|
Оригинал интервью см. на странице http://www.rbc.ru/interview/rbc_interview78.shtml
Корр.: Сергей Викторович, как мотивируется позиция "Яблока" по отношению к реформе Совета Федерации, и какими в дальнейшем вы видите взаимоотношения двух палат парламента?
С.И.: Прежде всего, я хочу высказать удовлетворение тем, что Совет Федерации принял закон о своем реформировании. Губернаторы нашли в себе силы не доводить существующие противоречия до открытого противостояния. Это достаточно серьезное политическое решение, его нужно оценить в полной мере. Позиция "Яблока" была заявлена с самого начала, когда Путин внес свои законопроекты. Мы считали и считаем, что самым правильным способом формирования Совета Федерации являются прямые выборы сенаторов. Вместе с тем мы отдавали себе отчет, что наша позиция не найдет поддержки как по объективным, так и по субъективным причинам. Одной из самых существенных объективных причин является сомнение в конституционности такого принципа формирования СФ. Для того чтобы ликвидировать это противоречие, мы намерены обратиться в Конституционный суд по поводу трактовки этой статьи конституции. КС должен поставить точку в этом споре и сказать, можно ли избирать на прямых выборах членов Совета Федерации или нет. Что касается субъективных причин, "Яблоко" не имеет сегодня достаточного количества голосов в Госдуме для принятия решения, поэтому наш проект получил всего 100 голосов. Понимая, что наш законопроект непроходим на данном этапе, мы поддержали президентский вариант. Мы рассматриваем его как компромиссный, который улучшает ситуацию по сравнению с нынешней, но не является конечной точкой. Мы рассматриваем эту схему формирования Совета Федерации как переходную, в ходе существования которой выявятся ее достоинства и недостатки, и через какое-то время можно будет вновь ставить вопрос о прямых выборах.
Корр.: Вы думаете, что при прямых выборах влияние региональных элит на представителей в Совете Федерации будет меньше?
С.И.: Я думаю, что демократия - это плохой способ правления, но ничего лучшего не придумано. Прямые выборы всегда имеют свои недостатки, и разговор о том, что Совет Федерации не надо превращать в Госдуму, то есть в политический орган, будет идти постоянно. Но нет никакого другого варианта для определения государственных органов, при котором люди могут влиять на власть, кроме прямых выборов. Кстати, когда проходил президентский закон, уже стали слышны голоса в пользу нашего варианта. Вот уже и Егор Строев в ходе обсуждения закона говорил о необходимости прямых выборов, Совет Федерации в согласительной комиссии предложил именно эту поправку. То есть лед тронулся - общественное мнение уже переключилось на эту тему. Один из самых важных результатов инициативы президента в том, что был поднят и начал обсуждаться вопрос государственного устройства страны. До этого мы несколько лет бились головой об стену, когда предлагали реформу Совета Федерации, пытаясь бороться с тем подходом, который возобладал в конце 1995 г. при принятии этого закона.
Корр.: Как вы оцениваете инициативу Союза правых сил по поводу встречи с предпринимателями, которая планируется на 28 июля? Каких итогов вы ожидаете от этой встречи?
С.И.: Я считаю, что это нормально, когда президент встречается с людьми, которые влияют на политику и экономику в России.
Корр.: Даже учитывая тот факт, что администрация президента проводит отсев и выбирает, с кем встречаться?
С.И.:Президент не может встретиться со всей страной. Вопрос в критериях этого отбора. А потом, встреча президента с политиками, бизнесменами, общественными деятелями - это встреча президента с ними, а не встреча этих людей с президентом. Такие встречи не исчерпывают всех тем взаимоотношений власти и общества, но они имеют определенное значение. Я не думаю, что будет какое-то письменное соглашение по итогам встречи - в нашей политической практике это не принято. Я думаю, результатом будет, прежде всего, выяснение болевых точек взаимоотношений власти и крупного бизнеса, определение основных проблем. Часть из них известна. Это вопрос стабильности прав собственности, налоги, установление единых и справедливых правил поведения на рынке. Вопросы, которые сейчас ставятся, вполне решаемы, проблема состоит в наличии политической воли и желания с обеих сторон их решать. Сейчас необходимо прекратить войну власти и крупного бизнеса и перевести эту ситуацию хотя бы в состояние перемирия для того, чтобы определить какие-то конкретные направления отношений власти и бизнеса. Хотя я считаю, что президент, как человек, обладающий наивысшей легитимностью и пользующийся сегодня доверием населения, вправе определять и стратегию, и тактику своих отношений с крупным бизнесом. При этом нельзя превращать встречу президента с представителями бизнеса в событие, которое перевернет земную ось. Это важное, но частное мероприятие. И с этой точки зрения, комментировать наличие или присутствие на этой встречи людей бессмысленно.
