На прошлой неделе Совет Федерации наложил вето на принятые Государственной Думой изменения к федеральному закону "О государственных пенсиях в Российской Федерации", тем самым заблокировав существенное повышение пенсий для миллионов российских граждан. Факт печальный, но если бы не непомерные амбиции кое-кого из "пламенных защитников пенсионеров", такого развития событий можно было избежать...

Проблемы, о которых идет речь в отвергнутом СФ законе, имеют давнюю историю, и, поскольку соответствующая информация доступна не для всех, хотелось бы рассказать об этом подробно.

Итак, в июле 1997 года был принят федеральный закон "О порядке исчисления и увеличения государственных пенсий", обычно именуемый "Закон № 113". Этим законом, как мне уже приходилось писать, вводился принцип исчисления и последующего увеличения государственных пенсий по так называемому ИКП – индивидуальному коэффициенту пенсионера, зависящему от трудового стажа и среднего заработка пенсионера. Однако, в "законе 113" содержалось вопиюще несправедливое положение: с 1 февраля 1998 года из общего трудового стажа пенсионера исключались так называемые "нестраховые периоды". О чем конкретно идет речь?

Статьи 89-92 федерального закона "О государственных пенсиях" устанавливают, что в трудовой стаж, от которого зависит пенсия, включается не только время непосредственной работы (когда работник подлежал государственному страхованию и с его зарплаты отчислялись соответствующе взносы), но и многие другие периоды. В частности, к таким периодам относятся:

• период, когда осуществлялась творческая деятельность членов творческих союзов – писателей, художников, композиторов, театральных деятелей и так далее
• военная служба, служба в органах МВД, разведке, госбезопасности, пребывание в партизанских отрядах во время войны
• период временной нетрудоспособности, начавшейся в период работы, и инвалидности I и II групп вследствие увечья, связанного с производством, или профессионального заболевания;
• пребывание в местах заключения сверх срока, назначенного при пересмотре дела;
• учеба в училищах, школах, в средних и высших учебных заведениях, на курсах повышения квалификации, пребывание в аспирантуре, докторантуре, клинической ординатуре;
• уход за инвалидом I группы, ребенком - инвалидом, престарелым, если он нуждается в постороннем уходе по заключению лечебного учреждения;
• уход неработающей матери за каждым ребенком в возрасте до трех лет и 70 дней до его рождения, но не более 9 лет в общей сложности;
• проживание жен (мужей) военнослужащих, проходящих военную службу по контракту, вместе с мужьями (женами) в местностях, где они не могли трудиться по специальности в связи с отсутствием возможности трудоустройства;
• проживание за границей жен (мужей) работников советских учреждений и международных организаций, но не более 10 лет в общей сложности.

Кроме этого, в соответствии со статьями 94-95 этого закона, для не требующих комментариев ситуаций устанавливалось льготное исчисление трудового стажа:

• в воинских частях, штабах и учреждениях, входящих в состав действующей армии, в партизанских отрядах и соединениях в период боевых действий, а также время нахождения на излечении в лечебных учреждениях вследствие военной травмы - в тройном размере;
• в Ленинграде в период блокады (с 8 сентября 1941 г. по 27 января 1944 г.) - в тройном размере;
• во время Великой Отечественной войны (с 22 июня 1941 г. по 9 мая 1945 г.), за исключением работы в районах, временно оккупированных неприятелем, - в двойном размере;
• в районах Крайнего Севера и местностях, приравненных к районам Крайнего Севера, - в полуторном размере;
• военная служба по призыву - в двойном размере;

При этом:

• гражданам, необоснованно привлеченным к уголовной ответственности, необоснованно репрессированным и впоследствии реабилитированным, время содержания под стражей, пребывания в местах заключения и ссылке засчитывается в общий трудовой стаж в тройном размере;
• гражданам, проживавшим в районах, временно оккупированных неприятелем в период Великой Отечественной войны, и достигшим ко дню оккупации или в ее период 16 лет, в общий трудовой стаж засчитывается все время их пребывания в возрасте 16 лет и старше на оккупированной территории СССР или других государств, а также на территории государств, находившихся в состоянии войны с СССР, кроме случаев, когда они в указанный период совершили преступление;
• гражданам, проживавшим в г.Ленинграде в период его блокады (с 8 сентября 1941 г. по 27 января 1944 г), а также гражданам - узникам фашистских концлагерей, время соответственно проживания в блокадном г.Ленинграде и нахождения в концлагерях в период Великой Отечественной войны засчитывается в общий трудовой стаж в двойном размере, кроме случаев, когда они в указанный период совершили преступление.

