Новая концепция национальной безопасности
разрабатывается сегодня в России. Ныне действующая, как
было признано по итогам бесланских событий, не отвечает
вызовам времени и нуждается в корректировке. В какой?
В тексте этого документа в редакции Указа
Президента РФ от 10 января 2000 г. читаем: «…Серьезную
угрозу национальной безопасности Российской Федерации
представляет терроризм. Международным терроризмом развязана
открытая кампания в целях дестабилизации ситуации в России».
И еще: «…Во многих странах, в том числе в Российской Федерации,
резко обострилась проблема терроризма, имеющего транснациональный
характер и угрожающего стабильности в мире, что обусловливает
необходимость объединения усилий всего международного
сообщества, повышения эффективности имеющихся форм и методов
борьбы с этой угрозой, принятия безотлагательных мер по
ее нейтрализации». Разве этого недостаточно?
Видимо, нет, так как во всех четырех разделах
Концепции нет такого понятия, как враг - неотъемлемого
образа сегодняшней политической риторики. Кроме того,
большинство угроз национальной безопасности носит экономический
характер. Именно эти несоответствия, скорее всего, будут
исправлены в первую очередь, на бумаге…
В реальной жизни врагу будет противостоять
реформа госвласти. Именно ее в качестве первоочередной
меры предлагают напуганным людям. Есть ли в предложениях
Путина какая-нибудь долгосрочная стратегия? И как быть
с опасениями, высказываемыми по этому поводу западными
партнерами В.Путина – лидерами «большой семерки», а также
многими авторитетными западными аналитиками и политиками?
Прислушивается ли он к этой критике, которая сегодня звучит
намного весомее, чем раньше?
Эти вопросы МиК задал Андрею
Пионтковскому, директору Центра стратегических
исследований:
- Очевидно, что не прислушивается,
а раздраженно и неадекватно реагирует, о чем свидетельствуют
его последние реплики во время вручения верительных грамот
группы послов. Ну, вообще это стало стандартом – враг,
исламский или международный терроризм, который хочет уничтожит
Россию… Это становится почти какой-то параноидальный чертой.
И все это не спонтанная реакция - так как
вы прекрасно знаете, что все эти инновации были заготовлены
примерно год назад. И о назначении губернаторов, и о пропорциональных
выборах. А трагедия в Беслане была просто использована
как повод, на мой взгляд, циничный и даже кощунственный,
для того, чтобы протащить эти давно задуманные меры.
Являются ли эти меры элементом какой-то продуманной
долгосрочной стратегии? Да, долгосрочной стратегии превращения
Российской Федерации в унитарное государство. Почему-то
у Путина и у власти громадное опасение вызывает сам факт
нахождения в стране национальных республик. Он считает,
что это является каким-то зародышем дальнейшего распространения
сепаратизма. Но это обстоятельство, что в Российскую Федерацию
входят многие народы – это факт, от которого невозможно
отмахнуться и как раз попытка лишить их некой национальной
идентичности, подверстать под унитарное государство –
именно вот эта деятельность власти и будет, на мой взгляд,
порождать сепаратизм.
Это было прекрасно продемонстрировано в Советском
Союзе, где-то в 60-х годах, когда партийные идеологи выдвинули
такой лозунг – у нас нет национальностей, а возникла новая
историческая общность - советский народ. Вот, на мой взгляд,
именно с этого начался распад Советского Союза.
Потому что ни украинцы, ни эстонцы, ни русские
не хотели быть новой общностью – советским народом, а
хотели быть украинцами, эстонцами, русскими и так далее.
И странно, почему власть не понимает таких простых и очевидных
вещей?
А стратегия ликвидации национальных образований,
и видимо, укрупнение регионов – все сейчас пошло по Жириновскому,
все… И в этом его функция. Он говорит такие вещи, которая
власть пока еще стесняется произносить. Но через несколько
лет она их уже реализует.
- Но итогом советской национальной политики
стал распад Советского Союза. А какой прогноз Вы даете
национальной политике Путина?
Она повышает вероятность распада Российской
Федерации.
- А насколько адекватны те меры, которые
провозглашаются как ключевые в борьбе с терроризмом?
Если речь идет о том, о чем только что было
сказано, то это вообще никакого отношения к борьбе с терроризмом
не имеет. Просто Беслан и вся эта риторика борьбы с терроризмом
были использованы, чтобы эту любимую и давно выношенную
идею протолкнуть.
- А внесения изменений в концепцию национальной
безопасности, военную доктрину и т.д., о которых также
было заявлено – может быть, надо менять идеологические
установки?
Ну, что могут решить эти концепции и доктрины?
Мы все видели на телеэкранах, что творилось в Беслане.
Потом проходит некоторое время и какого-то несчастного
человека арестовывают в Москве, и как сейчас уже практически
очевидно, с подброшенными ему взрывными устройствами.
Затем собираются 50 крупнейших борцов с терроризмом –
высшие чины ФСБ, МВД, в 100 метрах от Кремля, и забивают
его до смерти. Ну, о каких после этого можно говорить
концепциях? Что они могут изменить? Вот такие у нас органы
по борьбе с терроризмом.
В этой связи можно вспомнить прекрасную цитату
из Ленина, которую недавно кто-то напомнил: все наши декреты,
наркоматы, концепции – все это дерьмо. Все решают кадры
и прежде всего! Но когда мы имеем такие кадры, которые
мы видели в Беслане и в Москве, а других у нас просто
нет и не будет, во всяком случае пока на все руководящие
посты ставятся только друзья президента, на что можно
рассчитывать?...
А что такое друзья президента? Это те люди,
которые - если сам президент был довольно небольшим чиновником
в санкт-петербургской мэрии – уж совсем ничтожные фигуры
санкт-петербургской мэрии и т.д. Вот такая у нас кадровая
политика. Поэтому справедливо отметил Владимир Ильич:
«Все наши декреты, наркоматы, концепции – это дерьмо…».
- То есть, России необходима масштабная
кадровая реформа?
Ну, ответ на этот вопрос провисает в воздухе…
