Так с кого все-таки делать жизнь: с Гарри Поттера или Павки Корчагина?
В честь 100-летия Николая Островского столичный Департамент образования проводит месячник, посвященный писателю и его некогда хрестоматийному роману «Как закалялась сталь». Во всех школах Москвы состоятся открытые уроки, объявлен детский творческий конкурс «Николай Островский – героический образ мужества и служения Отечеству». Власти города задумали масштабное переиздание книг Островского и выпуск серии брошюр «Богатыри духа» о людях «корчагинской судьбы». Как ни относись к роману Островского – налицо пропагандистская кампания, выдержанная в образцовом советском духе.

По словам заместителя руководителя Департамента образования Владимира Моисеенко, «в определенное время по причинам, связанным с изменениями идеологии», исчезли многие замечательные произведения, которые составляют основу нашего государства. К таким относятся и книги Островского. Задача департамента – вернуть цельный и мужественный образ писателя и его литературного героя Павки Корчагина нынешним молодым поколениям. Первые шаги для этого уже предприняты: книга «Как закалялась сталь» вновь включена в школьную программу, правда, пока только для факультативного изучения. Департамент решил не останавливаться на достигнутом и поголовно-принудительно разъяснить нашей детворе, как надо правильно закаливать сталь.

Для начала – проведя экспериментальный месячник. Нет, вообще-то в детстве подражать обязательно кому-нибудь нужно. Тем более что детям хочется подражать. Например, Гарри Поттеру. Или его доморощенному клону Тане Гроттер. Но Гарри с Таней маги и чародеи, машут своими волшебными палочками в мире виртуальном, а не в том, где тебе не положено поздним вечером шляться по улицам.

В том и заключается педагогический казус, что детям не хочется брать пример с живых людей, тем более со взрослых. Не зря в каждом классе есть заводилы, которые получают на уроках чаще всего тройки, при этом витальная сила из них так и прет.

Павел Корчагин, справедливости ради, никогда не служил школьникам примером для подражания. Во-первых, подражать ему в буквальном смысле затруднительно: для этого следует оказаться прикованным к постели. А во-вторых – и именно в этом убедительность книги Островского, – опыт автора и его героя уникален. Корчагин – герой романтический, из той же породы литературных персонажей, что и Дон Кихот, Робинзон Крузо, Пьер Безухов и Родион Раскольников. Но прийти в осмыслении своей судьбы к тому, к чему пришел каждый из них, следуя за ними шаг за шагом, – невозможно. Результат, скорее всего, будет прямо противоположным. Прозрение Безухова может обернуться конформизмом, раскаяние Раскольникова – крокодиловыми слезами «братка». Поэтому историю Корчагина сегодня, когда книга перестала насаждаться, подобно картошке во времена Екатерины Великой, возможно читать лишь иносказательно. С поправкой на то, что «Как закалялась сталь» – всего-навсего книжка, а никак не «инструкция по применению».

Дяди и тети, ведающие образованием в правительстве Москвы (с них берут пример уже и в других городах), похоже, придерживаются обратного мнения. С поправкой на сложности «переходного периода». Никто не собирается учить ребятню крошить врага вострой шашкой, как завещал великий Павка. Речь идет о школе жизни, точнее, выживания. Первый заместитель мэра в правительстве Москвы, руководитель комплекса социальной сферы Людмила Швецова заявила в канун 1 сентября: «С момента выхода романа «Как закалялась сталь» люди с ограниченными возможностями здоровья, попав в трудные ситуации, по примеру Корчагина учились жить и преодолевать испытания».

Уже не знаешь, смеяться или плакать.

Любопытно, что московский Департамент образования вольно или невольно следует принятому чуть раньше директивному документу за подписью члена Государственной думы РФ Г. А. Зюганова: «Президиуму ЦК КПРФ, республиканским, краевым, областным и городским отделениям КПРФ торжественно отметить 100-летие со дня рождения писателя-коммуниста Николая Островского. Провести литературные вечера, читательские конференции и собрания».

Короче, взялись мы, наконец, за воспитание подрастающего поколения. Вся надежда на него, невоспитанного. Потому что любое грубое и неумное действие в педагогике рождает противодействие.

А если говорить о книжках советских писателей, изъятых из школьных программ, то куда полезнее нашим детям перечесть рассказ Пантелеева «Честное слово» о мальчике, назначенном в ходе игры в «войнушку» часовым и не покинувшем поста, когда друзья, забыв про него, разбежались по домам. Или рассказ Льва Кассиля «Держись, капитан» о другом мальчике, вратаре школьной футбольной команды, потерявшем ногу во время самой настоящей войны и снова вышедшем на поле, с протезом. Или «Судьбу барабанщика» Гайдара.

Что касается «людей корчагинской судьбы» – премию Букера в этом году взяло «Белое на черном» Рубена Гальего, тридцать лет проведшего в советских специнтернатах для инвалидов. Это, как наши дети говорят, круто.

Но только опять-таки не в поголовном порядке.

Проведут ли учителя «корчагинский месячник»?

