Победители конкурса 
“Вопреки — 99”:
Чернов Александр, 
г. Кола Мурманской области.
Федоров Александр, село Заплавное Волгоградской области.
Золовкин Сергей, г. Сочи.
Шарабин Сергей, г. Калуга.
Бехтольд Александр, 
г. Хабаровск.
Красновский Игорь, г. Смоленск.
Архипов Андрей, 
г. Петрозаводск.
Самохвалов Алексей, 
г. Болшево Московской области.
Терлецкий Владимир, г. Екатеринбург.
Кагарманов Валерий, село Кушанак Челябинской области.
Ворошина Лариса (Л.Бергер), 
г. Иваново.
Смирнова Лариса, 
г. Архангельск.
Сенькова (Фролова) Лариса, 
г. Прокопьевск 
Кемеровской области.
Плотников Анатолий, поселок Дмитриевка Тамбовской области.
Асафьев Артур, г. Уфа.
Газеты:
“Брянское время” (г. Брянск), газета “Александр-Грушевские вести” (г. Шахты Ростовской области) и пермская областная газета “Центр”. 
 

Павел ЛАВРЕНТЬЕВ-ГРОСС

ОВР любит троицу

Блок “Отечество — Вся Россия” с самого начала не производил впечатления единой сплоченной организации. Жесткая конкуренция между мощным кланом Лужкова, немногочисленной командой Примакова и региональными лидерами очевидна. Более того, даже клан Лужкова, фактически захвативший руководство избирательной кампанией блока, на самом деле, представляет собой также не единую силу, а временную коалицию самых разных сил в окружении московского мэра.

Очевидно, что подобная ситуация на федеральном уровне в ОВР возникла неслучайно. Она была предопределена самой природой блока, объединяющим началом которого стала не идеология и даже не симпатии к тому или иному политическому лидеру, а принадлежность к власти — на региональном уровне ныне (Лужков, Шаймиев, Яковлев и др.) или на федеральном уровне в прошлом (Примаков, Боос, Ястржембский). Во многих региональных организациях “Отечества” та же ситуация.
Тверская область представляет собой идеальную иллюстрацию к теме. Губернатор области В.Платов ориентируется на президентское окружение, и к “Отечеству” равнодушен. Зато в “Отечество” вступили многие другие влиятельные в регионе люди — мэр Твери, первый заместитель губернатора, промышленники, районные главы и т.д. С приближением выборов началась подковерная борьба за право выдвигаться от “Отечества” на выборах. Победителями вышли два сильных кандидата, способные составить серьезную конкуренцию кандидатам КПРФ: директор АО “Мелькомбинат” Потапов в Тверском округе и один из самых известных в области колхозных руководителей Попов в сельском Бежецком округе.
И все было бы хорошо, если бы не один нюанс: в Тверской области в этом году, как и 4 года назад, одновременно с парламентскими выборами проводятся выборы губернатора. Действующего главу администрации Платова поддерживает меньшинство тверских “отечественников”; для большинства же встала проблема поиска сильного кандидата, которого можно было бы противопоставить Платову. Время шло, а единого кандидата “Отечество” определить так и не смогло, решение вопроса всячески затягивалось. Только в начале октября тверское “Отечество” наконец определилось. С  подачи мэра Твери кандидатом от движения стал Опекунов — первый заместитель губернатора. Выбор достаточно странный. Опекунов в Твери объявился всего год назад, до того возглавлял строительное предприятие под Петербургом, он мало известен тверичам и  не воспринимается ими как реальный претендент на губернаторство.
Однако выдвижение слабого кандидата — это только полбеды. Кандидатура Опекунова не нашла единодушной поддержки в “Отечестве”. Через несколько дней после его официального выдвижения документы для участия в губернаторских выборах подали в областной избирком и Потапов, и Попов. Одновременно они отказались от участия в выборах парламентских. Так за несколько дней у “Отечества” появилось сразу три кандидата на выборах главы администрации (и это не считая поддержки частью “отечественников” Платова), и при этом движение осталось без собственных кандидатов в обоих думских округах.

