Леонид Млечин: Добрый вечер. В прямом эфире канале ТВЦ программа "Версты". Мы будем говорить о том, что явно интересует всех. Мы будем говорить о том, почему в страну приходят такие большие деньги, а мы этого не ощущаем. А также о том, почему наши крупнейшие экономисты говорят, что в последние дни происходит спад промышленного производств. Почему такие дурные прогнозы. И вообще давайте поговорим о том, почему у нас такое странное ощущение прошло уже столько лет с момента начала экономических реформ, а жизнь ощутимо лучше не становится. Или мы может, надеемся на многое. Нас сегодня такие мощные экономические силы, что если уж наши гости не ответят на эти вопросы, то и не знаю что делать. Григорий Алексеевич ответьте на вопрос, который не всем понятен. В страну приходят такие огромные нефтяные деньги, а мы этого не ощущаем. Это как нормально?

Григорий Явлинский: Не умеет пользоваться.

Леонид Млечин: Мы бы могли нормально воспользоваться, у нас их просто нет.

Григорий Явлинский: Думаю, мы не умеем пользоваться, я имею в виду правительство не умеет пользоваться теми деньгами, которые приходят в страну.

Леонид Млечин: Ага. То есть у правительства денежки есть,

Григорий Явлинский: Да денежки есть, и ничего. Много лет уже денежки есть, уже последние 4-5 лет каждый год наша страна дополнительно получает десятки миллиардов долларов, на которые она даже не... ну некоторая польза людям есть от этого. Но в целом для экономики правительство не может воспользоваться этими деньгами.

Леонид Млечин: Были бы вы в правительстве, вы бы знали что делать?

Григорий Явлинский: Да, безусловно.

Леонид Млечин: Сергей Юрьевич, почему так много денег действительно приходят в страну, а мы не ощущаем этого?

Сергей Глазьев: Во-первых, приходят вполне конкретные карманы. И государство в лице бюджета получает лишь половину этих денег. Скажем, если в Европе примерно 80% прибыли от экспорта нефти и газа остается в распоряжении государства. В арабских странах 85-88%, у нас лишь половина. Вторая половина остается в карманах у тех, кто владеет нефтяными компаниями, кто предпочитает тратить эти деньги на покупку яхт, приобретение дворцов.

Леонид Млечин: Ой, Сергей Юрьевич, я вас прерву, знаете почему? Вы здесь на программе версты говорили некоторое время назад, нужно увеличить налоговое давление на наших нефтяных баронов всем станет лучше, всем по 100 долларов или по двести обещали. Давление налоговое увеличилось, налогов с них берут больше. Где? Мы это не почувствовали. Мы почувствовали в другом, цены на бензин подскочили, а это ударило не только по водителям машин. А по всем, всюду транспортные расходы закладываются.

Сергей Глазьев: налогов берут больше. Можно было бы брать еще больше с нефтяных сверхприбылей. Но самое главное в том, что правительство просто не умеет распоряжаться деньгами. Для власти кажется, что денег слишком много. Вместо того, чтобы их направить на образование, здравоохранение, культуру они их оправляют в стабилизационный фонд.

Леонид Млечин: Я задам тот же вопрос что и Григорию Алексеевичу. Вы были бы в правительстве, вы бы знали, что с ними сделать?

Сергей Глазьев: Конечно. Потому что в инфляцией нужно бороться так, как положено правительствам подавляемые монопольные?

Леонид Млечин: Сейчас мы подойдем. Уже как минимум два человека здесь точно знают, как нужно было бы распорядится этими деньгами. Вы столько лет проработали в администрации президента. Скажите, что среди ваших коллег не было и нет людей, которые знают, как распорядится такими огромными деньгами.

Данилов-Данильян (руководитель экономической рабочей группы при администрации президента): Ну, во-первых, такие люди есть, и они продолжают работать в администрации.

Леонид Млечин: Но не они распоряжаются?

Данилов-Данильян: Они тоже распоряжаются на самом деле очень не простые социальные реформы, которые сейчас запущены, обсуждаются, проходят в думе. Они требуют существенных ресурсов. В том числе и нефтедолларовых ресурсов. Второй вопрос как использовать средства стабилизационного фонда. Вот здесь большая полемика. Здесь я уже не во всем могу согласиться с правительством.

