Процедура пройдет с рекордной быстротой. Внесенный правительством в Думу проект нового закона о банкротстве всего две недели назад впервые рассматривался в профильном комитете, а уже в эту среду, 6 марта, он будет слушаться в первом чтении. Нет сомнения, что к маю он будет, как знающие люди и обещают, проштемпелеван уже во всех инстанциях.

О ныне действующем законе "Эксперт" писал не раз, а что писал, понятно из заглавий: см. "Ворующие по закону" (N7 за 2000 год) и "Худший закон России" (N39 за 2001 год). Того, что этот закон, дав неотразимый инструмент хамского передела собственности, развратил страну, не знает только тот, кто не хочет знать - и притом очень не хочет. Газеты полны вопиющими примерами "банкротского" грабежа, а ведь в газеты не все попадает даже из крупных случаев: любому надоест писать каждый день одно и то же.

Власти долго делали вид, что не замечают этого конвейера грабежей, но в прошлом году даже глава "госбанкротства", то есть ФСФО, Т. И. Трефилова публично заявила, что из всех процессов банкротства, идущих в России, треть - "заказные": их инициаторы и не думают о титульной цели процесса (возврат хотя бы части денег неисправным должником), а прямо заказывают - и получают! - понравившуюся им собственность. За четыре года действия закона нагло ограблены десятки тысяч собственников, произошло обвальное коррумпирование судов, предпринимательский климат стал заполярным, надежды на рост капитализации экономики - несбыточными. У сколько-нибудь непредвзятого наблюдателя неизбежно появлялись сомнения в том, что такие страшные последствия внешне благопристойного закона случайны. И недавно знающий человек публично рассказал, что действительно не случайны - так и было заказано (см. "Истинное назначение закона о банкротстве").

Тут возникает надежда: а вдруг небывалая спешка с проведением через Думу правительственного законопроекта и вызвана тем, что власть осознала нетерпимость создавшегося (созданного!) положения и торопится пресечь денной грабеж? Но надежда эта начинает таять уже при знакомстве с пояснительной запиской к законопроекту, где выплывает характернейшая проговорка: разработчики обещают защиту прав добросовестных собственников. Поневоле заподозришь, что им, разработчикам, ведом какой-то зарытый в законе секрет, который позволяет делить собственников на "добросовестных", права которых стоит защищать, и каких-то других, которых защищать совершенно бессмысленно, да и просто противно...

Впрочем, Бог с ним, с Фрейдом, давайте прочтем текст проекта. Тут очень есть что почитать - 258 страниц.

Поп свое, а черт - свое

Злонамеренное, по официальной точке зрения, или штатное, если поверить рассказу г-на Таля, использование ныне действующего закона, то есть использование его для захвата чужой собственности, напоминает игру с двух рук. Одна рука (арбитражи) помускулистее и попроворнее, другая (ФСФО и его терагентства) пока покороче. Основная схема (подробности см. в "Ворующих по закону") проста. С подачи ФСФО или привлеченного мелкого кредитора суд ставит начальника в ограбляемом предприятии, а затем штемпелюет решения этого начальника по перемещению интересующих заказчика активов. Вот и все.

Судейская "рука" в этой игре заметно сильнее по той простой причине, что механизм участия суда в переделе собственности через банкротство подробно прописан в законе; точки же процесса банкротства, в которых может подключаться ФСФО с подручными, в законе наперечет. Надо, впрочем, заметить, что чиновники ФСФО проявили незаурядную изобретательность, ухитрившись из этих фрагментарных лужиц сварганить вполне серьезный водопой. Они (прежде всего через трюки с лицензированием управляющих - опять сошлемся на "Ворующих по закону") обеспечили себе доступ к банкротству если не всех, то уж наверняка всех наиболее лакомых предприятий.

Первое же знакомство с законопроектом заставляет заподозрить, что привычная схема ограбления им полностью сохранена. Внимательное чтение позволяет скорректировать вывод: прежняя схема сохранена и притом а) судейская технология очищена от наиболее одиозных "шероховатостей" и б) чиновники ФСФО получают принципиально иной объем законных полномочий. Теперь намеченную жертву можно будет грабить с двух равномощных рук.

Говоря о шероховатостях, мы имеем в виду, во-первых, примечательное свойство прежнего закона: некоторые из определений, выносимых судом в процессе банкротства, не могли быть законным образом обжалованы и являлись, таким образом, расстрельными приговорами, исполняемыми на месте. Теперь можно будет обжаловать и эти определения, но легче от этого не станет - хотя бы потому, что путь обжалования долог, а процедура растаскивания активов быстра; возвращаться с удовлетворенной жалобой бывшему собственнику придется на пепелище.

