"Ваше Величество, произведите меня в немцы" - так, согласно легенде, ответил Екатерине Второй фельдмаршал Румянцев на вопрос о том, чем его наградить за очередную баталию. Немцы тогда, как известно, пользовались в России особым расположением царствующих особ - в свете чего быстро делали карьеру.
Ситуация в сегодняшней России в чем-то похожа на ту, что была два с половиной века назад: при "дворе" Владимира Путина, которого недаром называют "немец в Кремле", более других преуспевают люди с немецкими либо фамилиями, либо традиционными качествами - педантичностью, дотошностью, организованностью и упорством.
Надо ли удивляться, что министр экономического развития и торговли Герман Греф, для которого выполнены оба указанных условия, да еще и работавший в питерской мэрии одновременно с президентом, был обречен на успешную карьеру?
Нынешний министр родился 8 февраля 1964 года в Казахстане, куда в начале Великой Отечественной войны была выслана его семья. По сведениям журнала "Профиль", российский период жизни семьи Грефов начался в 1913 году, когда по приглашению Петербургского университета в город на Неве приехал с семьей дед Германа Оскаровича - профессор-филолог преподавать греческую словесность. Говорят, первоначально фамилия Германа Оскаровича звучала как "Граф", но затем, в условиях надвигающегося бесклассового общества в СССР, ее пришлось подкорректировать.
После службы в армии в 1982-1984 годах (которая проходила в спецназе МВД), Греф поступил на юридический факультет Омского университета. Здесь его пути-дорожки достаточно близко пересеклись с двумя широко известными впоследствии политиками постперестроечной поры, которые в то время преподавали на том же факультете: Алексеем Казанником и Сергеем Бабуриным. Знакомство с Бабуриным Греф, как говорят, высоко ценит, да и карьеры их развивались похожим образом: армия, университет, аспирантура... Когда студент Греф учился в Омском университете, Бабурин, закончив в 1986 году аспирантуру в ЛГУ, вернулся в альма-матер - преподавать, и уже в 1988 году стал деканом факультета. В 1990 году Бабурин стал народным депутатом РСФСР и уехал в Москву, а Греф поступил в аспирантуру ЛГУ. На этом, впрочем, сходство заканчивается - обратно в Омск Греф уже не вернулся.
Перебравшись в Ленинград, Греф, как и многие аспиранты, стал искать приработок, и довольно быстро его нашел - в районном совете Петродворца, куда устроился на скромную должность юриста. Любопытно, что председатель районного Совета Алексей Игнатенко (ныне - заместитель главного судебного пристава Санкт-Петербурга), принимавший Грефа на работу, через много лет окажется у него в подчинении. Греф будет вице-губернатором и председателем питерского КУГИ, а Игнатенко - начальником одного из управлений КУГИ…
До осени 1991 года Греф работал в райсовете, а затем перешел в исполнительную власть - юрисконсультом комитета экономического развития и имущества администрации Петродворцового района. Когда же по всей стране начала усилиями Анатолия Чубайса выстраиваться гигантская сеть комитетов и фондов имущества, Греф "попал в струю" - в марте 1992 года стал начальником районного агентства КУГИ в Петродворце.
Тогда еще мало кто мог себе представить, что именно "пирамиде", на вершине которой находилось возглавляемое Чубайсом Госкомимущество, а в самом низу - районные агентства, суждено стать одной из самых могущественных российских властных структур. Исключительно в недрах которой решались судьбы бывшего государственного имущества, которое радикал-реформаторы стремились "сбросить" с плеч государства как можно быстрее. Судя по дальнейшей деятельности и публичным высказываниям, Греф охотно проникся чубайсовской верой, более того - стал одним из наиболее ярых ее приверженцев. Не случись этого - вряд ли он столь стремительно вырос бы по службе. Между тем, уже в 1994 году начальник периферийного приватизационного агентства оказался на должности заместителя председателя КУГИ и одновременно директора Департамента недвижимого имущества.
"Прыжок" был впечатляющим: как если бы капитан сразу стал полковником, а то и генерал-майором. У Грефа появились колоссальные возможности - в его руках находилась судьба сотен тысяч, если не миллионов квадратных метров городских нежилых помещений и зданий, которые надо было сдавать в аренду или продавать. А поскольку Приватизационная Система была принципиально выстроена так, что значительное число вопросов решалось личной волей соответствующего начальника - нетрудно представить, сколь значимым в городе человеком стал Греф.
