24 апреля Государственная Дума РФ намерена рассмотреть во втором чтении проект закона «Об объединениях работодателей». Этот документ предполагает, что вести переговоры с профсоюзами о социальных гарантиях для работников со стороны работодателей теперь будут аналогичные профсоюзам организации.

Теперь на рынке труда появятся свои «быки» и свои «медведи», торговля между которыми будет вестись на юридически очерченном поле, а на долю государства останется только роль арбитра. О том для чего нужна подобная реорганизация рынка труда и как идет подготовка этого законопроекта, корреспондент «Общества.Ру» беседует с разработчиками документа — сопредседателем Союза потребителей России Анатолием Головым и депутатом Государственной Думы РФ Петром Шелищем.

— Для чего нужен закон «Об объединениях работодателей»?

А.Г.: Пятнадцать лет назад основным работодателем было государство и отношения между работниками и работодателями было предельно ясными: отраслевое министерство заключало с соответствующим профсоюзом соглашение, в котором оговаривало все подробности трудового договора — зарплаты, пособия, количество отпускных дней и их оплату. Это были партнеры, которые друг друга устраивали. Но когда в России появилась масса частных предприятий, а государство в большинстве случаев сняло с себя функции работодателя, ситуация сильно изменилась. Сейчас государство заняло позицию арбитра и гаранта трудовых отношений, что совершенно правильно, потому что государство должно устанавливать правила, и уже по этим правилам работник и работодатель должны договариваться.

— Для чего понадобились именно объединения работодателей, неужели профсоюз не может договориться с начальством на уровне отдельного предприятия?

А.Г.: На уровне предприятия все понятно. Есть профсоюз, и есть руководство предприятия, которое имеет право заключить коллективный договор. Но среди профсоюзов есть четкая иерархия: отраслевой профсоюз, территориальный профсоюз, объединения территориальных организаций. Проблема заключается в том, что равных им партнеров, представляющих сторону работодателя и юридически способных заключать соглашения, у них нет. Профсоюз, работники которого трудятся на 100 разных предприятиях, не объединенных ни в какую структуру, либо должны вести переговоры с каждым из этих 100 работодателей, либо иметь дело с какой-то одной организацией, куда входит большинство работодателей. Вот и получается, что очень часто партнером для профсоюзов становятся те или иные предпринимательские объединения.

— Но если подобные переговоры уже ведутся, то для чего тогда необходимо лишнее юридическое лицо?

П. Ш.: Отраслевое соглашение заключается для того, чтобы потом на его базе каждое предприятие заключало со своими работниками коллективный договор. Но из-за неопределенности статуса организаций — представителей работодателей, между профсоюзами и руководителями предприятий иногда возникают конфликты. Например, в отраслевом соглашении зафиксирована минимальная зарплата. Представители местного профсоюза приходят к директору предприятия и говорят: «Смотрите, отраслевое соглашение такое, а вы платите зарплату ниже минимума, мы требуем чтобы вы соблюдали отраслевое соглашение». А работодатель отвечает: «А я никого не уполномочивал заключать отраслевое соглашение, и на меня обязательства по зарплатам не распространяются». Профсоюз начинает забастовку, а работодатель идет в суд и признает забастовку незаконной.

— А такие примеры есть?

А.Г.: Да, — Пулково. Несколько лет назад авиадиспетчеры попытались провести там забастовку, а глава компании Борис Демченко в суде доказал что его членство в Международной ассоциации руководителей авиапредприятий (МАРАП) не обязывало его соблюдать отраслевое соглашение по зарплатам для персонала, которое было подписано другими членами этой организации.

— И каким образом решает эту проблему проект закона «Об объединениях работодателей»?

П. Ш.: Смысл законопроекта, который был принят в первом чтении, заключается в том, что Объединение работодателей — такая организация, для которой соглашение, подписанное с профсоюзом, обязательно для всех членов объединения. Кроме того, проект закона предусматривает, что даже если работодатель по тем или иным причинам выходит из объединения, но находился в его составе в момент подписания соглашения, он будет обязан и в дальнейшем соблюдать его условия. Такое же положение есть, кстати, и в Трудовом кодексе.

— Существуют ли сложности в подготовке проекта закона во втором чтении?

