"Яблоко России" № 8, 3 апреля 1999 года

Без ностальгии

В Германии появился новый русский журнал - "Литературный европеец"

В свет вышло шесть номеров. Редактирует новое русскоязычное издание наш бывший соотечественник Владимир Батшев. Во Франкфурте-на-Майне, где располагается редакция, похоже, ныне живет немало одаренных русских литераторов. Такое впечатление складывается, когда перелистываешь страницы этого журнала. Делается "Литературный европеец" весело, незлобливо и, я бы сказал, изящно.

В одном из номеров "Литературного европейца" опубликован роман московского прозаика Бориса Рахманина "Некто в дымчатых очках, в смокинге и с автоматом". Написанный в традициях старомосковской булгаковской школы, читается он легко и свободно. Заметно, что у большинства авторов нового журнала, независимо от их места жительства, с иронией и самоиронией все в порядке.

Особо выделю опубликованный в журнале "роман иллюзий" - "Река - Франкфурт", автором которого является сам Батшев. В нем есть все - от первого восторга человека, покинувшего Россию, до восхищения новым, что появилось в уже покинутой им Москве. Но есть и то, что здесь, быть может, еще долго не появится. "Поразительно чистый воздух, которым невозможно надышаться; велосипедные дорожки на тротуарах; добрые собаки, которые не лают"...

Не буду спорить с автором. И вот почему. В 1992 году в русскоязычном издательстве "Посев" во Франкфурте-на-Майне вышла в свет книга Владимира Батшева "СМОГ - поколение с перебитыми ногами" - документальная повесть, в которой автор рассказывал о времени 1965-66 годов, когда хрущевскую оттепель уже начала сковывать брежневщина. Многие тогда предпочли "лечь на дно" и не трепыхаться. Но группа молодых прозаиков, поэтов и художников из Москвы и Ленинграда, бросив вызов времени и власти, создала независимое литературное общество СМОГ - Смелость, Мысль, Образ, Глубина. (Имелась, правда, и другая расшифровка этой аббревиатуры: самое молодое общество гениев). В СМОГ входили: Саша Соколов, Юрий Кублановский, Евгений Кушев, Александр Васютков, Наташа Шмитько, Катя Миловзорова, Надежда Солнцева и другие молодые поэты и прозаики - только московская группа насчитывала около восьмидесяти человек. Заметную роль играл в ней и молодой поэт Владимир Батшев, которому еще не исполнилось и восемнадцати...

В эстетической программе "смоги" подчеркивали, что подлинное искусство не может быть идеологизированным и не приемлет канонов и методики "ползучего" соцреализма. Идеологизация искусства, на их взгляд, приводила к кастрации творческой личности или, в лучшем случае, к ее продажности.

Естественно, что программа СМОГа показалась властям антисоветской и кощунственной. Деятельность новоявленного литературного общества попала "под колпак" КГБ. И СМОГ был разгромлен. Нашелся и подходящий повод - демонстрация в защиту Игоря Синявского и Юлия Даниэля. Прошла волна обысков и арестов. Одним - дали срок, других - поместили в психбольницы. Кто-то из "смогов" эмигрировал, кто-то - "раскаялся". Батшева же исключили из Литинститута, а годом позже осудили за тунеядство. (По этой же статье ранее был осужден и Иосиф Бродский.) Последовала ссылка в Коми. Но молодого поэта уже знали за рубежом, его стихи и статьи продолжали публиковаться в журналах "Грани"и "Посев". Писал о нем и выходивший в Лондоне журнал "Континент".

В Москву, в родное Измайлово, он возвратился спустя два года, после амнистии. Взял себе псевдоним -Латушов, жил на скромные гонорары от публикаций в газетах и журналах. В 1979 году Владимир поступает на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа, где мы впервые встретились, а позднее и подружились. Учился он непросто, но больше всего ему не повезло с дипломной работой. Основой сюжета его дипломного сценария ("Инстанция") стал факт из реальной жизни. Главный герой из провинциальной глубинки проходил по бюрократическим "кругам ада" различных инстанций, добиваясь себе законного пенсионного обеспечения. И когда, наконец, цель была достигнута, он умирает...

Декан кафедры кинодраматургии ВГИКа, с многоговорящей фамилией Нехорошев, посчитал написанное Батшевым "крамолой". И защищался Бат по другому сценарию - на историческую тему. Назывался он "Мы сожгли за собой все мосты". Сюжет в нем строился на исторических реалиях венгерской социалистической революции 1919 года. Быть может, и на этот раз Батшеву не удалось бы защититься, но у него была хорошая рецензия прогремевшего тогда с "ленинской темой" драматурга Михаила Шатрова. В результате сценарий Батшева оценили на "хорошо" и выдали диплом об окончании ВГИКа. Хорошо помню, как дипломные ромбики, словно ордена, мы "обмывали" вдвоем в его уютной квартире на Измайловском бульваре - пили водку из одной кружки, на дне которой поблескивали значки. Стояло лето 1985 года, повеяло "горбачевской" оттепелью - "сверху" была дарована гласность...

По сценариям Владимира Батшева сняли несколько документальных фильмов. Один из них - "Диссиденты" - стал довольно заметным явлением документалистики конца 80-х. С сентября 1989 года Батшев - полномочный представитель издательства "Посев" в Москве. С его "легкой руки" в "Посеве" появились и мои первые журналистские публикации, а очерки и рецензии - в журнале "Грани". Некогда запрещенные для ввоза и распространения в СССР - эти журналы стали печататься в Москве, на них была объявлена подписка. Однако "раскрутить" эти журналы в нашей стране было трудно. Гласность охватила отечественные СМИ - это был их "звездный час" - и тягаться зарубежным исполнителям с российскими изданиями уже не было смысла: рухнул занавес запретных тем, отечественная журналистика лихо демонстрировала свои силы, возможности и нерастраченный потенциал. Издания, подобные "Посеву" и журналу "Грани", увы, выполнили свою историческую роль. Владимир Батшев в начале 90-х годов стал издавать в Москве газету "Обзор" и литературный журнал "Мосты". Он написал и издал романы "Ничтожность", "Я жгу Москву", "Измайловский бульвар", "Любовники", бестселлер "Хроника дня Зет" и фантастическую повесть "Вещие сны".

Со стороны казалось, что Батшев становится на ноги и начинает самостоятельное плавание в рыночной книжно-издательской стихии - он регистрирует собственное издательство "Мосты". На самом же деле Бат задыхался "в свинцовых мерзостях" перестроечной поры. Став "выездным", он несколько раз побывал во Франкфурте-на-Майне и в других немецких городах. И он мечтал эмигрировать. Он подспудно чувствовал, что над Россией снова может опуститься "железный занавес", что соблюдение здесь прав человека - дело далекого будущего. Создание цивилизованного рынка и гражданского общества в криминальной, маргинальной и нищей стране ему казалось нереальным - по крайней мере, в ближайшие пятьдесят лет. А он хотел жить в цивилизованном обществе...

Владимир Батшев в 1995 году вместе с женой Галиной уезжает на постоянное место жительства в Германию, во Франкфурт-на-Майне. А некоторое время спустя он становится основателем ... нового Союза писателей и редактором русского журнала "Литературный европеец".

Виталий Попов