Евгений Киселев: Борис Ефимович, в минувшую пятницу Анатолий Чубайс выступил, на мой взгляд, с очень резким, радикальным заявлением о том, что в российской политике нет места для мелких демократических партий и что все мелкие демократические движения необходимо, по словам Анатолия Борисовича, полностью уничтожить, ликвидировать. Почему такой радикализм?

Борис Немцов: Ну, я считаю, что могут быть и маленькие партии, и большие партии, и средние партии. Вопрос в том, какова у этих организаций политическая перспектива. Так вот, на мой взгляд, перспективы есть только у крупных партий. То есть у них есть шанс пройти в Государственную Думу, у них есть шанс создать фракции на региональном уровне, на муниципальном уровне. У них есть шанс выдвинуть своего кандидата в президенты и не маргинально участвовать в президентских выборах, а добиться хорошего результата. А так я, например, считаю, что партий может быть сколько угодно, и искусственно их укрупнять не имеет смысла. Другое дело, что если говорить о "Союзе правых сил", то опыт показал, что объединение девяти партий и движений – именно столько было учредителей "Союза правых сил" - принесло удивительный результат, но перед выборами в парламент 99-го года никто больше 2 процентов "Союзу правых сил" не давал. Даже вот вы в программе "Итоги", когда анализировали ситуацию, говорили, что у СПС шансы маленькие.

Евгений Киселев: Ну, таковы были данные опросов, что СПС не преодолеет 5-процентный барьер.

Борис Немцов: Я, кстати, вспоминаю ту ночь, когда вот вы вели программу, в студии сидели руководители партии. И главной сенсацией тех выборов как раз было то, что "Союз правых сил" получил 5 миллионов 677 тысяч голосов, и у нас всего около 8 с половиной процентов голосов было за СПС. Так вот, результат объединения был очевиден. Сейчас для нас абсолютно очевидно, что СПС из коалиции должно преобразоваться в партию, а партии-учредители должны распуститься так, чтобы только в индивидуальном порядке люди могли участвовать в работе. И это жизнь заставляет нас такие решения принимать. Дело в том, что, дело в том, что маленькие организации, они, выясняя отношения друг с другом, забывают о тенденциях, которые в стране есть.

Евгений Киселев: Но вот 9 партий – извините, я вас перебиваю, - которые образовали в свое время "Союз правых сил". Они все готовы самораспуститься, или там есть какие-то проблемы?

Борис Немцов: Вы знаете, это очень болезненный процесс, и скрывать тут нечего. Если говорить, например, об "Общем деле" Ирины Хакамады, то эта организация уже распустилась. Вчера буквально распустилась организация "Россия молодая", которую я возглавляю. Я надеюсь, что большинство организаций распуститься. Но тем не менее, понимаете, это психологическая драма для многих людей, не для лидеров, слава богу, здесь есть полное понимание того, что все партии должны быть распущены и должна быть создана единая мощная правая партия "Союз правых сил". А тем не менее, функционеры среднего звена, которые уже привыкли к некой психологической, политической, социальной атмосфере работы своих организаций, они очень беспокоятся за свое будущее место в будущей партии "Союз правых сил", и поэтому всячески препятствуют тому, чтобы этот самороспуск произошел. В первую очередь я имею в виду "Демократический выбор России", который является самой старой демократической партией у нас в коалиции и в котором наиболее серьезные процессы подобного рода происходят. Тем не менее, я считаю, что если ДВР не распустится, то это политическое самоубийство, потому что очевидно, что ни одна из партий в одиночку, например, 5-процентный барьер при прохождении в Государственную Думу не преодолеет! Это ясно. И уж тем более не сможет выдвинуть своего кандидата в президенты, и уж тем более не сможет победит на выборах губернатора в одиночку. Что стабилизирует ситуацию в СПС? Ее стабилизирует то, что все лидеры "Союза правых сил" - и Ирина Хакамада, и Анатолий Чубайс, и Егор Гайдар, и Сергей Кириенко, и я – все лидеры считают, что должен произойти самороспуск, все без исключения, и должна быть создана единая, мощная, сильная правая партия.

