|
"Время МН" начинает публиковать серию материалов,
рассказывающих о памятниках истории и культуры Москвы, которые
по различным причинам недоступны для посещения москвичами
и гостями столицы.
Подобное положение дел - результат всей истории СССР
и новой России, но с ним не стоит мириться, поскольку незнание
отдельных культурно-исторических фрагментов влечет за собой
непонимание целых эпох. Главные аспекты этой проблемы раскрывает
в интервью "Времени МН" Евгений
Бунимович, депутат Мосгордумы и инициатор Международного
дня охраны памятников, ежегодно проводимого в Москве 18
апреля.
- Можно ли сказать, что Международный день охраны памятников
входит в московскую традицию?
- Первой и, скажем так, выполненной удачей явилось то,
что это вообще происходит. Ведь памятники - наше общее наследие,
наша общая память. Но если там находится какое-то ведомство,
посольство, если он - в частных руках, то трудно себе представить,
что его каждый день будет кто-то посещать для осмотра. Это
дезорганизует работу любой конторы. Есть нормальная, цивилизованная
и уже распространенная во многих странах форма - дни исторического
наследия. Известна такая система во Франции, где они проходят
с 80-х годов по инициативе тогдашнего министра культуры
Жака Ланга. Интерес к этому мероприятию растет год от года,
выстраивается очередь из людей, желающих попасть туда, куда
вход ежедневно не доступен.
- Кто из московского начальства поддержал вашу инициативу?
- Год назад ее сразу поддержал Юрий Лужков. Но тогда распоряжение
о проведении Дня исторического наследия вышло в апреле,
а сам день - 18 апреля, так что для подготовки оставалось
очень мало времени, за которое удалось лишь обозначить характер
мероприятия, но не воплотить его. Реально возможно и желательно
открывать для посещения в этот день порядка 100 памятников.
Важно, чтобы, как говорит современная молодежь, среди них
были поп-объекты.
- Скорее хиты... Какие хиты будут в этом году?
- "Ударным" объектом станет московская мэрия.
В этом меня опять же поддержал Юрий Михайлович, потому что
всегда нужно начинать с себя. Я очень рассчитываю на то,
что Лужков сам проведет экскурсию. Во-первых, он прекрасно
знает московское историческое наследие, а уже тем более
то место, где сам работает. Во-вторых, это серьезно поднимет
престиж акции в целом. В-третьих, Тверская,13, - это исторический
памятник, дом генерал-губернатора, прекрасный образец классицизма.
- Но наверняка кто-то бьется до последнего, чтобы все
же не впустить...
- Таким образом, мы решаем еще одну проблему - общественного
контроля. В Москве есть весьма профессиональные искусствоведы,
которые способны оценить, какова мера сохранности исторического
памятника. А если кто-то откажется открыть свои двери, у
нас возникнет вопрос - а почему? Что вы там такое переделали,
что боитесь публичности?
С другой стороны, в Москве сейчас множество престижных,
уважающих себя структур - нефтяных, банковских, которые
занимают старинные особняки, своего рода столичные секретеры
с секретами. Они прекрасно отреставрировали интерьеры, и
их демонстрация широким слоям может стать отличной пиаровской
акцией для самих же этих организаций. Например, я недавно
видел результаты реставрации особняка Кноппа в Колпачном
переулке, который теперь занимает "ЮКОС". Они
разительно отличаются от того ужаса, который там был в советские
годы, когда в особняке размещался горком комсомола.
- Увы, но таких недоступных для посещения памятников
много в федеральном ведении. Они так и останутся закрытыми
для москвичей?
- Да, мы показываем то, что принадлежит Москве, и показываем
тем самым пример федеральным структурам. Возьмем Большой
Кремлевский дворец. Основные обсуждения идут вокруг скандала
с Бородиным. Конечно, это серьезный вопрос - воровал ли
он, и я надеюсь, что когда-нибудь на него будет дан ответ.
Однако деньги уже ушли, и хотелось бы, чтобы это великолепие
могли созерцать не только кремлевские чиновники и официальные
делегации. Мы призываем федеральные органы открыть Большой
Кремлевский дворец для посещения простыми смертными. Это
и будет моральным оправданием невероятных затрат на реставрацию.