А.Г.: Есть несколько конфликтных моментов, которые пока не до конца урегулированы. Как быть с объединениями, которые по сути не являются объединениями работодателей, но так называются, например Российский союз промышленников и предпринимателей (РСПП)? В решении этой проблемы есть два подхода. Первый — если организация хочет быть объединением работодателей, пусть перерегистрируется, избавится от остальных функций и станет просто объединением работодателей. Так например этот вопрос решается в германском законодательстве, где разделены объединения работодателей и предпринимательские объединения. Но есть и другие примеры, когда в качестве объединения работодателей выступают те же объединения, которые регулируют и другие вопросы ведения бизнеса. Моя позиция заключается в том, что если мы начнем процедуры перерегистрации объединений, мы сильно забюрократизируем и, следовательно, затормозим дело.

— Это единственная проблема?

А. Г.: Второй момент заключается в том, что рабочая группа, которая готовит законопроект ко второму чтению, пока еще не может решить вопрос о том, как будут устроены общероссийские объединения работодателей. Есть предложение дать право входить в российское объединение как отраслевым союзам работодателей, так и напрямую предприятиям. Вот у нас есть РАО ЕЭС, которое объединяет много мелких предприятий и может потребовать для себя право голоса на общероссийском уровне, а не вступать в отраслевое объединение. Эта позиция с юридической точки зрения крайне спорная, потому что, например, Иркутсэнерго и еще несколько энергетических компаний, не входят в РАО ЕЭС, и если они создадут свое объединение, то на общероссийском уровне получится так, что голос нескольких энергетических компаний будет приравнен к голосу одного РАО ЕЭС, что не правильно. С другой стороны, если РАО ЕЭС и несколько мелких компаний объединятся в одно объединение работодателей есть риск того что, РАО ЕЭС будет диктовать там свою волю.

— Скажется ли принятие законопроекта на предприятиях малого и среднего бизнеса?

П. Ш.: Поскольку в законопроекте предусмотрено, что объединения работодателей могут быть не только отраслевыми, но и территориальными, мы ожидаем, что этим законом воспользуются предприятия малого и среднего бизнеса. Допустим, малое предприятие занимается торговлей на Красной Пресне. У него схожие проблемы в первую очередь с теми малыми предприятиями, которые работают в этом административном округе. Недавно московская Дума приняла закон о минимальной зарплате на территории Москвы, которая теперь около 1000 рублей, то есть в 3 — 4 раза больше установленной федеральным законом. Сейчас сотрудники московской инспекции по труду ходят и проверяют предприятия, которые платят своим сотрудникам меньше установленной нормы, предупреждают о том, что если зарплаты не будут повышены, предприятия ожидают штрафы. Понятно, что это государственное решение принято для того, чтобы вытащить из тени доходы граждан и доходы предприятий и, по большому счету, оно направлено на благо работника. Но на самом деле получается, что такое насилие над работодателем может рикошетом ударить по работнику. Работодатель может повысить зарплату, но сократить штат, а на самом деле вывести ряд работников за штат и скрыть реальные зарплаты. В таком случае интересы работника вовсе не будут защищены. Но если бы та же самая проблема на территориальном уровне решалась союзами работодателей, то есть по обоюдному согласию, то риска от принятия такого рода решений было бы меньше.

— Директор предприятия и член профсоюза — люди из разных команд. Работодатели будут играть на понижение зарплат, а работники наоборот. Как будут строиться их отношения в будущем?

П.Ш.: На Западе профсоюз выступает в роли оптового продавца рабочей силы. Он говорит: «Наши работники у тебя меньше чем за такую-то сумму работать не могут», в свою очередь работодатель отвечает: «Да не могу я столько платить». Не можешь платить, значит, не умеешь работать.

Партнерство работника и работодателя — это поиск взаимоприемлемых условий. Разумный работодатель, ориентированный на долгосрочную работу, действительно думает о нормальной зарплате для работников — иначе они уйдут. Сейчас в России появилось много работодателей, которые думают исходя из долгосрочной перспективы, отсюда и забота о нормальной зарплате и о нормальной пенсии для своих работников. Отсюда и создание многими работодателями негосударственных пенсионных фондов, потому просто не красиво платить работнику большую зарплату, а потом отправлять на почетный отдых на мизерную пенсию. И то, что работодатели начали думать не только о собственном будущем, но и о будущем своих подчиненных, пожалуй самый обнадеживающий признак изменений в лучшую сторону.