Отметив традиционные сто дней с вступления в должность губернатора Петербурга, Валентина Матвиенко намеревается предложить депутатам Законодательного собрания специфический проект закона. А именно — период работы в партийных, комсомольских и профсоюзных органах будет засчитываться в стаж работы на государственной службе и учитываться при назначении надбавок к зарплате и пенсии.

Для нынешней питерской администрации, немалая часть которой (включая саму Валентину Ивановну и пятерых из восьми вице-губернаторов) немало лет прослужила в указанных структурах, это предложение крайне актуально.
Большая часть депутатов питерского парламента старается не перечить новому губернатору и, скорее всего, проект одобрит. Ну а тем депутатам, кто расценивает такое предложение как издевательство и одобрять его категорически не желает, вице-губернатор тов. Лобко В.Н. (в прошлом — секретарь Ленинградского обкома КПСС, затем — второй секретарь ЦК компартии Узбекистана, затем — зам завотделом ЦК КПСС) доходчиво объясняет, что надо придерживаться общей линии, проводимой президентом Российской Федерации. И что на федеральном уровне аналогичные нормы уже действуют.
Депутаты решили, что, лоббируя свое предложение, вице-губернатор шутит: ну не может такого быть, потому что не может быть никогда!
Напрасно решили.
17 декабря 2002 года президент Владимир Путин подписал указ № 1413 «Об утверждении перечня должностей, периоды службы (работы) в которых включаются в стаж государственной службы для назначения пенсии за выслугу лет федеральных государственных служащих».
Данный указ до обидного малоизвестен, а зря! Потому что в нем черным по белому написано, что в указанный стаж включаются периоды, когда человек занимал (цитируем дословно) «должности в ЦК КПСС, ЦК компартий союзных республик, крайкомах, обкомах, окружкомах, райкомах, горкомах партии и их аппаратах, в парткомах органов государственной власти и управлениях, занимаемые до 14 марта 1990 года (дня введения в действие в новой редакции статьи 6 Конституции (Основного Закона) СССР), кроме должностей в парткомах на предприятиях, в организациях и учреждениях». В стаж государственной службы включаются также и периоды штатной работы в профсоюзных органах СССР, союзных республик, краев, областей, городов и так далее.
Тому, кто в августе 1991 года предсказал бы появление такого указа, в лучшем случае мягко посоветовали бы пройти курс лечения у психиатра. А в худшем расценили бы такое предсказание как оскорбление в лучших чувствах.
«В стране в течение длительного времени господствовал режим неограниченной, опирающейся на насилие власти узкой группы коммунистических функционеров…
Руководящие органы и высшие должностные лица КПСС действовали в подавляющем большинстве случаев втайне от рядовых членов КПСС…
Руководящие структуры КПСС присвоили государственно-властные полномочия и активно их реализовывали, препятствуя нормальной деятельности конституционных органов власти…
КПСС занимала в государственном механизме положение, не согласующееся с основами конституционного строя…
Руководящие структуры КПСС были инициаторами, а структуры на местах — зачастую проводниками политики репрессий в отношении миллионов советских людей, в том числе в отношении депортированных народов. Так продолжалось десятилетиями…».
Это — не Александр Солженицын, не Владимир Буковский, не Натан Щаранский и не Андрей Сахаров. Не «Посев» и не «Хроника текущих событий».
Это — официальный текст постановления Конституционного суда Российской Федерации по «делу о запрете КПСС», принятого 30 ноября 1992 года.
Иначе говоря, суд признал, что КПСС была преступной организацией, а ее штатные функционеры — людьми, ответственными за многочисленные преступления перед собственным народом.
Минуло десять лет с принятия постановления КС — и российский президент приравнял службу в преступной организации к государственной.