Леонид Млечин: Хорошо давайте, у нас здесь сейчас один из руководителей ЦБ. Константин Михайлович давайте внесем ясность. Итак, в страну приходят большие нефтедоллары. Эти компании им нужно что-то покупать, им нужны рубли. Они выбрасывают доллары на рынок. Долларов очень много вы меня поправите, я себя очень примитивно все представляю. Вы покупаете эти доллары. Поскольку у вас своих денег не достаточно. Вы их печатаете. Тем самым увеличивается количество не обеспеченных рублей. В стране растет инфляция. Получается все наоборот. С точки зрения простой логики. С одной стороны приходят большие деньги, а с другой. У нас это рождает инфляцию. 10% обещанных. Я правильно понимаю?

Константин Корищенко (зам. председателя ЦБ РФ): Вы сразу несколько вопросов задали. Попробую ответить по порядку. Первое, это то, что понятие обеспеченности или необеспеченности денег настолько условно сейчас. И если углубляться в него нас может настолько далеко занести, что, я не пользовался этим термином, рубли, обеспеченные долларом или Бог знает, чем еще. На самом деле, следует говорить о необходимом количестве денег, которое должно находиться в экономике. Оно соответствует, если брать экономическую теорию, определенному размеру ВВП, определенной скорости обращения? то есть некоторые уравнения, которые связывают это. И известно и не нами открыто, и не нам это отменять, что если с этим обращаться неосторожно, то последствия будут крайне неприятными

Леонид Млечин: Вы там, на аптекарских весах все время прикидываете, чуть больше, чуть меньше.

Константин Корищенко: К сожалению, если бы мы могли прикидывать на аптекарских весах, то может быть ситуация была бы значительно проще. А ситуация сейчас усложнена тем, что вот этот пресловутый поток денег. Я бы не называл в этом смысле доллары деньгами, потому что в РФ в формальном смысле деньгами являются рубли. Все остальное является активом

Леонид Млечин: В представлении многих людей наоборот.

Константин Корищенко: Я согласен. Но понимаете, мы прекрасно знаем, что на бытовом уровне кажется, что солнце поднимается оттуда, а заходит там. Да. А земля стоит на месте. Но, тем не менее, в конце концов выяснили, что земля вращается вокруг солнца. И это тоже в чем-то помогло. Следует быть аккуратнее с бытовым понятием и научным. В научном смысле деньгами являются рубли в данной конкретной стране, все остальное является активами. Так вот в этом смысле к нам приходит некоторый избыточный с точки зрения баланса на валютном рынке ресурс в виде иностранной валюты, прежде всего доллара. И по многим причинам он продается. Там от части урегулирования, отчасти из-за потребности платить зарплату, отчасти из-за ожидания укрепления рубля и так далее. Этот ресурс в силу того, что есть некое понимание, что избыточное употребление рубля вредит части, по крайней мере, экономики и подрывает ее конкурентоспособность. Вот это избыточное укрепление рубля сдерживается.

Леонид Млечин: Скажите, а вы наличными покупаете, так удовлетворить любопытство.

Константин Корищенко: Нет, нет, мы покупаем безналичную валюту. Мы покупаем ее в электронном виде. То есть это все проходит по записям и счетам и в этом смысле ЦБ не оперирует наличными деньгами. Более того, он даже их не печатает.

Леонид Млечин: А что же тогда с этими электронными долларами делать?

Константин Корищенко: Электронные доллары или золотовалютные резервы, они размещается от имени РФ Центральным банком, и эти активы приносят нашей стране некий доход.

Леонид Млечин: Внутри страны?

Константин Корищенко: За пределами. Опять же в соответствии с той же теорией, они в принципе не смогут возвращаться внутри. Потому что получится двойной счет. И этот доход примерно 80% от полученных. Потому что они уже вложены.

Леонид Млечин: Вы – Центробанк, и вы не думали, что их можно было бы вложить внутри страны.

