Признания бывшего вице-премьера

Александр МИНКИН

«Новая газета», 03. 11. 1998 г.

В прежнее время, если молодой человек, сделавший хорошую карьеру, начинал плохо себя вести, ему с упреком говорили: «Родина вам дала все, а вы...»

Альфред Кох - бывший вице-премьер России, бывший глава Госкомимущества России, солидный, богатый бизнесмен, президент фирмы «Монтес аури» («Золотые горы»), которая выплачивала Чубайсу и его соратникам сотни тысяч долларов и, возможно, продолжает выплачивать. Кох был нашим правительством. Он был на самом верху. Выше только две должности: премьер и президент.

Недавно в Америке вышла в свет книга «Распродажа советской империи», за обещание написать которую Кох два года назад получил 100 тысяч долларов от маленькой швейцарской фирмы. В связи с выходом книги Кох на днях дал интервью русской радиостанции (WMNB) в США...

Граждане, у вас есть уникальная возможность увидеть образ мыслей нашего правительства. Увидеть, как они думают и что они думают (...)

* * *

- Альфред, какой смысл вы вкладывали в название книги «Распродажа советской империи»?

- Я - никакого. Это титул, придуманный моим издательством.

- Говорят о том, что приватизация в России носила дикий характер...

- Она везде такой характер носила. Пожалуйста: Чехословакия - там тоже недовольны итогами приватизации. Нигде, ни в одной стране мира результатами приватизации электорат не доволен (...)

- Часто в прессе появляются названия предприятий, которые якобы были закуплены за очень небольшую часть реальной стоимости, и в связи с этим говорят, что народ просто был ограблен.

- Ну, народ ограблен не был, поскольку ему это не принадлежало. Как можно ограбить того, кому это не принадлежит? А что касается что по дешевке, пускай приведут конкретные примеры...

- Высказывается мнение, что в России катастрофа и экономическое будущее призрачно. Как вам кажется?

- Мне тоже так кажется.

- Не видите света в конце туннеля?

- Нет.

- А как вы прогнозируете экономическое будущее России?

- Сырьевой придаток. Безусловная эмиграция всех людей, которые могут думать, но не умеют работать (в смысле - копать), которые только изобретать умеют. Далее - развал, превращение в десяток маленьких государств.

- И как долго это будет длиться?

- Я думаю, в течение 10-15 лет... Вы понимаете... В течение 70 лет, когда формировалось мировое хозяйство, Россия, вернее, Советский Союз, находился как бы вовне, развивался отдельно, по каким-то своим законам. И мировое хозяйство сформировалось без Советского Союза. И оно самодостаточно, там есть достаточные ресурсы, все есть. И сейчас Россия появилась, а она никому не нужна. (Смеется.) В мировом хозяйстве нет для нее места, не нужен ее алюминий, ее нефть. Россия только мешает, она цены обваливает со своим демпингом. Поэтому я думаю, что участь печальна, безусловно.

- Прогнозируете ли приход инвестиций в Россию, будет ли он в той мере, в какой его ожидают?

- Нет, потому что Россия никому не нужна (смеется), не нужна Россия никому (смеется), как вы не поймете!

- Но ведь Россия имеет гигантские экономические и людские ресурсы, и работать на российский рынок...

- Какие гигантские ресурсы имеет Россия? Этот миф я хочу развенчать наконец. Нефть? Существенно теплее и дешевле ее добывать в Персидском заливе. Никель в Канаде добывают, алюминий - в Америке, уголь - в Австралии. Лес - в Бразилии. Я не понимаю, чего такого особого в России?

- Но торговать с Россией, с огромной страной, где огромная потребность купить, купить, купить...

- Для того чтобы купить, нужно иметь деньги. Русские ничего заработать не могут, поэтому они купить ничего не могут.

- Словом, вы не видите никаких перспектив?

- Я - нет. (Смеется.) Ну, Примаков если видит, пускай работает (смеется), я, как только перестал их видеть, уволился из правительства (...)

- Как, по-вашему, может повернуться экономическая политика российского правительства? Будет ли возврат к старым методам?

- Какое это имеет значение? Как ни верти, все равно это обанкротившаяся страна.

- И вы полагаете, что никакие методы хозяйствования Россию не спасут?

- Я думаю, что бесполезно.

- Могут ли быть реформы в обычном понимании этого слова приемлемы для России?

