|
 Зампредседателя
комитета по обороне Госдумы Алексей
Арбатов считает, что заявление, подобное тому, что сделал
президент Путин в среду, надо было сделать уже давно. Об
этом он заявил в интервью обозревателю "ГАЗЕТЫ"
Ольге Редичкиной.
- В последний раз активные боевые действия в Панкисском
ущелье велись около месяца назад. Казалось бы, повода для
столь резкого заявления у президента России нет. Вы связываете
его с годовщиной 11 сентября и планируемым США ударом по
Ираку?
- События в Панкисском ущелье являются постоянным фоном
наших отношений с Грузией. Конечно, позиция США по отношению
к Ираку оказала какое-то влияние на Путина. Я думаю, что
такую линию ему нужно было бы занять гораздо раньше. Если
мы имеем претензии к Панкиси вплоть до применения военной
силы, то об этом нужно давно было заявить открыто. Занять
ясную и принципиальную позицию. Хуже всего, когда авиационные
удары наносятся неопознанными летающими объектами. Даже
если не Россия наносила эти удары, все равно обвинять будут
ее. В рамках международного права мы имеем право наносить
удары по сопредельной территории, с которой осуществляются
вооруженные вылазки в ходе преследования «по горячим следам».
Это не считается актом агрессии против другого государства.
С 1992 года в Таджикистане мы на этом основывали свою тактику
обороны границы.
- Путин, называя Панкисское ущелье причиной, по которой
невозможно завершить боевые действия в Чечне, не кривил
душой?
- Может, он говорил искренне, но на этот счет есть и другие
точки зрения. Мне представляется, что Панкисское ущелье
не единственный фактор нестабильности. Не только там находятся
лагеря и базы боевиков - они есть и в самой Чечне. Боевики
совершенно беспрепятственно пересекают границы Чечни, быть
может, за исключением той самой восьмидесятикилометровой
границы между Россией и Грузией, которая находится напротив
Панкисского ущелья. Как это ни парадоксально. Границы со
стороны Дагестана, Ингушетии, Ставрополья для них открыты.
Если завтра в Панкисском ущелье разместятся российские войска,
чеченская война не прекратится.
- Тогда чем обусловлены такие резкие заявления Путина?
Желанием «разыграть грузинскую карту» в отношениях с США?
- Торга с США нет. Есть определенный расчет. Америка сейчас
занята Ираком и нуждается в понимании и содействии со стороны
России. В этой связи она предоставит России свободу на грузинском
направлении. Но нет никакого желания с нашей стороны надавить
на Грузию, а потом получить от США что-то взамен за прекращение
давления, - такого не может быть. Соединенным Штатам Грузия
безразлична. А наш нажим на Грузию обусловлен тем, что в
Панкисском ущелье находятся боевики. Этот вопрос является
нарывом, который надо прорвать. Российская общественность
сосредоточилась на этом вопросе, силовые ведомства тоже.
Видимо, Путина убедили, что надо занять жесткую позицию
в этом вопросе.
- Значит, речи о размене между США и Россией нет?
- Если под «разменом» понимать, что Россия закроет глаза
на действия США в отношении Ирака, а США - на соответствующие
шаги России в отношении Грузии, то нет. Надо знать Америку,
надо представлять себе Россию. Россия не будет молчать,
если США в одностороннем порядке начнут войну с Ираком,
а США не будет молчать, если Россия начнет боевые действия
против Грузии. Какие бы договоренности в одностороннем порядке
ни были достигнуты между двумя президентами, существуют
еще и политическая элита, военное сообщество, парламент,
пресса. В России создается демократическое общество, в США
оно еще пока сохраняется, так что президенты будут находиться
под сильным давлением. И размены, как во времена Меттерниха,
в XIX веке, когда в Европе обменивались графства и страны,
быть не может.
- Представим себе: новый прорыв боевиков, перестрелки
на российской территории, уход боевиков в Грузию. Россия
заявляет, что в соответствии со ст. 51 Устава ООН она считает
себя вправе нанести удар по территории Грузии. Нам надо
будет ждать согласия ООН? Если да - в какой форме?
- Вчерашние обращения Путина к странам--постоянным членам
Совбеза ООН, генсеку ООН и ОБСЕ являются «заявлением о намерениях»
со стороны России. Никакого разрешения ООН не требуется.
Просто государство делает заявление, предоставляет некое
обоснование и может действовать по своему усмотрению. А
ООН может поставить этот вопрос в повестку дня Совета Безопасности,
созвать внеочередную сессию. Конечно, лучше всего обеспечить
заранее принятие резолюции Совбеза, которая дает право на
проведение силовой акции в защиту своих интересов. В соответствии
с разделом 7 Устава ООН, который требует для действий, связанных
с принуждением к миру, решения Совбеза. Но вряд ли нам удастся
получить такое решение, также как и США по Ираку.
- Чего России ждать от Европы?
- Давления. Ситуацией в Панкисском ущелье будут обеспокоены
в первую очередь европейские государства. Они потребуют
от Путина и Шеварднадзе достижения согласия. Их позиция
будет склоняться в пользу Грузии. Хотя они реалисты и понимают,
что для них Россия важнее.
- Какие последствия будет иметь занятая Россией жесткая
позиция?
