12 декабря в Москве пройдет Гражданский конгресс "Россия за демократию, против диктатуры". Задача конгресса, по словам его инициаторов, "не просто поплакаться друг другу в жилетку, а объединиться для совместного действия".

В конгрессе примут участие 1000 человек. Большинство их них - представители общественных организаций. Но не тех, что три года назад заседали во Дворце съездов на Гражданском форуме, проводимом под патронажем Кремля. Власть тогда впервые попыталась возродить советскую систему общественных организаций. Чтобы манипулировать ими, как прежде. Известно ведь: одной из фундаментальных основ СССР была неразделимость общества и государства. Тождественность этих понятий удостоверялась сочетанием слитнопроизносимых слов "государственный и общественный деятель" - применительно к членам Политбюро. А председатель Комитета советских женщин Валентина Терешкова занимала, несомненно, государственный пост. Столь же очевидным было и обслуживание общественными организациями государственной политики, чему самый яркий и самый позорный пример - пребывание генерала Давида Драгунского во главе Комитета по борьбе с сионизмом.

Возвращение к этим добрым традициям началось на Гражданском форуме. Но задуманный как постоянно действующая переговорная площадка, место для непрерывного диалога между обществом и властью, форум оказался одноразовым мероприятием. Обещанная Путиным Общественная палата - совсем другое дело. Этот орган будет вмонтирован в государственную систему. И в нем уж точно не будет места ни Комитету солдатских матерей, ни движению "За права человека", ни обществу "Мемориал", ни другим неправительственным организациям, критикующим власть. Как раз их представители и составят большинство в Гражданском конгрессе.

Сложнее - с политиками. "Яблоко", движение Сергея Глазьева "За достойную жизнь", оргкомитет партии Ирины Хакамады, "Комитет-2008" - коллективные участники конгресса все те же, что 28-29 октября стояли в пикетах против отмены губернаторских выборов. Обещали прибыть четыре независимых депутата Госдумы: Владимир Рыжков, Галина Хованская, Оксана Дмитриева и Сергей Попов. Согласились участвовать заместители председателя "Яблока" Сергей Митрохин и Сергей Иваненко, члены политсовета СПС Борис Надеждин, Иван Стариков и Алексей Кара-Мурза. Последние трое будут представлять только самих себя - не партию. Союз правых сил, как всегда, размышляет, стоит ли ему открыто выступать против власти и надо ли делать это в союзе с левыми. То же и КПРФ. Она помогает организаторам конгресса, но о своем официальном участии заявить не торопится. Сначала коммунистам не понравился лозунг конгресса: "Россия за Конституцию, против диктатуры". "Эта Конституция - на крови", - заявили они. Ладно, вместо "за Конституцию" написали "за демократию". Опять заминка.

"Для нас, конечно, важно, чтобы СПС и КПРФ участвовали в конгрессе, - сказал сопредседатель оргкомитета Георгий Сатаров. - Но если нет - трагедии не будет. Достаточно, если эти партии пришлют своих представителей".

Потребность в объединении оппозиционных сил сил декларируется и правыми, и левыми. Прогрессивная общественность с лицом Немцова в недовольстве режимом солидаризируется с прогрессивной общественностью с лицом Зюганова. Призывы сомкнуть ряды раздаются с обеих флангов. Но как только заходит речь о совместных акциях, так немедленно раздается: "Нам в одной компании с коммунистами (либералами) делать нечего!".

Ну, нет - так нет. Всеобщей мобилизации на общественный фронт никто не объявлял. Хотите - участвуйте, не хотите - вольному воля. Если по-прежнему полагаете, что не существует лучшего, нежели уличный митинг, способа донести до власти свои мнения, предложения, требования, - ступайте к гранитному Марксу на Театральной площади или, сообразно вашим предпочтениям, к Соловецкому камню на Лубянке, выбирайте себе любую подворотню, но после не жалуйтесь, что вас не услышали.

Коммунистов отвращают от конгресса слухи, что его будто бы финансирует Березовский ("Это ложь, - говорит Сатаров. - Конгресс организуется на деньги российского бизнеса, живущего в Москве и не извлекающего природную ренту из наших недр"). Хороша, мол, гражданская оппозиция, кормящаяся с чьей-то руки. При этом как-то не замечается, что прокремлевские "клубы по интересам" питаются тоже не духом святым. Многие из пригретых властью комитетов, фондов, ассоциаций, аттестующих себя общественными, таковыми являются лишь по названию и служат, как правило, отмыванию денег.

А еще собиранию сил на конгрессе препятствуют личные или корпоративные счеты его возможных участников. Ну не может СПС, не поступившись принципами, делить кресла в этом высоком собрании с "Яблоком". Точь-в-точь как в байке про Иосифа Бродского. Его однажды спросили, как он относится к колхозам. Поэт тотчас осведомился: "А как к ним относится Евтушенко?". Евтушенко против, сказали ему. "Тогда я за".

Более же всего организаторы конгресса боятся нечаянно заслужить сдержанное внимание к их мероприятию кого-то из Кремля. "Представителей власти мы не приглашали, но если придут - не прогоним", - говорит, выражая общее замешательство, сопредседатель оргкомитета, правозащитница Людмила Алексеева.

Часть этой уважаемой публики, принципиально не собираясь вступать с властью в переговоры, ведет себя с упертостью большевиков, не желавших входить в буржуазный парламент. Хотя верной гарантией от маргинальности, подстерегающей конгресс, было бы участие в нем не самых одиозных, но все же статусных фигур российской политики. И некоторых официальных лиц. Например, уполномоченного по правам человека Владимира Лукина. Или председателя Совета по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека при президенте РФ Эллы Памфиловой. Даже Сергей Ковалев, вечный критик любого режима, не склонен отворачиваться от потенциальных высокопоставленных собеседников: "Общество должно вести диалог с властью, какой бы эта власть ни была. Мне важно знать, что я не уклонился от обсуждения очень важных для меня вещей".

Долголетняя отождествленность государства с обществом, а общества с государством мстит нам теперь иным соблазном - во что бы то ни стало, с фрондерским азартом возвести между ними глухую стену. Впрочем, первый кирпич в нее положило нынешнее государство, а не общество.