Нельзя дальше жить так, как будто ничего не случилось, только потому, что беда не коснулась лично тебя или твоих близких. Уже коснулась. Можно, конечно, спрятаться от наводнения под диваном, но через какое-то время вода придет и затопит и тебя, и диван.

События таковы, что важно обдумывать их спокойно и неэмоционально. Проблема российского терроризма такая сложная и запутанная, что разобраться в этом можно лишь непредвзято и с помощью логики. А цена ошибок теперь вырастает многократно.

* * *

Террористические атаки, в результате которых гибнут безвинные и безоружные люди, дети, женщины не имеют в принципе никаких оправданий – ни политических, ни моральных, ни религиозных, ни идеологических.

Операция по освобождению заложников всегда имеет только одну главную и единственную цель – спасение жизни людей.

Все остальные цели – наказание террористов, государственный престиж, личные амбиции и т.п. – вторичны. Штурмы возможны лишь как самое последнее средство и только в случае, когда нависает смертельная угроза жизни заложников.

В ситуации Беслана федеральный центр вразумительно приоритеты не сформулировал: главная и единственная цель – спасение заложников и в первую очередь – детей.

Не был на месте событий создан штаб с реальными и абсолютными полномочиями. Не был назначен такой начальник штаба, который имел бы право и был бы обязан принимать любые решения с целью спасения жизни заложников, включая и рекомендации о том, нужно ли и в какой форме участвовать в этом процессе лично президенту.

Не было и политического решения Кремля о переговорных контактах. Поэтому не состоялись возможные контакты Аслаханова, Дзасохова, Зязикова с террористами. Это удалось только Руслану Аушеву. Контакт завершился относительно удачно, но не имел продолжения.

Президент не нашел никого ни в ФСБ, МВД, МО или Совете Безопасности, кто мог бы руководить операцией. Он был вынужден принимать не только политические, но и многие тактические и технические решения по операции (включая и переговорные контакты – кому ходить в захваченную школу, а кому не ходить) и, вместо специально созданного штаба в постоянном диалоге с террористами по существу оказался сам президент.

Думаю, президент понимает, что несет огромную ответственность за случившееся.

С оперативной (военной) точки зрения ситуация была сверхсложной: большая часть заложников – дети, общее число заложников – более тысячи. До последней степени перевозбужденное население города и окрестностей, которое в сложившихся условиях невозможно было изолировать. Кроме того, на месте событий появились вооруженные штатские люди и какие-то группы боевиков, которые, опасаясь штурма по типу Дубровки и именно этим объясняя, почему официальные власти сообщают численность заложников почти на тысячу человек меньше, не подчиняясь общим указаниям, пытались сами справиться с освобождением заложников.

Затяжка времени предопределила неожиданный срыв всей ситуации. Что явилось непосредственной причиной: случайный взрыв в школе, неуправляемые действия пришедших боевиков по обстрелу школы или что-то еще - уже не принципиально. В результате начался хаос и тяжелый длительный бой, закончившийся катастрофой. Сложность ситуации была беспрецедентна высокой. В условиях политической невнятицы, нерешительности и проволочек – трудно представить, какой спецназ мог бы с этим справиться.

* * *

Конечно, составной частью трагедии явился международный терроризм, но это не главное. Списывать все на внешние факторы – значит прятаться от проблемы и никогда не исправить ситуацию.

Пятнадцать лет политики унижения, укрощения, обмана, подавления народа в Чечне не могут не иметь трагических последствий. Такая ситуация не позволяет сделать положительный прогноз для России.

Необходимость содержательной и ответственной экономической политики для всего северокавказского региона очевидна. Необходимы рабочие места – сегодня безработица там доходит до 80%, дороги, современная инфраструктура, образование, медицина. Короче говоря, необходимо, чтобы Северный Кавказ был на среднероссийском уровне. Это дорого – по нашим расчетам 6-7 % ВВП в течение 10-15 лет. Но в противном случае Россия расстанется с Кавказом или события там развалят саму Россию.

* * *

Невозможно решение проблем на Северном Кавказе без последовательной и настойчивой демократизации жизни людей. Это означает, что именно они должны реально все больше и больше определять, кто будет ими управлять. Продолжение насилия из федерального центра не имеет перспективы.

Необходимо немедленное прекращение бесчинства силовых структур – исчезновения людей, пыток, издевательств, убийств, карательных операций. Важнейшее дело – создавать для России друзей на Кавказе, а не новых врагов. Иначе парад "шахидов" не закончится никогда.

Нужны ли переговоры? Переговоры нужны всегда и везде. И в первую очередь, с теми, кто является вашими политическими противниками или даже врагами. И, конечно, с теми, кто играл активную роль на всех последних выборах, но был отодвинут в тень по указанию Москвы. Политические переговоры (это не переговорные контакты о заложниках!) не ведут с убийцами, похитителями людей и участниками террористических акций. Отделить эти группы трудно, но абсолютно необходимо.