В указанной должности Герман Оскарович пробыл около трех лет, причем вполне благополучно пережил смену городской власти. Вице-губернатор и председатель КУГИ Михаил Маневич, работавший при Анатолии Собчаке, сохранил свой пост и при Владимире Яковлеве, а вместе с ним остался и Греф. И сумел наладить неплохие отношения с губернатором - во всяком случае, как-то, отвечая на вопрос журналистов, "чей он человек", Греф открыто, даже с некоторым вызовом назвал себя человеком Анатолия Чубайса, губернатора Владимира Яковлева и тогдашнего первого вице-премьера Бориса Немцова всех вместе взятых…
Осенью 1996 года Яковлев сделал Грефа одним из главных разработчиков жилищно-коммунальной реформы, которая была запущена в городе весной 1997 года. Более того, специальным решением губернатора именно КУГИ (а не Комитет по содержанию жилищного фонда) был сделан "главным по реформе", и все полномочия по реформированию жилищно-коммунальной сферы города были отданы приватизационному ведомству.
Реформу эту, впрочем, трудно отнести к достижениям Грефа - видимо, он хотел, как лучше, но вышло как всегда. По крайней мере, преодолеть сумасшедший монополизм в жилищно-коммунальной сфере, превращавший ее в "черную дыру", где без следа исчезали деньги, так и не удалось, разделение заказчика и подрядчика оказалось неудачным, частные фирмы так и не стали реальными конкурентами государственных структур, обслуживающих жилой фонд, зато многократно увеличились накладные расходы. В результате через три года все было возвращено на круги своя, и все надо начинать сначала.
Впрочем, распространенные обвинения в адрес Грефа как главного "виновника" провала реформы (каюсь, сам грешил ими в свое время, и как выяснилось - несправедливо) вряд ли обоснованны. В частности, в том, что сразу после начала реформы буквально "захлебнулись" пункты, где малоимущим горожанам оформляли жилищные компенсации, виноват отнюдь не Греф, а тогдашний вице-губернатор по городскому хозяйству Валентин Меттус (ныне он возглавляет в Смольном Комитет по физкультуре и спорту), который именно за это был отправлен в отставку.
В июле 1997 года Герман Оскарович делает еще один шаг вверх по служебной лестнице: становится первым заместителем председателя КУГИ. А в сентябре 1997-го, после убийства Михаила Маневича Греф занял освободившееся кресло председателя КУГИ (третьего, а то и второго человека в Петербурге по влиянию и по могущественности). Теоретически, претендентов было двое: Греф и еще один первый заместитель Маневича - Виктор Володькин. Но Володькин в питерской администрации тогда представлял "Яблоко" - что делало его шансы минимальными: в ситуации, когда другой "яблочник" - первый вице-губернатор Игорь Артемьев (нынешний депутат Госдумы) возглавлял Комитет финансов, назначение Володькина "министром городского имущества" превращало Владимира Яковлева в фигуру не слишком значимую).
Как вспоминает те времена Игорь Артемьев, "назначение Германа было хорошим шагом. Он подхватил то, что делал Миша (Маневич - Б.В.) и фактически ничего не упустил. Уже буквально через несколько дней после похорон мы с Германом встретились, провели вдвоем весь вечер, поговорили - мы же были практически не знакомы - и убедились, что у нас нет практически никаких противоречий. И, несмотря на то, что у Германа очень жесткий характер, мы как-то очень друг другу поверили. Дима Козак (тогдашний председатель Юридического комитета городской администрации - Б.В.) сыграл очень большую роль в нашем сближении…".
Впрочем, на посту председателя КУГИ Греф пробыл лишь год - в августе 1998-го его забрали в Москву первым заместителем председателя ГКИ, впоследствии преобразованном в Мингосимущество. Протежировали ему при этом Чубайс и главный идеолог жилищно-коммунальной реформы в российском масштабе Анвар Шамузафаров (нынешний министр жилкомхоза), предложившие премьеру Сергею Кириенко пригласить Грефа на работу.
