- Когда в мае 1990 года собрался первый Съезд народных депутатов РСФСР, одним из первых актов его было создание Конституционной комиссии. Уже в октябре комиссия представила проект новой Конституции.

Сейчас, когда в общественном сознании доминирует представление, будто бы действующая Конституция появилась в 1993 году, как Афродита из пены морской, как-то забылось, что этому предшествовала напряженная работа Конституционной комиссии съезда. И эта Конституция, как и Конституция 1993 года, вызвала решительное неприятие со стороны коммунистов. Газета "Советская Россия" иначе не называла ее как "конституцией воров и грабителей". На мой взгляд, Конституция в первом варианте, разработанная рабочей группой комиссии, в которой я принимал тогда активное участие, была во многих отношениях совершеннее той Конституции, которая была принята в 1993 году. Однако если бы Конституцию принимал тот съезд, мы имели бы документ во многих отношениях худший, чем нынешний: не было бы в нем частной собственности на землю, республики получили бы особые права по сравнению с русскими областями, ослаблены были бы политические права граждан...

Но мне важно здесь подчеркнуть, что Конституция 1993 года имеет одним из своих источников не только президентский текст, но и депутатский проект, первый вариант которого был разработан в 1990 году.

Я передал текст одного из первых проектов Валентину Семеновичу Дякину. И он написал коротенькие заметки, которые уместились на четырех страничках машинописного текста и были опубликованы тогда в Конституционном вестнике - органе Конституционной комиссии. Этот текст оказался очень емким и содержательным. Возвращаясь сейчас к нему, я вижу, какие серьезные соображения высказывал историк с позиций своего знания реальной ситуации в России в начале ХХ века и ее сходства с временем нынешним.

Во-первых, Дякин совершенно справедливо указывал, что Конституция не должна подвергаться постоянным перекройкам, что все менее фундаментальное необходимо вынести в отдельные законы: закон о правительстве, закон о парламенте, закон о президенте и т.д. Конституцию нельзя перекраивать так, как это вскоре стал делал Съезд народных депутатов России: утром могла появиться поправка, а вечером она становилась частью конституционного текста. И то, что в действующую Конституцию встроен очень мощный механизм самозащиты, - это, на мой взгляд, не дефект, а, наоборот, - достоинство Конституции. Это вполне коррелирует с мыслями ленинградского историка.

Второе соображение Валентин Дякин высказал о федерализме. Он очень поддержал нашу идею создания на месте десятков республик, краев, областей в России - земель, обладающих достаточно широкими правами и имеющих возможность решать самостоятельно все свои внутренние дела. Причем, по замыслу тогдашних конституционалистов, таких земель должно быть сравнительно немного - 20-30. Мы попытались уйти от национально-территориальных образований. Все земли должны были формироваться на территориальной основе, а этническим общностям предоставлялась культурная, а не политическая автономия. К сожалению, сегодня реализация этой идеи еще менее реальна, чем в начале 90-х годов, но направление было заявлено верно.

Одним из центральных вопросов дискуссии был выбор между парламентской и президентской республикой. Здесь я сегодня должен поспорить со своим другом и даже с собой, тогдашним. В рамках нашей рабочей группы в 1990 году были разные подходы к этой идее. И я тогда отстаивал - в противовес позиции большинства рабочей группы - некий симбиоз парламентской республики с наделенным не только представительскими функциями президентом. Эту позицию поддержал и Валентин Дякин. Он справедливо усматривал в президентской форме правления возможность авторитарного вырождения режима. Мы видим сейчас, насколько вески были подобные опасения. Но наблюдая дела и дни нашей неповторимой Думы, я думаю, что еще большая опасность кроется в правительстве, опирающемся на неустойчивую коалицию в парламенте. Мы видим, как политические течения, имеющие лишь относительное большинство в стране, конвертируют его в абсолютное большинство в Думе. Иными словами, правительство парламентского большинства в нынешней и обозримой ситуации может быть крайне неустойчивым, а главное - не может быть никаким иным, кроме как правительством коммунистов и державников. Только в самом страшном сне может привидеться, какую бы, к примеру, внешнюю политику проводило бы такое правительство: достаточно вспомнить постановления Думы по внешнеполитическим вопросам - все без исключения бессмысленные и агрессивные.

Но когда избирателю приходится делать главный выбор: не между относительно большим количеством оттенков в политических позициях на парламентских выборах, а выбирать между коммунистами и некоммунистами на выборах президентских, то большинство избирателей все-таки голосует против коммунистов.

Я вполне разделяю критику президентского режима Б. Ельцина, с которой выступало и продолжает выступать "Яблоко". Но сегодня задачей номер один считаю: необходимо преградить дорогу к власти Зюганову (либо тому, кто его заменит) - будь то в виде победы на президентских выборах, будь то в виде перехода всей власти к парламентскому большинству. Это, конечно, не снимает целесообразности известной корректировки действующей Конституции в части, скажем, восстановления контрольных функций парламента. Что же касается идеи собственно парламентской республики в России, которую сейчас выдвигают коммунисты (подразумевая на деле советскую форму, которую их партия умеет приспосабливать к своим интересам) и некоторые другие партии, то, я думаю, что эта идея, по меньшей мере, преждевременна. Думаю, что эту позицию разделил бы сегодня и мой друг, если бы он был жив.

Еще одна тема в емких замечаниях Валентина Дякина - выбор избирательной системы. Он недвусмысленно высказался в пользу пропорциональной системы. Тогда этот вопрос только начинал обсуждаться, позиция только формулировалась. Как известно, в нелегкой борьбе сначала депутаты Верховного Совета, вошедшие позднее в "Яблоко", а впоследствии и само "Яблоко" отстояли весомый пропорциональный компонент в нашей избирательной системе. К сожалению, необходимость и целесообразность этого подхода не осознана во влиятельных кругах нашего общества, завороженных прохождением по партийным спискам охранников Жириновского и крикливых демагогов от компартии. Противники пропорциональной системы не желают знать, что система одномандатных округов дает не меньшие сбои в нашем нарождающемся парламентаризме, чем издержки партийных списков. Когда я сказал на конференции, что "Яблоко" защитило существующую избирательную систему, из рядов послышался возглас: "А жаль!" Мне остается лишь пожалеть, что исторически взвешенное видение, присущее моему другу, атакуется подчас далеко не самыми необразованными нашими согражданами.