- Если только Россия откажется от бесконечных разговоров об особой духовности русского народа и особой роли его, то тогда реформы могут появиться. Если же они будут замыкаться на национальном самолюбовании, и искать какого-то особого подхода к себе, и думать, что булки растут на деревьях. Они так собой любуются, они до сих пор восхищаются своим балетом и своей классической литературой XIX века, что они уже не в состоянии ничего нового сделать.

- Но, может быть, у России свой путь?

- В экономике не бывает своего пути. Есть законы.

- Вот приводят польский опыт, китайский опыт... Может ли быть он полезен для России?

- Да, безусловно. Я в позавчерашней «Файненшл таймс» прочитал статью, что государственные чиновники украли в Китае 25 миллиардов долларов на субсидиях на зерно, вот этот опыт очень бы пригодился в России. Правда, там 25 миллиардов нету. А польский опыт ничего особо позитивного не имеет. Это миф, который распространяет МВФ. Что особенного они сделали? Чем они заявили о себе на мировой арене? Продукт какой-нибудь выдали? Ну, живут себе, картошку копают.

- Если исходить из вашего взгляда на завтрашнее России, то весьма безрадостная картина создается...

- Да, безрадостная. А почему она должна быть радостной? (Смех.)

- Ну, просто хотелось, чтобы многострадальный народ...

- Многострадальный народ страдает по собственной вине. Их никто не оккупировал, их никто не покорял, их никто не загонял в тюрьмы. Они сами на себя стучали, сами сажали в тюрьму и сами себя расстреливали. Поэтому этот народ по заслугам пожинает то, что он плодил.

- Вы считаете, что ельцинские реформы полностью потерпели крах или они все-таки скажутся на будущем России? Ведь многое изменилось в России за последние десять лет.

- Да, мы старались изменить. Я думаю, что это лет через 200-300 скажется (...)

- Насколько велик интерес на Западе к тому, что сейчас происходит в России?

- Интерес очень сдержанный. Не больше, чем к Бразилии. Россия наконец должна расстаться с образом великой державы и занять какое-то место в ряду с Бразилией, Китаем, Индией. Вот если она займет это место и осознает свою роль в мировом хозяйстве, тогда от нее будет толк.

- То есть, значит, смиренно надо признать подлинное место в жизни и идти учиться в школу?

- Конечно! Вместо того чтобы с тремя классами образования пытаться изобретать водородную бомбу.

- На ваш взгляд, как все это произошло, к этому вели какие-то предпосылки?

- Это произошло просто по глупости, которая привела к катастрофе и признанию долга Советского Союза. Это была глупость, 90 миллиардов долларов повесили на очень слабую экономику, и дальнейшая катастрофа - это был просто вопрос времени. Запад обманул Россию, Запад обещал реструктурировать этот долг и не реструктурировал его. Запад обещал экономическую помощь - и не оказал ее, и оставил Россию один на один с этим долгом, который в общем-то делала не она. Я думаю, что это элемент специальной стратегии - стратегии ослабления России, стратегия Запада.

- Значит, экономические беды России идут от Запада, так получается?

- Экономические беды России - прежде всего от семидесяти лет коммунизма, которые, грубо говоря, испоганили народную душу и народные мозги. В результате получился не русский человек, а homo soveticus, который работать не хочет, но при этом все время рот у него раскрывается, хлеба и зрелищ хочет.

- Насколько Запад понимает, что хаос в России может быть угрозой всему миру?

- Я, откровенно говоря, не понимаю, почему хаос в России может быть угрозой всему миру. Только лишь потому, что у нее есть атомное оружие?

- Вот именно. А разве этого мало?

- Я думаю, для того чтобы отобрать у нас атомное оружие, достаточно парашютно-десантной дивизии. Однажды высадить и забрать все эти ракеты к чертовой матери. Наша армия не в состоянии оказать никакого сопротивления. Чеченская война это показала блестящим образом.

- Какова ваша ниша в российской жизни?

- Нету никакой ниши. (Хихикает.)

* * *

(...) Вот кого назначил Ельцин заведовать Госкомимуществом, точнее, продажей всего имущества России.

Бизнес молодого янки на земле предков

Борис Йордан, строитель «дружественного капитализма»

Ирина ВЕЛИКАНОВА, Анатолий КОСТЮКОВ

«Общая газета», № 8, 1998 г.

Как делаются такие биографии - самый риторический вопрос нашей эпохи. Начало фарта, время первых денег обычно является строго секретной страницей «личного дела» российского бизнесмена. Это запретная территория, куда не принято пускать даже друзей. Хотя, на взгляд исследователя, именно на этой странице и начертана формула удачи.

