Шустер: Добрый вечер. В прямом эфире НТВ «Свобода слова», программа, в которой обычно свободу слова ограничивают время и я, Савик Шустер. Но сегодня я буду ограничивать свободу слова вместе с Александром Вешняковым – председателем Центральной избирательной комиссии. И вот почему. Телекомпания НТВ официально отказалась от платных теледебатов. Поэтому, согласно закону, мы не имеем права агитировать за или против кого-либо из кандидатов сегодня в этой студии, я заранее прошу прощения участников за то, что если кто-то будет агитировать, нам придется, - чего бы не хотелось делать, естественно, - выключить микрофон. Таков закон. И мы должны быть законопослушными. Итак, через 4 часа заканчивается предвыборная кампания. Самое время подвести итоги, тем более что есть очень много недовольных. Сегодня в студии главные герои: Александр Вешняков – председатель Центральной избирательной комиссии, Олег Ковалев - один из лидеров «Единой России» и председатель Комитета по регламенту Государственной Думы, Геннадий Зюганов – лидер Коммунистической партии Российской Федерации и Григорий Явлинский – лидер Российской демократической партии «Яблоко». Наша аудитория сегодня поделена на тех людей, которые точно решили участвовать в выборах Президента в воскресенье 14 марта, и людей, которые либо не решили еще, либо точно не пойдут на выборы. Это красная кривая, их 44,4%. 55,6% решили точно, что они обязательно на выборы пойдут. Я прошу вас начать работать и сразу приглашаю к микрофону Александра Вешнякова. Александр Альбертович, пожалуйста. Эта предвыборная кампания беспрецедентна тем, что было подано огромное количество жалоб в Центральную избирательную комиссию и в разные инстанции. Чем вы это объясняете?

Вешняков: У вас неточная информация, уважаемый Савик. Жалоб, если сравнивать с выборами парламентскими, которые были 3 месяца назад, намного меньше. Если сравнивать с тем, что было 4 года назад на выборах Президента, тоже меньше. Такое впечатление создается потому, что пишется об этих жалобах очень много.

Шустер: Кто хочет обратиться к Александру Альбертовичу Вешнякову? Алексей Венедиктов. Нет? Никто?

Вешняков: Мы с Алексеем Венедиктовым три удара на «Эхо Москвы» держали вместе. Поэтому, я полагаю, на все вопросы я уже ему ответил. И не только ему, но и радиослушателям «Эха Москвы».

Шустер: Пожалуйста, представьтесь.

Островский: Островский Алексей, фракция ЛДПР. Александр Альбертович, как вы можете прокомментировать то, что в новом законе о выборах Президента депутаты Государственной Думы, профессиональной обязанностью которых является заниматься политикой, лишены такой возможности? То, что сделал ЦИК, те предложения, которые сформулированы в законе, лишают нас возможности участвовать в кампании и поддерживать тех кандидатов, которых мы предлагаем обществу, но тем не менее опальный олигарх Березовский, находящийся в федеральном розыске, такой возможностью обладает. Спасибо.

Вешняков: Спасибо за вопрос. К сожалению, вы не точны в постановке этой проблемы. Тем более что никаких изменений в сравнении с тем, что было на парламентских выборах, к которым у вас никаких претензий не было, не произошло в законе о выборах Президента. Речь идет только об одном, и, насколько я понимаю, вас это сейчас не устраивает: нельзя на теледебатах выступать вместо живого кандидата его в данном случае какому-то представителю. Только в исключительных случаях, если кандидат заболел и не может прибыть на теледебаты или же исполняет обязанности, вот тогда его может заменить доверенное лицо. А доверенным лицом лицо категории А быть не может. Это вы решили, депутаты Государственной Думы, и совершенно правильно сделали. Потому что когда становятся доверенными лицами все категории А, все министры, все главы администраций, то какие же это равные условия избирательной кампании? Так ведь, Григорий Алексеевич? Поэтому, с моей точки зрения, здесь нет проблемы. А есть одна проблема, которую создали в ситуации по выдвижению кандидата от ЛДПР, а потом хотели его заменить другим человеком.

Шустер: Это так, Григорий Алексеевич? Почему?

Явлинский: Я не знаю, раз вы ко мне обратились, я хотел сказать, может же такое случиться, что кандидат больной с самого начала.

Вешняков: А, это уже другой разговор.

Явлинский: Ну такой кандидат. У нас и такие кандидаты есть.

Вешняков: Но мне-то вопрос был не про больного.

Явлинский: И что с ним делать? Так что недоработочка вышла.

Вешняков: Но мне-то был задан вопрос не про больного кандидата.
- Это не факт.

Шустер: Да, Геннадий Андреевич, пожалуйста.

Зюганов: Александр Альбертович, на думских выборах 56 министров, губернаторов, мэров шли в «Единстве», а потом все полностью вышли оттуда, протащив за своей спиной совершенно неизвестных людей. Почему вы тогда с этим соглашались, а сейчас не соглашаетесь? Сейчас перекрыли все каналы для того, чтобы исключить хотя бы элементарное соперничество на выборах.

Вешняков: Геннадий Андреевич, мне задали вопрос конкретный. Нельзя быть доверенным лицом категории А. Я ответил на этот вопрос четко, ясно и понятно. Дал даже разъяснения по этому поводу. Вы другую проблему поднимаете. Действительно, во время парламентской кампании участвовали в качестве кандидатов в депутаты Государственной Думы некоторые высокие чиновники категории А, что не запрещает закон, как вы знаете, и что должны были знать все наши избиратели и оппоненты, которые участвовали в избирательной кампании и говорили всем, что они не собираются, по большому счету, слагать полномочия и уходить в депутатский корпус. Так ведь? Так. В этой части, да, может быть, надо было активнее работать, в том числе с избирателями. А потом получилось то, что получилось. Но это уже другой вопрос. Мне, по крайней мере, та ситуация действительно не нравится.

Шустер: Я сразу обращу внимание на работу нашей аудитории, она сегодня особая. Те люди, которые пойдут на выборы, они не будут голосовать за компартию, я это уже понял. Это люди, которые, в общем-то, поддерживают Центральную избирательную комиссию. Это те, которые пойдут. Вам же надо убедить тех, которые не пойдут, чтобы пошли. А они пока реагируют без эмоций.

Вешняков: Пока только разминка идет.

Шустер: Хорошо. Сергей Марков, пожалуйста.

Марков: Знаете, я просто боюсь, чтобы наш разговор не шел в частностях.

Шустер: Это что вы имеете в виду?

Марков: Ну, 56 депутатов, Жириновский – это все-таки частности. Александр Альбертович давно занимается выборами, может быть, он самый большой специалист в стране по выборам, а очевидно, что тот вопрос, который многие задают по поводу избирательной кампании, как президентской, так и думской, связан прежде всего с тем, насколько четко выполняются демократические правила, демократические процедуры, то есть насколько демократичны эти выборы. Также очевидно, что страна находится на некотором переходном периоде. Нет диктатуры, нет никакой демократии европейского типа. В этой связи, Александр Альбертович, у меня такой вопрос: с вашей точки зрения, в каких основных направлениях необходимо развивать нашу избирательную систему и общество в целом для того, чтобы повысить уровень демократичности и уровень доверия общества к избирательной системе?

Вешняков: Глобальный вопрос. Я постараюсь кратко ответить. Главное, что нужно делать, - чтобы у нас была здоровая конкуренция политических партий, реально существующих в нашей стране, для которых должны быть созданы все условия не только в Законе о политических партиях, но еще в сопутствующих. В том числе экономическая основа для этих политических партий, их существования и их развития. Тогда будет здоровая политическая конкуренция. А если здоровая конкуренция будет, не будет застоя, который мы уже однажды пережили, и многого другого, в том числе, что наблюдаем сегодня.

