Репортаж

Корр.: Лидер партии Яблоко Григорий Явлинский, взгляд на ситуацию в стране и в Думе. Вопрос первый, по поводу развития событий в Чечне.

Григорий Явлинский: Наша позиция сохраняется. Смысл ее заключается в том, что действиями, которые сейчас используются в Чечне, невозможно добиться результатов при решении тех задач, которые были сформулированы в самом начале. Этими методами широкомасштабной военной операции, с крупными бомбардировками, штурмом Грозного, использованием всех видов вооружений, привлечением на Северный Кавказ 100-тысячного и более того контингента, невозможно уничтожить, изолировать, обезвредить террористические группировки в Чечне. Вот уже более полугода идет война. Там погибает огромное количество российских солдат, там погибают российские генералы, военачальники, а Хаттаб и Басаев гуляют по Чечне по-прежнему. Ни один из известных террористов не пойман, не отдан под суд и не уничтожен. Мы - Яблоко - стоим безусловно на стороне российских войск, и все наши претензии в первую очередь отнесены к политическому руководству страны. Мы предупреждали о необходимости прекратить наступление, необходимости создания санитарного кордона и действия специальными операциями. Нас не послушали и пошли, как и в 1994-1996 году, напролом. Сегодня это кровь, сильнейшие удары и отсутствие перспективы. Мы сейчас говорим об этом не только с точки зрения и не столько с точки зрения каких-то абстрактных ценностей. Я говорю об этом, конечно, в первую очередь потому, что мне жалко убитых ребят, солдат, конечно потому, что мне жалко всех людей, которые безвинно гибнут на этой войне. Я говорю об этом потому, что мне, безусловно, очень тяжело даже слышать о тех тяготах, болезнях и трагедиях, которые переживают мирные люди. Но еще я говорю об этом и потому, что это приводит к развалу Российской армии, к развалу российской государственности. С любой точки зрения, эта война совершенно бесперспективна. Ну, возьмут наши войска Грозный. И что они будут там делать? Поднимут там наш флаг, а ночью они будут спасаться от партизанских набегов. Какой смысл, какая перспектива? Сегодня необходимо прекратить войну, создать санитарный кордон и действовать очень жестко, направленно, на обезвреживание террористических группировок. В ходе этого всего нужно предлагать постепенно переходить к политическим решениям.

Корр.: Все-таки, с кем вести переговоры?

Григорий Явлинский: С кем сегодня там вести переговоры? Ситуация становится все более и более сложной и все более и более непонятной. Но искать партнеров по переговорам нужно будет все равно и с ними вырабатывать политическое решение. Но действия ближайших дней - это прекращение войны, санитарный кордон, действия спецподразделений по обезвреживанию террористов, это есть программа действий на Северном Кавказе. 

В принципе, переговоры должны вестись с Масхадовым. Но Масхадов сегодня... непонятно, в каком он состоянии и после такой войны можно ли с ним вести какие-то переговоры. И сегодня это не первый вопрос. Сегодня первый вопрос - прекращение войны. Сегодня первый вопрос - создание санитарного кордона. Сегодня первый вопрос - выдвижение туда спецподразделений. Сегодня первый вопрос - обезвреживание террористов, вместо тотальной войны. Вот первый вопрос. Потом постепенно возникнет еще и платформа и поле для политических переговоров. 

Корр.: Ну, а санкции Запада в связи с Чечней? Ваш взгляд на проблему.

Григорий Явлинский: Я думаю, что это носит больше символический характер. Для такой большой страны, как Россия, это не будет ощутимо.

Корр.: Григорий Алексеевич, образовано союзное государство Россия - Белоруссия, и главой этого Союза стал Лукашенко. Он теперь у нас кто? Я хочу разобраться в нашем руководстве. Он теперь у нас самый главный, или как?

Григорий Явлинский: Нет, я рассматриваю это как символические действия, пока не имеющие отношения к реальности. Но об опасностях, которые связаны с постепенным протаскиванием белорусских политических структур в российскую власть я уже говорил не раз и говорю об этом вновь. Если будет позволено усилить хаотичность всей нашей государственной исполнительной власти, если будет позволено внести еще одну неясность, еще одну запутанность, с точки зрения законов и всего остального, все это произведет очень тяжелое впечатление на нашу экономику, на наше законодательство, все это будет работать очень плохо. Я спокойно отношусь к этим переговорам, не вижу в них никакого практического действия и продолжаю настаивать на необходимости экономического договора между Россией и Белоруссией, всеобъемлющего, а не политических игрищ между двумя лидерами в части политических амбиций и того, кто из них главный.