К сожалению, особо радоваться тому, что в одном отдельном регионе “Отечество” фактически выставило себя на посмешище, не приходится. Отбирая друг у друга голоса, “отечественники” только увеличивают шансы на переизбрание действующего главы администрации, окружение которого поставило рекорд по количеству коррупционных скандалов и возбужденных дел. В то же время уход и Потапова, и Попова на губернаторские выборы практически гарантирует победы в обоих думских округах коммунистам. Раньше это назвали бы вредительством. 
 

“Охраняемый объект”

Игорь КРАСНОВСКИЙ

...Мама рассказывала, как бегали они — мальчишки и девчонки из довоенной 25-й школы Смоленска — в костел. Благо, он рядом, в двух минутах. Под сенью божьего храма легко можно было укрыться от учителей, когда не выучил урок. Ксендз, конечно, тоже не позволял шалить и хихикать. Но если под тихую музыку органа сидели на скамеечках с открытыми учебниками на коленях и зубрили химию или биологию, а не молитвы, — то на присутствие непрошеных гостей во время богослужения закрывал глаза.

В январе 1940 года в областной газете “Рабочий путь”  появилась маленькая заметка: “Граждане Красноармейского района г. Смоленска, учитывая, что костел, как и православная церковь, является органом, затемняющим сознание трудящихся масс и проводящим свою работу во вред всем трудящимся, обратились с ходатайством в Облисполком о закрытии костела. Облисполком удовлетворил просьбу граждан и постановил закрыть костел”.

А еще позже, десятилетия спустя, на костеле повесили табличку: мол, охраняется сия обитель Христа заботами государства.

Как охраняется? Сорванные со шпилей кресты, проросшие из стен храма березки, да падающие с кровли кирпичи — вот и вся охрана. И каждый раз, когда иду мимо, невольно задаю вопрос абстрактным гражданам из чиновного люда, повесившим эту табличку: от кого охраняете костел? От верующих, которых наши деды в кураже атеистического безумия выгнали из  храма? От деятелей культуры, которые предлагали установить здесь орган и  создать восхитительный культурный центр? От нынешней смоленской католической общины, готовой с помощью своих единоверцев из-за границы вложить в реставрацию этого прекрасного памятника тысячи долларов? И заранее знаю, что на все эти вопросы у “охранителей” памятников всегда один лицемерный ответ: в костеле находится архив, не знаем, как его спасти. Полноте, вашими заботами и архив-то в холодном  сыром здании с протекающей крышей погибает. Не верю, что нельзя найти компромисса, чтобы сохранить и оставшееся от него, и то, что раньше называли костелом.

Но хочу верить, что однажды распахнутся двери костела Непорочного зачатия Пресвятой девы Марии, зазвучит из недр его орган и после огласивших храм слов священника: “Братья и сестры! Принесите друг другу приветствие мира!” мы все — верующие и скептики, защитники костела и спасители архива — все мы войдем под своды храма и  по церковному обычаю пожмем друг другу руки... 
 

Государство против 
малолетних ликвидаторов

Валерий КАГАРМАНОВ

Раньше о ПО “Маяк”, как и о закрытом городе в целом, можно было шушукаться только на кухне. Сегодня же о Челябинске-65 пишут газеты, о проблемах ядерных объектов снимают телесюжеты, их посещают иностранные делегации. 

Пусть с опозданием на несколько лет и со скрипом, но были приняты законы о социальной защите и реабилитации населения, пострадавшего вследствие радиационного загрязнения  из-за деятельности и аварий на ПО “Маяк”. Государство признало, что оно виновно перед своими гражданами, что хоть и не полностью, но обязуется, согласно этим законам, компенсировать их материальные и моральные потери.

Наш Кунашакский  район можно признать самым пострадавшим. Практически все верховье, а, следовательно, самый зараженный участок реки Течи приходится на него. В отстаивании своих попранных прав поддержаны граждане лишь третьей властью — судебной. Она пытается в рамках закона принимать решения в пользу людей. Но не всегда признаются и приветствуются эти решения властью исполнительной.
В 1958-59 годах учеников Куяшской средней школы возили на разборку брошенных строений отселяемой из-за радиоактивного заражения деревни Кожакуль соседнего Каслинского района. Там вместе со взрослыми они заготавливали  стройматериалы для возводимого в те годы  пришкольного интерната и дома для учителей. 
 В числе прочих были заняты на этих работах вместе с классным руководителем Г.А. Скрыпник пятиклассники Николай Пасхин, Вера Шитякова, Любовь Бочкова, Владимир Шульгин, Александр Тепляков, Рифат Такиуллин  и другие. 