Шустер: Пилар Бонэт. Человек из Испании, корреспондент газеты «Эль Паис».

Бонэт: Я представляю испанскую газету «Эль Паис». И у меня к вам практический вопрос. Мы следим за вашим сайтом, следили за ним во время парламентских выборов. И мы были свидетелями того, как сайт прекратил работу на несколько часов, а вдруг явка увеличивалась так, как будто вы все решили пойти голосовать в последние часы того дня. Вот поэтому я хотела вас спросить, как будет работать ваш сайт и с какой периодичностью вы будете нас информировать о явке? Можете вы это конкретно сказать? Потому что у меня был такой горький опыт в Чечне, когда бюллетень, … места отделено в кабинах было два раза больше, чем другим кандидатам. Я этот бюллетень показала вам, и пока ни слуху ни духу.

Шустер: Александр Альбертович, я обращу внимание, смотрите, люди, которые не собираются идти голосовать, вот именно это их волнует.

Вешняков: Я понимаю, что это волнует. Только давайте объективно посмотрим на то, что было 7 декабря. Сайт наш работал. То, что его было желающих посетить огромное количество, доходило в сутки до миллиона желающих, это факт. Естественно, это перегружало, и возникала очередь, чтобы получить информацию которая там была. Из-за этого возникали некоторые технические проблемы, которые совершенно объяснимы для любого человека. Это первое. Второе.

Шустер: Любой человек не понимает, я по аудитории сужу.

Вешняков: Одну секундочку. Но в то же время здесь, в этом зале, наверняка есть люди, которые присутствовали в нашем информационном центре – там, где непосредственно эта информация вся обнародовалась в течение всего дня сначала о ходе голосования, о явке как раз, а потом в течение всей ночи. Я не знаю еще, нет ни у одного журналиста, который работал в информационном центре Центральной избирательной комиссии 7 декабря, в ночь на 8 декабря, претензий по этому поводу. Мы наоборот продемонстрировали всему миру супероткрытость подведения итогов голосования и оперативность подведения. Назовите мне хоть одну страну мира, которая в течение суток после дня голосования помещает данные о результатах голосования с каждого избирательного участка в сети Интернет? Пожалуйста, в этой аудитории есть такие примеры? Но страну, по масштабам похожую на Россию, по числу избирателей приближающихся к России?

Шустер: Я немного таких стран вообще знаю.

Вешняков: Почему же, пожалуйста, я могу назвать. Соединенные Штаты Америки, пожалуйста, Индия, пожалуйста, Мексика.

Шустер: Канада.

Вешняков: Да, пожалуйста, назовите примеры.

Шустер: Пожалуйста, Алексей Венедиктов.

Вешняков: Поэтому в этой части мы готовы отвечать на эти вопросы, тем более что на них есть ясные ответы, и по этой части претензий не принимаю.

Шустер: Алексей, вы позволите мне, я хочу включиться в наш свободный микрофон по одной причине: сегодня начало чемпионата России по футболу, ЦСКА – «Торпедо–Металлург», первый матч, чемпион играет. И там работает Антон Сергеев - в перерыве, чтобы не мешать людям смотреть футбол. Антон, во-первых, какой счет после первого тайма, и кто собрался у микрофона?
Антон СЕРГЕЕВ: Савик, действительно, сейчас идет перерыв между первым таймом матча ЦСКА – «Торпедо–Металлург». Пока счет 0:0, игра равная. Здесь разные возрастные категории, от 17 до 40 лет. Так что можно вполне задавать вопрос. Народу уже много, а времени остается все меньше до конца перерыва.

Шустер: 17-летние нас, к сожалению, не интересуют, они не будут голосовать. А вот люди постарше, пойдут ли они на выборы?
Корр.: Вопрос очень простой: пойдете на выборы?
- Конечно, обязательно.
- Обязательно.
- Пойдем, пойдем.
- Нет, не пойдем. Все ясно уже. Путин победил.
- Пойду.
Корр.: В общем, основная масса, Савик, находящихся рядом со мной болельщиков, которые пришли на поединок ЦСКА-Торпедо, считают, что пойдут на выборы.

Шустер: А вот кого из шести кандидатов они точно знают?
- Путин. Глазьев. Хакамада. Миронов. Малышкин. Харитонов.
Корр.: Вот, Савик, как мы видим, многих назвали, да? Президента нашего действующего и кандидата назвали. Малышкина назвали. Харитонова назвали. Глазьева назвали. Хакамаду назвали. Миронова назвали. В общем-то, знают всех.

Шустер: Все в порядке. Мы соблюдаем закон. Спасибо, Антон Сергеев, возвращайтесь смотреть матч, в конце скажите нам результат, раз мы уже сказали результат первого тайма, надо сказать результаты и второго. А вот вывод можно сделать такой, судя по реакции нашей аудитории в студии и судя по реакции людей на стадионе, а там собрались самые разные люди: если бы люди верили реально, что вот есть политическое соперничество и все правильно, то мы бы получили явку, наверное, 95.

Вешняков: 95 не получится точно.

Шустер: 90 получили бы, 85. Мы бы вообще не говорили о явке. Она была бы просто по определению высокой. Вот это факт. Люди не верят в справедливость правил игры.

Вешняков: Нет, вы же сами сказали, есть две причины: нет политической интриги крутой, закрученной на этих выборах, как это было, например, помните, в 96-м году, когда потребовался даже второй тур на выборах Президента Российской Федерации, напряжение было очень сильное. И так же, как на футбольный матч идут с огромным интересом, когда есть непредвиденность результата, интрига такая, так и на выборы идут. Но и сейчас, когда, как отмечают многие, интриги такой нет, тем не менее все понимают, что выборы – это не футбольный матч, и от них зависит намного больше больше, чем от футбола. Поэтому большинство и в этом зале, и на стадионе готовы принять участие в выборах, исходя именно из важности выборов Президента России. Второе. Да, есть сомнения, которые сеют иногда политики, небрежно бросая слова, обвинения в адрес в том числе тех, кто проводит, организует выборы, то есть избирательных комиссий. А запачкать выборы намного легче, грязью облить намного проще, отмыться тяжелее. Поэтому мы пытаемся отмыться и надеемся, что нам помогать будут многие, в том числе и в этом зале.

Шустер: Алексей Венедиктов, пожалуйста.
ВЕНЕДИКТОВ: Спасибо большое, но, Александр Альбертович, сначала я хочу все-таки вас спросить, вы говорили: очень быстро были данные. Дело не в скорости, а в их достоверности. Вот мы имеем 170 исков от «Яблока» по 170 округам из 225. Вот какие бы там цифры на сайте ни появились, они сейчас, как я понимаю, будут в судах оспорены. Поэтому вопрос, по-моему, не в скорости, и это не является предметом демократии. Саддаму Хусейну утром дали 99%, когда он избирался в президенты год тому назад. Ну были цифры такие. Это первое, что я хотел сказать. И второе. Вот вы говорите: грязью обливают политиков. Вы знаете, у меня тут с собой замечательный документ есть. Одно московское учреждение от своих сотрудников потребовало следующую штуку: список всех сотрудников, дальше - какую должность занимаете, дальше - когда и во сколько пойдете на выборы и дальше - личная подпись человека. Это учреждение существует, у меня с другой стороны написано, какое, я не буду предъявлять, там будем мы с журналистами работать. Как вы думаете, вот эти самые люди, которые здесь написали «в 16 часов пойду на выборы», «в 10 часов», начальник носил бумажку и подпись требовал. И нашлось 3 человека из 11, которые написали «не голосую». 3 человека из 11. Это то, что вы, Савик, сейчас сделали. Вы публично потребовали от людей сказать, пойдут они или не пойдут, и заставили их подписаться собственным лицом, а выборы у нас тайные на самом деле. И никто не обязан отчитываться ни перед аудиторией, ни перед собственным начальником.