Вложение ваучера

Впервые имя Йордана мелькнуло в московских газетах где-то в 1996 году. Некий американец русского происхождения оказался владельцем 10-процентного пакета акций Новолипецкого металлургического комбината и заявил свои претензии на управление гигантом черной металлургии. Попутно выяснилось, что этот американец тремя годами ранее скупил для банка «CS First Boston» 17 миллионов ваучеров - каждый восьмой чек из выпущенных Госкомимущества.

Иностранные компании и лица не имели права участвовать в чековой приватизации, поэтому негоция Йордана вызвала подозрения. Хотелось узнать подробности. Однако подробностей не последовало.

Вряд ли 17 миллионов ваучеров можно было накупить у старушек в переходах московского метро. По-видимому, работала система оптовой закупки, теневой ваучерный фонд. Причем это был на редкость удачливый фонд - не в пример всем остальным ЧИФам он сумел вложить «чубайсовы фантики» куда надо и получить на этом, по оценкам экспертов, десятки миллионов долларов профита.

Как это удалось - остается «секретом фирмы». Однако некоторые ветераны приватизации припоминают, что в 1993 - 1994 гг. встречали рослого улыбчивого американца в коридорах Госкомимущества. Иностранцев в этом ведомстве тогда было видимо-невидимо, но начинающий менеджер не состоял в штатных консультантах ГКИ, подобно дипломированным профи из Гарварда, а помогал российским приватизаторам бесплатно, на общественных началах. Зарплату ему платил «First Boston», в представительстве которого Йордан служил и для которого приобретал (видимо, через подставную фирму) ваучеры. Руководство банка не запрещало своему сотруднику консультировать тех, кто «сидел» на распространении и конвертации ваучеров в собственность. Более того, по завершении кампании «First Boston» выписал Йордану немыслимую по щедрости премию - четыре миллиона долларов. Справедливее назвать это не премией, а долей.

Другая крупная услуга, оказанная Йорданом благодарному банку, - приобретение Балахнинского бумажного комбината. «First Boston» в складчину с немецкой фирмой сторговал это предприятие за 7,5 миллиона долларов - чуть ли не вдвое дешевле, чем стоила одна новая бумагоделательная машина.

Доля Йордана в этой сделке неизвестна, но вскоре у него уже сложился капитал, который позволил оставить «First Boston» и начать собственное дело. В 1995 году Йордан зарегистрировал инвестиционную компанию «Ренессанс Капитал».

Мир полон друзей

Доброжелательные коллеги Бориса Йордана считают его финансовым гением, мастером многоходовых комбинаций. Профессионалам виднее, однако не стоит игнорировать и то обстоятельство, что он (благодаря, может быть, русским генам и русскому языку) очень быстро понял специфику скороспелого российского капитализма. Другой американец, партнер Йордана по бизнесу Джордж Сорос назвал этот капитализм «бандитским». Анатолий Чубайс недавно предложил более мягкое определение: «дружественный капитализм». Это когда бизнес строится на дружеских отношениях между госчиновником и бизнесменом.

Борису Йордану в России повезло на друзей. Кроме Чубайса он близко сошелся с Альфредом Кохом и Максимом Бойко (бывшие председатели Госкомимущества), с Андреем Вавиловым (бывший первый замминистра финансов РФ) и Владимиром Потаниным (глава ОНЭКСИМ-банка, бывший первый вице-премьер).

Балахнинский бумкомбинат Йордан приватизировал не без содействия своей соотечественницы Гретчен Уилсон. Гретчен, представлявшая в Нижнем Новгороде Мировой банк, свела молодого коллегу с местным губернатором Борисом Немцовым и своим будущим мужем Борисом Бревновым (сегодня - председатель правления РАО «ЕЭС России»).

<...> За добро Йордан старался платить добром. Владимиру Потанину, например, он, используя свои родственные связи, помог открыть филиал ОНЭКСИМ-банка в Швейцарии - UNEKSIM (SWISS). Потом его швейцарские друзья взялись проспонсировать издание ненаписанного труда Альфреда Коха «Приватизация в России», за который Кох поплатился карьерой. Именно Йордан «привел» деньги Сороса, благодаря которым ОНЭКСИМ-банк выиграл печально прославленный аукцион по «Связьинвесту». Он же устроил и стратегический альянс потанинской нефтяной компании «Сиданко» с «British Petroleum».