Евгений Киселев: То есть Гайдар за то, чтобы его "Демвыбор" распустился?

Борис Немцов: 100 процентов!

Евгений Киселев: Оппозиция существует со стороны партийных функционеров более низкого уровня?

Борис Немцов: Они могут говорить все, что угодно, что у них какие-то идеологические разногласия есть с активистами СПС и так далее. Но на самом деле причина в другом: они боятся потерять позиции, которые имеют сейчас. Они боятся потерять позиции на будущих парламентских выборах, они боятся потерять позиции внутри новой политической партии, они боятся потерять позиции в своих собственных регионах. И поскольку это неприятно, непривычно и неприлично говорить вслух, например, с экранов телевидения, придумываются всякие, зачастую просто безумные аргументы, почему нельзя распускать, например, "Демократический выбор России". Но важно то, что лидер "Демократического выбора" Гайдар четко и ясно заявил - и когда мы с ним вместе говорили, и когда он встречался с активистами ДВР - что даже если ДВР не будет распущено, он все равно оттуда выйдет и войдет в состав "Союза правых сил".

Евгений Киселев: А партия сохранит это название – "Союз правых сил"?

Борис Немцов: Да.

Евгений Киселев: Это будет название партии?

Борис Немцов: Да. Это будет название партии. Просто уже люди привыкли.

Евгений Киселев: А не может быть такого компромиссного варианта, скажем, если все-таки большинство руководителей ДВР не захотят распускать ДВР, некий союз СПС и ДВР?

Борис Немцов: Нет.

Евгений Киселев: Такой вариант не проходит?

Борис Немцов: Не проходит. Дело в том, что согласно проекту закона "О партиях" вы не можете это делать. Вы не можете состоять в двух партиях одновременно. И потом, надо еще иметь в виду о том, что у нас есть стратегическая задача, связанная с "Яблоком".

Евгений Киселев: Что вы имеете в виду?

Борис Немцов: Я имею в виду, что есть договор с "Яблоком" о том, что мы должны все сделать для того, чтобы в 2003 году прийти с единым списком на парламентские выборы и есть понимание того, что у нас должен быть единый кандидат в президенты. И если мы сейчас будет разукрупнять вот эту блокировку, то есть наряду с СПС появятся и другие организации, которые захотят быть в этом блоке, то мы вообще никогда не объединимся. Вот вы знаете, какова цена амбиций политических среди демократических лидеров и организаций? Какова цена недоговоренности? 50 миллионов нищих граждан, постоянные попытки удушить свободу, постоянные попытки диктовать из Москвы в регионы, что нужно сделать, высасывание, как пылесосом, денег из регионов постоянно и проблемы с репутацией нашей страны в мире. Вот можете себе представить, если бы и была сильная демократическая партия, и она жила столько же, сколько прожила коммунистическая партия – коммунисты прожили 100 лет. Можете представить, какая у нас была бы страна, если бы демократическая партия, правая партия, СПС – как угодно назовите ее – чтоб она жила столько же, сколько коммунистическая. Да мы бы уже давным-давно с вами жили, как в европейской стране, и не было бы никаких проблем, о которых мы постоянно говорим. Слишком много на карту поставлено. Либо у России есть будущее, либо нет. Ведь смотрите, что происходит: коммунисты, с ними все понятно – они существуют долго и будут еще существовать, пока есть бедные люди в стране, потому что за них голосуют в первую очередь. Выбор между плохим и ужасным. Между прочим, этот выбор был на всех президентских выборах. Вспомним выборы Ельцина 91-го года и 96-го. Что был за выбор? Партия власти боролась с коммунистами. Вспомним выборы 2000-го. И тогда, конечно же, мы ничего не сделаем, но цена будем слишком велика, цена будет слишком велика. Поэтому вот это очевидное такое понимание масштабности задачи, на мой взгляд, гораздо важнее, чем те разногласия и та такая турбулентность, которая сейчас возникла в связи с предстоящим съездом 26 числа. Я, кстати, ничего, вот говорят, что будут выборы альтернативные.