Шустер: Алексей, мы же не будем вычислять людей…
ВЕНЕДИКТОВ: Вы – нет. Вы – нет.

Вешняков: Давайте я отвечу. Во-первых, мне был задан вопрос.
ВЕНЕДИКТОВ: … Можно было сказать: а я готов с вами поехать в это учреждение и потом вернуться с этими людьми сюда.

Вешняков: Мы же понимаем, как обрабатываются учреждения и все это может просто быть инспирировано.
ВЕНЕДИКТОВ: Кем?

Вешняков: Кому это выгодно.
ВЕНЕДИКТОВ: Кем?

Вешняков: Ну вот вы подумайте, вы же тоже человек достаточно эрудированный.
ВЕНЕДИКТОВ: Березовский. Знаю. Березовский.

Вешняков: Не обязательно. Давайте поближе поищем.
ЛЕОНТЬЕВ: Что за бодяга! Когда говорится, что люди не пойдут на выборы, потому что их сфальсифицируют, это фигня. Я уверен, что среди тех людей, которые не пойдут, к счастью или к сожалению, на выборы, процент сторонников Путина такой же, как среди тех, которые пойдут. Действительно, выборы, получается так, предопределены, есть один лидер. И, естественно, у некоторых людей понимание, в общем, вполне бытовое: а чего идти, все равно все уже ясно? Это не связано с неверием, фальсификациями не связано. Да, есть люди, которые думают, что выборы сфальсифицированы. Есть люди, которые недовольны. Но кто-нибудь будет в здравом уме и трезвой памяти отрицать, что Путин является абсолютным лидером, а все остальные являются аутсайдерами? Они являются аутсайдерами. Ну что ж поделать? Это отдельный вопрос, откуда такой кошмар взялся. Но это факт.

Шустер: Михаил, я хочу понять, мы закон нарушаем?

Вешняков: Я полагаю, что Михаил переходит в данном случае уже в какую-то даже агитацию. Я бы предостерег, больше не надо этого делать. Это раз. Второе. Мне все-таки был задан вопрос. Сначала итальянским журналистом.

Шустер: Испанским.

Вешняков: Испанским. И я на него ответил. Там как раз говорилось о скорости.

Бонэт: Просто один конкретный вопрос. Как часто, в который час вы будете информировать о явке, с какой периодичностью?

Вешняков: Хорошо. Прибывайте, пожалуйста, в наш информационный центр, и на 10 утра в воскресенье, в день выборов, вы получите первую информацию о явке по Российской Федерации. Следующая - по состоянию на 14 часов, это примерно через час, пока мы соберем данные, то есть 15 часов. Потом на 16 часов, это примерно в 17 часов, потом на 18 часов, это примерно в 19 часов. И затем на 19.30, это примерно в 21 час. Вот я вам назвал четкие временные интервалы, когда будет объявляться в Центральной избирательной комиссии явка по Российской Федерации на выборах 14 марта этого года.
(апл.)
А что касается вопроса Алексея, это уже другой вопрос. Вы понимаете, в принципе, для того, чтобы написать жалобу в суд, большого ума и материалов не надо. Тем более что заявить громко на эту тему, еще к тому же накануне этих выборов, чтобы тень бросить на них, недоверия в том числе. А чем закончатся эти суды, давайте посмотрим, торопиться не будем. Тем более что, вообще-то говоря, для таких судебных исков, которые я, вообще говоря, приветствую, прямо говорю, потому что, в конце концов, спор по этому поводу, где можно разрешить? Не здесь, а в суде Российской Федерации, можно и нужно было уже давно, если есть для этого материалы. И самое лучшее - делать это по горячим следам. Кстати, сразу к этому призываю всех, кто хочет сейчас контролировать. Если вскрываются какие-то факты, недостатки, нарушения, самое лучшее – сразу же в суд на месте преступления, чтобы он рассматривал и по горячим следам, как вы знаете, всегда можно быстрее найти виноватых, если они действительно есть. А когда три месяца не делалось ничего, кроме заявления, а сейчас делается, возникают некоторые вопросы. И еще. Вот сейчас Геннадий Андреевич будет наверняка выступать. И я хотел бы задать ему вопрос с соответствующим комментарием, если вы мне позволите это делать. Ганнадий Андреевич Зюганов примерно на пятый день, после выборов 7 декабря заявил, что параллельный подсчет, который ведет Компартия Российской Федерации, показывает, что результаты совершенно не сходятся с официальными результатами, особенно по двум партиям: «Яблоко» и Союз правых сил. По данным параллельного подсчета Компартии Российской Федерации, они преодолели 5-процентный барьер, набрали больше 6% голосов. Так было сказано? Так. Я задаю вопрос: сколько обработано протоколов участковых комиссий? 15 процентов. Второй вопрос: из каких регионов 15%? Ответа нет. До сих пор нет. Хорошо, сказали, что параллельный подсчет делать будут быстрее, чем Центризбирком. 3 месяца прошло. Где результаты параллельного подсчета голосов? Месяц назад на сайте под красивым названием «Честная игра» подошло к 50% обработанных бюллетеней по параллельному подсчету. Результат уже: Союз правых сил – 4,5%, «Яблоко» - 5,0%. Все замерло. Две недели назад смотрю на этот сайт, ищу эту страницу. Нет страницы, исчезла страница. Это называется «честная игра»?

Шустер: Это к вам, Геннадий Андреевич.

Зюганов: Я с удовольствием отвечу на этот вопрос. Говорят «по горячим следам». Мы вам по горячим следам 19 декабря передали 200 протоколов, где не сошлись результаты.

Вешняков: Вы не отвечаете на вопросы.

Зюганов: Вы опять, это у вас старая песня.

Вешняков: Это ваша старая песня, кстати.

Зюганов: Передали вам официально 200 протоколов, где каждый не сошелся от 30 до 50 голосов. Вы обязаны были, по вашему закону, в 10-дневный срок ответить нам. И не имели права до рассмотрения этих вопросов оглашать результаты. Вы огласили результаты, а нам ответили: без приглашения нашего юриста, он здесь сидит, без приглашения моего представителя рассмотрели …. в комиссии спустя два с лишним месяца, вас только за это надо было выгнать с работы. У вас не сошлись результаты по протоколам почти в 60 тысяч участков из 94 тысяч, сейчас 900 дел подготовлены, они пойдут обязательно в Верховный Суд. Вы откройте доклад комиссии ОБСЕ и почитайте, посмотрите, там было полторы тысячи наблюдателей, по всем параграфам они вам поставили двойку, а вы сейчас еще упрекаете в том, что на сайте не те результаты. Просто выборы превратили в такую вакханалию, в которой стыдно участвовать сегодня.

Вешняков: Вы поняли все, уважаемые присутствующие, что на мой вопрос ответа у Геннадия Андреевича нет.

Зюганов: Я сейчас отвечу…

Вешняков: Нет ответа, до сих пор вы его не представили. Это первое. Второе, я очень внимательно изучал отчет ОБСЕ, и я нашел там такие строчки по поводу работу Центральной Избирательной комиссии, которую вы хотите уволить: «Профессиональная, эффективная, открытая, прозрачная работа Центрально-Избирательной комиссии России», - вот что написано в отчете. Я не знаю, какой вы отчет читали? Это два.
Третье: ни одного факта о фальсификации в отчете ОБСЕ нет, там есть две серьезных претензии, которые действительно имеют место быть: это претензия к государственным средствам массовой информации и к использованию административного ресурса. Вот что действительно в отчете есть. Поэтому, Геннадий Андреевич, я прошу, не ставьте старую заезженную пластинку в очередной раз, отвечайте на конкретные вопросы: где результаты параллельного подсчета голосов?