Во-вторых, стало более благопристойным начало процесса банкротства. Если по прежнему закону банкротство можно было начать (и начинали!) с неоплаченного жертвой счета за сгущенное змеиное молоко, то теперь часть вменяемых долгов надо будет либо подтверждать по суду, либо добиваться чистосердечного признания должника. Но легче не станет и от этого: долги перед государством - мы к этому сейчас вернемся - вменяются без всякого подтверждения (а потому теперь банкротство можно будет начинать с неуплаты жертвой налогов с торговли сгущенным змеиным молоком...).

Теперь - о новых полномочиях чиновников. Они столь велики, что позволяют говорить об отдельной чиновничьей технологии передела собственности через банкротство, по действенности не уступающей или даже превосходящей технологию судейскую. Вот три главных подарка:

- "задолженность по обязательным платежам" включается в сумму претензий, предъявляемых должнику, без чьего-либо подтверждения (ст. 5);

- "к ведению государственного органа по финансовому оздоровлению и банкротству" отнесены "ведение учета и анализа платежеспособности предприятий, размер активов которых превышает сто миллионов рублей" (ст. 30, пункт 3);

- представитель госоргана получает право голоса по всем обязательным платежам на всех собраниях кредиторов.

Мы перечислили не все подарки, а только главные, потому что и их с лихвой достаточно.

Первый из них позволяет, например, вовлеченному в передел собственности (купленному) чиновнику начать процедуру банкротства любого предприятия в любую минуту. Он же дает возможность этому чиновнику получить решающий голос при обсуждении любого (подарок номер три) принципиального вопроса.

Второй подарок гарантирует бесконечную - и это не гипербола, а сухой факт: конца быть не может и не будет - взяткоемкость нового закона. Приведенный пункт означает, что в любую минуту на любом предприятии с валютой баланса, превышающей 3 млн долларов (то есть на любом предприятии, кроме пивных ларьков), может появиться чиновник из ФСФО и потребовать предъявления какой ему угодно документации - на том лишь основании, что он где-то усмотрел угрозу вашей "хозяйственной деятельности". (Заметим в скобках: это создает и вне сферы банкротств такую базу для вселенского шантажа, что в любом другом случае мы бы сочли своим долгом бить в набат; но на фоне закона о банкротстве шантаж - семечки.)

Вы, возможно, полагаете, что спокойно проигнорируете такое требование? Значит, вы еще не читали нового закона. Прочтете - узнаете, что вы, как было и в прежнем законе, несете субсидиарную ответственность по долгам своей фирмы (в том числе нарисованным чиновником - это уже новация), если в течение месяца с момента возникновения "оснований полагать", что долги "существенно осложнят или сделают невозможной хозяйственную деятельность", сами не подали на собственное банкротство. Чиновник же легко объяснит вам, что "основания полагать" (и основания надежные: сам делал) у него возникли еще два месяца назад. Стало быть, либо удовлетворяйте его запросы, либо выходите субсидиарно строиться.

Не надо питать иллюзий: как схемы "злоупотребления" прежним законом сегодня известны всем заинтересованным лицам (кому - как рабочий инструмент, кому - на своей шкуре, а уж понаслышке - решительно всем), так и схемы, вытекающие из нового закона, будут бесконечно растиражированы сразу после его принятия. Нам трудно представить себе, чтобы кто-нибудь из разработчиков закона или даже из народных избранников, собирающихся за него голосовать, так уж совсем этого не понимал. Все люди взрослые - все всс понимают.

Закон, которого не должно быть

Важнее любых деталей нового закона - и тех, о которых мы рассказали, и многих других, ничуть не менее пряных, - главный вывод. Этот новый закон точно так же неисправляем, как и прежний. Его бесконечная вредоносность не в отдельных элементах и не в конкретных конструкциях опирающегося на него грабежа, а в доведенной до идеологического совершенства взяткоемкости. Детали, вообще говоря, можно заменять, но пока в центре процесса банкротства остаются чиновники - и судейские, и госуполномоченные, - из таких замен ровно ничего хорошего не выйдет. Именно поэтому мы публикуем эту статью сейчас, перед первым чтением законопроекта в Думе. Если 6 марта проект будет одобрен в первом чтении, то есть будет одобрена его концепция, разговаривать о каких бы то ни было деталях станет совершенно бессмысленно.

Мы не верим, что принятие этого закона возможно остановить. Чтобы представить себе совокупную мощь лоббистских усилий, направленных на его проталкивание, нет нужды дожидаться, чтобы еще один отошедший от дел чиновник разоткровенничался - достаточно ведь и аналогии с признаниями Г. К. Таля. И все-таки - слаб человек - теплится в нас надежда, что хоть один депутат Думы встанет 6 марта и начнет задавать вопросы. А любые произнесенные публично ответы на очевидные вопросы станут первым шагом на пути к отмене этого страшного закона - каким бы долгим ни оказался путь.

Вернемся на землю

Нужно было жить и исполнять свои обязанности.
"Разгром"

Шестого же марта, повторимся, законопроект пройдет. В чем разработчики видят основные его отличия от ныне действующего закона, рассказано в следующем материале.