- Каждая политическая партия должна иметь свою программу по этим важным вопросам, - с этого начался наш разговор с Алексеем Георгиевичем. - Эта программа может совпадать с мнением правительства или не совпадать. Правительство не вносит ясности по целому ряду важных вопросов. Но в том и состоит смысл демократии и политического плюрализма, что по самым острым вопросам мнения могут расходиться. Кто знает: возможно, альтернативное, противоположное, мнение окажется правильным и в конечном итоге послужит исправлением политики государства и обеспечением ее эффективности.

Во-первых, “Яблоко” полностью поддерживает цели наших федеральных сил, действующих в Чечне. Мы считаем, что главная ответственность за всю войну лежит на руководстве Чечни, которому было дано три года, чтобы организовать нормальную жизнь в республике и наладить отношения с федеральным центром. Вместо этого оно устроило бандитский беспредел и тем самым спровоцировало военную акцию. Общую цель - сохранить Чеченскую республику как субъект Российской Федерации и обеспечить последней территориальную целостность - мы полностью поддерживаем. Наше различие во взглядах относительно Чечни с федеральным центром и военным командованием состоит скорее в тактике ведения боевых операций. И еще в том, должны ли эти операции сопровождаться параллельными переговорами или они проводятся в военной плоскости - с расчетом только и именно на военное решение вопроса. События последнего времени убедили нас в том, что мы все же правы. После полугода войны, потеряв шесть тысяч человек, разрушив до конца Грозный, мы вернулись к ситуации весны 1995 года. Ведь были уже и потери, и партизанская война, несколько демонстративных захватов Грозного незаконными вооруженными формированиями и затем унизительный Хасавюртовский мир. Россия вновь прошла этот кровавый путь. Зачем?

- Я пока не могу раскрыть все детали этого плана. Но, как вы знаете, “Яблоко” предлагало и раньше принципиально другое решение проблемы - хотя и долгосрочное, но менее кровавое и разрушительное - это блокада, изоляция, санитарный кордон вокруг Чечни плюс спецоперации. Мы предлагали такое решение еще перед первой чеченской кампанией. Но в силу определенной политической ситуации в стране было принято другое решение - о глубокой наземной операции. В итоге разрушен Грозный, потеряно множество людей. Сейчас военные предлагают штурмовать горы. Мы не хотим, чтобы горы стали второй ловушкой для наших войск. Не нужно больше жертв и разрушений. Если не сделали санитарный кордон по административной границе Чечни и Терека, необходимо сделать такой же кордон хотя бы вокруг горных районов Чечни, включая южную Государственную границу Российской Федерации. На оставшейся территории Чечни надо ввести прямое президентское правление, а не создавать фиктивные органы местной власти, которые в лучшем случае будут марионетками, сидящими на наших штыках, в худшем - станут предателями, как это уже было. Только прямое президентское правление и военные комендатуры - тогда можно будет гарантировать сохранность денег, посылаемых в Чечню, обеспечить правоохранительную деятельность силами наших правоохранительных структур. Необходимо установить правовой режим чрезвычайного положения в Чечне и прилегающих к ней районах. Там сохраняется крайне нестабильная ситуация, продолжается партизанская война. Чрезвычайное положение необходимо для того, чтобы сохранить жизнь мирных жителей и наших солдат. Но для этого нужно быстро внести поправки в закон о чрезвычайном положении, провести его через Совет Федерации. Что касается восстановления Грозного - это напрасная трата денег. Сейчас необходимы гуманитарная помощь и правоохранительная деятельность на территории Чечни, чтобы предотвратить вылазки боевиков в сопредельные и центральные районы России. Мы - за блокирование горных районов Чечни. Мы - против бесконечного и бессмысленного штурма гор, учитывая, что через месяц будет так называемая “зеленка”, при которой авиация не сможет эффективно действовать, а партизаны будут чувствовать себя как рыбы в воде. Мы предлагаем перевести боевые действия в режим спецоперации, чтобы исключить жертвы среди наших солдат.

- Если переговоры позволят спасти жизни наших солдат и мирных жителей, их нужно вести. С кем? Только с теми, кто признает целостность России и готов сложить оружие.

