О
б экономических последствиях террористических актов в России рассказывает депутат Государственной думы Михаил ЗАДОРНОВ.

- Какое влияние на экономику оказала трагедия в Беслане?

- Тут можно говорить о двух аспектах. Во-первых, о непосредственном ущербе, который можно сравнительно точно измерить в деньгах. Он проявляется на рынках - фондовом, авиаперевозок, туристическом. Во-вторых, то, что называется упущенной выгодой. Ее сложнее подсчитать, но она имеет для России гораздо большее значение.

- Давайте разберемся сначала с непосредственным ущербом:

- Ясно, что так же, как и после 11 сентября в США, просел рынок авиаперевозок. Основные авиакомпании вынуждены признать, что у них на 5 - 7 процентов сократился пассажиропоток. Очевидны отрицательные последствия для внутреннего туризма на Северном Кавказе. И для иностранного туризма в Россию - тоже. Сами туроператоры уже оценивают ущерб в десятки миллионов долларов.

- А как изменится приток инвестиций в нашу страну?

- Безусловно, будет негативное влияние на прямые инвестиции в Россию вообще и в регионы Северного Кавказа в частности. Конечно, не все инвестиционные проекты будут отменены, но некоторые будут отложены. Ведь члены советов директоров международных компаний - обычные люди. И принимая решения о том, направлять ли средства в ту или иную страну, они во многом руководствуются картинками на телеэкранах, которые транслировались на весь мир из Беслана, а также с мест падения самолетов.

- Однако фондовый рынок, как известно, почти не отреагировал на осетинскую трагедию. Почему?

- Я объясняю это одним: после апрельского падения на треть, в том числе из-за перипетий с ЮКОСом, фондовый рынок все политические риски в России уже заложил в нынешнюю достаточно низкую стоимость акций. Напомню, что сегодня основной российский фондовый индекс РТС составляет около 600 пунктов, а 12 апреля, на пике, был 780. То есть рынку в известном смысле уже больше некуда падать.

- Как происходит это "закладывание рисков" в цену акций?

- Представьте себе, что есть две абсолютно одинаковые, с технологической точки зрения, компании: в политически стабильной стране и нестабильной - подверженной угрозе терактов. По идее, акции этих компаний должны стоить одинаково. Но во втором случае, как раз из-за учета рынком политических рисков, они оцениваются на 20 - 30 процентов дешевле. Политические, или страновые, риски учитывают целый комплекс факторов: стабильность законодательства, степень защиты прав собственности, угрозу терроризма. В некоторых странах такие риски оцениваются в ноль процентов, в других - достаточно серьезными значениями. В России вся ситуация вокруг крупных компаний и вокруг Чечни - элементы странового риска. Это означает, что наши компании вынуждены за границей занимать средства на менее выгодных условиях, а их активы стоят меньше, чем в странах с нулевым политическим риском.

- Будут ли увеличены на будущий год статьи бюджета, посвященные борьбе с терроризмом?

- Рискну предположить, что серьезной корректировки "силовых" статей бюджета не будет. Конечно, сразу после событий масштаба бесланских у политиков возникает желание что-то немедленно сделать. Все быстрые действия хорошо известны: ввести смертную казнь, ограничить миграцию, увеличить расходы на правоохранительные органы... Но мировой, да и российский опыт показывает, что ни одна из этих "быстрых" мер не работает. И поскольку решения по бюджету будут приниматься не по горячим следам, а какое-то время спустя, надеюсь, они будут более рациональны. Кроме того, в проекте бюджета следующего года уже заложено беспрецедентное увеличение расходов на силовой блок. Их доля в федеральном бюджете увеличиваются с 27 до 30 процентов. Это очень много! Причем в проекте бюджета уже заложено увеличение расходов на обеспечение школ специальной сигнализацией, на системы безопасности в метро и другие антитеррористические мероприятия. Наконец, спонтанных увеличений расходов бюджета на борьбу с терроризмом в прошлом было немало - и после начала второй чеченской в 2000 году, и после Дубровки в 2003 году... И каков результат? Мы наглядно наблюдаем его в последние недели. Деньги, конечно, нужны. Но они, по видимому, должны идти вслед за какими-то изменениями политического характера в Чечне и на Северном Кавказе, вместе со структурными подвижками в спецслужбах.

- А что понимать под упущенной выгодой, о которой вы упомянули в начале беседы?

- Совсем недавно, еще каких-то полтора года назад, ситуация в российской экономике при примерно таких же внешних параметрах - экономическом росте, инфляции, золотовалютных резервах - качественно была существенно лучше, чем сегодня. Тогда в Россию активно шел крупный западный капитал, планировалось несколько масштабных инвестиционных проектов, резко росло потребление населения. Словом, обстановка экономического подъема чувствовалась не просто в цифрах, но и в настроении рынков. К сожалению, сейчас ничего похожего не наблюдается. Вместо улучшения инвестиционного климата произошел откат назад. Капитал развернулся. По платежному балансу видно, что в некоторых отраслях - ТЭКе, цветной металлургии, легкой и пищевой промышленности - объемы инвестиций сокращаются по сравнению с прошлым годом. Что, естественно, скажется на темпах экономического роста в стране. Благоприятная тенденция развития экономики оказалась прервана.

- Достижима ли поставленная президентом цель удвоения ВВП?

- К сожалению, под лозунг удвоения ВВП совершенно не подстроены элементы экономической политики - инвестиционной, бюджетной... Все зависит от цен на нефть. Будут они высокими - может случиться и удвоение. Понизятся - темпы роста соответственно упадут.

- Но ведь разгул терроризма в мире влияет на цены на нефть?

- Конечно, это один из факторов, который подогревает цены на нефть. Теракты в России - стране, которая является одним из ведущих экспортеров нефти, - поддерживают высокие цены на нефть. И тем самым парадоксальным образом поддерживают и бюджет, который получает высокий доход от отечественных нефтяных компаний. Нельзя сказать, что это идет на пользу экономике, поскольку сами по себе экстремально высокие цены не дают какого-то стратегического выигрыша - ведь очевидно, что рано или поздно они упадут.