Около половины людей, учившихся в этом классе, уже умерли. Им сегодня было бы всего около 50 лет. А те, кто живы, не отличаются отменным здоровьем, у каждого целый ряд хронических заболеваний, в том числе у некоторых — онкологические. Одна из возможных причин — воздействие на детский организм радиации во время работы на загрязненной  территории. Поэтому оставшиеся в живых обратились в суд по месту жительства с заявлениями об установлении факта участия в ликвидации аварии на ПО “Маяк”, происшедшей в 1957 году, и признания их ликвидаторами последствий данной аварии в период с сентября по ноябрь 1958 года.
Районные суды Челябинской, Пермской, Курганской и Свердловской областей нашли заявления обоснованными и подлежащими удовлетворению.

Казалось бы, все — справедливость восторжествовала. Бывшие юные ликвидаторы со своими множественными болячками к далеко не старческим годам получат хоть какие-то льготы и смогут по ним выписывать  бесплатные лекарства, пользоваться бесплатным санаторно-курортным лечением.
Но не тут-то было. Более чем странную позицию занял в этом деле наш районный центр социальной помощи. Он в штыки принимает любое положительное решение судов в пользу заявителей. Хотя должен, наоборот, оказывать им помощь в установлении истины. 

А управление социальной помощи Челябинской области  подало в  суды уже названных областей заявления об отмене решений районных судов по  поводу участия учащихся Куяшской средней школы в ликвидации последствий аварии на ПО “Маяк”. Удивляют  доводы, приведенные в кассационной жалобе Кунашакского центра социальной помощи на решение районного суда. “В соответствии с положением, — говорится в  этом документе, — для оформления льготных удостоверений основанием являются:
— трудовая книжка, выписка из нее, заверенная в установленном порядке;
— командировочные удостоверения, распоряжения, постановления областной администрации; 
 — командировочные удостоверения, справки, выданные предприятиями, организациями, выполнявшими непосредственно работы на радиоактивно-загрязненных территориях, с обязательным указанием периода выполнения этих работ;
— военный билет, заверенная выписка из него.

Заявитель (В.Шульгин) указанные документы не представил, поэтому у органов социальной защиты нет данных для выдачи удостоверения, дающего право на льготы”, — делают заключение в центре социальной помощи.

Но откуда у 12-летнего мальчика могли быть все перечисленные документы?  В эту пору у человека бывает единственный документ — свидетельство о рождении.
Еще один “железный” аргумент центра социальной помощи не в пользу заявителя. В кассационной жалобе утверждается, что деревня Кожакуль в 1958 году вообще не выселялась. Хотя все свидетели и жители деревни утверждают, что большинство населения было эвакуировано в 1958 году. Правительство само своим постановлением отнесло деревню Кожакуль к переселенным в 1957-58 годах. Видимо, нашему центру и это постановление не указ.

Вот и получается: мало того, что государство в лице администрации школы и, возможно, с ведома  сельсовета погнало детей на радиоактивную пыль. Это само по себе не просто бесчеловечно, но даже преступно. Сегодня то же государство в лице своих чиновников явно препятствует получению заявителями статуса ликвидаторов.

Еще одна цитата из кассационной жалобы центра социальной помощи: “ѕпринятие положительного решения только по свидетельским показаниям ведет к расширительному толкованию Закона РФ “О социальной защите граждан, подвергшихся радиационному воздействию вследствие аварии на ПО “Маяк” в 1957 году и сбросов радиоактивных отходов в р. Теча в 1949-56гг.” и увеличению круга лиц, пострадавших от радиационного воздействия”.

Вот где, оказывается, собака зарыта. Власть опять боится прецедента. А вдруг и все остальные побегут в суды с аналогичными заявлениями. К примеру, те же карабольцы, которые осенью 1957 года убирали на своих полях урожай, щедро окропленный радиоактивными осадками.

Россия, не вылезающая из кризисов, оставила с атомными проблемами Южный Урал практически один на один. И безденежное государство вздрагивает лишний раз только при слове — льгота. А потому воюет и с людьми, детскими ручонками которых пыталось замести следы своего преступления перед человечеством, заставляя их, куяшских школьников, ломать и разбирать кожакульские  дома и сараи.