Федеральная
антимонопольная служба (ФАС) намерена увеличить силовую
составляющую своей деятельности. По ее предписаниям
следователи МВД и прокуратуры будут обыскивать компании,
заподозренные в недобросовестной конкуренции. Всё это
оговаривается в новом законопроекте об антимонопольной
службе, который ФАС, совместно с Минэкономразвития,
в ноябре представит в Правительство РФ. Об особенностях
работы ФАС ее руководитель,
Игорь Артемьев, рассказал
в интервью «Росбалту».
- Игорь Юрьевич, на пост главы антимонопольной
службы вы пришли из партии «Яблоко», которая
всегда имела отличную от правительства точку зрения.
Будете отстаивать идеи партии на государственной
службе?
- Самостоятельной политики антимонопольной службы быть
не может. Очевидно, что она формулируется законами,
которые принимает парламент, и идет в русле
политики Президента и Правительства. Мы подчинены
напрямую председателю Правительства Михаилу Фрадкову и должны
реализовывать политику исполнительной власти.
Для «Яблока» борьба с монополиями —
краеугольный камень всей нашей деятельности. Любая уважающая
себя политическая партия должна не просто предлагать
правильные вещи, но и должна их делать. И в этом
смысл моего появления в Правительстве, который был
одобрен моими коллегами по партии.
У нашего ведомства есть три главные цели. Во-первых,
в результате приватизации и последующей концентрации
предприятий в России появилась довольно монополизированная
экономика. Если посмотреть на существующие монопольные
структуры, то мы увидим, что большая часть рынка
принадлежит ограниченному числу лиц. Сложились крупные
вертикально интегрированные компании, которые, конечно,
приносят большую пользу российской экономике на внешних
рынках, где могут конкурировать с транснациональными
корпорациями. Но одновременно на внутреннем
рынке они могут душить малый бизнес, никого не пускать
на соответствующие рынки. В результате не будет
конкуренции, издержки не будут снижаться, цены будут
расти, а люди по-прежнему будут бедными. Наша задача —
контролировать деятельность таких монополий, чтобы они
не работали во вред экономике и населению страны.
Во-вторых, это борьба с картелями. Сегодня ценовой
сговор — повсеместное явление. Это и в нефтяном
секторе происходит, и в металлургии, и в химической
промышленности. Для подобных явлений нет никаких оснований,
просто люди хотят извлечь сверхприбыль. Здесь должны быть
приняты жёсткие меры, включая уголовные, для того, чтобы
разбивать такие картели. Мы уже разбираемся в суде
с компаниями «Северсталь» и «Магнитогорский
металлургический комбинат», которые в результате
сговора повысили цены на штрипс. Другой пример —
«Единая торговая компания», монополизировавшая
рынок каустической соды. В результате ее действий
цены на каустическую соду выросли в 2-3 раза,
что крайне негативно сказалось на автомобильной,
химической, алюминиевой и автомобильной промышленностях,
а в конечном итоге — на всех гражданах.
Третий вопрос, который нас волнует, это деятельность
самих органов власти. Если посмотреть на статистику
ФАС, выяснится, что 50% дел мы ведем против власти,
как федеральной, так и на местах. Мы боремся
с теми чиновниками, которые создают особые условия
для государственных унитарных предприятий и близких
коммерческих структур. А всё это — недобросовестная
конкуренция.
Задача ФАС — защищать слабых от сильных.
И наша жёсткость направлена прежде всего на сильных,
тех, кто может за себя постоять.
- Но ведь рычагов для проявления жёсткости не так
много...
- В ноябре мы должны внести в Правительство
новый закон о конкуренции, который будет существенно
отличаться от действующего сейчас. Мы хотим,
чтобы резко, более чем в сто раз, были повышены штрафы
за злоупотребление монопольным положением, за создание
картелей. В Европе сегодня во многих случаях штрафы
за создание картелей составляют от 100 млн.
евро до миллиарда. Один раз в суде было доказано,
что вы создали картель, и ваша компания банкрот.
Потому что опасность такого явления исключительно велика,
разрушается экономика и социальная политика государства.
Наши штрафы — 15 тысяч долларов. Нарушители
столько за день зарабатывают. Штрафы попросту несоизмеримы
с ущербом экономике, которые наносят монополисты.
Необходимо выставить общественный фронт борьбы с недобросовестными
монополиями. У нас, в отличие от США, нет
права частных исков. То есть гражданин или некоммерческая
организация не могут подать в суд на монополиста,
если видят состав правонарушения. А по такому иску
даже без участия государства и ФАСа можно было бы
остановить тех, кто конкурирует недобросовестно. В США
за многие десятки лет действия частных исков было
создано бесчисленное количество разных юридических контор,
которые просто специализируются на этих делах, оказывают
гражданам квалифицированную помощь в борьбе с монополиями
и при этом, конечно, зарабатывают деньги от выигранных
исков. Причем часто юристы сами выявляют ситуации, где
происходят нарушения прав граждан.