Зюганов: Сейчас, одну минуточку. Вот официальные результаты независимых средств массовой информации, вы не сделали выводы на прошлых выборах, вот начиная с 12 марта по 10-ое – Харитонов - 242 сюжета показали в телеэфире, Путин – 1584 - в шесть раз больше, что это такое?!..

Вешняков: Ну, я ему про Фому, он мне про Ерему….

Зюганов: Нет, не про Ерему…

Вешняков: Вы мне ответьте, пожалуйста, где результаты параллельного подсчета и доказательства массовой фальсификации, о которой вы громко говорили?…

Зюганов: Получите в Верховном Суде все доказательства.

Вешняков: Сколько вам еще надо месяцев?

Шустер: Геннадий Андреевич, он же сказал, что справедливый упрек ОБСЕ о том, что государственные каналы..

Вешняков: Он же глухой, меня не слышит….

Шустер: Он сказал, что справедливый…

Зюганов: Дайте юристу нашему слово.

Вешняков: Кстати, по поводу подсчета эфирного времени, надо правильно считать в этом отношении, Геннадий Андреевич, в том числе, когда вы считаете только в информационных программах, и то на выбор, как освещается избирательная кампания кандидатов, не считая совершенно бесплатного эфирного времени, которое вы получили и используете по полной катушке, это некорректно, вообще говоря. Но это уже другая тема, я сейчас пока ее не буду развивать.

Соловьев Вадим Георгиевич, член Центральной Избирательной комиссии с правом совещательного голоса от КПРФ, руководитель юридической службы ЦК: Александр Альбертович прекрасно знает всю ситуацию и тем не менее представляет ее в таком свете. Да, действительно, на сегодняшний день мы подвели итог по 52 процентам протоколов. Почему так долго? Потому что это огромная работа, 200 протоколов Центральная избирательная комиссия проверяла два с половиной месяца, а у нас, к сожалению, общественная организация работает, 8 человек на этой работе, на сегодняшний момент по тем данным, что мы подвели, «Яблоко»- 5, 2 процента, СПС - 4,96, на сегодняшний момент. Сколько мы будем еще работать? Примерно месяц. Если бы мы не участвовали в предвыборной кампании Харитонова, уже бы Центральная избирательная комиссия имела все документы.
Теперь по иску. Безусловно, иск готовится. Мы готовим с юристами «Яблока» иск в Верховный Суд о признании итогов выборов недействительными. Часть документов переданы в прокуратуру, по ряду участков возбуждены уголовные дела. Такова ситуация на сегодняшний день. У Александра Альбертовича сорок профессиональных юристов в правовом управлении и еще по десятку юристов в избирательных комиссиях, и они 200 протоколов проверяли два с половиной месяца, а мы должны проверить 93 тысячи.

Шустер: Все понятно. Я не прерываю, но, мне кажется, понятен контекст.

Вешняков: Ну, во-первых, не два с половиной месяца, а полтора, как вы просили, тщательно проверить каждый факт, который вы представили в этих документах, чтобы каждый был проверен на месте, то есть не в Центральной избирательной комиссии, а именно там, в субъектах Российской Федерации.

Зюганов: Ни разу ни на одном участке не пересчитали результаты голосования, ни на одном участке…

Вешняков: Вы даже здесь мне не даете сказать…

Шустер: Я боюсь, что мы уходим от темы…Итак, есть одна…
-А мы говорим о выборах президента.

Шустер: Сергей Марков, давайте говорить по существу, а не конкретно. По существу, слишком близки думские и президентские выборы, и это превращается в одну большую кампанию, отделить их невозможно.

Вешняков: Я закончу этот вопрос, и больше не будем поднимать эту тему, потому что она для меня совершенно ясна. Несостоятельна со своими обвинениями Компартия Российской Федерации, не такой параллельный подсчет с такими заявлениями я в свое время назвал политическим шулерством, я и сейчас готов подтвердить эти слова. А что касается изучения всех документов, они в половине своей, в 80 процентах вообще несостоятельны, и ни один суд их не возьмет. А вообще, надо уволить из Компартии Российской Федерации юристов, которые советуют обращаться в Верховный Суд Российской Федерации. Не будет рассматривать Верховный Суд России, пока не будет рассмотрения на местах соответствующих исков, которые ни разу ни по одному субъекту Российской Федерации по федеральным выборам за три месяца Компартия России не удосужилась подать.

Шустер: Секундочку, я прошу вас, Геннадий Андреевич, вы позволили себе уволить Центральную избирательную комиссию, ну вот вам и ответ.

Вешняков: Конечно, это же футбол, мы умеем играть в футбол.

Шустер: Григорий Алексеевич, вы хотите задать вопрос?

Явлинский: Нет, у меня нет вопросов, я только хотел уточнить одну вещь. Я, во-первых, признателен Александру Альбертовичу за его спокойное принятие того, что мы обратились со 170 исками в 45 субъектов Федерации относительно 170 округов, это очень достойно, что мы получили ответ Александра Альбертовича, что он считает правильным, что мы обратились в суд. Кроме того, как Александр Альбертович сказал, мы обратились непосредственно с жалобой на те комиссии, которые допустили эти отклонения, и просто хотел пояснить, что тысячу протоколов мы прислали 9 января в Центральную избирательную комиссию и очень быстро, надо сказать, получили официальный ответ от Центральной избирательной комиссии, где было сказано, что ЦИК признает целый ряд нарушений, которые там есть, однако Центральная избирательная комиссия считает, что нужно обращаться непосредственно в те комиссии, которые эти нарушения допустили. Вот, собственно говоря, этим мы и занялись, и я думаю, что мы проведем «Свободу слова», когда получим ответы по 170 искам.

Вешняков: Кстати, хорошее предложение, давайте….

Шустер: Принимается.

Вешняков: Я готов с удовольствием встретиться потом, некоторым потом будет стыдно.

Шустер: Принимается.

Вешняков: Спасибо.

Шустер: В прямом эфире «Свобода слова», мы говорим о завершающейся кампании по выборам Президента Российской Федерации. Геннадий Андреевич, пожалуйста, лидер Коммунистической партии Российской Федерации. Я напомню, что мы не имеем права по закону заниматься в этой студии пропагандой за или против кандидатов в президенты.
Геннадий Андреевич, у меня такой личный к вам вопрос, мне это просто интересно, я думаю, стране интересно: вот вы участвовали в двух президентских выборах, мне показалось, что Бог любит троицу, а вы отказались. Почему?

Зюганов: Мы выдвинули Харитонова Николая Михайловича как единого кандидата от широкого народного блока Компартия, Агропромышленный союз, женские, студенческие, молодежные, и считаем, что он достойно ведет выборную кампанию. Что касается правил игры, я на собственном опыте испытал это, я вынужден был с Ельциным и в Татарстане судиться ровно три года. У меня там украли 600 тысяч голосов. Верховный Суд, кстати, Александр Альбертович, признал, что они были украдены, но тут же они попали под амнистию, и все 400 человек, которые участвовали в этой афере, отмазались , посути дела, не получив даже замечания. Вот только что прошли выборы думские. Если в прошлый раз на выборах было проведено 3 спецоперации, газета, не дай Бог, в Финляндии 15 миллионов тираж, репрессирован и так далее, то в этот раз было 46, начиная от гостиницы на Кубе и заводом в Иордании.

Шустер: Вы на каком-то непонятном языке говорите.

Зюганов: Я вам говорю на простом языке, что были по сути дела не выборы, а спецоперации, где были заданы результаты: правых расчистить, а нас ужать вдвое. Александр Альбертович этому максимально помог. Поэтому мы организовали параллельный подсчет и добьемся, что в суде докажем, что на 60 тысяч участков результаты были фальсифицированы.

Вешняков: Можно?

Шустер: Да, Александр Альбертович.