Леонид Млечин: Еще раз хотел бы сказать, что вложить их нельзя. Потому что они уже вложены. Понимаете, с точки зрения использования вот этой валюты. Поскольку они находятся в активах ЦБ, а в пассивах рубли. То вот эти рубли обеспечены вот этой валютой. То есть, самим забрать те рубли, которые мы (нрзб.) этой валюты усыпили давно уже.

Григорий Явлинский: Я вам хочу сказать, что вы зря поставили ЦБ в такое странное положение. ЦБ работает в той экономике, в которой он работает. Главная ответственность ЦБ любой страны следит за тем, чтобы не было инфляции. Вот ели цены растут, то виноват ЦБ. Вот если цены не растут, столь выбор, значит ЦБ молодец. Он исходит из тех условий, которые есть. Сегодняшний приток валюты в Россию гораздо мощнее, чем наша экономика можем переварить. Вопрос к правительству, почему за эти годы не создана экономика, которая может правильно использовать эти деньги. Не на повышение цен, а на то, чтобы появлялись новые рабочие места, предприятия.

Леонид Млечин: Ответьте.

Григорий Явлинский: Вы у меня спрашиваете, я вам отвечаю. Потому что, например, любой человек здесь присутствующий, который хоть когда, хоть как-то прикасался к тому, что называется российским предпринимательством вам легко объяснит, почему не создаются малые предприятия и средние по всей стране, почему 40 миллионов человек не заняты сегодня в малых предприятиях. Почему не строиться объекты, которые могло бы общество строить на эти деньги. Вот главный вопрос и ответить на него можно одним словом. Потому что создана экономическая система, в которой слияние бизнеса произошло уже почти на 100%. Потому что нет суда, потому что нет независимого законодателя. Поэтому экономика сверхмонополизирована. А раз она сверхмонополизирована, она свободно не развивается. Влияние на рост цен повышает эти цены. Банк сражается с этим как может путем того, что он сдерживает эту денежную массу таким образом, чтобы она немедленно не выхлеснулась наружу. Вот в этом и есть принципиальные проблемы. Такая система экономики обеспечивает нормальную жизнь 25% граждан. А 75% они как бы свободны от этого повышения ростов темпа экономики и всего прочего. Это особенности системы созданной в середине 90-х годов.

Леонид Млечин: Можно я вас спрошу. Вот то, что говорит Григорий Алексеевич, едва ли для вас является новостью. Вы с этим согласны?

Данилов-Данильян: Не во всем. В первую очередь не согласен с тезисом о том, что ЦБ, главная его забота поддержание маленького уровня инфляции. В очень многих законах других стран ЦБ выполняет массу других функций, в том числе функцию развития экономики наряду с правительство, он отвечает за месяц. Если замыкаться только на инфляцию, то ЦБ конечно тогда чрезвычайно сужает свои полномочия. И 2 тезис, который я не могу согласиться. О том, что уже давно произошло сращивание государства и бизнеса. Да объяви тому же малому или прежнему бизнесу, что он, оказывается, сросся с государством, многие бы посчитали супер счастливыми людьми. Вон любимые чиновники сидят, только договаривайся с нами. Вот она и хорошая жизнь наступила. На самом деле где-то?

Леонид Млечин: Срастись удалось немногим счастливчикам.

Данилов-Данильян: совершенно верно. И в регионах больше. То, что называется административным капиталом. Когда есть, свои предприниматели любимчики у губернаторов, у всяких проверяющих, и ради них выстраивается вся такая региональная политика.

Леонид Млечин: То есть это вы знаете, и не только вы, но и вся администрация президента, экономическое управление и так далее.

Данилов-Данильян: бывшее экономическое управление. Теперь оно уже не существует.

Леонид Млечин: Не важно. Осталась некая структура. Это все известно. Что-нибудь делалось или это не считается задачей.

Данилов-Данильян: Задачей считается, пытались очень активно взаимодействовать с бизнесом. Например, 3 года работает рабочая группа, которая занимается административными барьерами, реформой технического регулирования. Делаем все, что можем. Но, к сожалению крайне, вязкая у нас бюрократия на среднем и нижнем уровне и когда даже готовятся какие-то. Документы по снятию того или иного административного барьера, все это упирается в то, что не желает менять законы, которыми эти барьеры созданы, подзаконные акты, постановления, инструкции приказы.