Евгений Киселев: Я как раз хотел об этом спросить.

Борис Немцов: Да.

Евгений Киселев: Вот говорят, что будут выборы альтернативные, что на пост председателя Совета партии помимо вас будет претендовать Егор Гайдар и что это якобы свидетельствует о конфликте внутри.

Борис Немцов: Говорят, что о расколе. Вот смотрите: мы создаем новую партию в 21-м веке. Это будет первая сильная партия, созданная в 21-м веке. Почему мы должны делать то, что делали большевики? Почему мы должны делать то, что делала партия власти? Почему кулуарным образом, договорившись обо всем, приглашают статистов, то есть делегатов съезда, и говорят им: ваш вождь вот этот, вы за него, пожалуйста, проголосуйте. Я вообще считаю, что должна быть процедура демократическая и открытая, раз партия демократическая. И то что выборы альтернативные, это замечательно. Вот осенью будут выборы объединенного "Отечества", или я уж не знаю, как это будет называться. Я вас уверяю, что если в "Союзе правых сил" будут выборы на альтернативной основе, то и в партии власти будут выборы на альтернативной основе все равно и даже в коммунистической партии будут выборы на альтернативной основе. Фактически это новая политическая культура России рождается. Почему мы должны это подавлять? Дальше: раскол был бы, если бы, допустим, Гайдар, Борис Немцов или еще кто-то заявили, что ах, вы хотите выборы на альтернативной основе, тогда мы в съезде не участвуем. Но этого не произошло. Я могу за себя сказать: если я проиграю эти выборы, я останусь в "Союзе правых сил", я считаю, это нормально. И самое последнее в этой связи. Мы подготовили конституцию "Союза правых сил", новый устав. Он сильно отличается от устава всех партий – и коммунистической, и "Яблока", и ЛДПР тем более. В чем суть отличий? Мы говорим, что наш кандидат в президенты – это не тот, кто аппаратным методом прорвался к власти внутри партии. А наш кандидат в президенты определяется на основе предварительных выборов, и кандидатом станет тот, кто имеет максимальное доверие избирателей. Мы говорим, что первые в списке парламентском у нас тот, кто имеет самый уровень доверия избирателей. Это написано в уставе нашей организации. Коль скоро это написано, то и выборы должны быть на альтернативной основе.

Евгений Киселев: Подождите, подождите! То есть, если, допустим, вот ну изберут вас председателем партии, а потом к парламентским выборам выяснится, что более высокий рейтинг доверия у кого-то еще.

Борис Немцов: Он будет первым в списке.

Евгений Киселев: Понятно. А вот по процедуре - кто будет избирать председателя политсовета? Политсовет? Или это будут прямые выборы делегатами съезда?

Борис Немцов: Председателя политсовета будет избирать съезд. Да, это важный момент. Выдвижение председателя политсовета осуществляется, естественно, политсоветом, что очевидно, да, потому что это все-таки функция председателя политсовета должна каким-то образом с самим политсоветом быть связана. Но голосовать будет съезд. Если это будет альтернативное выдвижение, то значит будут и альтернативные выборы.

Евгений Киселев: А как политсовет может выдвинуть нескольких кандидатов?

Борис Немцов: Проголосовал и все, и выдвинул. Политсовет предлагает съезду для избрания двух, трех, пять кандидатов.

Евгений Киселев: Ну а сколько реально может быть?

Борис Немцов: Ну, я не исключаю, что кроме нас с Егором Тимуровичем могут быть еще быть какие-то кандидаты.

Евгений Киселев: Ну например?

Борис Немцов: Ну я, например, думаю, что может участвовать Алексей Кара-Мурза. Не Владимир Кара-Мурза, а старший брат. Да, Алексей Кара-Мурза. Возможно, еще кто-нибудь будет. Сейчас заранее, знаете, трудно говорить. Но главное, чтобы понимаете, главное, чтобы процедура была нормальная. И потом, согласитесь: это сила, а не слабость организации, если мы открыто говорим, что да, у нас будет конкуренция. Да, у нас будут выборы. Как раз слабостью нашей было бы, если б мы тихо там под ковром все решили, а потом вынесли на суд наших активистов одну кандидатуру.