Вешняков: Геннадий Андреевич, а если вы то, что сейчас говорите и в чем нас обвиняете, не докажете, вы потом публично извинитесь перед всей страной и перед Центральной избирательной комиссией России?

Зюганов: Александр Альбертович, вы вначале извинитесь перед нами за то, что выборы все больше превращаются в откровенную вакханалию.

Вешняков: Я не понимаю.

Зюганов: Я вынужден был участвовать в Совете Европы, который на первом заседании с участием парламентариев 44 стран Европы, из которых 700 человек были у нас на выборной кампании, заседание рассматривало итоги российских выборов. Практически все выступающие признали, что они были нечестными, неравными и недемократичными. У вас есть на 20 страницах официальный этот доклад, вы ни на один вопрос всей европейской общественности не ответили…

Шустер: Вы меня извините, я никого не оскорбляю, но то, что лидер Компартии цитирует ОБСЕ и Парламентскую Ассамблею Европы, а не Маркса, это уже ненормально. Это уже странно.

Вешняков: Вот вам и ответ, почему он не выставляет свою кандидатуру.

Зюганов: Теперь о выборах президента. Что такое выборы? Это прежде всего публичные дебаты основного кандидата с основным противником, оппонентом, уклонились всячески, Александр Альбертович не помог, чтобы они состоялись. Немыслимы выборы в демократической стране, если главный оппонент не предъявляет программу и не участвует. Немыслимо утверждение правительства, которое не предлагает даже экономическую стратегию, а превращается в пиар-кампанию…

Шустер: Это уже политический вопрос.

Зюганов: Немыслимо, немыслимо, чтобы партия власти не имела идеологии, а она не имеет идеологии, а по сути дела создала железобетонный блок, который сегодня голосует по военной команде в Думе. Немыслимо! Должен быть нормальный, честный демократический процесс, его в помине нет, он все более вырождается в полицейщину, которая сочится из всех пор нынешней России.

Шустер: Михаил Леонтьев, пожалуйста.

Леонтьев Михаил: Геннадий Андреевич, вот в 96-ом году картина была, я думаю, вы не дадите соврать, с вашей точки зрения, в общем, тоже достаточно асимметричная, и вы об этом говорите. Почему вы в 96-ом году ОБСЕ не вспоминали? Вам не кажется странным, что вы почему-то вспомнили ОБСЕ сейчас, а не в 96-ом году, и ОБСЕ почему-то о вас вспомнило? Что такое произошло со страной и с вами, что вы сейчас постоянно цитируете ОБСЕ, что такое случилось?

Зюганов: Я объясню, объясню почему. Потому что я знаю хорошо Ельцина. Он выкатывал танки, расстреливал, он насиловал, он многих наших людей преследовал и так далее, но Путин пришел с иной платформой, он прямо заявил: будет демократический процесс, будет социальная политика, будет многое другое, и по сути дела обманул по всем составляющим свою страну, я посмотрел…

Шустер: Это просто агитация, мне кажется, потому что действующий президент тоже участвует в выборах.

Зюганов: Он не только в выборах участвует, но даже участвует непосредственно….

Шустер: ОБСЕ, почему вы вспоминаете ОБСЕ сейчас?

Зюганов: Что вы так напугались?

Леонтьев: А я не испугался, я обиделся за вас…

Шустер: Давайте не оскорблять европейские структуры. А вам нравится, когда вас оскорбляют? Не нравится, тогда чего…

Зюганов: В инфраструктурах рядом с нами работают друзья из Украины, с Кипра, у многих других стран, наши коллеги по левому движению, у нас там мощная левая фракция, куда входят и коммунисты, и социалисты, очень честные и порядочные люди, они все приехали и участвовали сейчас на выборах, и правильно делают.

Шустер: Михаил, пожалуйста….

Зюганов: А на первом канале ровно год ни одной минуты не дали, ни в его программе, не в программе Познера, одни раз пригласили, и то испугались, когда шли выборы. Вот вся их демократия.
- Савик, а может быть у них там внутрипартийные споры, коммунисты против члена «Единой России», ну уже невозможно, Миша член «Единой России», Геннадий Андреевич член КПРФ, ну вы как-нибудь о нас-то подумайте, о беспартийных, немножко
(апл)

Шустер: Гавриил Харитович, пожалуйста.

Попов: Я думаю, что наша дискуссия ушла в сторону процедурных и организационных вопросов. Это важная сторона дела, но я ею не объясню, почему половина избирателей не хотят голосовать, здесь существуют более фундаментальные факторы, и эти факторы надо выявлять. Я могу говорить только, что меня волнует попытка дискредитации выборов. Это, прежде всего, нежелание признать свое поражение на думских выборах. Я глубоко убежден в этом. Сегодня юрист Компартии говорит о том, что всего 8 юристов сидят и готовят иски, тогда зачем вы вообще посягаете на какую-то власть, если вы не можете посадить 100 юристов? Вы просто не хотите даже этим заниматься. Если бы хотели, вы бы посадили 20, 50 и работали. Объяснять тем, что идет избирателная кампания Харитонова, поэтому нет сил у партии, это просто некорректно, на мой взгляд.
-Если «Единая Россия» даст нам деньги, мы посадим …
- …Против партии власти. Тогда с вашей стороны тысячи юристов, которые работают в прокуратуре, в суде, в Центральной избирательной комиссии и так далее.

Шустер: Спасибо. Я считаю, господа, во-первых, вы без микрофона не кричите – вас никто не слышит, и ни на кого вы не влияете, если вы кричите. Мы сюда не кричать пришли. Вы юристы. Юристы обычно не кричат.

Зюганов: Я считаю, мы все заинтересованы в нормальных правилах политической борьбы. Таких правил нет и пока не предвидится. И если господин Вешняков будет участвовать в качестве адвоката одной стороны, а партия «Единая Россия», включив все министерства, все ведомства, все спецслужбы, все информационные каналы, будет качать свои права, это закончится тем, чем уже не раз заканчивалось. Выборы - это команда, программа, интересные идеи и публичная политическая борьба. Партия власти от этого уклонилась и на прошлых выборах, и на этих, а сейчас качает свои права, пытаясь заставить ЦИК дать нужный результат. Пусть господин Вешняков спросит любого губернатора. Ему дали задание вывести 70 процентов на выборы и 75 процентов написать Путину. Два дня подождем – увидим результат.

Шустер: Александр Альбертович, пожалуйста.

Вешняков: Первое, что я должен сказать. Геннадий Андреевич, у нас есть правила, правила проведения избирательной кампании, которое называется «федеральный закон». Кстати, если говорить, обращаясь к авторитетной организации ОБСЕ, никаких серьезных претензий к этим правилам – к нашему закону - нет. Мы сегодня несколько раз как авторитетную организацию призывали. Так вот,это зафиксировано, кстати, в этом отчете.

Шустер: У меня есть, Александр Альбертович. Я считаю, что платные – это неправильно.

Вешняков: Одну секундочку… Второе. Так что правила есть. Есть хорошее правило общественного контроля. Наконец-то за два дня до дня голосования на выборах президента многие кандидаты сегодня заявили, что объединяются и будут осуществлять общественный контроль, к чему я давно уже призывал. Давайте делать общественный контроль! Тогда у нас и не будет того испуга, который искусственно сами себе создаем.

Шустер: Скажите, ваша позиция по отказу партии большинства участвовать в дебатах и действующего президента участвовать в дебатах. Как вы это оцениваете?

