"Яблоко России" № 19 (53) 19 июня 1999 года

Ситуация

Как я побывал в шкуре Скуратова

В шестидесятых годах уходящего столетия довелось мне работать прокурором в Чебаркуле на Урале. Следователь милиции, то ли Воронков, то ли Воронов, представил на утверждение обвинительное заключение по уголовному делу, обвинявшее директора промкомбината Кретова в хищении государственных средств в крупных размерах. Не успел как следует ознакомиться с материалами двухтомного дела, как мне звонит первый секретарь РК КПСС и приглашает на беседу, поскольку Кретов коммунист, а судить или арестовать члена партии нельзя без соответствующего решения партийных органов.

Арестовывать или оставить Кретова по подписке о невыезде, не решил, но первому лицу в районе высказал мнение, что Кретов заслуживает изменения избранной милицией меры пресечения на арест до суда, поскольку доказательств совершенного им преступления вполне достаточно. Однако, мнение секретаря было другое, и он выразил его следующим образом: "Все мы ходим под одним солнышком - под солнышком Партии. Сегодня ты уважаемый прокурор, а завтра ты им можешь не быть. Для этого достаточно мне позвонить в обком партии".

И заключил, что это дело надо прекратить, а вы юристы - крючкотворы и знаете лучше меня, как это сделать. Еще он напомнил мне, что я рядовой член партии и его советы для меня обязательны.

На мое заявление, что я член райкома и член пленума РК, он улыбнулся и сказал: "Да бросьте, Николай Васильевич, вы же неглупый человек".

Я был обескуражен. На другой же день поехал к своему шефу - прокурору области посоветоваться, как быть и что делать мне, "зеленому" прокурору.

Шеф принял благосклонно и после того как я доложил все обстоятельства уголовного дела и в каком положении оказался сам, шеф расхохотался над моей наивностью.

На прощание посоветовал: "Тебе там жить и работать с ним, поэтому решай сам, а у меня ты не был".

Начинающему прокурору все стало ясно и понятно. Результатом этой науки было захоронение в прокурорском сейфе большого дела и большого труда по нему добросовестного следователя милиции.

Было понятно, что восторжествовала диктатура единственной и непогрешимой партии. Она была хозяином в стране. Что же стало теперь? Множество партий, плюрализм породили много хозяев, у которых - один ориентир, один идеал и одна власть - золотой телец.

Если раньше расхитителя государственных средств нельзя было судить по той причине, что он угождал власть имущим или сам принадлежал к этой власти, то теперь такие люди по-настоящему "вышли в свет." И оказались у руля - скромно говоря имущие.

Забыл, как там у Н.А. Некрасова: "Да здравствует свобода... свобода чья не сказано, но только не народа"?

Прокурор как блюститель закона, уважающий простую человеческую и библейскую заповедь "Не укради", тем более замахнувшийся на коррупцию и государственный грабеж, верхам администрации не угоден. Устранить прокурора от дел способов много. Так, например, если нет в деле на него состава преступления, то можно придумать и даже сделать инсценировку с подтасовкой соответствующих доказательств. Как говорится, мы это проходили.

... Не лучше сложилось у меня "карьера" в адвокатуре. Здесь напомнили мне, что нельзя подводить судей и требовать вынесения оправдательных приговоров только по такому поводу, как "недостаточность доказательств", если они могут всегда воспользоваться "социалистическим правосознанием". В результате адвокаты-стряпчие инсценировали дачу взятки. Чтобы не утруждать доказательством ложного дела, суд, руководствуясь социалистическим правосознанием, осудил меня на условную меру наказания. Возможно, учел то обстоятельство, что за полгода до суда я был исключен из коллегии адвокатов с порочащей записью в трудовой книжке: "Исключен... за совершение преступления".

Эта запись лишила меня возможности работать не только юристом, но и трудоустройства вообще и добывания средств к существованию, пока я не додумался заменить свою трудовую книжку на дубликат.

По такому же сценарию разыгрывается и история с Юрием Скуратовым. Я не верю, что юрист такого ранга, проникнутый духом законности и справедливости, за исключением отдельных казусов вроде бывшего и.о. Генпрокурора Ильюшенко, может встать на путь преступления.

Прокуратура в сегодняшнем виде - даже неконституционный орган власти. В Конституции РФ ей не нашлось отдельного места, поэтому она перестала быть "Оком Государевым", поэтому в отношении Генерального прокурора может возбудить уголовное преследование любой его подчиненный, вплоть до замов и помов. Если это очень надо, значит будет сделано. Опять же, по воле имущих власть и деньги.

Зато заметьте, как возвышенны продажные суды! Они перестали даже называться народными, ибо не избираются, хотя бы даже формально, как было раньше, а назначаются Президентом, что тоже абсолютно формально. Судьи не могут быть отозваны, так как в ст. 121 Конституции РФ записано: "Судьи несменяемы", а в ст. 122 записано: "Судьи неприкосновенны".

Представьте, читатель, каким лицемерным на этом фоне предстает недавно слышанное мной по радио выступление Председателя Верховного Суда Вячеслава Лебедева в защиту демократичности наших судей от якобы несправедливых нападок на них в том, что они являются "кастой неприкасаемых". А кто они на само-то деле? Если обладают, по существу, "дипломатическим иммунитетом", как депутаты всех сортов и рангов, как "денежные мешки".

Под защитой Конституции РФ и специального закона "О судебной системе РФ" суды и судьи, в своем многочисленном большинстве, могут творить и творят беззаконие, произвол. Как левая нога того хочет. Доказательств судебному произволу - тьма.

Тот факт, что судьи, как и СМИ, подчинены местной администрации, - особая тема, как говорится, из другой оперы.

Возвращаясь к Ю. Скуратову, хочется спросить, почему ничего не говорится, в чем конкретно заключаются его должностные преступления? Если его действия направлены против олигархической власти, то честный юрист скажет, что в его действиях нет состава преступления, а есть борьба с раковой коррупцией.

Если в действиях Ю. Скуратова имеются признаки аморального поведения, как у бывшего министра юстиции Ковалева, то об этом лучше всего спросить супругу Скуратова. Она своим женским чутьем скорее подсказала бы истинную правду.

Николай Патраков,
бывший прокурор