Евгений Киселев: Какова будет роль Чубайса?

Борис Немцов: Ну, я думаю, он один из сопредседателей. И естественно, его роль значительна. Его позиция может повлиять на позицию при голосовании, так же, как и позиция других сопредседателей.

Евгений Киселев: Я имею в виду не в выборах, а в дальнейшей работе партии после съезда.

Борис Немцов: Вы знаете, если вот говорить, все-таки мы считаем, что у нас не вождистская партия. Да, у нас будет лидер, но у нас не будет вождя. И у нас будет определенное коллективное руководство, ну что-то типа политбюро. Очевидно, что Чубайс в состав политбюро войдет. Я просто не знаю ни одного нашего активиста, который бы против этого выступал.

Евгений Киселев: Нет, просто считается, что реальным - есть такая точка зрения –лидером "Союза правых сил", который принимает все окончательные решения, является именно Анатолий Чубайс.

Борис Немцов: Я вам так скажу – у нас решения принимаются коллегиально, на заседании сопредседателей. Ни один из сопредседателей не может принять индивидуального решения. Дальше есть такая точка зрения, что вот СПС финансово зависит от Чубайса, сильно устаревшая точка зрения. То есть совсем СПС не зависит от Чубайса в финансовом плане.

Евгений Киселев: А от кого зависит?

Борис Немцов: А зависит от десятков наших коллег и товарищей, которые являются нашими сторонниками и еще оказывают нам поддержку. Вообще СПС за последние полгода претерпела фантастические изменения, не заметные глазу даже политологов. Суть этих изменений состоит в том, что СПС нельзя приватизировать. Мы внесли внутреннюю такую инструкцию о том, что никто не может финансировать партию больше, чем на 15 процентов от ее бюджета, никто. Мы считаем, что нашими главными спонсорами, помимо естественно членов партии, да, которые помогают организации, могут быть компании, которые не являются естественными монополиями, а являются субъектами конкурентного рынка. Вот, мы установили достаточно открытые и ясные отношения. Об этом вообще, знаете, не принято по телевидению говорить, вот такие вещи – считается, что это очень интимное и закрытое дело. Но я считаю, что как раз у нас на здоровой основе организовано финансирование организации и скрывать нам нечего.

Евгений Киселев: Но, Борис Ефимович, есть ли разногласия в СПС, в том числе и внутри руководства, по поводу отношений между партией и властью?

Борис Немцов: Есть, безусловно. Я причем вам скажу, что это не новость. Мы в 2000 году, когда принималось решение поддерживать Путина или не поддерживать, у нас была очень жесткая дискуссия на эту тему. Чубайс, Кириенко и Гайдар сказали, что надо поддерживать Путина, а мы с Хакамадой сказали, что нет. Мы этого тоже не скрывали, по-моему, мы даже как-то в одной из ваших программ об этом говорили. Вот. До сих пор есть разные точки зрения – одни являются пропутинцами, вторые говорят, что нужно уходить в оппозицию. Но теперь я вам скажу, какая результирующая всех этих дел. Результирующая следующая: мы по многим вопросам политического характера, я хотел бы это подчеркнуть, по многим находимся в оппозиции к власти.

Евгений Киселев: Перечислите.

Борис Немцов: Но по вопросам экономическим мы работаем с властью очень тесно, я могу сказать, что 13-процентная ставка подоходного налога – это было правильное решение, отмена оборотных налогов было правильное решение. Принятие нашего проекта, я имею в виду закон о земле, безусловно, невозможно было бы без поддержки власти. Теперь если говорить о политике, да? Мы категорически против выступали сталинского гимна. Мы категорически против были того, чтобы разрешать губернаторам избираться на третий, на четвертый сроки, тем самым приватизируя регионы и превращая Россию в феодальное княжество. Мы выступали против монополизации в руках государства электронных средств массовой информации. Более того, уже после того как вот драма на НТВ закончилась, как бы закончилась, мы единственные, кто поднимали этот вопрос перед президентом и добились от него достаточно, я бы сказал, по крайней мере публичного ответа. Потому что я не один там был, а было 7 депутатов от "Союза правых сил".