Корр.: Раньше говорили, что это нужно Ельцину, а теперь эта необходимость отпала.

Григорий Явлинский: Я не хочу эту тему обсуждать. Пусть люди сами видят, что с ними делают. Потому что люди так обижались всегда за Белоруссию, они так все хотели, ну вот теперь имеют союзного президента товарища Лукашенко. Я же что говорил? Я так и говорил: проснемся и будем жить неизвестно где.

Корр.: Вы каждый год ездите в Давос. Что на этот раз?

Григорий Явлинский: Давос - это крупнейший в мире экономический форум. Я предполагаю выступить там с предложением по экономической программе для России. Эту программу я готовил в течение последних нескольких лет. В прошлом году я основные элементы этой программы уже представлял там. И в этот раз я надеюсь на широкое и подробное обсуждение с лучшими экономистами, специалистами и экспертами мира, подробное обсуждение экономической программы. Кроме того, там появляется уникальная возможность представить эту программу всем ведущим экономистам-практикам, то есть премьер-министрам, председателям центральных банков 40-50 стран примерно. Это очень редкая возможность. Я пробуду там полтора дня. Программа будет действий очень насыщенная. Я приеду туда поздно вечером в четверг и уеду в субботу. В воскресенье я уже буду в Москве. Очень короткая программа. Больше сейчас мне не позволяют обстоятельства. Нужно будет там сделать все необходимое для того, чтобы как можно больше услышать замечаний, соображений и предложений по отношению к экономической программе, которая нужна России. В этом для меня самый главный смысл экономический. 

Что касается обсуждения проблем инвестиций там, то в этот раз, сегодня, такой возможности не будет, потому что сегодня Россия не представляет никакого существенного интереса. Кроме того, если говорить о том, как будут относиться инвесторы к тому, что происходит в России, то это будет прежде всего очень заметно по тому, как они отреагируют на появление у нас Лукашенко в качестве главы союзного государства и на все такие решения, которые там возникают.

Корр.: Григорий Алексеевич, парламентский кризис, каким видится вам выход?

Григорий Явлинский: Наши предложения по компромиссу сохраняются. Наши предложения звучат так: мы предлагаем вернуться к пакету, мы предлагаем внести поправки в регламент, защищающий права всех депутатов на продуктивную работу, мы предлагаем целый блок законов первоочередных в программу законодательной работы Думы. Вот это все то, что мы предлагаем и считаем это самым главным, необходимым сейчас для работы. Пока мы удовлетворены тем, что Евгений Максимович Примаков имел возможность встретиться с Путиным, изложить ему наши предложения вновь, изложить ему их более конкретно, предметно. Путин обещал подумать над всем этим. Вот на этом пока все решения закончились. Все три фракции подтверждают свою единую позицию по данным вопросам, расхождений пока существенных нет. Я думаю, что главная наша задача была в том, чтобы попытаться найти общий язык с другими фракциями с тем, чтобы снять проблему парламентского кризиса. Мы своим покиданием зала и неучастием в разделе портфелей показали, какими способами власть собирается решать основные проблемы, какой у нас возможен путь. Мы обращаем внимание, что путем насилия пытаются решать, путем большинства, путем применения большевистской логики пытаются решать основные проблемы и в парламенте, и в ЧЕЧНЕ, и в целом, очевидно, будут так решать проблемы в других местах. Это не может нас удовлетворять. 

Мы с беспокойством относимся к тому, что Жириновский возглавляет теперь парламентские делегации Думы и является заместителем председателя по международным делам. Мы с беспокойством смотрим на то, кто у нас возглавляет международный комитет, кто формирует комитеты по другим вопросам, какие люди туда входят, сколько в Думе людей с очень сомнительной репутацией. Все это вызывает у нас огромное беспокойство. Конечно, мы надеялись на действия исполняющего обязанности президента, но пока отклика такого нет. И надежды у моих коллег становятся все более призрачными, потому что там до сих пор нет никакого ответа. Заканчивается первая неделя заседаний Думы, она заканчивается в том виде, в котором она существует. Мы не можем сегодня сказать, что Дума в таком виде будет эффективно работать.