Леонид Млечин: Григорий Алексеевич так вы думаете, вы с этим справились бы.

Григорий Явлинский: Дело в другом. Дело в том, что это только главные установки.

Леонид Млечин: Ну, как люди тоже самое понимают, что и вы у вас споры не антагонистические.

Григорий Явлинский: У нас вообще нет спора. О том, какую роль может занимать ЦБ это не является спором. Он может такую или такую занимать. Я выделил то, что считаю самым главным. Но я думаю, что у нас есть еще министерство финансов, экономики. У нас есть еще развитие. Здесь я вообще не спорю и я не спорю и со 2 тезисом, я просто хочу сказать, что курс принятый сегодня в Государстве именно и направлен на то, чтобы государство бизнес контролировало так или иначе, чтобы бизнес не отрывался от государств. То чтобы он был под его крылом. Раньше у нас в стране был госплан. Теперь это можно назвать Госклан. Это такой вот захват этого бизнеса и вы, наверное, знаете такую компанию одну не маленькую, которая куда-то попыталась отодвинуться. Не знаю правильно не правильно. Это отдельный разговор и что с ней случилось. Поэтому это никому не рекомендуется. Если вы хотите делать огромный бизнес, ну как делал "ЮКОС", да то вы должны слиться с высшей властью если вы хотите продавать пирожки на улице или там пиво то вы должны сделать то, что было точно сказано, вы должны сдружится с той властью, которая есть на этой улице. В таких условиях все остальные остаются за бортом. В таких условиях деньги вкладывать просто не в кого. В таких условиях никто не может эту активность экономическую проявить. Вот что и произошло.

Леонид Млечин: Сергей Юрьевич, ну и хорошо. Что же мы будем делать в этой ситуации. У меня правда есть одно сомнение. Григорию Алексеевич легко говорить, находясь в оппозиции. А вот человеку, проработавшему в правительстве, сложнее все это ощущать. Так со стороны, стоишь перед домом и думаешь сейчас войду, наведу порядок. А как вошел. Там столько мусора.

Сергей Глазьев: Я должен сказать, что рыба, как известно, гниет с головы. Если федеральная власть не занимается очищением самой себя от коррупции. Если она позволяет себе произвольно манипулировать крупными отраслями экономики, дающими доход в своих групповых интересах, то конечно власть стоящая внизу просто повторяет это все. И использование не правовых форм давления на бизнес одновременно с уходом от ответственности за выполнение государственных функций это и ест портрет нынешней власти.

Леонид Млечин: Я хочу уточнить, вопрос только во власти?

Сергей Глазьев: Я думаю, что это самый главный вопрос, который легче всего решить. Поскольку?

Леонид Млечин: У нас экономические проблемы на самом деле политические хотите сказать?

Сергей Глазьев: Вы же сами ставите вопрос. Огромное количество денег приходит в страну и уходит обратно. Россия за последнее десятилетие потеряла 300 миллиардов долларов оставленных за рубежом. Или вывезла за рубеж. В основном это те же самые нефтедоллары. Потому что фактически механизмов, которые помогали бы осваивать эти денежные ресурсы в экономике, действительно нет. Объективно такие потребности есть.

Леонид Млечин: А их можно создать-то?

Сергей Глазьев: Конечно можно. Для этого?

Леонид Млечин: Вы так говорите легко, потому что вы тоже в оппозиции, а не в правительстве.

Сергей Глазьев: Рецепты на самом деле очень простые. На рынке должны господствовать конкуренция, а.

Леонид Млечин: Я боюсь слов простые рецепты. Они всем известны. В правительстве тоже не дураки.

Сергей Глазьев: Сложность в том, как это сделать, почему у нас не ведется антимонопольная политика, почему правительство считает, что легче бороться с инфляцией путем замораживания денег в стабилизационном форте. Вот сейчас ведется жесткая денежная политика. Избыток денег они завораживают. В итоге мы сажаем на мель экономический рост. Потому что собираются лучше, 5-10 дней всем понятно, что торговцы нефтепродуктами по сговору повышают цену в 2 раза. Металлурги делают это два раза. Почему это происходит, потому что люди в сговоре.