Евгений Киселев: А напомните, пожалуйста, что он сказал.

Борис Немцов: Суть вопроса вот в чем. Антимонопольный закон должен действовать и в отношении средств массовой информации. Государство как субъект рынка не имеет права монополизировать телевизионные каналы федерального значения. Очевидно, что после того, как "Газпром" взял в управление НТВ, очевидно, что государство теперь влияет на первый канал, это уже ясно, на второй канал – это просто государственный канал, и вот теперь еще на НТВ. С точки зрения антимонопольного закона, это грубейшее нарушение правил. Причем государство само их нарушает. Наше предложение состояло в следующем: что, поскольку "Газпром" у нас занимается добычей газа и транспортировкой, поскольку "Газпром" в нас обязан снабжать население газом и обеспечивать энергетическую целостность нашей страны, а также продавать газ за рубеж, пусть он этим и занимается, а в чужие дела не лезет, в том числе и в чужой бизнес. Ибо за счет собственно каких средств он покупает те или иные средства массовой информации? За счет тарифов для населения. Повышая тарифы и скапливая определенные суммы денег, он потом дает кредиты или покупает акции более чем ста компаний в сфере медиа-бизнеса. Поэтому мы предложили президенту, чтобы он дал указание "Газпрому" избавиться от всех пакетов акций медийных компаний, включая, естественно, и ТНТ, включая, естественно, НТВ, включая, естественно, "Эхо Москвы" и другое. Президент открыто и ясно в присутствии 7 депутатов нашей фракции сказал: абсолютно точно, полностью поддерживаю.

Евгений Киселев: Ну и что дальше?

Борис Немцов: Надо иметь в виду…

Евгений Киселев: Президент, помнится, на этой встрече поддержал еще и вашу инициативу об отмене депутатской неприкосновенности, даже дал указание своим службам, чтобы правительственная фракция поддержала, а в Думе его тем не менее благополучно завалили.

Борис Немцов: Это хорошо известно, что слова, сказанные в кабинете президента, еще совсем не означают, что за этими словами последуют дела. Это касается не только нашей встречи с президентом, но касается и многих других встреч. Так что для меня это не новость. Что касается вот неприкосновенности, то здесь администрация поступила внешне честно: фракция "Единство" поддержала "Союз правых сил" и голосовала за ограничение неприкосновенности.

Евгений Киселев: Но мы знаем, что администрация тихо при желании умеет собрать большинство необходимое.

Борис Немцов: Тем не менее аффилированность этой фракции в другие группы, то есть я имею в виду "Народный депутат", я имею в виду связанное теперь "Отечество" и "Регионы России" против этого законопроекта выступили – это говорит о том, что Кремль не очень сильно хотел, чтобы этот закон прошел. Но чтобы все-таки слова президента не разошлись с делом, прокремлевская фракция "Единство", она голосовала вместе с нами, и вот надо это признать. Вообще я считаю, что игра в кошки-мышки, она всем видна. И не делает в общем, не добавляет авторитета власти, это очевидно. С другой стороны, вот наше предложение по снижению ставки социального налога – знаете, чем закончилось?

Евгений Киселев: Чем?

Борис Немцов: Президент провел два совещания на эту тему. И добился от правительства, что действительно вот уже в мае, то есть буквально через несколько дней после праздников, этот важнейший законопроект будет внесен в Думу. Я когда говорил, что мы во многом в оппозиции по политическим вопросам и поддерживаем президента по экономическим - это совсем не конъюнктура, это суть вопроса.

Евгений Киселев: А это не напоминает сидение на двух стульях?

