Михаила ЗАДОРНОВА, бывшего министра финансов, а ныне спецпредставителя президента РФ по связям с международными финансовыми организациями, по праву считают одним из соавторов решений 17 августа, вызвавших экономический кризис в России. С вопроса, можно ли было избежать этого кризиса, и начался наш разговор в редакции "АиФ".

- Я никогда не отрицал, что принимал участие в подготовке этих решений. Как министр финансов я просто не мог не делать этого. И сейчас продолжаю утверждать, что, увы, тогда кризиса невозможно было избежать.

Девальвация была неизбежна, и возможности платить по внутреннему долгу были равны нулю. Для безусловного выполнения обязательств пришлось бы брать у Центрального банка кредиты, печатать деньги и ими рассчитываться с инвесторами. И сейчас имели бы гиперинфляцию, когда цены возросли бы раз в 10, а не в 2 раза.

17 августа стало результатом серьезных просчетов, накопленных за 1994-1997 годы. Кроме того, на это наложился глобальный экономический кризис: резкое падение цен на все товары российского экспорта, что лишило нас примерно 6-10 млрд. долл. валютных доходов только в 1998 году. Девальвацию надо было сделать существенно раньше: где-то в 1997-м - начале 1998 года. Но тогда на это не было политической воли.

Обратите внимание, как сейчас изменилась тональность выступлений политиков, экономистов и экспертов. Говорят о подъеме отечественной промышленности, росте экспорта - а ведь это результат именно девальвации.

- Мы часто говорим об экономике в абстрактных выражениях, но ведь она должна улучшать жизнь людей, а после кризиса произошло резкое падение реальных доходов населения на 30%, разрушилась банковская система и до сих пор, можно сказать, еще не восстановилась.

- Так называемый "крах банковской системы" - это один из сформированных СМИ мифов. На самом деле многие крупнейшие банки прекратили свои платежи не после 17 августа, а до него: "СБС-Агро" полностью прекратил платежи еще в июле, не проводили платежи и "Империал", и "Инкомбанк". "МЕНАТЕП" испытывал проблемы. Конечно, кризис подтолкнул их к краху, но подчеркиваю, лишь подтолкнул. Во-первых, у многих банков к тому моменту уже не было больших пакетов ГКО. И во-вторых, что нанесло тяжелый удар по многим банкам, - это их валютные обязательства, которые стали трудновыполнимыми. Ведь внешние долги они брали в валюте, а рассчитываться за нее уже нужно было по другому курсу, многократно возросшему. Но, с другой стороны, кризис - это как нарыв: долго болит, но когда он вскрывается, наступает облегчение.

- Но на другой чаше весов - фактическое уничтожение среднего класса и полный подрыв доверия населения к банковской системе и к правительству. Сейчас говорят, что ЦБ будет выпускать облигации, что появятся новые ГКО. Кто их будет покупать? Как привлечь миллиарды и миллиарды долларов и рублей, что хранятся в чулках у людей и не приносят им доходов, которые они могли бы получить в условиях здоровой банковской системы?

- Я согласен, что доверие к парламенту, государственной власти, банкам подорвано. Вместе с тем, невозможно и наивно требовать от каждого человека глубоко профессионального понимания сути произошедшего. Но задача правительства в первую очередь - принимать конкретные меры, чтобы восстановить это доверие.

- Вы еще в 1990 г. вошли в комиссию по экономической реформе при правительстве Ивана Силаева. Так сказать, "профессиональный реформатор", служили при 4 премьер-министрах. Кто из них, по-вашему, был в большей степени настроен на реальные реформы?

- Я думаю, все, но каждый по-своему, со своей позицией, со своими наработками.

- Сейчас вы стали главным борцом с мировыми финансовыми тузами за облегчение долга России, а он как-никак зашкаливает за 150 млрд. долл. Долги-то делает государство, а расплачивается за них население. На кого в большей степени ляжет это бремя расплаты - на бедных, на средний класс, на богатых?

- Подоходный налог в бюджете составляет столь незначительную долю, что с его помощью с долгами не расплатишься. Основное бремя ляжет на экспортные отрасли: нефтегазовую, металлургию и другие. В общем, расплачиваться будем сырьем, больше пока нечем.

- Но а как оценивать новое повышение НДС на продовольствие, что неизбежно приведет к инфляции и падению уровня жизни людей?

- Давайте через месяц оценим июльский рост цен, и у вас пессимистичные прогнозы последних дней о скачке инфляции ничего, кроме улыбки, не вызовут.

- И последний вопрос. Сейчас, после отъезда миссии МВФ из Москвы и вашей поездки с Сергеем Степашиным в Австрию, можете вы сказать, положа руку на сердце, даст ли нам деньги МВФ и чего мы этим добьемся, кроме еще большего увеличения нашего долга?

- Россия в этом году выплатит 9,5 млрд. долл. внешних долгов, а новых кредитов возьмет на 5,5 млрд. долл., то есть впервые за последние годы наша страна занимает гораздо меньше, чем отдает. А решение МВФ и Всемирного банка нам нужно для отсрочки платежей по долгам, приходящимся на 1999 и 2000 годы, и как знак поддержки мировым сообществом экономической программы российского правительства, что еще раз подтвердила встреча в конце прошлой недели на Экономическом форуме в Австрии.

Михаил Задорнов: "Год после кризиса". Александр Мещерский, "Аргументы и факты", №27, 7 июля 1999 года