Леонид Млечин: Я хочу, чтобы вы подумали и ответили мне на вопрос. Когда-то в начале перестройки, было можно выступали в колонном зале дома союзов выступали вместе с Гавриилом Харитоньевичем Поповым, который не был тогда ни мэром Москвы, ни депутатом. И зашла речь о светлом капиталистическом будущем, на что Гаврила Харитоньевич сказал, поймите помимо капиталистических стран, таких как Франция, США, Великобритания есть другие, Мексика Пакистан. Почему вы думаете, что мы обязательно должны жить как в США, а не как в Пакистане. Зашла речь о деньгах, и наша рекламная служба тоже хочет заработать копейку. Рекламная пауза. В прямом эфире канала ТВЦ программа "Версты". Мы говорим о том, почему в страну приходит так много денег, а мы этого не ощущаем. Я задал нашим гостям нет ли у них ощущения, что помимо политических проблем может быть исторические, географические какие угодно еще, которые может быть в принципе не дают нам надежду на быстрый серьезный экономический рост, Григорий Алексеевич.

Григорий Явлинский: Нет, я этого никак не могу понять. Почему-то в Словакии не столь другие политические, исторические культурные традиции. Тем не менее, Словакия это уже часть европейского союза. Почему-то Финляндия, отделившаяся от российской империи много лет назад она из ведущих западных стран в области экономики. Почему-то совсем недавно Польша, Венгрия, Чехия тоже смогли стать частью экономически развитой Европы. Сейчас готовятся Болгария и Румыния. А почему, чем Россия хуже Литвы, Латвии.

Сергей Глазьев: У них нет нефтедолларов.

Григорий Явлинский: Да, может быть, потому что у них нет нефтедолларов. Но это уже вопрос такой знаете, если вы не в состоянии жить в квартире, в которой стоит бутылка водки, и вы ее обязательно должны выпить, но тогда это другая проблема, не культурно-историческая, а просто чисто конкретная, чисто персональная. А вот отвечая на ваш вопрос прежний я хочу сказать, что есть одно отличие. Во-первых, я хочу сказать, что Россия может быть вполне одной из очень экономически развитых стран. Но, во-вторых, Россия не сможет быть такой страной как Мексика или Аргентина. Вот Мексика и Аргентина действительно в таком состоянии, в каком находимся мы сегодня, в котором находятся множество стран не только в латинской Америке, но и в Азии могут так существовать сотни лет. Россия не имеет такой выбор, она не имеет такой возможности. Потому что при нашей территории при всех границах, которые являются самыми протяженными в мире, с самыми нестабильными регионами в мире. И притом, что у нас сконцентрировано практически 60% экономически выгодных природных ресурсов мира Россия не сможет существовать как слабая экономически не развитая страна, которая проигрывает конкуренцию. Она не может существовать как страна, в которой все время происходят какие-то политические катаклизмы, заговоры и прочая всякая ерунда. Те страны могут так по 200 лет жить, Россия может быть или сильный экономической страной или через 25 лет она развалится.

Леонид Млечин: Очень красиво говорит Григорий Алексеевич, всегда захватывает меня. Но какое-то сомнение остается. Мы прекрасно можем какое-то время ну не быть такой очень передовой. И не развалится. Но и причин для экономического, сильного роста я не вижу.

Сергей Глазьев: Я бы сказал, что работаем сегодня примерно на 1/3 от возможностей. Машиностроение загружено на четверть. Обрабатывающая промышленность в целом на половину. Экономический потенциал наполовину стоит, потому что нет денег в производственной сфере. А у правительств ощущение избытка денег и из страны уходят десятки миллиардов долларов ежеквартально. Я хочу сказать главное, в чем причина.

Леонид Млечин: Нет, а скажите мне другое. Если вы сейчас были бы главной правительства, проводили бы здесь заседание кабинета министров, то какой бы приказ вы сегодня подписали.