Вешняков: Я сказал это давно и публично. Это для меня очень неприятная история, потому что партия, которая идет на выборы, которая должна показывать пример политической культуры и воспитания политической культуры, должна участвовать в дебатах. Ответ был во время той еще избирательной кампании. В то же время я не могу в данном случае поддержать предложение об обязательном законе условий дебатов. Этого нет ни в одной демократической стране. Это второе.
Третье. Я не знаю примеров стран, и вы, наверное, мне не скажете в этом зале, в том числе наши уважаемые коллеги из Испании, чтобы было обязательство участвовать для кандидата, рейтинг которого 50-60 процентов, с кандидатом с рейтингом в 1 процент. Нет такого правила в демократических странах. Это определенные приемы политические, от которых мы несем ущерб. Я согласен в этом отношении. Но кто судить будет по этому поводу? Насколько он понравится, не понравится нашим в данном случае избирателям? Они же главные судьи, они будут ставить эту оценку 14 марта на этих выборах.

Шустер: Олег Иванович Ковалев, пожалуйста, один из лидеров «Единой России» и председатель Комитета по регламенту Государственной Думы.

Ковалев: Можно я с теледебатов начну?

Шустер: Давайте.

Ковалев: В том, что мы не проводим теледебаты в обязательном порядке, и наша с вами вина - всех депутатов третьего созыва, которые работают. Я скажу почему. Потому что для того, чтобы проводить теледебаты в стране, будем говорить, с неразвитой демократией необходимо четко в законе прописать, что это такое, с чем его едят, как они проводятся, кто в них участвует, на каких основаниях.
Сегодня этого ничего нет, и теледебаты это во многом фантазия того журналиста, который их ведет. Это во многом, так сказать, спонтанные…

Шустер: Моя?

Ковалев: Ну, и ваша в том числе. Спонтанные вопросы, порой очень примитивные, порой не раскрывающие для телезрителя...

Шустер: Это вы все про меня?

Ковалев: …суть программы. Не только про вас. Кстати, теледебаты идут сейчас на государственных каналах. Теперь я хотел сказать о рутинности выборов. А я, например, даже немножко доволен, что выборы носят рутинный характер.

Шустер: То есть, что их много и часто?

Ковалев: Вот эти выборы президентские. Почему. Потому что сенсации, скандалы они отвлекают наших избирателей от содержательной стороны той или иной программы того или иного кандидата. Они не дают возможности избирателю увидеть в этих программах какое-то содержание, и как он будет реализовывать эти программы. Поэтому когда предвыборная кампания ведется достаточно рутинно, достаточно обыденно, избиратель или телезритель вслушивается или всматривается. И что же он видит перед собой, и чем это все закончится? В том, что выборы носят несколько рутинный налет, виноват, конечно, президент действующий. Потому что он за четыре года, работая, как говорится, во все лопатки, сумел заслужить такое высокое доверие избирателя.

Шустер: Олег Иванович, скажите, у нас следующие выборы президентские через четыре года будут?

Ковалев: Думаю, что да. Я думаю что да.
Я хочу вторую причину назвать. А вторая причина кроется в самих оппозиционерах в лице Геннадия Андреевича, в лице Григория Алексеевича и других. Она заключается в том, что они вовремя не увидели, что надо перестроиться. Они продолжали бороться с Ельциным и «ельцинизмом», когда страной правил совсем другой президент, другого качества и занимался реальным делом.

Зюганов: Можно о реальном деле один вопрос.

Шустер: Пожалуйста.

Зюганов: Недавно господин Путин был на Северном море и проводил круглые учения. Три раза нажали на кнопку, и ни одна ракета не полетела, куда нужно.

Ковалев: Что, Путин виноват, по-вашему? И Путин виноват, по-вашему?

Зюганов: Извините, за это в любой стране сорвут погоны сразу.

Ковалев: Так вот, я вам скажу, то, что сейчас уже делается для оборонного комплекса, для армии, только последние четыре года делается. А до этого мы там денег не видели. Мы не видели новых технологий. У нас армию разваливали методично и целеустремленно. И то, что при Путине не полетели ракеты, может быть, для будущего, для работы над вооруженными силами, для укрепления их имеет и положительную сторону. Это плохо, конечно, но во всем есть и свой плюс.

Шустер: Сергей Марков, пожалуйста.

Марков: Вы знаете, коллеги, у меня какое-то очень странное впечатление от этих дебатов.

Шустер: Во-первых, это не дебаты.

Марков: Нет, я имею в виду не предвыборные дебаты, а дебаты между общественными и интеллектуальными лидерами. Какие-то ракеты, подводные лодки, какие-то 150 бюллетеней, 170 протоколов. И, честно сказать, все это только запутывает ситуацию, мне кажется. У нас есть ряд очевидных фактов, с которыми мало кто спорит. С одной стороны, есть депутаты, которые с огромным преимуществом выигрывают. А с другой стороны, понятно, что он выигрывает прежде всего потому, что поддерживается в общем и целом большинством населения. Есть политические партии, которые очень серьезное потерпели поражение. Конечно, им это не нравится. Есть достаточно много процедурных нарушений, есть не идеальная избирательная кампания, которой многие граждане недовольны. Мне кажется, признав эти факты, с которыми согласно большинство, давайте пойдем дальше и подумаем, что мы как общество должны сделать для того, чтобы следующие выборы в 2008 году прошли лучше, чтобы мы были больше удовлетворены этими выборами, чтобы было больше реальной политической конкуренции. И действующий президент, без сомнения, хотел, чтобы была более реальная политическая конкуренция.

Шустер: Олег Иванович, что мы должны сделать?

Ковалев: Я думаю, что Сергей Марков все правильно сказал. Мы должны работать, проблемы есть, они все равно будут. Сколько мы будем жить, сколько жизнь будет существовать, проблемы будут. И будет оппозиция. Оппозиция всегда будет критиковать. Она будет что-то выискивать. Но самое главное - не потеряться в мелочах.

Шустер: Спасибо, Олег Иванович. Спасибо. Григорий Алексеевич, пожалуйста.
- Мне хотелось бы выступить в защиту теледебатов. Я не согласен с позицией, которую только что сказал оратор. Во-первых, если говорить про теледебаты на НТВ, это были, с моей точки зрения, одни из лучших теледебатов.

Шустер: Спасибо.

Ковалев: Ну, естественно, в том политическом пространстве, которое мы имеем в России. Это первое. Второе. Я очень сожалею, что НТВ отказалось от теледебатов в эту кампанию.
- Я знаю, что не только ваша вина.

Шустер: А я могу вам ответить.

Ковалев: Нет-нет, я знаю, что не только ваша вина, потому что и заявок не было, по крайней мере, за три недели до них. Но, может быть, они созрели все-таки. И предложение по теледебатам. Вот Маркин сказал: надо смотреть в будущее. Конечно, надо, чтобы в теледебатах участвовали лидеры. Не по жребию определяться, а те, кто по рейтингу уважаемых социологических служб занимают более высокую ступеньку, вот они чтобы в дебатах и участвовали, и давали ответы на те вопросы, на которые Гавриил Харитонович сегодня не услышал пока ответов. Вот тогда законодательно такая поправка позволит их сделать более интересными и содержательными, готовясь к 2008 году. И выборы будут в 2007-м году.

Шустер: Александр Альбертович, два слова по поводу дебатов. Я как ведущий программы «Свобода слова» понимал, что те же люди, те же два или три человека, которые будут на протяжение месяца в этой студии, и уже не будет того думского накала, где одна партия, то есть 30 процентов примерно электората, но одна партия, представляющая электорат, отказалась. А здесь не участвует главный человек, рейтинг у которого 75 процентов. И что у меня остается в студии?

Явлинский: Но у вас ведь и на тех дебатах одна партия отказалась, но вы их проводили, и у вас все получилось.

Шустер: А там были все остальные партии. И там была интрига, и там было непонятно.
- Савик, мы пришли к тому, что теледебаты …

Вешняков: У нас интрига есть. Кто будет на втором месте, сколько будет против всех, какая будет явка.

