В середине марта Государственная дума рассмотрит в первом чтении три альтернативных законопроекта "О валютном регулировании и валютном контроле".

Бюджетный комитет поддержал правительственный вариант, два депутатских рекомендовал отклонить. После принятия текст подвергнется серьезной переработке. Об этом рассказывает зампред бюджетного комитета МИХАИЛ ЗАДОРНОВ.

— Михаил Михайлович, после переходного периода, заканчивающегося с наступлением 2007 года, все прежние ограничения и требования, за исключением репатриации валютной выручки, новый закон отменяет, наступит эра тотальной либерализации. Вот только выдержит ли экономика такие перепады?

— Рассуждать сегодня о ситуации 2007 года, на мой взгляд, все равно что прогнозировать, случится ли в 2060 году обещанный Ньютоном конец света. Перспектива достаточно отдаленная, и я не исключаю изменений в валютном законодательстве, скажем, в 2005 или 2006 году. Пока правильнее говорить о правилах переходного периода на ближайшие 4 года, но каким он будет, сколько лет продлится, покажет жизнь, хотя в законопроекте пока что обозначена именно эта веха. Но даже режим переходного периода, на мой взгляд, достаточно либерален, если сравнивать его с другими странами, находящимися примерно на той же стадии развития, что и Россия.

— Члены экспертного совета высказали массу замечаний и предложений, в том числе и концептуального характера, в частности, предусмотреть чрезвычайные меры на случай угрозы финансового кризиса. Но бюджетный комитет счел возможным внести на первое чтение правительственную концепцию без изменений, а ко второму такие поправки по регламенту вносить нельзя. Готовится очередной некондиционный закон, исправлять который придется новому составу Думы?

— Ваш вопрос не совсем корректен. Нам пришлось делать выбор между тремя законопроектами. И хотя члены экспертного совета достаточно критично высказывались по всем трем, тем не менее депутатские варианты не поддержал никто. За основу был взят правительственный: в нем меньше юридических казусов, он вобрал в себя все, что было принято Госдумой в последние два года — речь идет о шести важных поправках в действующий закон о валютном регулировании. Теперь о доработке: все, кто знаком с практикой работы Думы, знают, что ко второму чтению на самом деле можно поменять все, в том числе и концепцию закона. Хотя регламентом это и запрещено, но все находится в руках законодателей, устанавливающих для себя самих правила игры.

—Ожидается серьезная переработка текста?

— Бюджетный комитет совместно с экспертами высказал в своем заключении три принципиальные претензии к законопроекту. Первое: закон не прямого действия, предусмотренные в нем ограничения отданы на усмотрение правительства и ЦБ. Поэтому мы намерены ко второму чтению сделать его по возможности законом прямого действия. Разумеется, мы не можем "втиснуть" в него все инструкции Центробанка. Авторы коллективного депутатского проекта попытались это сделать и потерпели фиаско. Ясно, что нам следует зафиксировать в законе все ограничения и порядок их введения, а так называемые отсылочные нормы должны носить чисто технический характер.

Вторая претензия: в законопроекте не содержатся меры, которые будут применяться в условиях острого финансового кризиса. Хорошо, если ситуацию удастся самортизировать с помощью значительных золотовалютных и финансовых резервов. Но что делать, если в силу каких-то внешних политических и экономических катаклизмов угроза девальвации станет реальной? Мы поставили перед собой задачу — прописать механизм защитных мер, применяемых в условиях кризиса.

Третья позиция, по которой единого мнения в комитете нет. Ряд депутатов, а также представители крупных компаний-экспортеров выступают за отмену всех ограничений, содержащихся в правительственном проекте. Другие коллеги, поддержанные банковским сообществом, считают готовящийся закон чрезмерно либеральным, подрывающим конкурентоспособность российской банковской системы. Решить в первом чтении все эти проблемы невозможно, поэтому мы рассчитываем, что к середине марта законопроект будет принят в первом чтении, после чего мы очень подробно, с учетом зарубежного опыта, проанализируем поступившие поправки и постараемся подготовить закон прямого действия. У нас есть заключение МВФ, уставной задачей которого является поддержание стабильности национальных валют, а также обобщение мировой практики. Задача перед нами непростая — для создания качественного закона потребуется не меньше полугода.

— Разделяете ли вы обеспокоенность АРБ, считающей, что закон откроет шлюзы для неконтролируемого притока и оттока спекулятивного капитала, угрожающего стабильности экономики, к тому же открытие счетов за границей обескровливает ресурсную базу отечественной банковской системы?

— Мы не можем игнорировать позицию АРБ, представляющей интересы значительного сектора нашей экономики. Рост банковского кредитования экономики в 2000-2001 годы в реальном выражении составил 35% в год, в прошлом году — более 20%. То есть сегодня уже нельзя, как в докризисные времена, предъявлять к нашей банковской системе претензии, что, мол, кредитные организации только зарабатывают на ГКО, а в экономику ничего не вкладывают. Как и любое государство, мы должны заботиться о будущем национальной банковской системы.

Вот только в предложениях АРБ пока больше призывов и опасений. А когда дело доходит до конкретики, то нередко сталкиваешься с предложениями, которые ведут не вперед, а назад. Пример — открытие счетов за границей, против чего выступала АРБ. Напомню: с ноября 2001 года любой гражданин России может открыть банковский счет в любой стране, входящей в ОЭСР и ФАТФ, предварительно продекларировав свои доходы в налоговой инспекции. И что произошло за эти полтора года? Мы видим огромный ежемесячный прирост вкладов в российских, а не в иностранных банках. Отмена запрета не подорвала основу отечественной банковской системы. На этом примере я хочу лишь показать, что любые возражения должны быть основательно аргументированы. То же самое касается и привлечения финансовых средств из-за границы. Не секрет, что многие компании, в том числе и государственные, значительную часть операций экспортного характера производят с помощью "дочек" инобанков, работающих в России. А "Газпром" на прошлой неделе без малого 2 млрд долл. позаимствовал на мировых рынках. Вывод: крупнейшие наши компании и без того имеют доступ к заграничным финансовым ресурсам, так что закон ситуацию принципиально не меняет.

Проблема спекулятивного капитала: ограничивая рублевые операции нерезидентов, закон как раз и вводит ограничения для спекулянтов. Я — противник отмены этих ограничений, предотвращающих краткосрочные приливы и отливы капиталов. Нужны, повторяю, не абстрактные заявления об угрозах увеличения оттока капиталов. Но чаще всего, как только дело доходит до предметного обсуждения — что нужно добавить в проект, а что из него убрать — пафос оппонентов сразу же куда-то улетучивается.

Вопрос стоит просто: что лучше — топтаться на месте или двигаться вперед? Первый вариант никого не устраивает, к тому же опыт реформирования действующего закона Думой и Банком России имеется, отток капитала из страны сокращается третий год подряд. Поэтому считаю, мы на правильном пути, просто надо действовать поэтапно и достаточно взвешенно.