Другой пример - мидовский особняк на Спиридоновке, который
на самом деле вовсе не мидовский - его строил Шехтель для
Морозовых. Он начинен блистательными интерьерами, которые
вошли во все учебники по модерну. Поэтому хотелось бы их
видеть не только в учебнике, но и въяве.
- А будут ли в День охраны памятников открыты посольства?
- Самое интересное, что наша просьба открыть двери посольств
вызвала отрицательную реакцию не с их стороны, а нашего
МИД. К самым желанным для знакомства относится посольство
Австралии, резиденция посла Франции на Якиманке, знаменитый
Спасо-Хаус - дом американского посла. Мы ни на чем не можем
настаивать, поскольку это территория иностранных государств,
но именно благодаря этому они так хорошо сохранились и снаружи,
и внутри. Чисто российские памятники часто приходится восстанавливать
из руин.
- Однако то, как они восстанавливаются, тоже часто вызывает
нарекания?
- Это вопрос нашей общей культуры. Многие в столице полагают,
что новодел, имитирующий памятник, лучше и красивее отреставрированного
объекта. Надо воспитывать вкус, в том числе и с помощью
дней исторического наследия.
В стремлении показать тот или иной памятник есть иная проблема.
Хрестоматийный ее пример - дом Мельникова в Кривоарбатском
переулке. Его нельзя открыть не только потому, что там живут
потомки архитектора. Он такой миниатюрный, что мы его уничтожим,
если станем там ходить толпами. Может быть, придется делать
экспозицию где-то рядом.
- Но ведь реставрация часто переходит в реконструкцию.
Как быть с этим?
- За этим тоже приходится неусыпно следить. Слава Богу,
в законе об охране памятников Москвы четко объяснено, что
есть что, и реконструкция строго запрещена. Увы, запрет
часто нарушается, но речь в этом случае идет о серьезном
нарушении законодательства. Скажем, ситуация с Петровским
путевым дворцом. И строительство подземного гаража, и возведение
дополнительной постройки во дворе противоречат закону.
Но это было утверждено до его принятия два года назад.
При всех конфликтах, которые возникали (я дважды проводил
там выездную сессию), дело продвинулось в положительную
сторону. Точно известно, что не будет никакой ограды вокруг,
будет открыт парк, парадная лестница и залы, сделана специальная
экспозиция, а в дни исторического наследия будет открываться
весь дворец. Меня спрашивают: "Зачем открывать путевые
покои императрицы, ведь они были весьма скромные?"
Вот поэтому и нужно, что они такие скромные. Это весьма
показательно.
- Найдутся ли удачные рассказчики, которые могут "подать"
историзм такого места?
- Специалисты новых экскурсионных маршрутов и исторических
объектов будут готовиться в Комитете по культуре Москвы
и ведомстве по охране памятников. Но мы столкнулись еще
и с тем, что во многих таких местах живут и работают грамотные
люди, в том смысле, что они многое могут рассказать о памятнике.
Они любят Москву, и мы хотим мобилизовать эту любовь. Недавно
я был в деревянном особняке на Остоженке, где сейчас расположен
какой-то "Спорт-Пром". Но сотрудники компании
его замечательно отреставрировали, установили тургеневскую
мемориальную доску, сохранили антресоли, где на втором этаже
Тургенев жил, когда приезжал в Москву. И они замечательно
обо всем этом умеют рассказывать.
- А как быть c исторической застройкой, которую нещадно
сносят, мотивируя отсутствием художественной ценности?
- Когда город состоит из ансамблей, как Питер, его сохранить
легче. Легче понять, что удалить, а что оставить. В Москве
это становится делом тончайшего вкуса.
Да, Москва - не Петербург, она никогда не строилась по
плану, а согласно "стихийной гармонии". Вот в
арбатских переулках, снеся малоценную старинную застройку,
потеряли атмосферу этого места. А на Патриарших прудах,
несмотря на то, что тамошний ансамбль представляет собой
лишенную шедевров архитектурную застройку сталинской и брежневской
эпох с вкраплениями модерна начала ХХ века, все вместе представляет
собой образец немного нелепой, но типичной московской гармонии.
Снеси ее и отдай на откуп великому современному архитектору
уровня Нимейера, и Москвы там не станет.
|
