— С чего началась ваша милицейская карьера?

— Я, кстати, как и Явлинский, закончил школу рабочей молодежи. Потом — школу милиции в Омске, и был назначен в родной Бийск инспектором уголовного розыска. Прошел по всем ступенькам от инспектора уголовного розыска до начальника РУБОПа. Начинали мы с шести человек оперативного состава. У нас был автомобиль, пистолет Макарова и наручники. Все. Самое громкое дело, однако, было о хищении 600 миллионов рублей трансфертов, которые были направлены в бюджет нашего края. Ну, а наши руководители райисполкомов передали деньги в коммерческую структуру, которая денежки распылила и обналичила. Главный из них получил статус депутата Верховного совета РФ, живет в Москве до сих пор, имеет шикарную квартиру и особняк...
А в 1992 г. нашему отделу просто сломали хребет. Мы задержали с поличным преступную группу, которая занималась хищением спиртоводочной продукции в особо крупных размерах. Потом оказалось, что доходы с этой операции имел начальник одного из ОВД Алтайского края, а от него ниточка тянулась еще выше. Мы провели обыски. 
Формальным поводом для того, чтобы с нами разобраться, послужило то, что этот начальник отдела был депутатом горсовета и имел иммунитет. Хотя мы проводили у него обыск согласно санкции прокурора, нас стали ломать.
Я сразу сказал начальнику ГУВД: “Что я нарушил? Почему каждый день, приходя на работу, я жду телефонного звонка из инспекции по личному составу с приказом явиться для очередных объяснений?” Мне коллеги из местного ФСБ недвусмысленно намекнули — ты покайся, лизни ему задницу... В итоге я написал рапорт: в связи с оказанием на меня давления руководством ОВД Алтайского края за добросовестное выполнение мной должностных обязанностей, прошу уволить меня в отставку. Потом были пять лет скитаний с волчьим билетом. Я нигде не мог устроиться на работу.

— А как вы попали в ЯБЛОКО? 

— Смотреть, как начальники правоохранительных органов разъезжают на иномарках, вкладывают деньги в коммерческие структуры, и стоять в стороне было просто неприлично для мужика, еще не реализовавшего свои возможности. Я понял, что со всем этим можно бороться только гласно, открыто, публично. Иных путей, чем политические, здесь нет. И решил у себя в крае создавать яблочную организацию. Вот такой был мой путь в политику.

— Из того, чем вы занимались в ЯБЛОКЕ, самое известное — расследование убийства Юдиной. На днях закончился процесс, вынесен приговор. Но заказчика не нашли...

— Потому что следователю давали соответствующие указания. Расследование проводило Главное управление Генпрокуратуры по Северному Кавказу, а начальником следственного управления был Юрий Бирюков, который до этого работал прокурором Элисты. Кирсан Илюмжинов помог ему сделать карьеру. Именно от него шли указания развалить дело. Мало того. Я читал в материалах уголовного дела, что у Васькина при обыске изъяты микроаудиокассеты. Что в этом случае обязан сделать следователь? Назначить фоноскопическую экспертизу. А следователь поручил экспертизу этих кассет республиканскому ФСБ. Но в ФСБ ведь нет экспертных подразделений. В ответ на это поручение следователь получил следующую бумагу: “Аудиокассеты к нам не поступили”. Где они? Что на них было? Я думаю, Васькин мог записать свой разговор с заказчиками убийства и хранить это на случай подстраховки.

—  Теперь уже бессмысленно искать настоящих заказчиков?

— Дело и сейчас можно вытащить — надо только вывести производство за пределы Калмыкии, скажем, в  центральный аппарат Генпрокуратуры. Ведь дело Юдиной уникально среди других заказных убийств: исполнители были задержаны чуть ли не на следующий день после преступления. Была бы  хорошо поставлена оперативно-розыскная работа, не было бы никаких проблем выйти на заказчиков. Есть показания, что на Шанукова, одного из убийц, готовилось покушение, и были негласные указания милиции, которая его задерживала, не брать его живым. А перед тем, как Ларису убили, на квартире, куда она была привезена, находились председатель национального банка Калмыкии Дарбаков и брат президента Вячеслав Илюмжинов. Они предложили ей уехать из республики, предлагали квартиру в Москве. Она отказалась. И ее тогда пытали, избивали. И потом по их приказу она была убита. Но свидетель, который рассказывал об этой ситуации, погиб в автокатастрофе при невыясненных обстоятельствах..