За время работы в МГИ, как пишет "Профиль", Греф запомнился болезненной реакцией на глупость (мог пригрозить "спустить с четвертого этажа" или "подвесить на веревке"), а также тем, что хронически не мог сидеть на месте, когда о чем-то думал, и метался по кабинету, беспрестанно что-то теребя в руках ("в МГИ нет ни одного степлера или дырокола, который он не разобрал бы и не собрал вновь в минуты интеллектуального подъема"). К тому же, указывает журнал, с появлением Германа Оскаровича в Министерстве по управлению госимуществом его подчиненные, по их собственному признанию, "просто взвыли". Начальников каждого из отделов Греф заставил разрабатывать концепции, чертить графики и схемы…
Начинающего стратега заметили - и когда Владимир Путин стал премьером, он решил сделать Грефа своим главным стратегом - поручив ему возглавить свой "мозговой центр", получивший название Центра стратегических разработок. Из стен этой организации вышли тезисы президентской программы Путина, а затем - и почти все разработки, касающиеся краткосрочной и долгосрочной перспектив развития российской экономики. В частности, так называемая "программа Грефа" - как обычно называют программу действий российского правительства на 2000-2001 годы.
Эту программу не раз критиковали - в том числе и автор статьи, и в ней, действительно содержалось немало, мягко говоря, спорных предложений. Особенно - тех предложений, которые касались социальной политики, трудовых отношений (правительственный вариант Трудового Кодекса, впоследствии отвергнутый Думой, как защищающий исключительно интересы работодателей, буквально "списан" с этой программы), жилищно-коммунальной реформы, здравоохранения. С другой стороны, экономические и бюджетно-налоговые разделы программы были достаточно удачны, да и по "социальным" разделам оказалось "раскидано" множество разумных предложений, часть их которых затем воплотилась в жизнь…
Сразу после президентских выборов Грефу предвещали место, как минимум, вице-премьера - но достался ему лишь, казалось бы, скромный пост: 18 мая 2000 года Герман Оскарович был назначен министром экономического развития и торговли. Тем не менее, в очередной раз выяснилось, что в российской политике не место красит человека, а наоборот - значимость места определяется активностью и "пробивной силой" человека. В самом деле, кто может с ходу вспомнить, кто был до Чубайса главой РАО ЕЭС?
Практика показала, что Греф быстро превратил свое ведомство в одно из ключевых в правительстве, по сути - подчиняющееся лишь президенту, прямой выход на которого министр имеет чаще, чем иные вице-премьеры. Именно МЭРТу Путин отвел роль "катализатора" экономических процессов и главного "производителя" будущих законодательных инициатив, вносимых от имени президента. И надо сказать, что министерство с этой задачей пока что справляется: достаточно просмотреть его сайт (один из лучших среди правительственных структур), чтобы убедиться в том, что в потолок там, что называется, не плюют.
Стоит отметить, что в последние месяцы воззрения Грефа (изначально - крайне либеральные) серьезно изменились. В отличие от своих старых друзей-радикалов "чубайсовского" крыла он давно уже не высказывает публичных намерений, скажем, немедленно ввести 100%-ную оплату жилья или отменить все социальные льготы. Министр выступает, скажем, за то, чтобы увеличивать инвестиции в развитие человека и говорит, что "нужно сконцентрировать усилия в образовании на развитии базовых услуг - опережающих условиях государственного финансирования с вовлечением общественного капитала". Поддерживает Греф и идею единого государственного экзамена для всех абитуриентов, что сделает систему поступления в ВУЗы менее субъективной и более мобильной. Именно их недр его министерства вышел пакет законов по "дерегулированию": сокращение лицензируемых видов деятельности, регистрация малых предприятий "в одном окне", прекращение бесконтрольных и бесконечных проверок, введение ответственности чиновника за нанесение ущерба предприятию. Правда, следует отметить, что закон о сокращении числа проверок оказался внесен правительством в явно "выхолощенном" виде. Видимо, вмешались более могущественные силы в Белом Доме или Кремле.
Если говорить о чертах характера "экономического" министра - они не всем нравятся: раздражающая жесткость и самоуверенность при первом знакомстве отталкивают многих. Тем не менее, люди, хорошо знающие Грефа, уверяют, что он - один из немногих руководителей, которые, дав волю эмоциям и выпустив пар, могут потом подойти и сказать: "Извините, я был не прав". Прямо скажем, нечасто встречающееся качество.
В нынешнем правительстве Греф - один из немногих, чье положение является абсолютно прочным. Он - человек команды, что президент явно ценит, и, по утверждению журнала "Карьера", является "одним из немногих сегодняшних администраторов, кто умеет видеть (или имитировать видение) перспективу". Если добавить ко всему этому свободное владение немецким - можно не опасаться, что в ближайшее время Герману Оскаровичу придется искать работу. Но даже если придется - услуги биржи труда ему вряд ли понадобятся. Оторвут с руками.