Самые большие надежды Козак возлагает на Уголовно-процессуальный кодекс. Теперь решение о лишении свободы, аресте или обыске, о подписке о невыезде принимает только суд, и тем самым «разрушается монополия прокуратуры в пользу суда, который является более независимым органом». При задержании гражданина ему гарантировано право двухчасового конфиденциального свидания с адвокатом до первого допроса. Задержанный должен быть не позднее чем через 48 часов направлен в суд, который определит ему меру пресечения. И еще: ранее гражданин по одному и тому же уголовному делу мог всю жизнь находиться на подозрении, потому что председатель суда или прокурор могли бесконечно выносить протесты на принятые судебные решения, в том числе и на оправдательный приговор. В новом УПК такого права больше не будет: вступивший в силу приговор суда не может быть пересмотрен вышестоящим судом в сторону ухудшения положения осужденного...
Что же, перечисленные нормы действительно дают гражданам больше возможностей защитить свои права. Особенно это касается нормы о запрещении ареста без суда, по санкции прокуратуры, - известны случаи, когда дожидаться суда в следственном изоляторе приходится годами. И все же вопросов к новому УПК - немало.
Так, известный московский юрист Сергей Пашин считает странным принцип, по которому судья, давая санкцию на арест, руководствуется не доказательной базой, а представлением прокурора. Ведь если судья не проверяет доказанности обвинения - он лишь штампует решение прокурора. Намного ли это лучше, чем то, что существует сегодня? Что же касается утверждения Козака о «большей независимости» суда по сравнению с прокуратурой - после событий вокруг НТВ и ТВ-6 и судебных процессов по делам Григория Пасько и полковника Юрия Буданова в это верится с трудом.
Наконец, оптимизма по поводу нового УПК становится еще меньше, когда внимательно вчитываешься в текст. Целый год специалисты (в том числе заместитель председателя думского комитета по государственному строительству петербуржец Сергей Попов) твердили, что новый УПК отменяет конституционный принцип презумпции невиновности. В ответ им обещали все исправить - и что же? В тексте так и осталось: «К обстоятельствам, подлежащим доказыванию, относятся исключающие преступность деяния». То есть обвиняемый должен доказать, что не совершал преступления. Кроме этого, среди принципов судопроизводства в новом УПК не значатся гласность и независимость суда. И еще: на минувшей неделе Дума приняла сразу в трех чтениях поправки в УПК, которые Сергей Попов полагает сомнительными. В частности, обыск у судьи, который ранее можно было проводить лишь с разрешения квалификационной коллегии, теперь разрешен в общем порядке - что, мягко говоря, не способствует независимости суда. А для проведения обыска у депутата не надо будет получать согласия соответствующей палаты парламента.
- Я не испытываю симпатий к депутату Владимиру Головлеву, которого прокуратура обвиняет в противозаконных действиях в области приватизации, - говорит Попов. - Но он утверждает, что следствие в его отношении велось с нарушениями. Теперь прокурор не должен будет приходить в Думу и отвечать на неприятные вопросы...
Если же говорить о новом законе об адвокатуре, то ситуация с ним тоже неоднозначная. По словам Дмитрия Козака, «со стороны адвокатов он не слышал отрицательных отзывов». Вместе с тем, по словам известнейшего питерского адвоката и правозащитника, президента Международной коллегии адвокатов «Санкт-Петербург» и лауреата золотой медали имени Ф.Н. Плевако Артемия Котельникова, закон является «гробом для адвокатуры». Достаточно сказать, что в него заложена возможность прекращения статуса адвоката чиновниками Минюста. Нарушается Гражданский кодекс - тем, что существующие адвокатские коллегии ликвидируются, а все адвокаты, работающие в регионе, в принудительном порядке приписываются к «адвокатской палате субъекта ф едерации». При этом для адвокатов вводится «Юрьев день» - только раз в два года можно переходить из одной коллегии в другую, что означает, по мнению Котельникова, своего рода «крепостное право».
Котельников считает, что Козак не может не знать о массе возражений адвокатов против этого закона - достаточно сказать, что чрезвычайный съезд адвокатов России назвал его «проектом похорон российской адвокатуры». И потому его заявление об «отсутствии отрицательных отзывов» более чем странно.
- Козак пользуется тем, что никто не может ему ответить, - говорит Котельников. - А тем, кто может, стараются не давать слова...