Повестка дня переговоров может быть любая, но проходить они могут только на основе российской Конституции и российских законов.

* * *

Скоро исполнится 10 лет с того дня, как Борис Ельцин развязал войну на Северном Кавказе и 5 лет, как Владимир Путин при поддержке так называемых «правых политиков» («В Чечне возрождается российская армия») и значительной части СМИ ее продолжил. Итог ясен – война разрушает Россию и сливается с международным терроризмом.

Череда терактов подтвердила наличие в стране системной проблемы. Меры технического характера – комиссии по расследованию нашего Совета Федерации, назначение губернаторов, народные дружины, отставки силовиков или региональных правительств и тому подобное, не только недостаточны, - они втягивают нас в бессмысленную имитацию деятельности, амортизируют общественное мнение. Продолжать апеллировать к бутафории демократии с частными требованиями – значит укреплять недееспособную систему еще и своим собственным участием.

Это не значит, что не нужна смена кадров в правоохранительных органах или спецслужбах или что не следует укреплять режимы проверки и контроля. Все это нужно, но в наших условиях все это традиционное скольжение по поверхности не решающее проблему безопасности. Чтобы пытаться противостоять терроризму надо существенно менять ту политическую и экономическую систему, которая сложилась в России в последние 10 лет.

Система эта для нас не новая, у нее, по крайней мере, семь признаков – фактическое отсутствие в стране: независимых политически значимых СМИ; самостоятельного выражающего интересы различных слоев общества парламента; независимой юстиции, подчиняющихся только закону суда и прокуратуры; гражданского контроля за спецслужбами и правоохранительными органами; справедливых выборов; полное слияние бизнеса и власти; клановое управление страной.

Понятно, что органическим свойством такой системы является очень значительная коррупция, подавление независимых политических партий и мнений, атомизация и примитивизация гражданских организаций.

Что может быть официальной публичной составляющей такой системы? Только ложь и умолчание. Мы видим это каждый день. Свободу слова, которая у нас была в начале 90-х, обменяли на деньги, собственность, власть.

Система эта сложилась неслучайно. Ее осознанно, умышленно строили под лозунгами «У нас как в Китае», «Нам еще рано», «У нас такой народ», «Пока нужно так, а потом сделаем по-человечески», «Мы еще не дозрели», «Демократия – не для России». Занимались этим, кстати, наша доблестная элита, в первых рядах которой шли многие известные журналисты, политологи, пиарщики, политики, чиновники, олигархи и прочие под управление вначале Бориса Ельцина, а затем с особым успехом – Владимира Путина. Это называлось: «управляемая демократия», «вертикаль власти», «стабильность», «сильная власть», «популярный президент», «единство страны», «третий путь», «Евроазия», «многополярный мир»…

Эта система полностью устраивает узкий круг людей, назвавших себя государством, успешно обслуживает их экономические интересы. И естественно, что спецслужбы и правоохранительные органы «заточены» обеспечивать безопасность этой группы лиц, а граждан страны они защищать от опасности, в том числе и от терроризма, не приспособлены.

Поэтому важно не столько то, что именно случилось, и кто именно совершил те или иные конкретные поступки или принял решения, а то, что вся система сработала на защиту власти, ее приоритетов, ее амбиций, ее интересов, а не людей, не детей.

В нынешней системе так происходит всегда автоматически, будь это террористическая атака, экономический дефолт или война в Чечне.

Режим, действующий на основе принципа достижения политических побед любой ценой и объявления поражений победами во имя сохранения престижа образа государственной власти, развивает радикальные настроения, вызывает скрытый рост преступности и экстремизма, который прорывается наружу в самых отвратительных формах.

Кому власть готовит площадку? Кто может прийти на ее место, кто разделается с ней, обвинив во всем, что происходит? Судя по предпосылкам, по набору инструментов подготовленных для взятия власти в авторитарной системе, где всем в стране управляют из одной комнаты, это вполне может быть фашиствующая группа. Захват командных высот для них будет делом одного дня. Бюрократия даже не пискнет.

И так называемый, Запад, промолчит, а может быть, даже хлопнет в ладоши раз-другой. Как же: ОМУ – здесь, энергетические ресурсы – тоже самые большие в мире. Поэтому для Запада – «Лишь бы не было войны».

Вывод понятен: сложившаяся сегодня в России политическая и социально-экономическая система не способна защитить страну от терроризма, создавать конкурентоспособную современную экономику, обеспечивать достойную жизнь в нашей стране. Косметические меры, отставки и назначения, комиссии и указы не помогут.