- Этот кризис, как и любой другой, имеет два исхода: пациент
умирает или выздоравливает. Теперь, когда расставлены точки
над i и Россия не собирается скрывать своих возможных действий
в Панкисском ущелье, встреча президентов России и Грузии
позволит урегулировать этот вопрос. При том, конечно, условии,
что он будет рассматриваться не в вакууме. Мы должны ожидать,
что Грузия поставит вопрос об Абхазии и будет ждать от России
содействия в постепенном решении проблемы, которая для Грузии
является очень острой. Это как если бы у России отторгли
весь Дальний Восток и Забайкалье. Требовать от Грузии содействия
в борьбе с чеченскими террористами, закрытия границы, возвращения
преступников надо, но надо видеть также, что отношение Грузии
к России на 99% определяется ситуацией в Абхазии.
- Насколько эффективными могут быть военные действия
России в Панкисском ущелье?
- Я надеюсь, что президент тщательно взвесит военную составляющую
проблемы. Иногда мы совершаем некие акции, а потом не можем
поставить под контроль последствия. Так было в первую Чеченскую
кампанию, и так в известной степени происходит и во вторую.
Надо посмотреть на опыт действия нашей авиации в Чечне,
где нам никто не мешает наносить удары, как мы того желаем.
Их эффективность низка. Если идти на такой чрезвычайный
и беспрецедентный шаг, как бомбардировка военных баз боевиков
на территории сопредельного государства, то выигрыш должен
перевешивать проигрыш в виде ухудшения отношений с Грузией,
Азербайджаном, Турцией и многими европейскими странами.
- Что должна предпринять Госдума для разрешения кризиса?
- Роль парламента в данном случае не очень велика. По Конституции
основные решения по внешней политике принимает президент.
Я думаю, что Совет Федерации поддержит президента, какие
бы предложения он ни выдвинул. Госдума должна восстановить
контакты с парламентом Грузии и установить второй канал
взаимодействия. Госдума должна поддержать президента Путина
в его намерении решить этот вопрос мирным путем на встрече
с Шеварднадзе. Госдума, наконец, должна высказать определенную
позицию по Абхазской и Южноосетинской проблемам, а не делать
вид, что их не существует. Госдума должна поставить вопрос
перед исполнительной властью: трезво ли она оценила эффективность
ударов и военные выгоды или их эффект будет иметь только
пропагандистский характер?
- Контакты с грузинским парламентом действительно прерваны?
- Формально - нет, но за последний год они так ухудшились,
что, кроме индивидуальных поездок отдельных грузинских депутатов,
нормальных систематических контактов не существует. Хотя,
казалось бы, в условиях обострения отношений должно быть
наоборот.
- Может быть, это связано с тем, что большинство в российском
парламенте занимает выраженную проабхазскую позицию?
- Я не хочу быть адвокатом нашего парламента, в его стенах
существует много точек зрения, вплоть до совершенно безответственных:
кое-кто занимается политическим хулиганством, кто-то поддается
эмоциям. Но большинство депутатов настроены против президента
Шеварднадзе и грузинского правительства. И, скорее всего,
будут придерживаться еще более воинственных позиций, чем
исполнительная власть.
- Почему Белого лиса так не любят российские парламентарии?
- С его именем связывается тот период истории СССР, который
называется «новым политическим мышлением». Тогда, по мнению
большинства депутатов и военных, под руководством Горбачева
и Шеварднадзе развалилась Советская империя. На них вымещают
всю свою досаду, ностальгию и смятение.
- А как вы к Шеварднадзе относитесь?
- Я вижу, что он совершает много ошибок, но отношусь к нему
с уважением. Это крупный политический деятель. Был момент,
когда у нас был шанс в корне улучшить отношения с Грузией,
когда Шеварднадзе пришел на смену Гамсахурдия и стремился
к союзу с Россией всей душой. Но Ельцин не занимался этими
вопросами, все решали такие люди, как Павел Грачев. Они
приход Шеварднадзе восприняли не как шанс создать стратегический
союз с Грузией, а как повод для того, чтобы с еще большей
силой обрушиться на нее.
- Как вы оцениваете первую реакцию грузинского руководства?
- Шеварднадзе выступил с весьма мягким заявлением, исполненным
духа примирения, поиска компромисса. Он попытается, конечно,
связаться с президентом Бушем и спросит: «Вы собираетесь
нас защищать или нет?» И, когда Буш скажет, что у него много
других дел, и предложит разбираться самим, я думаю, что
Шеварднадзе поймет, что нужно идти на уступки. Если только
позиция внутри страны и грузинский парламент не поставят
его в крайнее положение.
- А Буш скажет именно это?
- Я думаю, да.
- Шеварднадзе как-то уже лично возглавил поход на Сухуми.
Как вы думаете: загнанный в угол, он может решиться на войну
с Россией?
- Я не думаю, что он на это решится, - человек он достаточно
здравый и понимает, что никакой реальной войны между нашими
странами быть не может. Если бы гипотетически Россия ввела
свои войска в Панкисское ущелье, какие-то очаги сопротивления,
быть может, и были бы, но и в этом случае войны бы не было.
Хотя я не рекомендовал бы это делать, да и Путин ничего
об этом не говорил в своем выступлении.
- Что Россия уже получила от заявления Путина - в военном,
политическом и дипломатическом отношениях?
- Во-первых, Россия выступила как великая держава, уважающее
себя государство, не скрывающее своих намерений. Во-вторых,
созданы предпосылки, чтобы эту проблему решить на переговорах
двух президентов.
|