Сергей Глазьев: Я бы заставил каждого заниматься своим делом. Антимонопольное министерство должно бороться с монополиями, обеспечивать конкуренцию. За 10 лет мы знаем только 2 случая, когда в судебном порядок были наказаны монополисты. Минэкономразвития должен планировать пропорции и прогнозы, ЦБ РФ должен заниматься организацией кредиты, не просто работать как печатающий станок, а заниматься организацией кредит в экономике. С тем, чтобы платежеспособные предприятия могли иметь доступ к деньгам и расширять производство товара.

Леонид Млечин: Сергей, вы еще более прекрасны, чем я предполагал. И вы искренне думаете, что если вы скажите, работайте хорошо, все прямо и начнут хорошо работать?

Сергей Глазьев: И конечно можно прекратить воровать Богатству. Путь к богатству, это путь не через труд, не через нововведение, не через присвоение чужого. Посмотрите, откуда берутся главные богатства либо приватизация, либо занижение цен, или это же занижение зарплаты, за счет чего получаются сверхприбыли у нынешних капитанов производства.

Данилов-Данильян: Ну, нас полно и других примеров, я здесь категорически не могу согласиться.

Сергей Глазьев: Отельные успехи есть.

Данилов-Данильян: Не отдельные, а много. Потому что годы реформы привели к созданию квалифицированных образованных бизнесменов. Каждый должен заниматься своим делом. Ребята надо сначала понять, что за дело, что за функции. Потому что есть одни представления о функциях, а на самом деле какие-то другие.

Сергей Глазьев: А какой пример успеха вы можете привести?

Данилов-Данильян: И этим занимались в рамках комиссии по административной реформе. Жалко, что не довели эту работу до конца. Когда мы зашли в начале нашей встречи говорили о функциях центрального банка. Это классический пример. Только ли сдерживанием инфляции должен заниматься Центробанк. Только ли он должен печься о твердости национальной валюты.

Константин Корищенко: По поводу печься на самом деле есть один ключевой вопрос, и он в разных странах действительно отвечают по-разному. Включаются ли в список задач, которые должен выполнять Центральный банк. Обеспечение роста экономики или эта задача не включается. На самом деле это серьезная проблема. Потому что?

Леонид Млечин: Если бы вы писали себе обязанности, вы бы записали себе эту?

Константин Корищенко: Я объясняю это серьезная проблема, которая может породить тяни-толкая. Потому что частенько проблема роста связана с проблемой бюджета и связана с проблемой денежного обращения и часто, мы сейчас видим в Европе, когда это вступает в противоречие. И когда Минфин европейское сообщество спорить с Центробанком. Не стоит загонять противоречивые задачи под одну крышу, проблемы будут возникать серьезные. Я бы хотел сказать еще по тому, что обсуждалась раньше. Первое по поводу не справедливости распределения благ. На самом деле и заработанные, и не заработанные. Если мы посмотрим, на пример любой страны, то основное богатство возникает у людей отнюдь не в связи с их работой с точки зрения получения заработной платы. Даже у самых богатых людей. Основное богатство возникает от собственности. Раньше это возникало от владения землей, сейчас от владения предприятиями и так далее. И дальше мы попадаем в проблему справедливого или не справедливого владения собственностью. И дальше мы попадаем в проблему, какова должна быть собственность частная или коллективная. И так далее. Я не думаю, что решение этой проблемы является предметы для сегодняшнего обсуждения. Тем не менее, все последующие модели и рассуждения об их построении. Они базируются на неком постулате и должен быть решен. Какая у нас собственность.

Леонид Млечин: А выдумаете, что от частной назад к коллективной?

Константин Корищенко: Нет. Я просто говорю о том, что рассуждения на тему того, что давайте мы выровняем доходы на самом деле не корректно. И влекут за собой рассуждения о перераспределении собственности.

Сергей Глазьев: Реплику не могу удержаться в связи с представителем центрального банка как органа, который очень сложный и под одной крышей там ничего нельзя сделать. На самом деле по вопросу собственности именно ЦБ сыграл роковую роль в нашей стране. Трудовые сбережения, которые были созданы многолетним трудом людей в момент обесценились по вине правительства и государства, которые заморозили вклады в государственном сбербанке, тогда когда люди должны были их куда-то пристроить в силу инфляции. У людей отобрали сбережения, о чем может быть разговор. По вопросам прав собственности.