Лев АННИНСКИЙ, литературовед, автор книги о Николае Островском:
– Вопрос не в том, проведут ли, а в том, о чем будут с детьми говорить. Больше тридцати лет назад, делая книгу об Островском, я чувствовал себя контрабандистом, зная главную правду о нем: это – житийный текст, изображение коммунизма как религиозного движения. Какие святые могут быть у народа, находящегося в положении, когда ему нужно положить миллионы СВОИХ руками СВОИХ ЖЕ? Только такие, как Павка Корчагин. Станет ли книга Островского воздействовать на людей в будущем? Это зависит от состояния людей. Надо смотреть в корень: не куда клонят и куда движутся, а на что опираются вожди и ораторы, по какой почве движутся туда или обратно. Экстатическая готовность решать проблемы «разом», «одним ударом», «всем миром» остается. Так что Островского, думаю, будем перечитывать еще много лет и не раз.

Евгений БУНИМОВИЧ, заслуженный учитель РФ, председатель Комиссии по образованию Мосгордумы:
– Ну, конечно, проведут... Я по долгу службы получаю такого рода петиции каждые две недели, если не чаще. Пожарные хотят, чтобы в школе был урок борьбы с огнем, экологи требуют ввести особый предмет, прививающий любовь к природе, православные иерархи настаивают на поголовном штудировании Катехизиса. Не говорю уж о том, что генералы наивно полагают: если ввести обязательную начальную военную подготовку, все выпускники побегут записываться добровольцами в армию. Мало того, что подобными способами не решаются проблемы образования, тем более воспитания. Генералы и чиновники, как ни странно, ничем не отличаются от умных, продвинутых и независимых писателей, коллективно сочинивших и приславших мне письмо о том, что нужно выкинуть из школьной программы Шолохова с «Тихим Доном», а на освободившееся место поставить Пастернака с «Доктором Живаго». Подход поразительный: разве урок литературы определяется списком авторов? Дело не в Шолохове, не в Пастернаке и не в Островском, написавшем, кстати, неплохую книжку. Дело в том, что мы продолжаем свои проблемы решать через школу. А надо задуматься, как сделать, чтобы школьник просто полюбил читать. В школе, которую я заканчивал, был учитель литературы, получивший по шапке за то, что целый год с нами читал «Войну и мир». Когда ему сказали: «А как же «Любовь Яровая», вы ничего не успеете!», он ответил мудро: «Если они с моей помощью разберутся в «Войне и мире», то уж с «Любовью Яровой» как-нибудь разберутся самостоятельно…» Чему учим – списку фамилий и краткому содержанию или вкусу и любви к чтению? Ко мне приходят родители и жалуются: «Ребенок не читает», и мне хочется спросить: «А вы сами читаете?» Нам никуда не деться от того, что Россия – страна литературоцентричная, и книжка в ней до сих пор многое заменяет. Мой сын, занимающийся экономикой, говорит, что рыночные механизмы гораздо легче понять, прочитав «Вишневый сад», чем из школьного учебника... Хотя был и такой случай, когда ко мне почти одновременно пришли родители и сказали: «Сын совсем не читает. Что делать?» Я сказал: «Ничего не делайте. Понимаете, он технарь. И человек порядочный, умный. Не его дело читать, он по-другому все постигает. С ним все в порядке. Не трогайте его. Не надо». А потом пришли другие родители: «Сын, вместо того чтобы готовиться к урокам, ночью с фонариком читает «Мастера и Маргариту». Что делать?» И я им сказал то же самое: «Оставьте его в покое. Почему вы думаете, что для него подготовка к урокам важнее «Мастера и Маргариты», которых он читает с фонариком?»

Григорий ОСТЕР, детский писатель:
– То, что человек всего себя готов отдать своей родине, лучшей жизни для других, – это замечательно. Только родина ни в коем случае не должна от человека этого требовать в нормальной, мирной обстановке. И ни в коем случае не должна культивировать эти вещи. Если на «уроке мужества» рассказать всю правду детям про то, что происходило в те времена, описать реальную жизнь Павки Корчагина, – они ужаснутся и будут Павку страшно жалеть. Но вряд ли он станет для них примером, вряд ли кто-нибудь из ребят захочет вот так же прожить свою жизнь. Что касается ссылок на инвалидов – это совершенно другая история. Во всем мире у инвалидов жизнь есть, а в нашей стране ее нет. И связано это не с тем, кому в бедственном положении нужно подражать, а с лекарствами, инвалидными колясками, пандусами на улицах и специальными подножками у автобусов. Этим государство должно заниматься, а не навязыванием, что читать инвалидам и всем остальным.

Справка «НИ»

По данным Государственного музея – гуманитарного центра «Преодоление» им. Н.А.Островского в Москве к 1 января 1991 года роман «Как закалялась сталь» был издан на 75 языках народов СССР 773 раза суммарным тиражом 53 млн. 854 тыс. экземпляров. После распада Советского Союза книга вышла двумя изданиями тиражом 8 тыс. экземпляров. «Как закалялась сталь» была также опубликована на 56 языках в 46 странах мира, наиболее часто – в КНР.