Йордан - господин, по-американски не стеснительный, поэтому интересующаяся публика имеет довольно ясное представление о его амбициях. Он прибыл на историческую родину явно не затем, чтобы «подзаработать на старость». Нет, его коммерческие планы имеют поистине геостратегический масштаб. Он намерен участвовать в очередных торгах по акциям «Связьинвеста», чтобы контроль над системой российских телекоммуникаций оказался в одних руках. Он не удовлетворен своим положением в металлургическом бизнесе и вожделенно посматривает на алюминиевые заводы Сибири. Предмет особенного интереса - нефть. Борис Йордан - один из главных участников затяжной «битвы гигантов» за обладание «Роснефтью». Мало того, он покусился на монополию «Газпрома», намереваясь перехватить у него Ковыктинское газовое месторождение.

Назвать это личными бизнес-планами Йордана - большая натяжка. На такие проекты денег у него пока нет, «Ренессанс Капитал» оперирует внешними инвестициями, в основном западными. И когда Йордан говорит: «Мы планируем...» - это можно понимать по-разному. Например, как «мы с Соросом», или «мы с British Petroleum». И даже как «мы с Немцовым», «мы с Чубайсом», ибо отношения Йордана с российскими чиновниками столь доверительны, что они привлекают его к разработке условий приватизационных конкурсов, в которых он собирается участвовать <...>

Двойной агент

Американский паспорт предоставляет Борису Йордану известные удобства. В России это - охранная грамота, гарантия неприкосновенности. В деловых кругах Запада - сертификат качества. Это обусловило успех Йордана в амплуа «двойного агента». На Западе он - уполномоченный московских реформаторов по привлечению иностранных инвестиций, в России - продюсер и адвокат зарубежных инвесторов. По логике вещей подобная служба и оплачивается вдвойне, что делает положение «двойного агента» очень завидным и возбуждает повышенный интерес к его персоне.

Минувшей осенью недоброжелатели сделали вторую попытку перекрыть Йордану дорогу в Россию - МИД РФ лишил его многократной въездной визы. Вмешался Борис Немцов, и визу американцу дали, правда, уже одноразовую, всего на три месяца. Потом несколько депутатов Госдумы подняли шум по поводу слияния МФК и компании «Ренессанс Капитал». Депутаты обратили внимание руководства Банка России, правительства и спецслужб на то, что МФК обслуживает счета «Росвооружения» и ряда военных предприятий, а значит, его персонал посвящен в оборонные секреты. Допустимо ли, чтобы во главе финансовой группы «МФК Ренессанс» встал гражданин чужого государства?

Банк России и ФКЦБ признали это невозможным. А миграционная служба Москвы в декабре аннулировала свое прежнее подтверждение на право работы Бориса Йордана в должности председателя правления МФК.

Эти неприятности, на первый взгляд, случились потому, что осенью критически ослабли позиции чиновных друзей американского финансиста. А как только их позиции снова укрепились, Йордану должно было бы полегчать. Однако в конце января он получил чувствительный удар оттуда, откуда не ждал: на «МФК Ренессанс» решила «наехать» Госналогслужба РФ. Это удивительная инициатива, если учесть, что начальник налоговой службы Александр Починок традиционно числился в друзьях Йордана. По кулуарной информации, американца решили наказать за плохое поведение на фондовом рынке: именно он якобы 26 января безжалостно уронил курс российских акций.

<..> С началом мирового финансового кризиса Йордан стал совершать поступки, несовместимые со статусом лучшего друга молодых реформаторов. Если Чубайс и Немцов, напрягая все свое красноречие, призывали иностранных инвесторов не поддаваться панике и не уводить свои деньги с российского рынка ценных бумаг, то Йордан созвал пресс-конференцию и сообщил, что иностранные капиталы опрометью бегут из России, то есть подогрел панические настроения. В то время как правительственные экономисты торжественно клялись, что костьми лягут, но удержат курс рубля, Йордан предрек рублю неминуемую девальвацию.

Друзья так не поступают. Йордана заподозрили в том, что он, будучи крупным оператором на фондовом рынке РФ, умышленно сбивает котировки российских ценных бумаг и колеблет рубль, чтобы затем его зарубежные клиенты могли купить акции тех же «Роснефти» или «Связьинвеста» по более низкой цене. Это сильно ударяет по репутации московских покровителей Йордана, они вправе считать себя обманутыми в дружеских чувствах и обидеться на обманщика.

Но сантименты тут вряд ли уместны. Йордан приехал сюда не дружить, а делать бизнес. Положение «двойного агента» комфортно, покуда денежные интересы обоих работодателей согласуются меж собой, а когда они вступают в конфликт, с одним из патронов приходится рвать. Для Йордана Россия - страна дальних предков и близких друзей, но паспорт и дензнаки у него все же американские.