* * *

Однако проблема заключается не только в этом. В условиях жизни на развалинах советской системы, под руководством худшей части советской номенклатуры и ее выдвиженцев, при полном сломе всех нравственных и культурных координат, массированное целенаправленное манипулирование и оболванивание людей дало результат. К сожалению, именно такая система адекватна стране, тому, что называется современным российским обществом, и, кроме того, отражает еще и некоторые весьма существенные мировые тенденции.

Жизнь после Беслана показывает чрезвычайно горькую вещь – не только гражданского, вообще общества в стране, похоже, нет. Люди хорошие есть, их много, а общества нет. Сейчас везде говорят только про Беслан. Как будто не было взрывов в Москве, гибели пассажиров самолетов, не вспоминают Ингушетию, Дубровку и все то, что за эти годы произошло в Чечне. Привыкание и страх перед властью диктует линию поведения абсолютного большинства – покорность и всеядность.

В такой ситуации систему менять некому. Политика – такой вид человеческой деятельности, который апеллирует к общественным устоям: морали, нравственности, идеям, культуре. Иногда временное забвение устоев компенсируется динамичным экономическим развитием, но в условиях, когда устои подвергаются испытаниям и не выдерживают их, политика в современном смысле, утрачивает свое значение.

Что случилось с Россией? Она утонула. Во лжи и цинизме.

* * *

Но жить надо дальше и пытаться выплыть. Не идти ко дну в этом море лжи и цинизма также совершенно необходимо. Есть люди, их не мало, которые без этого просто не могут существовать. Однажды глотнув правды и свободы, понадеявшись на возможность жить в России, соблюдая человеческое достоинство, они стали внутренними «невозвращенцами».

Общие ориентиры движения абсолютно ясны. Наша Конституция (при всех ее существенных недостатках) предполагает: реальное разделение властей на представительную, судебную, исполнительную власти; общественное телевидение и отмену государственной цензуры; гражданский контроль за деятельностью правительства, спецслужб, правоохранительных органов; неприкосновенность частной собственности, справедливую конкуренцию.

Можно перечислять и дальше. Европейская система организации жизни, политики, экономики (к которой присоединились Польша Чехия, Литва и другие, очень похожие на нас в прошлом страны) реальна и эффективна, несмотря на все недостатки. Поэтому ответ на вопрос «что делать» по большому счету ясен. Сегодня главный вопрос для нас – как это сделать?

* * *

Первый шаг: широкое общественное требование открытого доступа к политически значимым средствам массовой информации, прекращение неконституционной государственной цензуры.

Критически настроенные политики, представители гражданских организаций, добросовестные интеллектуалы, известные люди из российских регионов должны иметь возможность систематического прямого диалога с людьми, избирателями, со страной. Необходим, пускай для начала монолог в адрес самой высшей власти.

Это позволит высказывать людям разные точки зрения на то, что происходит в стране, объяснять природу терроризма в России, говорить о коррупции, теневой экономике, о предательстве в спецслужбах, о деле ЮКОСа и о других запретных сегодня темах. Нужно требовать информационной открытости в стране, того, чтобы не смели подавлять любые разумные голоса, которые не совпадают с официальной точкой зрения, прекратили пропаганду виртуального благополучия. В то же время, нужно быть готовыми к тому, что телевидение будет сознательно маргинализировать роль общественного мнения с помощью политических провокаторов, интриганов или болтунов-балбесов.

Необходимо для начала добиться впервые за последние годы серьезного разговора, о котором могла бы знать страна. Конечно, условием такого разговора является возможность получения информации о реальных фактах, он не может быть построен на сообщениях о том, что в школе 354 заложника. Надо бороться за то, чтобы люди понимали и заставили власти признать, что военные корреспонденты российских СМИ – не агенты террористов или боевиков, а взрослые и ответственные люди, настоящие патриоты, которые сами могут принимать решения. И перестать затыкать им рот, когда они хотят сказать людям, что в школе не 354, а более 1200 заложников, что у школы стоит толпа вооруженных неконтролируемых людей и это рано или поздно кончится катастрофой.

А еще, телевизионщики должны иметь право не только цитировать официальное вранье, что главная версия катастрофы двух одновременно взорвавшихся самолетов – техническая неисправность, но и делать собственные выводы в эфире.

Нужна нарастающая массовая уличная кампания против лжи и за свободу слова. Эта кампания сможет объединить тех, кто считает себя или действительно является оппозицией. Придумать лозунги такой кампании – не сложно: «Долой государственную цензуру!», «Долой коррупцию на телевидении!», «Официальную ложь - под суд!»

Продолжением сможет стать и дискуссия с участием первых лиц государства, и круглый стол с ними, и первые честные выборы. Но это потом. А пока нужно просто дать людям говорить и слушать. В ходе открытой не манипулируемой, не кастрирированной общенациональной дискуссии постепенно может быть выработана идея страны, основанная на свободе, ответственности, чувстве меры.