Роман прежде всего наделен всеми фирменными значками автора: крен в сторону новорусской эстетики достиг максимального выражения; с особым сладострастием смакуется наркотическая тема; и конечно, все это завязано с философскими “прогрузами” — здесь, помимо традиционно пелевинского буддизма, встречаем еще и отсылки к вавилонским мифам. 

В центре внимания автора оказываются феномены рекламы и телевидения. По Москве ходят упорные слухи о людях, после прочтения романа переставших смотреть телевизор вообще. Если правда —хорошо; если же нет, то это наводит на мысли о том, что роман кто-то талантливо продвигает — выражаясь рекламным языком, который Пелевин здесь берет на тяжелое вооружение. 

Забросав читателя мыслями о рекламе, автор переходит к телевидению. Откровения насчет природы ТВ главный герой Татарский получает, вызвав дух Эрнесто Че Гевары. Это хотя и маленькая, но возможно, одна из лучших находок книги: великий революционер не прекращает свою борьбу, только теперь она становится борьбой за внутреннее освобождение. Этот кусок текста выстроен весьма красиво и логично, так что при доле серьезного восприятия отношение к голубому экрану действительно может измениться. 

Что же касается прикладного аспекта, то все персонажи новостей оказываются электронными изображениями, которые старательно прорисовываются на компьютере и передаются на экраны телевизоров. Все события рассматриваются именно через эту призму. 

В организации, которая “рисует” политиков, работает дизайнер-программист, занимающийся “левыми” махинациями. Чтобы обезопасить себя от возможного провала, он “написал программу, которая в конце каждого месяца всю директорию должна была стирать, если он ее вручную не тормознет, и подсадил ее в файл с Кириенко”. Неожиданная смерть этого персонажа и становится причиной дефолта 17 августа — Кириенко был попросту “стерт”. Ну, и так далее. Как видно из приведенного отрывка, Пелевин выработал действительно стремительную, скорее журналистскую, чем писательскую, реакцию на происходящие события. 

Эта актуальность — одно из несомненных достоинств романа. Виртуальная реальность из игрушки для компьютерного секса становится доминантой общества — у Пелевина есть риск оказаться мрачным пророком ближайшего будущего. Кроме того, в романе отсутствует неизменный прежде для Пелевина явный момент просветления персонажа, обуславливавшийся буддистским (или прикидывающимся таковым) мышлением автора. 

Возможно, из-за этого “Generation “П”, написанный со множеством блестяще-смешных моментов, оставляет более тяжелое впечатление, чем предыдущие вещи. То есть, в конечном счете, более жизненное.