Когда в декабре 94-го войска входили в Чечню, как вы представляли себе дальнейшее развитие событий и соответствует ли нынешнее положение дел в республике тому, что вы ожидали?

В декабре 1994-го, за несколько дней до начала войны я был в Чечне, вел переговоры об освобождении российских солдат, участвовавших в авантюрной операции конца ноября и попавших в плен. Россия отказалась от них, заявив, что понятия не имеет, кто они такие и откуда в Чечне взялись. Главное, что тогда меня занимало - чтобы их не убили. Мы привезли 7 освобожденных солдат в Москву и отдали матерям прямо у входа в Государственную Думу... Конечно, ситуация была предвоенная и очень напряженная, но не хотелось верить, что крупномасштабная операция все же начнется. А уж когда она началась, стало ясно, что это приведет к огромному числу жертв и разрухе. Ясно было также, что это - надолго, что Россия втягивается в преступную, кровавую войну, которая приведет к очень тяжелым последствиям. "Яблоко" и тогда выступало против этой войны, и в 1999 году, когда Дума голосовала вопрос об импичменте президенту Ельцину, мы поддержали как раз тот пункт выдвинутых против него обвинений, где говорилось о развязывании войны в Чечне.

Как, по-вашему, будет меняться ситуация в Чечне в следующие десять лет?

Будущее Чечни неотделимо от будущего России. Пока в России коррупция, и правовой беспредел во всем, не соблюдаются законы, ничего в Чечне не исправишь. Ни в экономике, ни в деле борьбы с преступностью и терроризмом. Ситуация на Северном Кавказе в целом - серьезнейший вызов России, вызов такого масштаба, что если страна не найдет выхода и не развяжет этот узел в ближайшие 5-10 лет, под угрозой окажется сама российская государственность.