Данилов-Данильян: Кто отобрал, правительство.

Сергей Глазьев: Правительство, когда заморозило вклады.

Данилов-Данильян: А может советское правительство, когда российское правительство пришло, вкладов уже не было.

Сергей Глазьев: для наших граждан не важно, какое правительство это сделало. Сегодня стоит задача восстановления вкладов их нужно вернуть.

Григорий Явлинский: Уважаемые коллеги, если мы хотим попытаться объяснить, в чем собственно дело, то дело заключается в следующем. Действительно никто из присутствующих не будет отрицать, что проблема собственности очень важна. Так вот она не может быть решена ни как частная, ни как коллективная, поскольку у вас нет независимой судебной власти. У вас нет арбитра. У вас нет независимого законодателя. У вас нет разделения властей. Эта самая главная опорная точка. Всякого государственного устройство. Государство в этих условиях не может сделать ничего хорошего, оно работает как узкая группа лиц, бесконтрольная. Вы все спрашиваете хорошее у нас правительство или плохое. Да хорошее, наверное, даже лучше многих других, которых я знаю, которых я видел и моложе. И умнее. И более подготовлено. А вы знаете, в чем проблема - в том, что оно никому не подконтрольно. В других странах правительство ничем не лучше. Но оно находится все время под контролем граждан, парламента суда, под контролем прокуратуры чего угодно. И тогда оно работает иначе. Пригласите в РФ правительство любой страны. Оно через 3 когда поймет что никому кроме 1 единственного человека, который физически не может за всем уследить даже если бы хотел, если бы понимал, так оно через 3 месяца будет воровать больше в 100 раз. Потому что наши как бы привыкли, а эти еще не научились.

Константин Корищенко: Можно два простых рецепта. Первое, есть известная русская поговорка: не дергайте морковку за хвостик, чтобы она быстрее росла. На самом деле все-таки, хотя не мне об этом упоминать, что с момента начала реформ у нас прошло чуть более 10 лет. Такие же процессы, которые мы хотим видеть в других странах занимали десятилетие и не одно. И реально это все-таки процесс и можно уйти в психологическую сторону поколений восприятия и так далее. У нас много людей, которые воспитаны в советском менталитете, и его никогда не перевоспитать. Первый рецепт это иметь терпение. А второй, это рецепт, связанный с тем, что хорошо мы хотим, чтобы у нас завтра заработали мощности. Я не уверен, что это сработает, но давайте завтра продадим все наши предприятия, иностранному капталу. Более чем уверен, что он зароет неэффективное производство, он включит те производства, которые будут приносить прибыль на полную мощность, только что мы из этого получим.

Сергей Глазьев: Я хотел бы порекомендовать представителю центрального банка сначала поставить наши предприятия в те же конкурентные условия по получению денежных ресурсов какие есть в Европе и Америке

Григорий Явлинский: Я не могу согласиться с этим тезисом по очень серьезной причине. Я родился очень давно в 52 году, и я жил в то время когда говорили, что нынешнее поколение советских людей должно потерпеть и будет жить при коммунизме. Теперь нам говорят, что нынешнее поколение должно жить при капитализме. Я против идеи, что наш народ слабоумный и не понимает что такое независимый судья, что такое неподкупный милиционер. Что такое пресса, которая реально пишет, что в стране происходит. Я против того, чтобы считать нас слабоумными. Мы можем гораздо быстрее двигаться. Мы не должны двигаться 200 лет.

Леонид Млечин: На секунду включаю рекламу. В прямом эфире ТЦВ программа "Версты". Лучшие экономические умы России сегодня в нашей студии отвечали на вопрос, что же происходит с нашей экономикой. И выяснилось, что нет никаких экономических проблем, которые мешали бы нам развиваться быстро и стремительно. Проблема видимо политические. Они коренятся в том что власть не делает советоваться и объяснять с обществом. Из-за этого даже разумные реформы не понятны людям. А чаще всего они оказываются и не разумными. Власть и общество это главное проблема, которая будет обсуждаться всегда в нашей программе. Смотрите программу "Версты".