Борис Немцов: Вы знаете, Путин хочет быть президентом всех россиян. Помните этот лозунг 96-го года? Он, если что-то делает, что поддерживают правые, ну например снижает налоги, принимает закон о собственности на землю, вот сейчас будет укреплять судебную систему, именно судебную – не прокурорскую, а судебную систему. Вот это, он считает, что это правые его в этой части поддержат. Обязательно надо сделать что-то, что могли бы поддержать радикалы из левого фланга. Почему? Логика его следующая. Он говорит: у нас в стране 30 процентов людей поддерживают коммунистов, не учитывать их точку зрения я не могу. Поскольку такой ясной, четкой стратегии собственной стратегии, по всей видимости, до конца еще нет, ситуация постоянно пытается, как вот вы сказали, лавировать – слева, справа, слева, справа. Я считаю, что это неправильно. Нельзя построить либеральную экономику в недемократическом государстве. Вот если цель сделать Россию богатой, да, об этой все время говорят, то давайте посмотрим, как это происходит в другом мире, да, западном. Европейские страны богаты, Америка богата, Канада богата, Япония богата, Австралия и Новая Зеландия богаты – разные страны с разной историей, с разными обычаями.

Евгений Киселев: Да, но нет ни одной богатой страны, где бы ни было бы свободы.

Борис Немцов: Совершенно верно! Я ровно это и хочу сказать. Если мы хотим быть богатыми, мы должны быть демократическими и рыночными – вот какой главный вывод. Вот в чем суть нашей позиции, "Союза правых сил". Я удивляюсь, почему в Кремле многие этого не понимают. Они обрекают страну на нищету.

Евгений Киселев: Есть другая идеология – что нужен большой скачок, нужно ограничить общественные дискуссии, в том числе и в прессе, почему стремление контролировать прессу и прежде всего электронные средства массовой информации. Чтоб меньше разговоров, больше дела.

Борис Немцов: Это идеология диктатора.

Евгений Киселев: Давайте совершим прорыв в экономике, а дальше будем опять ослаблять гайки, выпускать пар.

Борис Немцов: Мы проходили это уже везде. Слушайте, был Франко в Испании, был Пиночет в Чили. Говорят, что при нем хорошо жили – нечего подобного. Расцвет Чили начался после Пиночета.

Евгений Киселев: А Китай?

Борис Немцов: Я был председателем российско-китайской межправительственной комиссии, Евгений Алексеевич. И знаю Китай неплохо. Причем всех возят в восточный Китай – витрина китайского капитализма или коммунизма, как угодно. Шень-Жень, Шанхай, ну я уже про Гонконг не говорю, да. А вы в западном Китае были? Это же катастрофа, это же 800 миллионов бесправных нищих крестьян, которые не получают ни копейки пенсии, это 300 миллионов безработных людей. Но когда нам коммунисты говорят: давайте возьмем китайскую модель, пусть они скажут, сколько там безработных и нищих. Вы знаете, что средние доходы китайца в западном Китае – меньше 100 долларов в год.

Евгений Киселев: В год.

Борис Немцов: Да, меньше 100 долларов в год! Но поскольку там нет свободной прессы, поскольку там нет многопартийности, народ китайский этого не знает, да? А точнее, мировое сообщество этого не знает. Так вот, я хочу сказать следующее, что, если в России не будет свободы и демократии, то в России будет произвол и коррупция, в России будут замерзать города. Слушайте, если бы не телевидение, которое показывает Приморье, которое показывает Камчатку, которое показывает Чукотку, если бы не телевидение, которое показывает Чечню и захоронения, которые вот недавно были там обнаружены, я вас уверяю: власть никогда в жизни бы этой проблемой даже не заинтересовалась. Понимаете, очень многие люди, в том числе и так называемые политтехнологи, они живут в виртуальном мире, они считают так: то, что есть по телевизору, то и есть на самом деле. А если этого нет по телевизору, то этого на самом деле нет. Поэтому, закрывая для частных компаний и независимого телевидения возможность вещать для людей, мы обрекаем свою собственную страну на голь и нищету. Вот этого больше не хотелось бы. Я удивляюсь, почему такие очевидные вещи очень многим не ясны. Потом, еще по поводу, давайте мы чуть-чуть зажмем, вот то, что вы сказали. Прорвемся, а потом все отпустим. Россия – страна крайностей. Россия никогда не останавливается на полпути, никогда. Стародубцев набрал 70 процентов фактически без всякой конкуренции. А потом будут безальтернативные выборы президента. А потом любой, кто захочет участвовать в этих выборах, будет признан врагом народа. Понимаете, мы не можем остановиться, наш маятник качается с огромной амплитудой, надо иметь в виду наши традиции.