- Нас ждет бесконечная партизанская война. Даже захватив горы ценой огромных потерь, федеральные войска будут сидеть там, как в ловушке, подвергаясь каждую ночь нападениям и обстрелам. Каждую неделю в Россию будут приходить десятки гробов. Начнутся беспрерывные вылазки боевиков за пределы Чеченской республики. Ведь у них полная свобода действий и к тому же неограниченное поступление валюты и оружия.

- Военные уверяют, что никакого отношения к войне в Чечне этот указ не имеет. По закону о воинской обязанности и военной службе, на сборы призываются для боевой подготовки, а не для участия в боевых действиях. Однако люди не верят, и у них есть основания для этого. Никто не может дать гарантии, что такого не случится. А во всем виновата путаница в высшем звене и две закрытые статьи в указе, которые всех напугали.

- Начнем с того, что наши стратегические ядерные силы сокращаются сами собой, низкий уровень финансирования не позволяет заменять один к одному устаревшие системы на новые. Договор СНВ-2 предполагает, чтобы обе стороны сократили стратегические ядерные силы до трех тысяч боеголовок. Если мы ратифицируем СНВ-2 и приступим к его выполнению, то через десять лет при таком же уровне финансирования у нас будет чуть более тысячи боеголовок, у американцев - три тысячи. Это плохо? Да, но с договором у них будет трехкратное превосходство, без договора - пятикратное. И по существу договор СНВ-2 - это договор о сокращении стратегических сил США. Для нас плохо трехкратное превосходство американцев, потому что соотношение стратегических сил выполняет огромную политическую роль. Но если мы ратифицируем СНВ-2, то будет возможность договориться об СНВ-3, который сократит силы до качественно нового равновесия.

- Америка опасается того, что если Россия будет иметь малочисленные силы, то в случае какого-то кризиса эти силы будут уязвимы и Россия жестко встанет на стратегическую концепцию первого ядерного удара. Первый удар с нашей стороны будет катастрофой для всех - и для нас в том числе, и для Штатов. Поэтому у США есть основания сохранять равенство. Тогда у обеих сторон будет уверенность, что первого удара не произойдет. Однако здесь есть осложняющий момент. В США решено создавать противоракетную оборону на своей территории, предполагается несколько районов развертывания. В связи с этим возможен пересмотр договора по ПРО от 1972 года. Согласно ему, решено иметь один район развертывания. Мы опасаемся, что противоракетная оборона, которая предназначена защитить США от ударов со стороны Ирана, Ирака, Северной Кореи, Китая, Индии, может вырасти до такого масштаба, что будет представлять угрозу нашим силам. Поэтому мы против нарушения договора по ПРО.

- До этого еще очень далеко. “Холодная война” — это прежде всего гонка вооружений, наращивание военных потенциалов. Сейчас можно говорить скорее о “холодном мире”. В этом мире стороны друг другу не доверяют, относятся с подозрением, сотрудничество сузилось до небольшого количества совместных проектов.

- У нас очень большой портфель законопроектов. Есть идея - предложить законопроект о преемственности главнокомандующего. Представьте такую ситуацию: что-то случается с президентом, а у нас нет другого Верховного главнокомандующего - и руководство Вооруженными силами берут военные. В демократическом государстве такого быть не должно. Нужна многозвенная система преемственности власти, и мы ее разработали. У нас также есть совершенно новая концепция, как решить вопросы профессиональной армии, альтернативной гражданской службы. Мы пришли к выводу, что уже в ближайшие два-три года армии можно полностью перейти на добровольно-контрактный принцип, снять тем самым напряжение между обществом и государством. Сейчас у нас уже есть в армии контрактники, но это не тот контингент. За тысячу рублей в месяц мало кого привлечешь. Нужно увеличить довольствие контрактникам.

- Все зависит от того, кто будет у власти. Позиции некоторых кандидатов нам абсолютно не ясны. Известных политиков, начиная с Зюганова и заканчивая Явлинским и Примаковым, прогнозировать можно: что они будут делать, мы понимаем. Поверьте, это не уход от вопроса, а признание в том, что у нас невозможно сейчас делать прогнозы. Но в любом случае непредсказуемый грипп гораздо лучше, чем предсказанный рак.