Шустер: Я думаю, проблема не столько в том, какие у нас теледебаты, а что у нас такие люди, как Явлинский, как Зюганов отказались участвовать в выборах.
- Вот в этом проблема, в этом вопрос.

Шустер: А вопрос у меня к Григорию Алексеевичу такой. Один из лидеров «Яблока» сейчас работает уполномоченным по правам человека. Другой ваш лидер работает в правительстве. Вы призываете игнорировать выборы. То есть вы немножко с властью и немножко без нее. Где вы.

Явлинский: Ну что же, ответ простой. Мы со своей страной. Со своей страной. Моя страна живет, даже когда у нее такие выборы, как сейчас, которые не похожи на выборы. Она жила при Брежневе еще. Она жила при Черненко. При разных правителях. Уж как складывается. И есть люди, достойные люди, которые стараются выполнять свою работу. Например, я думаю, что это хорошо, что Владимир Петрович Лукин согласился быть уполномоченным по правам человека. Я думаю, что хорошо, что такой профессиональный человек как Игорь Артемьев будет заниматься делом, о котором «Яблоко» говорит всю его историю, - антимонопольной борьбой против крупнейших монополий, которые повышают цены на все. Думаю, что ничего в этом плохого нет. Думаю, что это хорошо. А что касается выборов, это другая совсем история. Я говорю о том, что просто нет выборов как процедуры. Я не говорю о том, что Путин не самый сильный. Он самый сильный, и дело вовсе не в этом. А дело в том, что нет процедуры. Вот вы несколько раз вспоминали здесь футбол. У футбола есть определенная процедура. Вот и у выборов есть определенная процедура. Что такое процедура для выборов? Должен быть независимый суд, должна быть независимая федеральная пресса. Должны быть независимые источники финансирования, когда люди, которые финансируют других кандидатов, не боятся давать им деньги. Просто не боятся. Не будет репрессий, завтра не придет налоговая комиссия. При условии, вот как в футболе, например, чтобы играть в футбол, нужно иметь мяч, ворота и поле. Правда?

Шустер: Талант.

Явлинский: Ну, и талант, конечно. Но нужен мяч, ворота и поле. Я участвовал в выборах 96-го года и в выборах 2000-го года. На выборах 96-го года я пришел четвертым. На выборах 2000-го года третьим. Да, действительно, у меня ворота были сто метров. А у Ельцина и в 2000-м ворота были десять метров. Это правда. На моей стороне играли три человека. На стороне Ельцина там Путина 55 человек. Вот еще «Единой России» не было, но они все равно были на той половине. Но была хотя бы игра. А сейчас? Сейчас другая ситуация. За последние четыре года сделали другую ситуацию. Нет ворот, нет поля, нет мяча. Есть только счет на табло. Добро пожаловать, приходите, посмотрите на счет. Вот люди и не хотят идти голосовать. Процедура сама по себе важна. Дело не в том, что победит Путин. Было ясно, что он победил бы и на прошлых выборах. И в 96-м году, в общем, было ясно, что когда дело дойдет до второго тура, то победит Ельцин. Было это понятно. Но люди хотят уважения к себе. Они хотят понимать. Если это выборы, то должна быть определенная процедура выборов. А не так, что в течение четырех лет сделали полную политическую зачистку, доказали полную безальтернативность. Что, в общем, не трудно. Не трудно, совсем не трудно. Ну, представьте себе, конец 70-х годов, Брежнев объявляет альтернативные выборы. Что, Брежнев не победит? Обязательно победит. Он уже даже сегодня побеждает по опросам. Вы знаете это? Вот и все.

Шустер: Нет, не он побеждает по опросам. Он третий.

Явлинский: Одну минуточку. Я, конечно, отвечу. Дайте договорить. Я ж долго тихо сидел, слушал это все. Теперь я хотел бы еще одну сторону выборов отметить. Очень важно. Но, действительно, а какую проблему обсудили на этих выборах? Мы же все-таки выбираем с вами не только человека. Конечно, выбрать человека – это очень важно. Безусловно. И, конечно, в этом смысле Путин доказал, что он неординарный человек, яркий человек, вся страна его поддерживает.

Шустер: Агитируете.

Явлинский: Не в этом дело.
- Агитирует.

Явлинский: Но мы же выбираем не только человека. Мы выбираем путь развития. Мы выбираем путь развития в критическое время. Действительно, в критическое. Потому что если произойдет что-нибудь с ценами на нефть или еще что-нибудь, это будет очень серьезно. Ну мы что, у нас все в порядке со здравоохранением? У нас все в порядке с ценами на лекарства? У нас все в порядке с зарплатой врачей? Или, может быть, у нас все в порядке в вооруженных силах? Или, может быть, у нас все в порядке в образовании? Где у нас все в порядке? Мы ни одну проблему обсудили. Ни одну. Когда я иду отдавать свой голос, я отдаю свой голос не только за имя и фамилию. Я отдаю свой голос за то или иное решение. Ничего же этого нет. Вот и нет содержания выборов. Вот поэтому столько людей и говорят: мы не хотим, чтобы нас считали просто статистами. Мы не хотим, чтобы нас считали просто украшением, декорацией той системы, которую придумали нам.

Шустер: Александр Альбертович, секундочку. Можно я дам Владимиру … Он страдает.

Явлинский: Ну, что ж такое. Вы что там страдаете так? Ну не страдайте так.

Семаго: Просто думаю, что в условиях демократии и глухонемому тоже можно сказать. Я считаю, что нормально все. Я бы хотел вот на что обратить ваше внимание, Григорий Алексеевич. Ну а к кому претензии? Ведь на протяжении почти всей нашей новейшей парламентской истории ни одна из оппозиционных партий не боролась за самое важное – за представительную власть, за ее функции. Понимаете, сегодня перекос произошел в сторону исполнительной власти. А вы вот за десять лет ни одного шага не сделали для того, чтобы сказать: представительная власть должна решать. И тогда не было бы этих проблем. И тогда даже закон, который сегодня обсуждается, был бы более демократичный. Вы не дали самого главного, того, что присуще демократии. Нужно дать власть представительную. Вот это было бы правильно. Второе. 96-й год, вот мы его упомянули, Геннадий Андреевич тогда проглотил то, что нельзя было глотать. Я прошу прощения. Это когда Эрнст просто плюнул в лицо и сказал: а я не дам вашему доверенному лицу выступать. Хоть вы убейте меня. И вот это упускать нельзя было.

Шустер: Вы имеете в виду Константина Эрнста?

Семаго: Я не помню его имя.

Шустер: Константин Эрнст, он руководитель первого канала?

Семаго: Что он Константин, я этого не говорил.

Шустер: А потом говорит, у нас представительной власти нет. А Эрнст у нас, а вот любой. Я говорю, что я ответственности не несу.

Семаго: Я думаю, что тот, о котором я говорил, знает…

Шустер: А кто несет ответственность: говорящий или слушающий?

Семаго: Константин Эрнст, как вы его правильно назвали, попросту говоря, проигнорировал желание и законное право кандидатов в президенты предоставить слово доверенному лицу. И никто ничего не сделал. Точно так же демократические партии, стоявшие в оппозиции в этот момент, не поддержали Геннадия Андреевича. Не закричали все вместе: давайте проигнорируем выборы, потому что они нарушаются. Так чего ж теперь сейчас говорить? И третий момент, последний. По поводу агитации и того, что «Единая Россия» уходила от диспута. Неправда. У нее была единая задача - бороться против того самого электората, который называется «против всех». Вот против него агитация шла. И диспут с этим человеком или с этой, так сказать, частью общества шел. Вот те, кто против всех, с ними и работала «Единая Россия». А с остальными чего говорить? Сбитые летчики.

Шустер: Григорий Алексеевич, вы вернулись на свое место, но ответьте, пожалуйста.