Корр.: Вы уже третий срок в Думе, насколько, на ваш взгляд, Дума изменилась за это время, и насколько проще стало фракции конструктивно решать те или иные задачи?
С.И.: Дума, безусловно, изменилась в позитивном направлении, поскольку проходит время и укореняется государственный институт, которого в России не было прежде. Нарабатываются правила работы Думы, механизмы взаимоотношений, формируется депутатская корпорация, и это очень важно. И то, что она существует вот уже почти 7 лет, является самостоятельной ценностью. Что касается политической структуры Думы, то самое существенное изменение в том, что представители КПРФ сейчас потеряли "контрольный пакет", который был у них в первой и во второй Думе. Если говорить о "Яблоке", то у нас ситуация стала несколько легче, потому что мы имеем возможность заключать соглашения относительно голосования с теми фракциями, которые более, что называется, вменяемы в смысле экономической реформы, в смысле создания институтов гражданского общества. Хотя здесь тоже есть противоречия между различными фракциями. У нас есть тесный союз с СПС, действует координационный совет. По сути, это орган, который уже принимает не только рекомендательные решения, но и решения по голосованию наших фракций. Важное обстоятельство состоит в том, что Дума находилась и находится под очень сильным влиянием исполнительной власти. Но такова политическая структура, таковы особенности конституции, полномочий Думы и вообще наша политическая конфигурация в целом. И принципиально важным является то, какую политику проводит исполнительная власть. Особенность этой Думы состоит в том, что мы начинаем голосовать за те решения, рассматривать те вопросы, которые, с точки зрения "Яблока", являются очень важными. В частности, налоговая реформа, которая сейчас проводится исполнительной властью, реформа, которую предлагало "Яблоко" уже много лет. Я могу напомнить только один пример. В альтернативный федеральный бюджет на 2000 г., который мы делали в сентябре прошлого года, мы закладывали единую ставку подоходного налога в 15%. Правительство тогда было против, а сегодня оно внесло 13%. Это говорит о том, что происходят изменения, которые можно назвать позитивными. Реформу федеративного устройства, как я уже сказал, мы также оцениваем позитивно. Безусловно, нас беспокоят действия власти, связанные с ограничением свободы средств массовой информации, свободы слова, с усилением полицейской составляющей в нашем государстве, и мы против этого активно выступаем. "Яблоко" в этой Думе впервые за долгие годы получило возможность перестать говорить "нет" не потому, что нам надоело, а потому, что стали предлагаться правильные, с нашей точки, зрения решения.
Корр.: Предполагаемое объединение "Яблока" и СПС - это признак силы или слабости "Яблока"? В свое время Гайдар предлагал Явлинскому объединиться, Явлинский ответил, что он ни с кем объединяться не собирается. Чем тогда вызвано нынешнее решение об объединении, ведь ситуация в стране тогда была не лучше, чем сейчас, разве что фракция "Яблоко" в Думе была чуть больше?
С.И.: Нет, ситуация в стране сильно изменилась. Что касается объединения демократов, мы его поддерживали всегда, вопрос заключался в формах этого объединения. Имелось в виду, что Явлинский должен снять свою кандидатуру в пользу Ельцина, а "Яблоко" - не выдвигать свой список на парламентские выборы. Вот против такого объединения мы всегда выступали, а только об этом и шла речь. Это был торг, своеобразное давление, в том числе и давление средств массовой информации, которые проводили эту идею в страхе перед Зюгановым. Сейчас такого страха нет, а вопрос об экономической реформе, главный пункт наших разногласий сначала с ДВР, а потом с НДР, с СПС давно закрыт. 17 августа 1998 г. история сама дала ответ на вопрос, какова оценка проводимой правительством экономической реформы. Сегодня в России на первый план выходят не столько задачи различных методов построения демократического общества, сколько вопрос о борьбе против полицейского государства, о защите общедемократических принципов - свободы выборов, свободы слова, индивидуальных прав и свобод человека. И в этом смысле мы сейчас возвращаемся к ситуации конца 80-х -начала 90-х годов, когда не было никаких различий внутри объединенного демократического фронта. Все эти обстоятельства говорят о том, что та коалиция, которую мы сейчас создаем, общедемократическая коалиция всех сил, прежде всего СПС и "Яблока" - наиболее влиятельных элементов этого спектра, является задачей объективной. Поэтому мы пытаемся преодолеть различного рода субъективные трудности. Мы считаем, что нужно оставить вопрос о прошлых разногласиях, перевернуть страницу и начать с чистого листа решать те задачи, которые существуют сегодня. В этом суть дела, все остальное является тактикой. Возможен единый с СПС список на выборах, мы работаем сейчас в этом направлении, существует координация действий в регионах, вплоть до создания каких-то объединенных организаций, сейчас идет работа по определению единых кандидатов на региональных и местных выборах. Это важнейший сегодня вопрос, поскольку уже осенью будут избираться около 40 губернаторов.
