. Но моя позиция такова — лица, которые распорядились проводить массовые «зачистки», избиения граждан, не соответствуют занимаемым должностям. Сейчас этим вопросом занимается прокуратура.

Вообще реагировать на факты милицейского произвола приходится часто. Мы даже организовали группу добровольцев — я ее в шутку называю «зондеркомандой». Люди с моей доверенностью без предупреждения посещают отделения милиции. Разговаривают с задержанными. Если возникают проблемы — звонят мне. Уже вынесено 14 административных взысканий, более 50 дел в работе. Пока группа действует только в Москве и Московской области, но будем расширять географию. Подобные рейды проводили на гауптвахтах, в психиатрических больницах.

Сталинский порядок — миф?

— В ПОСЛЕДНЕЕ время нередко можно услышать: мол, хватит уже «играть в демократию» — Россия в террористической опасности! Ваше мнение: можно ли ради безопасности человека ограничивать его же свободы?

— Это философский вопрос… В 80 — 90-х все лили слезы радости по поводу свобод, приняли хорошую Конституцию. Но как только запахло жареным, испытаниями, сказали — да к черту эти свободы, дайте нам нового царя, пусть будет порядок, как при Сталине! Несчастные люди — они забыли, какой тогда был порядок, как расцветал уголовный мир. Банда «Черная кошка», о которой снял свой фильм С. Говорухин, орудовала при Сталине. Я был ребенком и прекрасно помню, что творилось в Москве. Товарищ Сталин сказал тогда известную фразу: «Карманники? Кому мешают карманники?!» Ему они, естественно, не мешали. При нем было неспокойно в Средней Азии, были «лесные братья» в Прибалтике, бандеровцы в Западной Украине. Много всего было. Полстраны сидело в лагерях, и при случае они смели бы все на своем пути.

Так что глупости это — про сталинский порядок. Проблема в том, как найти баланс между демократией и порядком, как сделать эффективной работу правоохранительных органов. Контролировать их не своими же собственными отставниками, не кукольными комиссиями, которые на все готовы, а реальной общественностью. Тогда будет как в Америке, где уже три года после 11 сентября нет терактов. Но там не отменили свобод, в том числе свободы передвижения. И выборы вроде происходили как обычно.

А борьбу с терроризмом, на мой взгляд, надо начинать с борьбы с коррупцией.

— У вас нет угрызений совести оттого, что ваши товарищи в оппозиции, а вы — в системе? Злые языки скажут, что вы соблазнились на материальные блага.

— Какие блага? Машина у меня хуже, чем была в Думе. Кабинет — теснее. Зарплата — меньше. Работы — больше. Я мог бы получать несоизмеримо больше в банке или поехать на год-другой в западную страну преподавать… Еще один ваш ядовитый вопрос, и я начну задумываться — а не плюнуть ли на все это? (Смеется.) Как пел В. Высоцкий: «Не волнуйтесь — я не уехал. Не надейтесь — я не уеду».