Мы хотели бы изменить доказательную базу по картельным
сговорам. Сегодня доказать картельное соглашение в суде
очень тяжело, потому что суды часто требуют от ФАС
принести подписанный документ о таком соглашении,
о том, что несколько компаний договорились между
собой согласованно поднять цены. Но такие документы,
естественно, никогда не подписываются. Существует
понятие сознательного экономического параллелизма. Его
смысл в том, что если цены повышены в два раза
и тобой, и конкурентами, а ни конъюнктура,
ни другие факторы этого не требуют, это —
несомненный признак согласованных действий.
- То есть, вы предлагаете, чтобы компании сами доказывали
обоснованность повышения цен?
- Суды в Европе и США почти никогда не требуют
протокол о повышении цен, они рассматривают косвенные
улики: встречались ли люди, могли ли договориться, какие
есть показания у свидетелей. У антимонопольных
органов в мире есть и силовая функция. Они могут
приезжать на предприятия, проводить обыски, изымать
документы, просматривать корреспонденцию. Мы настаиваем
на том, чтобы по нашим решениям и МВД,
и другие силовые органы помогали нам выполнять эти
функции. Нам не нужны пистолеты и пулеметы,
но если решение ФАС вынесено официально, то «силовики»
не должны немотивированно отказывать нам в проведении
следственных действий.
Еще одна важная составляющая борьбы с монополиями —
повышение уголовной ответственности за монополистическую
деятельность. Нынешняя 178-я статья Уголовного кодекса
пока работает плохо. В США за неявку в антимонопольный
орган и непредоставление информации вы можете отправиться
в тюрьму на три месяца. А если будет доказано
картельное соглашение — на годы. Мы намерены
добиваться более активного применения Уголовного кодекса,
а также представить вниманию Правительства новую
редакцию этой статьи.
- Партия «Яблоко», в которой вы
состоите, резко критикует реформу РАО «ЕЭС России»
как раз за то, что эта реформа позволяет создавать
новые монополии. Вы по-прежнему согласны с коллегами?
- Нужно понимать, что между тем законом, который был
внесен в Госдуму, и тем, который принят, есть
большая разница. В результате, в том числе и благодаря
нашей позиции, самые опасные моменты реформы были ликвидированы.
Сейчас ситуация другая. В целом направление реформы
выбрано правильно, но пока существуют очень большие
опасности, если мы сделаем одну-две ошибки в антимонопольной
сфере. Сейчас ФАС занимается анализом схемы приватизации
генерирующих мощностей. В федеральный закон об энергетике
была внесена поправка, запрещающая иметь более 35% генерирующих
мощностей в одной ценовой зоне. Мы должны отследить,
чтобы эта поправка соблюдалась, и в результате
реформы на оптовом и региональном рынке электроэнергии
стала возможной реальная конкуренция.
- То есть, претензий к Чубайсу у ФАС нет?
- Есть еще много направлений, нуждающихся в анализе.
Например, предварительно принято решение все гидроэлектростанции
объединить в одну компанию. Мы разбираемся,
допустимо ли такое решение.
- Многие в «Яблоке» критиковали
Чубайса не только за реформу электроэнергетики,
но и за реформу ЖКХ, конкретно —
за создание ОАО «Российские коммунальные системы».
У вашего ведомства есть вопросы к этой компании?
- Есть проблема. Вообще говоря, когда крупнейшая естественная
монополия создает структуры, которые монополизируют естественно-монопольные
сегменты в регионе — это монополия в квадрате.
Но и в этом случае, при строгом соблюдении
антимонопольного законодательства, возможно установить
такую последовательность действий со стороны компаний,
которая не приведет к дальнейшей монополизации. Я
рад, что РКС согласует в настоящее время свои действия
с ФАС. Мы внимательно следим за происходящим
на рынке ЖКХ.
- Будет ли ФАС бороться с монополиями, которые
могут возникнуть? Как известно, обсуждается идея создания
на базе, например, «Роснефти», государственной
нефтяной суперкомпании, которая может появиться в результате
приобретения активов «ЮКОСа»...
- Создание государственной суперкомпании, с моей
точки зрения, может при определенных условиях привести
к ограничению конкуренции в этой сфере. Мы будем
действовать строго по закону.
- Будучи федеральным чиновником, вы уже не можете
выступить с критикой, например, Президента. Что будете
делать, если экономическая политика государства станет
резко противоречить вашим принципам?
- Когда я принимал предложение Президента, я прекрасно
знал положения закона о госслужбе. Он требует лояльности
руководству, я обязан выполнять закон. Что касается моих
взглядов и убеждений, то партию «Яблоко»
я покидать не собираюсь. Смысл моего появления в Правительстве —
в том числе и в реализации программы партии
в антимонопольной сфере.
- «Яблоко», на ваш взгляд, не рискует
ли сейчас превратиться в маргинальную партию, способную
на громкие несанкционированные акции, но не на серьезную
борьбу?
- Я думаю, что нет. Партия интеллигенции в нашей
стране никогда не может быть маргинальной.
Беседовал Алексей Левченко, ИА «Росбалт».
Москва
