– Алексей Владимирович, откуда вообще пошла идея строительства международного центра хранения ядерных отходов?

– Идея возникла сначала у американского миллионера Алекса Копсона, главы американского предприятия Non-Proliferation Trust, в 1996 году. Алекс планировал создать такой могильник на одном из тихоокеанских атоллов, который он купил у правительства США, на бывшей военно-морской базе. Но конгресс США сказал, что американская территория не будет использована для хранения радиоактивных отходов других стран. Тогда коммерсанты стали искать место, где бы можно было расположить такой центр, и в конце концов нашли – в России. Наши чиновники с радостью согласились, ведь им обещалась большая доля прибыли.

– Какой вред может нанести такой центр нашей стране?

– Если к нам начнут свозить радиоактивную дрянь со всего мира, наша и без того пошатнувшаяся экология и вовсе рухнет. Вокруг тех мест, где шла переработка ОЯТ в военных целях, – на «Маяке» (Челябинская область), в Северске (15 километров от Томска) и Железногорске (30 километров от Красноярска) – жуткое радиационное загрязнение. Однако именно эти и без того загрязненные области рассматривались Минатомом как основные возможные для строительства международного хранилища места!

– Говорят, что хранилища «Маяка» очень надежны...

– Да что вы!!! Они выбрасывают радиационные отходы прямо в гидрографическую сеть, даже не закачивают под землю, как в Томске, где проблема разовьется только через 20-30 лет. На «Маяке» эту грязь сливают прямо в озера. Там сделали несколько плотин, образовался Теченский каскад водоемов – одна из самых больших угроз национальной безопасности в России, это всеми признано. Там миллионы кубометров радиоактивной воды. На одиннадцатом водоеме стоит земляная плотина. Если она рухнет, все воды пойдут в Тобол, потом в Обь. Каждую весну Гидромет, Гос-атомнадзор и Минатом «дрожат»: не дай Бог, уровень воды поднимется выше уровня плотины. А наши атомщики хотят построить атомную станцию около этих водоемов, чтобы она испаряла загрязненную воду. Но никто не знает, какие будут последствия и куда денутся эти испарения!

– Где бы Вы разместили хранилище в России, если бы были чиновником Мин-атома?

– Ох... Нет в России подходящего места. У нас была создана комиссия под руководством академика Лаверова, вице-президента Академии наук, геолога-уранщика. Эта комиссия искала место для глубинного захоронения радиоактивных отходов, но так ничего и не нашла. Я думаю, что такого места просто не существует. Ни Франция, ни Англия, ни Канада не нашли его. Нет такого места на планете, которое бы оставалось стабильным в течение нескольких тысяч лет.

– Что значит «стабильным»?

– Без риска землетрясения, например. Поскольку ОЯТ содержит долгоживущие радионуклиды и начинает распадаться только через двести тысяч лет, хранилище должно обеспечивать стабильность хотя бы десять тысяч лет. Американцы искали такое место двадцать лет, затратили шесть миллиардов долларов на геологическое исследование и наконец нашли — в штате Невада, под горой Юкка-Маунтин. Там сделали огромное подземное хранилище, но оказалось, что первые расчеты не учитывали сейсмической опасности и проникновения в хранилище воды. Сама атомная энергетика существует всего 50 лет. Никто не знает, как отходы будут вести себя на самом деле. Говорится только о том, чтобы создать склады временного хранения...

– Известно ли Вам, кто был «локомотивом» строительства могильника с российской стороны?

– Лоббировал, конечно, Минатом. Это выгодно только небольшой группе людей, которые будут причастны к этому бизнесу. Мы посчитали, что все население закрытых городов Минатома немного получит от этого – где-то по тридцать долларов на человека.