Принято считать, что радикальные экономические реформы начались в России с гайдаровской либерализации цен в январе 1992 года. На самом деле они начались на два месяца раньше - ровно десять лет назад, 1 ноября 1991 года, когда съезд народных депутатов РСФСР принял забытое ныне постановление "О правовом обеспечении экономических реформ".

Намерения российских депутатов были, бесспорно, благими. В ситуации экономического коллапса, пустых прилавков и километровых очередей, речь шла не о далекой перспективе, а о неделях, если не днях, отпущенных на принятие срочных мер. Было ясно: никакой парламент не сможет оперативно принять нужные законы. И тогда родилась простая идея: пускай все, что нужно, примет своими указами сверхпопулярный президент Борис Ельцин! При этом - не будучи связан путами устаревшего, неполного и противоречивого законодательства РСФСР (напомним, что Россия не была тогда еще в полном смысле слова независимой республикой).

В результате, после недолгой дискуссии, было принято беспрецедентное решение: российский президент мог издавать указы, противоречащие российским законам. Первоначально предполагалось полностью "развязать" руки исполнительной власти, но потом съезд принял поправку питерского депутата Юрия Нестерова, согласно которой проекты "незаконных" указов направлялись в Верховный Совет, и если тот в течение недели не отклонял проект - президент мог подписать указ и он вступал в силу.

Тогда всем казалось, что найден удачный компромисс, позволяющий сочетать высокую скорость экономических преобразований с наличием надежного парламентского "тормоза". Но беда заключалась в том, что "тормоз" вскоре перестал работать. Наиболее яркий пример - история с введением ваучеров.

Не все помнят, что первоначально планировалось не выдать всем гражданам России безличные ваучеры, а открыть для них именные приватизационные счета. Но Анатолий Чубайс (вот-вот минет десять лет с того дня, когда он был назначен первым председателем Госкомимущества) очень быстро сообразил, что эта система имела серьезный недостаток. Она не позволяла решить ключевую, с точки зрения либеральных реформаторов задачу: создать будущую опору для авторитарного политического режима. Власть должна была помочь стать крупными собственниками тем, кто впоследствии при помощи обретенного богатства не допустил бы смены власти.

Способом решения этой задачи стали ваучеры - их можно было бы скупить по дешевке, и они быстро сконцентрировались бы в руках обладателей крупных состояний. Само собой, большинство будущих собственников были бы для реформаторов, что называется, не чужие - их заранее "вскормили" бы, дав возможность сделать деньги на отпуске цен, на протекционистском доступе к дешевому сырью и дешевым государственным кредитам, на "банковском буме"... Но на пути этой стройной схемы стоял российский закон об именных приватизационных счетах. Его надо было обойти - и Чубайс его обошел.
Придуманная им схема была проста. Проект указа о замене именных приватизационных счетов безличными приватизационными чеками (ваучерами их назвали уже потом) был составлен во время парламентских каникул - 2 августа 1992 года. 6 августа проект привезли в Белый Дом и вручили первому зампреду Верховного Совета Сергею Филатову, который передал его верному стороннику президента - председателю комитета ВС по экономической реформе Сергею Красавченко. В сейфе комитета проект указа, о котором почти никто не знал, пролежал до 14 августа. В итоге неделя истекла, и Ельцин указ подписал. То, что впоследствии Красавченко стал первым заместителем главы президентской администрации, возможно, чисто случайное совпадение...

Случившееся заставило депутатов задуматься - так ли уж нужны "особые полномочия"? Но было поздно: действовать "вне закона" исполнительной власти понравилось настолько, что впоследствии она категорически не захотела от этого отказываться.

Де-юре, "особые полномочия" президента действовали только год - но, де-факто, они сохранялись вплоть до осени 1993 года. Соответствующая схема была еще более проста, чем "ваучерная": даже если парламент успевал отменить какой-нибудь незаконный указ, он тут же выпускался президентом заново под другим номером (большей частью, это касалось приватизации). А затем...затем наступило 21 сентября 1993 года и время "указа 1400".

После принятия новой Конституции "особые полномочия" президента юридически возродились в еще более циничной форме. Президентские указы стали, по меткому выражению депутата Госдумы Владимира Рыжкова, "высочайшими декретами", обязательными для применения во всей стране, и могущими противоречить любым законам (для чего была выдумана замечательная формулировка о "заполнении президентом правовых пробелов в законодательстве"). В результате президентские указы в массовом порядке подменяли собой законы, регулируя такие вопросы, как правила приватизации, налоговые льготы, таможенные квоты и пошлины, и нанося стране тем самым гигантский экономический ущерб. Этому "механизму реформ" мы обязаны и войной в Чечне, и залоговыми аукционами, и наделением "более равных, чем другие" регионов привилегиями, и правительственной лихорадкой.

Впрочем, радикал-реформаторам - Анатолию Чубайсу и его соратникам - этот механизм всегда нравился: они не уставали уверять, что прогрессивный президент должен иметь право действовать, не оглядываясь на консервативный парламент...

P.S. Пока писалась эта статья, в квартире трижды отключалось электричество. "Чубайс все видит!" - заметила жена...

·