С просьбой прокомментировать выступление Сергея Иванова в Минобороны «Газета.Ru» обратилась с заместителю председателя комитета по обороне Госдумы Алексею Арбатову.

– Алексей Георгиевич, на сегодняшнем заседании министр обороны заявил о возможности применения Россией превентивных военных ударов в любой ситуации, если это сочтет нужным руководство. Можно расценивать такой тезис как новшество в военной доктрине РФ?

– Что касается превентивных действий, заявленных министром обороны, то с 1993 года Россия уже отменяла обязательства «о неприменении ядерного оружия первыми». Как известно, высшая форма превентивных действий – это ядерный удар. Так вот, эта фраза уже повторялась в тексте нашей доктрины. В скорректированной три года назад доктрине этот тезис снова повторялся.

Что касается сил общего назначения, то упоминание о превентивных ударах неоднократно приводилось и в отношении к Грузии. Если же иметь в виду крупных соседей, как НАТО или Китай, то, безусловно, это новое предложение за последние 10 лет. До последнего времени российская доктрина ВС предполагала сугубо оборонительное построение наших войск.

Однако пока слова министра можно расценить как виртуальную стратегию. Ни по численности, ни по качеству вооружений у России в обозримом будущем не будет сил, чтобы нанести такой удар по крупным соседям. Если же военная доктрина и строительство ВС будут переориентированы на наступательный характер, дальнейшее развитие событий будет чистой воды авантюрой. Нанести военные удары в реальности мы все равно не сумеем без должного увеличения военного бюджета. В то же время утратим способность поддерживать потенциал разумной оборонной достаточности, и только спровоцируем наших соседей на наращивание вооруженного потенциала. В итоге это приведет к их преимуществу в экономическом, политическом и военно-стратегическом плане.

– Имелась ли возможность задавать острые вопросы министру Сергею Иванову на сегодняшней встрече?

– К сожалению, встреча носила сугубо заорганизованный и официозный характер. Нельзя было задать вопрос и высказать свое мнение.

– Как вы расцениваете тезис министра обороны о ведении сразу двух войн любого типа без дополнительной мобилизации?

– Что касается тезиса о ведении двух войн, то в такой форме подобное не формулировалось ранее, хотя неоднократно обсуждалось. Однако практика чеченской кампании показала, что мы не можем вести даже четверть такой войны, как противопартизанскую кампания в Чечне. Поэтому, что касается этого положения, весь вопрос в интерпретации.

– Следует ли расценивать заявления президента и министра обороны о прекращении сокращения численности как подведение черты под реформой ВС?

– И президент, и Минобороны в своем выступлении сказали, что сокращаться численность ВС не будет. Значит, в Вооруженных силах сохранится порядка миллиона человек. Думаю, что это заявление доставило удовольствие присутствующим военачальникам. Но ни президент, ни министр не упомянули, что армия сократилась в два, военный бюджет – в несколько раз, а закупки военной техники в десятки! Без удвоения военного бюджета мы не сможем толком перевести армию на контракт и улучшить военную подготовку. А уж о переоснащении военной техникой можно забыть в таком случае как о страшном сне.

Или продолжаем сокращения армии и за счет экономии на ее содержание переводим на контрактную основу военнослужащих, а затем перевооружаем и улучшаем боевую подготовку. Или, оставляя армию в нынешнем ее размере, увеличиваем вдвое или втрое ее военный бюджет. Однако никаких планов по перевооружению армии, как я понял, нет. Нет и прогнозов таких. Наши планы по удвоению ВВП за 10 лет не предполагают увеличения расходов в два или три раза. Может, на 30–40% увеличивать, но серьезного увеличения бюджет не выдержит.

Выступая, Сергей Иванов привел цитату Александра III о том, что у России два союзника – сильная армия и сильный флот. Не надо забывать, что эти заявления были сделаны за 10 лет до русской революции и за 20 с лишним лет до краха царской империи. Поэтому если не будет увеличен военный бюджет, эти заявления останутся заявлениями, а Россия станет еще уязвимее в отношении военной мощи.

Президент, понимая, что концовка выступления Иванова выглядит несколько эйфорично, по-другому поставил вопрос. В конце своего выступления он сказал, что многие задачи в реформировании ВС не выполнены. До сих пор не внедрен принцип целевого планирования в Вооруженных силах. Если этого нет, то все остальные разговоры – пустой звук, поскольку мы не знаем, сколько мы тратим на ВС в целом.

К тому же президент сказал интересную вещь. А именно, что военная политика должна быть прозрачна и понятна обществу. Между тем раскрытие отдельных военных статей бюджета не внесло ясности. Неизвестно, на какой тип войн будет переориентирована военная политика России.

Очевидно, что без многократного увеличения военного бюджета Россия не сможет реализовать провозглашаемые ориентиры наступательного характера. Если же военные, делая такие заявления, не будут подкреплять их делами – увеличением военного бюджета вдвое, а то и втрое, получится военная шизофрения. Мы только спровоцируем нашего зарубежного соседа на наращивание военного потенциала.