Евгений Киселев: Последний вопрос, который я хотел вам задать. Ставите ли вы перед собой определенные цели на ближайших парламентских и президентских выборах? Я имею в виду бороться за какие-то показатели и реально претендовать на то, чтобы ваш кандидат стал, по крайней мере прошел во второй тур?

Борис Немцов: Цель у нас следующая – не менее 100 мест в Госдуме. На сегодняшний день, несмотря на то, что к нам из "Единства" перешло 4 депутата, это важное событие в жизни СПС, причем из "Единства" - это характерно, у нас теперь 37 человек. Тем не менее, это ничтожно мало, чтобы провести наше решение. 100 мест даст возможность иметь мощную фракцию в Думе, не меньшую, чем сейчас имеют коммунисты и фракция "Единство". И тогда те вещи, о которых мы сегодня с вами так долго говорили, они будут гораздо легче проходить. Это первое. Второе, мы считаем абсолютно принципиальным создание наших фракций на муниципальном, региональном уровне. СПС должна прорасти в регионы. Теперь по поводу президента. Я считаю, что у нас должен быть один кандидат на президентских выборах с "Яблоком".

Евгений Киселев: Это вы уже говорили.

Борис Немцов: Да, это я уже говорил. Вот будет полной глупостью и преступлением перед страной, я побоюсь этого слова, если будет и от СПС свой кандидат, и от "Яблока" свой кандидат.

Евгений Киселев: Мне очень трудно поверить в том, что если от "Яблока" будет Явлинский самым сильным ну скажем по рейтингу кандидатом, мне очень трудно поверить в том, что Борис Немцов, Чубайс, Хакамада и прочие известные деятели СПС поддержат Явлинского.

Борис Немцов: Знаете, ну во-первых, так, я вот голосовал в 2000 году за Явлинского, вы знаете об этом?

Евгений Киселев: На выборах?

Борис Немцов: Да.

Евгений Киселев: Вы никогда не говорили об этом.

Борис Немцов: Вы никогда не спрашивали, поэтому я никогда не говорил – у нас же тайное голосование, как известно. Так что, знаете, мне это не впервой, так скажем. Теперь скажу по технологии. Технология – праймериз, безусловно, кандидаты в президенты должны пройти горнило предвыборной борьбы внутри коалиции. И должен на финишную прямую президентской гонки выйти тот, у кого максимальный уровень доверия. Это технологично, это правильно. Если такие договоренности будут и они зафиксированы будут, и на это согласится Явлинский, хочу обратить ваше внимание, то я считаю, что это вполне реалистичная картина, вполне реалистичная. Я не вижу здесь никаких противопоказаний.

Евгений Киселев: А если не согласится Явлинский?

Борис Немцов: Плохо, значит, не доросли до того, чтобы страна вперед двигалась.

Евгений Киселев: А вы обсуждали с ним это?

Борис Немцов: Мы с ним обсуждали, да. Именно эту тему.

Евгений Киселев: Ну и как?

Борис Немцов: С пониманием. Но ответа окончательного нет. Личные амбиции – дело хорошее, безусловно, и часто они движут в том числе и политика. Но ответственность историческая, которая лежит на этих людях, гораздо важнее и выше, чем личные амбиции, вот я что имею в виду.

Евгений Киселев: Спасибо.