Корр.: Из ваших слов следует, что, несмотря на всю конструктивность президента в экономическом плане, в плане федеративного устройства, вы все-таки видите опасность превращения России в полицейское государство.
С.И.: Я считаю (думаю, такой точки зрения придерживаются и наши союзники в СПС), что чем сильнее мы будем, чем более серьезную и жесткую линию мы будем проводить в защите прав человека, свободы слова, рыночной экономики и т.д., тем больше будет и наше влияние на исполнительную власть. Поэтому не стоит строить апокалиптические картины. Безусловно, есть тенденция усиления роли спецслужб, тенденция в политике президента в этом же направлении. Мы знаем много таких примеров - и дело Бабицкого, и дело Гусинского, и дело нашего депутата Виктора Гитина из Красноярска - все это существует, но существует и общественное воздействие, и действие политических партий. Если они не будут действовать, то эта линия укрепится. Никто не говорит о том, что правоохранительные органы должны пойти по домам смотреть телевизор. Но проблема в том, что люди грубо нарушают закон, а сверху их покрывают. Это и называется полицейским государством, когда человек с дубинкой и пистолетом принимает решения, что правильно и что неправильно. Изменить это можно единственным способом - заставить человека нести ответственность за нарушение закона вплоть до уголовной. Любой милиционер, любой чиновник, любой прокурор, включая генерального, должен нести за это ответственность.
Корр.: Если судить по проекту обращения к президенту о генпрокуроре, которое было предложено "Яблоком" и СПС и не принято Госдумой, Дума пока не готова принимать такие решения.
С.И.: К сожалению, генпрокурор - это часть власти, и власть в лице своей фракции его прикрывает. Но мы сейчас будем вносить поправки в закон о прокуратуре. Кстати говоря, Россия, вступая в Совет Европы в 1996 г., взяла на себя обязательство внести поправки в два закона - в УПК и закон о прокуратуре, поскольку они противоречат конституции и основным европейским правам человека. Это еще советские законы, и то, что мы видим сегодня, происходит формально по этому закону, но вопреки общему законодательству и конституции России. В переходных положениях конституции есть запись о том, что УПК России вплоть до принятия новых законов действует в части, не противоречащей конституции. А он действует во всех частях. Мы пытались это изменить, но натыкались на глухую стену непонимания. И очень важно, что сегодня общество обсуждает эти вопросы, ведь еще полгода назад никто из неспециалистов и не знал, что есть закон о прокуратуре и какие-то проблемы с УПК. Совместно с СПС мы подготовили поправки в закон о прокуратуре, которые приводят его в соответствие с конституцией, и в сентябре будем их выносить на обсуждение Думы.
Корр.: Как вы считаете, может ли Дума, и в частности комитет по информационной политике, членом которого вы являетесь, как-то повлиять на ситуацию со свободой слова в России?
С.И.: Сегодня в комитете по информационной политике пока идет кулуарная работа, вносятся предложения, поправки в закон о СМИ, в закон о телевидении, есть идея что-то сделать с Интернетом, но, как это чаще всего бывает, любая государственная структура всегда хочет ограничить свободу. Точно так же и здесь. Если есть закон о свободе СМИ, то обязательно будет серия поправок, которые эту свободу вводят в какие-то рамки. Я не хочу сказать, что действующее законодательство в этом смысле является идеальным, но оно, безусловно, одно из наиболее либеральных в Европе. Я не исключаю того, что возможны какие-то поправки, но главная проблема состоит в чувстве меры, чтобы попытки ввести какие-то законодательные ограничения деятельности СМИ, направленные на право людей на получение объективной и полной информации, не привели к тому, чтобы с водой выплеснули ребенка. Вопрос о СМИ является очень чувствительным, и здесь детали имеют очень большое значение.
Корр.: Сегодня силовые структуры начинают активно заявлять, что никакого пересмотра итогов приватизации не будет, что само по себе настораживает. Что вы думаете по этому поводу?
С.И.: Давайте подойдем к этому вопросу теоретически и исторически. Существует два метода обхождения с собственностью. Первый метод - отнять и поделить, это мы проходили, второй - отнять у одного, дать другому. Сегодня обсуждается второй метод. Под пересмотром итогов приватизации у нас понимается, что надо забрать у Березовского, Гусинского, Потанина и отдать Иванову, Петрову, Сидорову. Что от этого будет людям? Какая им разница? Вопрос этого пересмотра совершенно бессмыслен с точки зрения влияния на экономический результат. В мире такая смена форм собственности происходит постоянно в результате конкуренции. Суть вопроса в другом: будут ли продолжены те силовые методы, которыми проводилась приватизация, или будет поставлена точка, и с этого момента смена прав собственника будет проходить экономическими, а не военными методами. Вот в чем вся разница. Вопрос сейчас формулируется так: или по-прежнему господин Кольт будет решать, кто является собственником, или это будет решать рынок.
|
