Ольга Бычкова: Об удорожании жизни мы будем говорить в ближайшие 40 минут. С 1 октября в Москве увеличились тарифы на газ, на проезд в городском наземном пассажирском транспорте и метро, оплата за вывоз мусора также увеличивается. В разных регионах свои увеличения цен происходят. Мы знаем, что министерство путей сообщения тоже радует нас периодически увеличением своих тарифов. Все это происходит в нашей жизни. Тут есть несколько важных вопросов. В какой последовательности, когда, что дорожает, почему это происходит и есть ли предел этому совершенству? Все это мы будем обсуждать с нашими гостями в прямом эфире. Сегодня в течение дня наши слушатели уже присылали свои вопросы на пейджер. Они просто хотят для начала разобраться, что когда, куда дорожает. С 1 октября увеличиваются тарифы на все, что я перечислила. Можно еще раз более точную, конкретную информацию? Что увеличивается с 1 октября, и о каких цифрах, собственно говоря, идет речь?

Анатолий Голов: Если говорить конкретно о Москве, (а насколько я знаю, нас слушают не только москвичи), то в Москве, в первую очередь, дорожает наземный транспорт, и весьма значительно. В частности, например, талоны, приобретенные у водителя автобуса, будут теперь стоить целых 10 рублей, если, вообще, они стоят 7 рублей. Подорожал газ и вывоз мусора. Газ подорожал процентов на 20, не так сильно, но впереди еще одно повышение. С 1 ноября повышают цены на телефон с 80 до 11 рублей. Кроме Москвы, это повышение цен на телефон затронет еще 22 региона России, примерно в такой же пропорции.

Ольга Бычкова: Возникает сразу вопрос. Насколько справедливо, насколько объективно это повышение тарифов? То есть это то, что действительно требуется всем этим ведомствам для поддержания собственной деятельности, для залатывания дыр и для дальнейшего развития, или это что-то такое произвольное или волюнтаристское?

Петр Шелищ: Я полагаю, что на этот вопрос нельзя ответить, не имея данных о тех издержках, которые характеризуют деятельность энергетических компаний, транспортных компаний, телефонных компаний, оказывающих нам соответствующие услуги. Как только мы получаем информацию о фактических затратах этих организаций, то практически всегда оказывается, что что-то не в порядке здесь.

Ольга Бычкова: Что-то не в порядке, в смысле концы не сходятся, цифры?

Петр Шелищ: Совершенно верно. Прежде всего, не в порядке с точки зрения обоснованности повышения наших с вами обязательств по оплате соответствующих услуг. Например, что касается телефонных компаний. Выясняется, что они очень высоко-прибыльные. И каждый раз, когда они обосновывают необходимость повышения тарифа, они объясняют это тем, что они работают себе в убыток. Но по итогам года всякий раз оказывается, что это очень высоко-прибыльные компании.

Ольга Бычкова: Телефонные компании – не компании мобильных телефонов?

Петр Шелищ: Нет. Я говорю о местной телефонной связи.

Ольга Бычкова: Они действительно очень прибыльные?

Петр Шелищ: О МГТС, о более близкой мне как петербуржцу Петербургской телефонной компании. Это высоко-прибыльные компании. И можно было бы за них порадоваться. Я считаю, это хорошо, когда наши компании имеют высокие прибыли, и их акции высоко котируются. Это все было бы замечательно, если бы это ни достигалось в огромной степени за счет непрерывного, неустанного повышения тарифов для потребителя.

Ольга Бычкова: Чем Вы это объясняете? Алчностью?

Петр Шелищ: Естественно, стремлением, это можно называть алчностью в языке, которым нас воспитывали, можно называть рациональным поведением в современном рыночном языке.

Анатолий Голов: Я бы сказал так: всем хочется хорошо жить.

Петр Шелищ: Естественно. Законодательство наше устроено таким образом, что на страже интересов потребителя должны стоять государственные органы, антимонопольные органы. У меня есть большие претензии к антимонопольщикам, без разрешения которых никакие тарифы не могут быть подняты, я имею в виду телефонные. Что касается жилищно-коммунальных, только что мы обсуждали с Анатолием Григорьевичем данные по одному из районов нашего родного СПБ. Поразительная вещь. Притом, что жилищники постоянно жалуются на нехватку средств, они не используют примерно 15% тех доходов, которые они получают. Разница между доходами и расходами порядка 15%.

Ольга Бычкова: А что они с ними делают?