Явлинский: А что тут отвечать? Вопрос в том, что баланс нарушен между исполнительной и законодательной, представительной властью? Да, есть такой вопрос. Но это вопрос, не отвечающий на все эти темы сразу. Суть дела заключается в том, что на сегодняшний день из выборов сделали профанацию. Вот они так сделаны, как профанация, потому что нет необходимых условий политической конкуренции. Их просто нет. И желание на сегодняшний день есть так же и двигаться дальше. Так вот, наша задача, моя задача и нашей партии – сказать обществу о том, что так дальше продолжаться долго не может, это очень опасное направление. Мы уже жили однажды в безальтернативном обществе. Об этом даже сегодня Александр Альбертович очень убедительно говорил. Мы жили уже, мы знаем эту систему. Это общество безыдейное не в смысле без идеологии, а без идеи, не знающее, что ему, собственно говоря, делать. И без будущего, как здесь сказали. И мы опять возвращаемся к этой системе. И в ХХI веке Россия не справится с тем, чтобы сохраниться как европейская страна, если мы будем двигаться в этом же направлении. Вот о чем мы говорим. Я готов ответить на любые ваши вопросы.

Шустер: Геннадий Андреевич, по 30 секунд, потому что мы должны…

Зюганов: После тех безобразий, мы вносили 18 поправок в Конституцию, в том числе и право контроля за исполнительной властью, и создание общественных наблюдательных советов на государственном телевидении. Но партия власти категорически отказалась нас поддержать в Государственной Думе.

Шустер: Олег Иванович.

Ковалев: Я так понял, Григорий Алексеевич отказался участвовать в выборах в ожидании того, что кто-то придет и сделает независимые суды, немножко усилит, так сказать, роль законодательной и представительной властей и так далее, а потом он придет и выиграет. Я так понимаю, потому что он 8, если не 10, наверное, лет в Думе руководит фракцией.

Явлинский: Я вам хочу сказать, что если кто-нибудь не скажет под конец, что сейчас организованы выборы как фарс, то никогда никто не будет говорить ни о независимых судах, ни о независимой прессе, ни о независимом финансировании. Это же все правда, вы же с этим не спорите.

Ковалев: Вас заводит только то, что заранее предопределен победитель.

Явлинский: Нет, неправда! Я участвовал, зная, какой будет результат, и в 96-ом году, и в 2000-ом году, и сейчас бы участвовал обязательно, чтобы говорить своим избирателям О тех направлениях РАЗВИТИЯ страны, которые необходимы. Но нет же такой возможности! Ведь что…

Ковалев: Однако вы призвали бойкотировать выборы.

Явлинский: Нет, вы не хотите отвечать на конкретно поставленный вопрос. Один из кандидатов, а именно Владимир Путин получил 40 минут прямого эфира по Первому каналу. Чего вы боитесь, почему вы остальным не дали?! Почему вы не дали остальным? Чего вы боитесь? Не бойтесь…

Вешняков: Я прошу, помогая вам, Савик…

Шустер: Я волнуюсь, потому что мы на рекламу уходим.

Вешняков: У меня очень серьезный вопрос к Григорию Алексеевичу. Спасибо, что вы поддержали мою позицию по многим вопросам – мы здесь с вами действительно солидарны. Но у меня возникает к вам вопрос. Хорошо, не участвовать в этих выборах, как где-то 46 процентов в этом зале. Что будет тогда? Что, те проблемы, о которых вы говорите, решатся?!

Явлинский: А то будет, Александр Альбертович, что вы в следующий раз будете разбираться со своими участковыми комиссиями, чтобы они не делали фальсификаций, по которым мы подали 107 исков. Вот что будет! А если этого не делать, то так будет всегда. В следующий раз не будут делать «Свободу слова»в записи, как ее делали совсем недавно. Вот что будет.

Вешняков: Можно я нарисую, что будет? Относительно судов мы с вами договорились – по этому поводу встретимся обязательно в этой студии. Первое. Второе. Григорий Алексеевич, вы понимаете, что вы таким образом помогаете тем авторитарным силам, которые есть в нашем обществе, чтобы они стали еще сильнее, неучастием в этих выборах?

Явлинский: Нет, я помогаю нашим гражданам понимать, что мы – страна, где есть разные точки зрения, где живут разные люди, а не страна, которую хотят одеть в одну одежду и построить в одну шеренгу. Вот что я помогаю делать. (апл.).

Вешняков: Но для этого, если бы вы участвовали в выборах, было бы намного больше возможностей.

Явлинский: Да, я помогаю сказать своей стране, что мы не согласны, чтобы нами управляли, как толпой. Вот это я и помогаю делать.

Шустер: Это декларация. Хорошо. В. Это прямой эфир, и мы уходим на рекламу.
Реклама.

Шустер: В прямом эфире «Свобода слова». Мы подводим итоги программы и предвыборной кампании. Зрители становятся участниками. Свободный микрофон, пожалуйста.

- Добрый вечер! Я бы хотел обратиться к гражданам России с тем, чтобы они прислушались к мнению Центральной избирательной комисси и пришли 14 февраля и проголосовали.
- В правительстве запланировано введение чудовищных налогов на имущество, то есть на квартиру и на земельные участки. В результате этого уровень жизни большинства населения резко упадет. Ни один из кандидатов в президенты и прежде всего Путин не выступил против этих налогов, поэтому я на выборы не пойду.
- На нечестных, несправедливых выборах 2003 года, на позорной избирательной кампании 2004 года был задействован административный ресурс.
- Чаще всего в России мы всегда голосуем сердцем. Так вот, в этот раз нам надо будет голосовать умом.
- Я хочу сказать, что вне зависимости от того, за кого мы будем голосовать в воскресенье, главное, чтобы мы все явились на выборы, так как выборы – это единственная возможность за четыре года выразить свою гражданскую позицию и повлиять на ход политических процессов.
- Чтобы не был использован ваш бюллетень, необходимо придти и проголосовать так, как вы хотите, и за того, кого считаете нужным.

Шустер: Спасибо. Свободный микрофон завершен. Примерно так думают люди. Сейчас мы покажем то высказывание, я даже не знаю, кто автор этого высказывания, которое было поддержано нашей аудиторией, как людьми, которые точно пойдут на выборы, так и людьми, которые еще не окончательно определились. Итак:

Пилар Бонэт: «И русскому народу надо показать, какую программу будет иметь президент, и все кандидаты должны в этом участвовать, потому что это вопрос русского народа, который более зрелый, чем те, которые руководят Думой».

Шустер: Это высказывание нашей испанской коллеги Пилар Бонэт было поддержано людьми, и, конечно, я могу сказать, что наши мысли, мои, по крайней мере, я уверен, что очень и очень многих людей мысли сейчас в большей степени в Испании, чем здесь, честно говоря.
Давайте сейчас переголосуем. Я хочу задать тот же вопрос. Выслушав все это, аргументы, «за», «против», надо, не надо, что будет, как будет и как было, еще раз кнопка: 1 – «пойду на выборы», кнопка 2 - «не пойду точно либо еще не определился».
Вот у нас получается меньше после… нет, вот люди думают. Нажмите, подержите… 53,4 процента, 46,6. В принципе, 48,8. Но имея в виду, что нас 150 человек, в общем-то, это не очень сильное колебание, но немножко стало меньше тех людей, которые пойдут на выборы после этой программы.
А главная проблема все же остается та же: я убежден, что при честной, настоящей политической борьбе явка в России будет гораздо выше, чем 80 процентов. Я вот, Александр Альбертович, в этом убежден совершенно. Счет ЦСКА – «Торпедо-Металлург», раз уж мы говорим об этом, 0:0, первый матч Чемпионата России. И через 12 минут примерно специальный выпуск информационной программы «Сегодня». Мы свяжемся с Мадридом, где начинается массовая манифестация против террора. До свидания, до следующей пятницы.