Главной темой переговоров, которые Абрахам провел с главой Минатома Румянцевым, было расширение ядерного сотрудничества России с Ираном. По мнению США, получив в свое распоряжение атомные реакторы, Иран приступит к созданию собственной ядерной бомбы. Минатом яростно оспаривает этот тезис, заявляя, что контракты по строительству АЭС полностью соответствует нормам Договора о нераспространении ядерного оружия и требованиям МАГАТЭ. Кроме того, иранские контракты содержат обязательства России забирать из Ирана отработавшее ядерное топливо (ОЯТ), из которого выделяется плутоний, пригодный для производства ядерных зарядов.

Переговоры двух министров, похоже, кончившиеся ничем, тем не менее будут иметь ряд крупных последствий.

Последствие первое: Россия продолжит строительство атомных реакторов в Иране. Крупные доходы, которые получит Минатом от этого проекта, не должны заслонять от нас вопрос о его соответствии долгосрочным интересам национальной безопасности России. Мнение американцев о стремлении Ирана получить ядерное оружие имеет под собой основание. Это стремление выглядит вполне естественным для страны, окруженной враждебными соседями, которые (Пакистан, Индия, злейший враг — Израиль) таким оружием уже обладают. Речь также идет о стране, где военные решения принимаются фундаменталистским духовенством, вынашивающим планы мировой исламской революции. Направление ее "экспорта" достаточно очевидно: Средняя Азия и мусульманские регионы России. Нынешняя дружба Ирана с Россией может оказаться не более чем тактическим маневром. Кто даст гарантию, что после того как Минатом ввезет в Иран значительные партии уранового топлива, создаст атомную инфраструктуру и обучит иранский персонал, духовные лидеры этой страны, повинуясь воле аллаха, не расторгнут все соглашения, препятствующие созданию ядерного оружия? Тревожный звонок прозвенел на недавнем саммите каспийских стран, где Иран отказался принять российские условия раздела нефтеносного моря, а президент Туркмении даже сказал о том, что "в воздухе может запахнуть кровью".

С начала августа на Каспии проходят крупные военные учения, в которых принимают участие сразу несколько стран СНГ. Подготовка к сбор-походу началась сразу же после неудачного саммита, а также в ответ на заявления иранского руководства о планах создания мощной каспийской боевой группировки. На фоне этих событий решение об увеличении количества ядерных реакторов, строящихся в Иране, выглядит по меньшей мере двусмысленным. Похоже, что оборонное ведомство отдает себе гораздо более трезвый отчет о потенциальных угрозах национальной безопасности, чем атомное. Большие доходы, которые Минатом получит от иранских ядерных контрактов, могли бы послужить оправданием геополитических рисков, но только на первый взгляд. Автоматическому вычитанию из этих прибылей подлежат: расходы на транспортировку ОЯТ из Ирана в Россию, строительство и дальнейшее содержание ядерных хранилищ. И это — без учета иных рисков, связанных с угрозой радикальной исламизации режимов Средней Азии, через территории которых будет перевозиться ОЯТ, возможностью диверсий на наземных ядерных хранилищах, которые собирается строить Минатом, экономя на безопасности, либо ударов по ним со стороны потенциального противника.

Последствие второе заключается в том, что планы по ввозу в Россию отработавшего ядерного топлива из-за рубежа пока откладываются. Ядерное сотрудничество России с Ираном сегодня является единственным препятствием, не позволяющим США дать разрешение транспортировать к нам ОЯТ американского происхождения из Тайваня, Южной Кореи и других стран.

В США действуют несколько групп давления, заинтересованных в принятии такого решения. Во-первых, это само министерство энергетики США, разрабатывающее договор о ядерном сотрудничестве с Россией. Этот договор позволит использовать нашу страну как экспериментальный полигон по отработке ряда ядерных программ, которые в будущем пригодятся самим американцам. Поэтому Министерству энергетики приходится идти навстречу Минатому, мечтающему включить в договор пункт о ввозе американских отходов в Россию. Во-вторых, это американские компании, заинтересованные в получении многомиллионных заказов на работы по транспортировке и хранению ОЯТ, а также связанные с ними сенаторы и конгрессмены. В-третьих, это экологические организации, не желающие возвращения ядерного мусора в страну происхождения. Наконец, в-четвертых, это администрация США, которая понимает, что может получить в свои руки дополнительный рычаг давления на Россию. Дело в том, что в соответствии с собственным законодательством США контролируют свои ядерные материалы на протяжении всего цикла их жизни: от добычи урана до захоронения отработавших сборок. Это означает, что в любой момент госдепартамент может наложить запрет на выполнение любой сделки, связанной с ОЯТ американского происхождения, независимо от того, какие страны ее заключили.

Перспектива понести убытки сделает Россию заведомо более сговорчивой в диалоге с Америкой. Впрочем, подвешивание на "ядерном крючке" — отнюдь не единственное ограничение суверенитета РФ, которое последует за заключением крупномасштабного ядерного договора с США. Американцы будут контролировать перемещение, хранение переработку и физическую защиту своих ядерных материалов гораздо жестче, чем сегодня контролируют российский плутоний. Превратить наш ядерный комплекс в совместное российско-американское предприятие может быть и полезно для укрепления экологической безопасности, но выглядит сомнительно с точки зрения безопасности национальной.

Реализации этого сценария сегодня мешает только одно: строительство Россией реакторов в Иране. Синицу в руках в виде 800 млн долларов от иранского контракта Минатом пока предпочитает журавлю в небе — абстрактным 20 млрд за ОЯТ, свезенное со всего мира. Впрочем, никто не может дать гарантий, что через некоторое время американцы не смягчат свою позицию, следствием чего станет объединение журавля и синицы в одном флаконе.

Автор — депутат Государственной думы
(фракция "Яблоко")