Петр Шелищ: Пока не разобрались, свежая для нас информация. Будем разбираться, что они с ними делают. Но, по идее, они уходят в доход государства. То есть так устроена у нас финансовая система, что все, что государственные учреждения недоиспользовало, уходит в доход собственника, государства. Какой в этом смысл? Какая-то просто дикость. При этом оказывается, что неплатежи граждан по их жилищно-коммунальным обязательствам растут очень быстро, причем они уже приближаются к тому, что мы платим. Это в среднем, естественно. Кто-то платит без долгов, честно, кто-то вообще уже не платит несколько лет, но сумма долгов по оплате жилищно-коммунальных услуг уже близка к тому, что люди реально вносят, платят.

Анатолий Голов: Это одна из серьезных социальных проблем. Повышение цены на услуги очень часто вынуждает людей либо отказаться от услуг... смотрите, наши люди стали гораздо меньше летать самолетами и ездить поездами, потому что стоимость услуг так высока, что многие отказываются. Либо перестают платить. Количество зайцев в автобусах, электричках – но там еще можно бороться. А как бороться с теми, кто не платит за отопление в квартире? Отключить тепло нельзя.

Ольга Бычкова: Технически невозможно?

Анатолий Голов: Да. У нас система построена таким образом, что топится весь подъезд, стояк проходит через все квартиры. И одну квартиру отключить невозможно. А человек не платит, потому что считает, что с него берут непомерную цену для него.

Ольга Бычкова: А с другой стороны, например, может быть, мне не нужно, чтобы топили в моей квартире столько, сколько топят. Очень жарко, мне кажется, что это нерационально, мне просто не нужно. Я бы с удовольствием подкрутила какой-нибудь крантик, для того чтобы уменьшить и количество тепла, и количество топлива сэкономить, и себе деньги сэкономить, по возможности.

Петр Шелищ: А я хотел бы сэкономить и на оплате воды, но у меня нет такой возможности. У меня никто не спрашивает, за какое количество воды с меня брать плату. А выясняется, что если общее количество израсходованной в Москве, в любом другом городе воды разделить на количество жителей, то наше водопотребление в разы больше, чем в городах, где живут такие же люди, как мы, но просто лучше дело организовано, в разы меньше. Мы платим за то, что вытекает через дыры в трубах, за все издержки наших водоканалов, включая их желание, вполне понятно, построить профилакторий для своих сотрудников, дать им зарплату в разы выше, чем потребителей их услуг. Сегодня так устроена система.

Анатолий Голов: Да, это, кстати, еще одна серьезная социальная проблема. Допустим, связист, водопроводчик, работник водоканала работают на весь город. Точно так же, как врач, учитель, работающие на общество. Но когда начинаешь сравнивать зарплаты, то выясняется, что зарплаты у монополистов в разы выше, чем зарплата у наших бюджетников. Хотя и те, и другие работают на нас. Одни обеспечивают условия жизни, а другие обеспечивают наше здоровье и наше образование, наше будущее. И это серьезная проблема, потому что, на мой взгляд, контроль за установлением тарифов недостаточный. Петр Борисович уже говорил про антимонопольные органы. Наши связисты на третьем месте по заработной плате, в среднем. Да, там тоже у начальников одни зарплаты, у линейных монтеров другие, но эти зарплаты выше, я повторяю, чем у учителей, врачей и у других бюджетников. И это ненормально.

Ольга Бычкова: Мы говорим о тарифах естественных монополий. Наши гости настроены весьма критично. И я знаю, что у Анатолия Голова есть ответ или проект ответа, как можно эти тарифы контролировать. Об этом через несколько минут, после краткого выпуска новостей.

Ольга Бычкова:Итак, мы говорим о возможности экспертизы разного рода повышения тарифов, и о подготовленном законопроекте.

Анатолий Голов: Да, моим институтом подготовлен законопроект, который, видимо. В ближайшее время будет внесен депутатами фракции "Яблоко" в Госдуму о независимой экспертизе всех тарифов в случае повышения. Т.е. монополист, который хочет потребовать у государства разрешение на повышение тарифа, должен предоставить всю необходимую информацию, и пройти вот такую независимую экспертизу, результаты которой должны быть обязательно опубликованы, что очень важно. Чтобы мы все понимали, на что монополист собирается потратить полученные от нас деньги, и решить всем вместе, согласны мы с этим, или нет. Там, где рынок - там конкуренция выстраивает справедливую цену. А там, где нет этой конкуренции, где монополист может устанавливать нам любую цену – там необходимо вмешательство государства и общества. И именно на это направлен законопроект.