А теперь – внимание: "закон 113" установил, что при исчислении пенсии на основе ИКП, в трудовом стаже не учитываются почти все указанные "нестраховые периоды" (кроме четырех, выделенных для удобства читателя жирным шрифтом)! Время ухода за ребенком, ухода за инвалидом, учебы в вузе или аспирантуре, пребывания в месте службы мужа-военного – все это отныне не учитывалось при определении стажа, а значит – и при расчете ИКП. Между тем, чем больше стаж – тем, естественно, больше и пенсия.

Но это еще "цветочки": были отменены и все указанные выше "льготные" периоды определения стажа во время войны, блокады, необоснованных репрессий и так далее. Трудно назвать это иначе, как кощунством по отношению к тем, кого это касается.

И последнее "новшество": в законе было записано, что "пенсионеру, выполняющему оплачиваемую работу, исчисление и увеличение пенсии в соответствии с настоящей статьей производится с 1-го числа месяца, следующего за тем, в котором пенсионер прекратил выполнение указанной работы". Что означало: получение пенсии на основе ИКП возможно только для неработающих пенсионеров. Хочешь работать и получать пенсию – пожалуйста, проси, чтобы тебе пенсию считали по другим нормам (без учета "закона 113"), но тогда ее реальный размер оказывается почти в два раза ниже, чем у пенсии, рассчитанной на основе ИКП...

Жалобы пенсионеров на несправедливость "закона 113" начались практически сразу после его введения в действие. И были вполне обоснованными: не должно государство в одностороннем порядке менять правила, по которым живут граждане. Ведь люди, которые вдруг потеряли годы в пенсионном стаже, сейчас в силу возраста, состояния здоровья не могут вновь пойти на работу, чтобы "добрать стаж". А люди, работавшие во время войны? Ведь они работали отнюдь не по восемь часов в сутки, а в два, а то и в три раза больше. Как же можно исчислять стаж их работы чисто календарно? Стало ясно, что вопрос, что называется, назрел – но далее началась почти детективная и, к сожалению, не слишком красивая история.

В июле 1999 года депутат Госдумы первого и второго созывов Иван Аничкин внес в парламент проект закона, по которому все исключенные "нестраховые периоды" включались в трудовой стаж. Кроме этого, в его законе была прописана еще одна важная деталь: пенсии должны были рассчитываться исходя из начисленной средней зарплаты по стране. Как мне приходилось писать в "Курьере", правительство и Пенсионный Фонд России (ПФР) применяют для расчета пенсий совсем другую зарплату – в полтора-два раза меньше реальной, и принятие "закона Аничкина" могло резко повысить пенсии.

Четвертого октября 2000 года "закон Аничкина" был принят в первом чтении подавляющим большинством депутатов – после чего планировалось собрать несложные поправки, проголосовать их и отправить закон в Совет Федерации и к президенту. Но к тому времени Аничкин уже не был депутатом – и группа из семнадцати действующих парламентариев во главе с Оксаной Дмитриевой решила, не мудрствуя лукаво, присвоить себе славу защитников пенсионеров. И ... внесла закон о восстановлении "нестраховых периодов" еще раз. Что называется, на бис.

Шестого марта 2001 года "пенсионный" вопрос обсуждался на Совете Госдумы – где даже Геннадий Селезнев был вынужден назвать деятельность Дмитриевой и ее коллег "плагиатом". Представители СПС и "Яблока" предлагали простой вариант: Дума как можно быстрее принимает во втором чтении "закон Аничкина", а Дмитриева и ее сотоварищи оформляют свои прочие пенсионные идеи, не являющиеся заимствованными у Аничкина, отдельным законом и вносят его, не пытаясь предстать главными и единственными борцами за интересы пенсионеров. Однако, решили иначе. Более того: те депутаты, которые предлагали разделить указанные пенсионные вопросы, и настаивали на скорейшем принятии "закона Аничкина", как раз и были объявлены Дмитриевой едва ли не "врагами пенсионеров". К тому же, для озвучивания этой точки зрения ей, как верной стороннице губернатора Яковлева, был немедленно и в неограниченном количестве предоставлен питерский радио-и телеэфир.

