|
Система
борьбы с терроризмом в России глубоко больна и сама является
благодатной почвой для развития и распространения терроризма
по всей стране.
Необоснованная жестокость, внесудебные расправы, часто над
невинными людьми, — основные методы работы российских спецслужб
в борьбе с терроризмом.
1 сентября 2004 года, т.е. в день 65-й годовщины начала
Второй мировой войны и на 10-м году начала антитеррористической
операции в Чечне, министр обороны России Сергей Иванов заявил:
«По существу, нам объявлена война, где противник не виден
и нет линии фронта».
Не совсем простое, надо сказать, в логическом понимании
событий заявление.
Выходит, что до этого господин Иванов противника видел,
но войны не было, а была антитеррористическая операция.
И вот теперь, согласно логике министра, война есть, а противник
стал невидимкой.
По какой-то совершенно непонятной логике руководство антитеррористической
операцией в Чечне передавалось от одной силовой структуры
к другой. Сначала операцию возглавляло МВД с упором на внутренние
войска (генерал-полковник Овчинников), затем руководящую
роль передали Министерству обороны (генерал-полковник Казанцев).
Эстафету приняла ФСБ (вице-адмирал Угрюмов и его преемники).
А с сентября прошлого года руководство операцией вновь вернули
МВД.
И на этой стадии после целой серии тяжелейших терактов министр
обороны потерял противника и просто не знает, с кем воевать.
Но ведь кровь льется, гибнут люди…
Впрочем, и другие силовые руководители также не знают, кто
есть их противник. Именно поэтому террористы безнаказанно
и бесконечно взрывают самолеты, пригородные электрички и
метро, людей на автобусных остановках, жилые дома, военные
госпитали…
31 августа 2004 года, в день теракта у метро «Рижская» и
даже в тот же час и в те же минуты, подразделение ФСБ совместно
с РУБОПом Восточного округа г. Москвы проводили операцию
по задержанию граждан чеченской национальности. Автомобиль
марки «Форд», за рулем которого сидел Зелимхан Хакимов,
а в кабине — его товарищи Беслан Мусаев, Джабраил Евкуров
и Апти Аюбов, был атакован в районе третьего транспортного
кольца г. Москвы у шоссе Энтузиастов.
В результате огневого поражения был убит ни в чем не виновный
Апти Аюбов, сын офицера КГБ в запасе майора Занти Аюбова.
Оперативники выбросили труп из машины, предварительно попинав
его, а остальных троих чеченцев, измордовав, передали в
ОВД «Нижегородское». Для придания законности своим действиям
еще и подбросили в машину боевую гранату, а связанному владельцу
автомобиля Хакимову вложили за пояс пистолет. Получилась
статья 222 УК РФ (незаконное ношение и хранение оружия и
боеприпасов).
Два дня ветеран КГБ Занти Аюбов не знал о судьбе своего
сына. И только 2 сентября убитый горем отец нашел труп в
морге 4-й горбольницы г. Москвы. Труп закрепили за Симоновской
межрайонной прокуратурой г. Москвы. Но на тот момент, то
есть спустя двое суток после убийства человека, уголовное
дело не было возбуждено. Если такое беззаконие спецслужб
под маркой борьбы с терроризмом возможно в Москве, то что
говорить о Северном Кавказе?
7 октября прошлого года в Ингушетии сотрудниками ФСБ был
задержан Муради Маргошвили, уроженец Ахметского района (Панкисское
ущелье) Грузии. Вместе с ним были задержаны его земляки
Ислам Ичашвили и Исмаил Маргошвили, а также жители Ингушетии
Хитипаев и Хаджиев. Из пятерых повезло только Муради Маргошвили.
После страшных пыток и истязаний его дело было передано
в Управление Генеральной прокуратуры по Северному Кавказу.
И порядочный следователь разобрался во всем. По суду Муради
Маргошвили получил как участник незаконных вооруженных формирований,
что является правдой, два года лишения свободы.
А вот четверым товарищам Муради не повезло. Не известно,
имели ли они отношение к незаконным вооруженным формированиям,
но после задержания, пыток и истязаний сотрудниками спецслужб
Ингушетии их, я полагаю, уничтожили. А родственникам, несмотря
на имеющиеся свидетельские показания, заявляют, что никто
ребят не задерживал или задержали и отпустили…
Подобных историй исчезновения людей, в том числе неугодных
журналистов, при участии спецслужб на территории Ингушетии
— сотни. Такая работа по борьбе с терроризмом методами внесудебных
расправ во многом предопределила события 22 июня в Ингушетии
и, возможно, теракт в Беслане.
В другой республике Северного Кавказа — Дагестане — до сих
пор не доведено до конца расследование теракта 9 мая 2002
года в Каспийске, где погибли 43 человека, большинство из
которых — дети. Здесь власти и правоохранители быстро начали
ублажать общественное мнение победными реляциями. В качестве
пособников террористов объявили семерых военнослужащих 136-й
Буйнакской мотострелковой бригады. И здесь доказательства
добывали с помощью провокаций, подлога и жестоких пыток.
На суде все эти доказательства были опровергнуты.
Эти и другие факты по расследованию терактов свидетельствуют
о непрофессионализме, незаконных методах ведения следствия
и судебных расправах над подозреваемыми, случайно попавшими
под руку людьми. Продиктованы они, как правило, стремлением
сотрудников правоохранительных органов показать свою состоятельность
любой ценой там, где ее нет.
Весьма показательным в этом отношении является дело о теракте
в августе 2001 года на одном из астраханских рынков, где
погибли 8 человек. Среди обвиняемых — группа бомжей. Вот
что написал нам один из обвиняемых — Александр Штурба:
«В СИЗО приходил сотрудник ФСБ Бабушкин и приносил более
10 чертежей разных взрывных устройств, учил, как ставить
растяжку с помощью гранаты, как минировать машины, как изготовлять
самодельные взрывные устройства… При этом Бабушкин говорил
за бутылочкой водки (Штурбу в СИЗО, с его слов, оперативники
с целью дачи нужных показаний снабжали водкой и наркотиками.
— В.И.): посмотри на эти чертежи, может быть, что свое добавишь.
Я их изучал в кабинете у начальника оперативной части Р.
Н. Лысенко. Так меня готовили к суду. Когда я пытался этому
сопротивляться, мне говорили: подумай, у тебя два пути —
или с нами жить или умереть… Это страшные люди, высоко стоящие
у власти…».
Суд присяжных Александра Штурбу и других проходящих по делу
о теракте на Астраханском рынке оправдал в конце прошлого
года. Надо было разбираться со следователями прокуратуры
и оперативниками спецслужб, которые это дело сфабриковали.
Но они защищаются. Решение суда было опротестовано прокуратурой
в Верховном суде России. Прокурорам удалось придраться к
незначительным формальностям (одна из присяжных заседательниц
якобы скрыла, что ее сын был судим).
25 августа нынешнего года состоялось заседание Астраханского
областного суда в новом составе. Однако заседание было перенесено
на 16 сентября в связи с тем, что Александр Штурба, не выдержав
издевательств, наглотался каких-то железяк и сейчас находится
в тюремной больнице в реанимации.
Все эти приведенные нами примеры «борьбы» с терроризмом
в Москве, Ингушетии, Дагестане и Астрахани свидетельствуют,
повторю, что вся система спецслужб сама является благодатной
почвой для распространения терроризма в России.
Вячеслав ИЗМАЙЛОВ, военный обозреватель «Новой»
09.09.2004
|