Ирина Вишина: А если потребитель не согласен с повышением цен, мы можем защитить себя? Я вчера ехала в автобусе – весь автобус возмущался повышением цен. Моя подружка работает на Скорой помощи, помогает людям бесплатно, и у нее очень маленькая зарплата. Недавно ей отключили за неуплату дома электричество. Как быть, если у человека нет денег, а у него такая нужная профессия. Как можно себя защитить в такой ситуации?

Анатолий Голов: Если речь идет о повышении, то давайте смотреть, кто повышал. Например, Москва значительное время долго доплачивала нашим транспортникам для того, чтобы компенсировать льготы, которые имеют практически половина москвичей. Пенсионеры, военные, многие другие ездят бесплатно, и платит фактически каждый второй.

Ольга Бычкова: Муж Ирины нам рассказывал, что он был в командировке в Орле, и он там был единственным человеком в автобусе, который купил билет. Все остальные были со справками и удостоверениями.

Анатолий Голов: Вот это одна из проблем – когда большинство имеют льготы, то в результате за автобус никто не платит, а ехать он должен – надо приобретать бензин, запчасти, платить водителю автобуса. Обычно город содержит транспорт из своего бюджета, значит, мы платим либо каждый сам за себя, либо через налоги – те, которые отдаются городу.

Петр Шелищ: Я полагаю, что обязательная предварительная экспертиза, когда монополист хочет поднять тарифы, безусловно, вещь правильная. Но есть и более простое решение, которое может быть и палеативно, но его, мне кажется, осуществить проще – вот уже полгода лежит в Госдуме мой законопроект, который, в случае его принятия, обяжет все естественные монополии – любого уровня, - федерального, местного, - публиковать полную информацию о своих затратах, относимых на себе стоимость продукции, по которой регулируется цена или тариф. Что это значит? – это значит, что каждый потребитель может узнать, за что он платит, что ему предложено оплатить. К сожалению, до сих пор правительство не может дать сове заключение на этот законопроект, поэтому его не выносят на голосование, но если бы это произошло, мне кажется, произошел бы принципиально новый сдвиг – любой из нас мог бы выразить свое мнение по ряду позиций, например, по вопросу о том. Как соотносится средняя зарплата у монополиста со средней зарплатой его потребителей. Я вообще убежден, что надо было бы устанавливать решениями местных законодательных органов какие-то коэффициенты соотношения – учитывая сложность, требований квалификации в конкретной отрасли, - между средней зарплатой населения, который возят, отапливают, освещают, и средней зарплатой у тех, кого за счет бюджета городского содержат.

Ольга Бычкова: То, о чем говорила Ирина.

Петр Шелищ: Да. Я считаю, что нужно было бы установить какие-то соотношения среднеотраслевых зарплат. Что касается того, что не хватает зарплаты, и отключают электричество – с моей точки зрения, путь льгот – тупиковый. Мы не можем от него отказаться по одной единственной причине, устранить которую обязано государство, но до сих пор, к сожалению, ничего не делает, чтобы его устранить те деньги, которые в виде компенсаций и льгот выдаются этим самым монополистам, конечно же, надо выдавать самим людям, имеющим материальные проблемы – пусть они эти деньги используют так, как сочтут нужным. Кто-то будет больше потреблять электроэнергии, а кто-то больше ездить. Есть инвалиды, которым положены льготы за проезд, а они вообще не ездят, а сидят дома – так на эти деньги они смогут себе еды побольше купить. Вот к этому надо было придти давным-давно, и об этом говорят в нашей стране, и на уровне правительства ровно 10 лет, но абсолютно ничего не сделано. Мы в 94 г. с Анатолием Григорьевичем пытались провести в Госдуме закон о прожиточном минимуме в таком варианте, который обязывал бы государство людям, не имеющим этот самый минимум материального обеспечения, доплачивать до этого уровня. Ничего, к сожалению, не получилось.

Анатолий Голов: Да, нам ответили, что на это нет денег. И когда речь идет о вашей подруге, то ситуация с ней, на мой взгляд, должна разрешиться следующим образом – законом Москвы установлено, насколько я помню, что расходы на жилищно-коммунальные услуги не могут превышать 15% дохода. И если надо платить больше, то в этом случае человек имеет право на компенсацию, которая выплачивается из бюджета Москвы, и именно за счет этого она может оплатить и электричество, и другие расходы. Тем более, что сейчас Москва переходит на систему единого счета, - будет единая квитанция, где все коммунальные платежи будут сведены вместе, и это позволит учитывать общие расходы. Сейчас трудно учесть, когда у тебя на руках куча квитанций.