Так или иначе, 14 марта Дума приняла в первом чтении закон, внесенный О.Дмитриевой, а "закон Аничкина", к сожалению, вновь отложила. "К сожалению" - потому, что "аничкинское" положение о расчете пенсий на основе реальной, а не заниженной в ПФР средней зарплаты, могло увеличить каждому пенсионеру его пенсию почти в два раза...

В конце апреля "закон семнадцати" был принят во втором и третьем чтениях – а затем, как уже сказано, натолкнулся на вето Совета Федерации. Почему? Все очень просто.

В законе, который внесли Дмитриева и ее "партнеры" (которых куда уместнее назвать халявщиками) содержалось не только положение о восстановлении "нестраховых периодов", но и другое положение - о выплате полной пенсии работающим пенсионерам, у которых пенсия рассчитывается на основе ИКП. Само по себе это вполне справедливо – но незадача в том, что против этого пункта резко возражало российское правительство. Вице-премьер Валентина Матвиенко, выступая в Совете Федерации, заявила, что она, в принципе, не против этого положения, но пускай парламент сперва отыщет источники финансирования, а потом принимает подобные законы. В итоге верхняя палата ее поддержала и отклонила закон.

С логикой правительства вполне можно бы поспорить (резервы ПФР достаточно велики), но дело не только в этом. Если бы, как предлагали на Совете Думы г-же Дмитриевой, оказались разделены вопросы восстановления "нестраховых периодов" и выплаты пенсий работающим пенсионерам и, соответственно, были бы приняты разные законы по этим вопросам – возможно, отклонен Советом Федерации в связи с возражениями правительства был бы только второй из них. В этом случае "нестраховые периоды" были бы восстановлены в трудовом стаже. Когда же эти вопросы во имя амбиций Оксаны Генриховны оказались объединены вместе – вето Совета Федерации оказалось наложено на весь закон (такова особенность законодательного процесса). И в дальнейшем судьба этого закона вряд ли будет оптимистична: даже если Дума преодолеет вето СФ, на закон, скорее всего, наложит вето президент – который куда больше прислушивается к мнению Белого Дома, чем к мнению Охотного Ряда. Преодолеть же вето президента уже практически невозможно. Кто в этом виноват? Ответ один – все дело в желании депутата Дмитриевой присвоить авторство чужого закона и раструбить о своих заслугах...

Что дальше? В принципе, остается шанс довести "до ума" закон, внесенный Иваном Аничкиным, и провести его в жизнь. Если депутаты Госдумы осознают важность вопроса и ускорят прохождение "закона Аничкина" - тогда "пенсионная несправедливость" будет хотя бы частично восстановлена. Да и правительство вряд ли решится противодействовать такому развитию событий.

Ну, а питерским пенсионерам, которые постоянно слышат о "небывалых достижениях" Оксаны Дмитриевой на ниве защиты их интересов, хорошо бы быть более внимательными. Когда они в следующий раз будут слышать по радио или читать в газетах о том, что именно ей они якобы обязаны увеличением пенсий или еще чем-нибудь – пускай так легко не верят на слово, а поинтересуются фактической стороной дела. Может выясниться очень много любопытного. Слишком часто у этой "героини нашего времени", легко (в зависимости от конъюнктуры) меняющей партии и думские фракции, и любящей поливать грязью недавних товарищей, слово и дело расходится друг с другом...

Что же касается описанных выше "пенсионных" вопросов – решать их совершенно необходимо. И, как уже говорилось, необходимо добиться не только восстановления "нестраховых периодов", но и того, чтобы размер пенсии рассчитывался исходя из реальной средней зарплаты. Ведь сегодня зарплата, применяемая для начисления пенсий, рассчитывается, исходя из фактически собранных страховых взносов в ПФР. А должно быть ровно наоборот – план сбора страховых взносов должен рассчитываться исходя из средней зарплаты.

Заметим, что в ответе на запрос питерского депутата Госдумы Александра Шишлова, первый заместитель министра труда и социального развития РФ Юрий Люблин пишет, что для начисления пенсий не применяют среднюю зарплату, которую считает Госкомстат, потому что он не способен представить в нужные сроки соответствующие статистические данные. Это, что называется, вообще без комментариев. Кроме того, в Министерстве труда и социального развития считают, что данные Госкомстата о средней зарплате по стране не соответствуют пенсионному законодательству и требуется разработка специальной методики. То есть настаивают на своем праве "подгонять" среднюю зарплату под сумму собранных взносов.

Похоже, исправить эту абсурдную ситуацию можно только законом – иного языка в ПФР и Минсоцтруда не понимают.