Петр Шелищ: Вы знаете, Москва – пионер в деле разделения счетов, мотивы известны – жилищные организации, которым москвичи платили деньги, задерживали их перечисление конкретно Водоканалу, Мосэнерго, тем, кто вывозит мусор, и так далее, и каждая такая организация захотела, чтобы с ней рассчитывались напрямую. Но при этом оказалось, что, например, по данным годичной давности, москвичи переплачивали примерно 30 рублей только за обслуживание в Cбербанке, потому что за каждую операцию по проведению вашего платежа в Сбербанке, - я это знаю хорошо, потому что мы, Союз потребителей, инициировали дело в Антимонопольном министерстве по такой недобросовестной практике Сбербанка - за каждую проводку вы платили 4 рубля 27 копеек. Умножьте на 7 счетов, которые вы оплачивали – будет примерно 30 рублей. За что? – за то, что вы принесли свои деньги в банк. Честно говоря, это просто какой-то бред. Сейчас это дело как-то застряло, а тогда, когда мы его возбудили, я знаю, что руководство МАПа на самый высокий уровень с этим вопросом выходило, и получило прямое указание, что надо навести порядок. К сожалению, вопрос так и не решен.

Ольга Бычкова: На пейджере реплика от Игоря Михайловича, который предлагает "продумать возможность противопоставления монополизму производителей монополизм потребителей. Эту функцию должно взять на себя государство или Общество потребителей"

Петр Шелищ: С моей точки зрения, мэр, губернатор, глава представительной власти в городе, регионе – он и есть носитель монополии потребителей – ему это доверили, за него проголосовали. Мы – врачи-общественники. Мы не являемся законными представителями как общественники.

Анатолий Голов: Я напомню, как в нашей стране зарождалось движение потребителей - в 88 году в знак протеста против ограничений на подписку. Помните, было время ограничений на подписку, по мотивам – бумаги не хватает в стране. Именно как борьба против ограничения нашей подписки на газеты и журналы возникли первые общества потребителей. Они быстро получили развитие, но надо четко понимать, что это такое – это оборона потребителей. Объединяются наиболее активные, и начинают активно высказывать претензии. Но это инициатива, и у нас полномочия – от наших членов, но не от всего населения, а от активных людей.

Петр Шелищ: А те, кого мы избрали – депутаты Московской городской думы, мэр, - он и должен быть главным защитником интересов потребителей.

Анатолий Голов: На самом деле, на уровне домов, подъездов тоже надо объединяться в общества потребителей, потому что это дает право более эффективно защищать свои права. Совсем недавно мы вели одно дело по Гатчине – ЖЭК не ремонтировал крышу. Человек взял, за свой счет отремонтировал, и попытался получить деньги с ЖЭКа. И возникли проблемы, которые, как нам подсказали юристы, можно разрешить, если не один жилец этого дома, а несколько жильцов, объединившись, будут отстаивать свои права. Вообще в одиночку бороться трудно. Смотрите – в Москве во многих домах вовремя не было включено отопление, а люди платили деньги все это время. И в одиночку даже составить акт, что у тебя не было тепла, или что не работал лифт в подъезде, очень трудно. В Петербурге люди в одном подъезде объединились – у них неделю не работал лифт, - после первого же их требования появились мастера, и во-вторых, им всем пересчитали оплату за лифт. Не надо платить за то, что ты не получил. Это нормальное правило потребителей.

Ирина Вишина: У нас в доме не работал лифт долго, мы, конечно, не писали петиций, но звонили каждый день.

Анатолий Голов: Звонок, как известно, к делу не подошьешь. Достаточно даже одного заявления. Но оптимальный вариант - общество потребителей на уровне дома, подъезда. Кстати, для создания такого общества достаточно объединения всего трех человек. Трое собрались, избрали одного председателем, и он уже, от имени общества потребителей жилищно-коммунальных услуг этого подъезда идет, и жалуется, и к нему будут уже по другому относиться. И он уже будет выступать от имени жильцов этого подъезда. Оптимальный вариант, чтобы его поддержало как можно больше, и тогда он будет голосом масс. Сейчас как раз московская Мэрия активно поддерживает развитие самоуправления граждан в области ЖКУ, и здесь поддержкой Мэрии можно будет более эффективно добиваться результата. Но пока мы будем платить за те услуги, которые нам не оказывают, так и будет продолжаться.

Ольга Бычкова: Нынешнее повышение тарифов – как оценивается с точки зрения приближения к потолку возможного?

Петр Шелищ: Жилищно-коммунальные услуги – они из самых, говоря языком экономистов, "неэластичных", вам от них никуда не уйти. Вы их вынуждены получать, - вы не можете жить в доме, из которого не вывозится мусор, вы. Не можете жить без воды, отопления, освещения.

Ольга Бычкова: Но если у человека маленькая зарплата, он не может ее всю отдавать на оплату услуг.

Петр Шелищ: Это означает, что у человека есть два варианта – один – уменьшить потребление других благ. К самым неэластичным с точки рения потребления товаров относится табак и алкоголь. Курит человек – могут поднять цены в два, три раза, он все равно будет курить, хотя будет меньше покупать молока детям. Вообще он, прежде всего, он будет меньше тратить на то, на что общество его должно стимулировать тратить больше. И здесь два варианта – или он сокращает свои расходы на другое, но за это платит, - наше старшее поколение так воспитано, что идет по этому пути, - либо он перестает платить, и мы видим, что это плохо, потому что это разрушительный процесс вообще для общества – когда человек приучается не исполнять свои обязательства, то его не остановишь только жилищно-коммунальной сферой.

Ирина Вишина: Получается, что мы должны заботиться об обществе – а если общество не обращает на нас внимание. Вы все говорите правильно, вы придумали закон, но кто тормозит, чтобы людям было лучше? Ведь задача правительства, депутатов – чтобы нам было лучше жить, чтобы родители тратили больше денег на ребенка, чтобы он не думал, купить ему хлеб или билет в театр. Почему наши депутаты не могут пробить правильный закон, или если они появляются, то не исполняются. Кто это тормозит, кто делает так, чтобы нам было плохо жить?

Анатолий Голов: Это вопрос по существу. Давайте посмотрим, к чему реально свелась реформа ЖКХ, о которой много говорят? Реально свелась к одному – к повышению тарифов и уменьшению расходов бюджета. Фактически почти ничего не меняя в самом ЖКХ. И мы видим, что, на практике, у нас с вами, как у потребителей, есть желание поменьше тратить на ЖКХ, и у правительства точно такое же желание – поменьше тратить денег из бюджета, чтобы мы с вами побольше тратили. Вот и идет борьба нас, потребителей, с правительством. И поэтому очень многие законопроекты, которые направлены не на такую фискальную сторону этого дела, не проходят. Когда Петр Борисович говорил, что правительство не дает заключение на законопроект – это как раз и есть в определенном смысле воля правительства. Либо оно употребит власть для того, чтобы навести порядок с монополистами, - то есть жесткий контроль за ними, чтобы они не брали у нас с вами лишних денег. А вместо этого правительство постоянно позволяет им увеличивать тарифы, и очень значительно. Смотрите – тарифы на телефон в Москве за этот год выросли почти вдвое. А правительство говорит об инфляции в 9% за это время. На мой взгляд, концы с концами не сходятся. Возможно, если считать инфляцию по всем товарам – да, 9%, но по жизненно необходимым, по тем же самым ЖКУ, - их стоимость за этот год выросла очень серьезно, отнюдь не на 9-10%, а выросла в полтора-два раза, и это показывает как раз реально, какова позиция у нас с вами, и у правительства.

Ольга Бычкова: Как раз сейчас мы и узнаем, какова позиция наших слушателей. И мы, конечно, спрашиваем, считают ли наши слушатели справедливым нынешнее повышение тарифов. Если вы считаете его справедливым, вас убеждают аргументы естественных монополий, которым необходимо больше денег для того. чтобы обеспечивать свою работу и нашу дальнейшую жизнь, - телефон 995-81-21. Если вы согласны с нашими гостями – 995-81-22..

Петр Шелищ: Я еще хотел сказать достаточно серьезную вещь. Повышение тарифов – это все политические решения. А политика – процесс поиска компромиссов между разными интересами. Теоретически я мог бы сказать, что доля тех, кто считают повышение справедливым, должна соответствовать доле работников соответствующих монополий, на которых теоретически должно сказаться повышение уровня их доходов в общей доле населения. Поэтому не думаю, что нас удивят результаты. Вопрос в том, что у нас в стране, и это к сожалению, уже стало традицией. – всегда точка достижения компромисса сдвинута в сторону интересов экономически более сильной группы. Это те, конечно, кто нам оказывает услуги, а не те, кто их получает. Вопрос в том, как этому противостоять, что мы можем сделать, чтобы сдвигать эту точку в своем направлении. На мой взгляд, это, прежде всего, зависит от правового сознания наших граждан – если мы знаем, в чем состоят наши права, и готовы их защищать, у нас, по сегодняшнему законодательству, есть для этого немалые возможности. За ваш лифт вы не должны были платить, и они были обязаны, в соответствии с распоряжением мэра Москвы, еще бог знает какого года, 94, все эти службы были обязаны исключать из ваших платежек суммы, соответствующие плате за то время, когда у вас что-то не работало, и не подавалось. Они этого, как правило, не делают. А вы, как правило, ругаетесь, но правовыми средствами не пользуетесь.

Ирина Вишина: Вы хотите, чтобы мы ходили с бумагами к бюрократам, и стояли в очереди?

Петр Шелищ: Это тяжело. Мы проводили не так давно в Думе обсуждение проекта правил предоставления жилищно-коммунальных услуг населению, которые должны быть утверждены правительством. И, что принципиально важно, там впервые появилась такая норма, что сами услугодатели должны учитывать при выписывании счетов. Но мы считаем это также принципиально важным - дополнить нормой их ответственности: если они этого не сделали, то штраф, серьезный штраф.

Анатолий Голов: Наша позиция - отношения потребителей и производителей должны быть симметричными. Если мы заплатили за услугу, и нам ее не предоставили, то надо не просто снижать цену, а на самом деле надо выплачивать штраф за это.

Петр Шелищ: Это как если мы им не заплатили, с нас – пени.

Анатолий Голов: У людей нет горячей воды - люди пошли в баню, еще что-то, понесли какие-то другие затраты на самом деле для того, чтобы вымыться. А если не работает лифт в доме, где на верхнем этаже живет инвалид – фактически его отрезали от мира. И, конечно, тот, кто вовремя не починил лифт, должен нести за это ответственность.

Ольга Бычкова: Надо сказать, что число тех, кто считает повышение тарифов справедливым, на мой взгляд, очень высоко – из 2470 человек, позвонивших нам, 5% ответили на этот вопрос положительно. И у нас есть совсем немного времени для того, чтобы ответить на вопрос Юрия Семеновича: "Ваши гости говорят о трудностях, нельзя ли сказать, что конкретно делается и будет делаться – вы назвали уже несколько законопроектов, в разработке которых вы принимаете участие, или занимаетесь этим сами. Когда это будет, или нам еще ждать 20-30 лет?".

Петр Шелищ: Думаю, что это зависит и от наших радиослушателей тоже. Если они будут обращаться к своим депутатам, если те будут чувствовать давление своих избирателей, думаю, мы скорее решим вопрос, который, я считаю, имеет принципиальное значение. Как только для нас станет открытой вот эта самая великая тайна всех монополистов, которую они тщательным образом всегда охраняют – на что они тратят наши деньги, тогда мы сможем подвергнуть из разящей критике, и, соответственно, те люди, которых мы избираем для того, чтобы они защищали наши интересы, чтобы они контролировали этих самых, "естественно" ведущих себя монополистов – эти люди призадумаются о том, как мы с вами отреагируем на следующих выборах, и ситуация кардинально изменится.

Ирина Вишина: Я с вами не соглашусь, потому что к депутатам обращаться бесполезно.

Анатолий Голов: Не правда, могу привести пример - только что Московская городская телефонная сеть заявила, что она отказывается от введения повременки – это наш общий успех, мы вместе, Союз потребителей по всей стране проводил несколько раз акции, направленные на это.

Петр Шелищ: Но решающая роль здесь была Лужкова, конечно, чего уж тут скрывать. Но он тоже чувствует, что хотят люди, это он молодец…

Анатолий Голов: И поэтому мы многого можем добиться, но для этого надо, чтобы власть знала, чего мы хотим, и чего мы не потерпим. А если мы будем молчать, то ничего хорошего не будет.

Ольга Бычкова: Прозрачность и контроль – это выводы, к которым пришли наши гости. - Анатолий Голов, директор Института социальной политики, Петр Шелищ, председатель Союза потребителей России, заместитель председателя Комитета Государственной Думы по промышленности, строительству и наукоемким технологиям, Ирина Вишина, участница проекта "Одна семья времен В.Путина".