Современное состояние и перспективы внешней политики России внушают изрядную тревогу.
В прошедшие несколько лет, и особенно за последний год международное положение Российской Федерации заметно осложнилось. Глобальный экономический кризис и падение спроса и цен на энергоносители резко ухудшили положение страны в мировой экономике и торговле, существенно уменьшили государственные доходы, вновь поставили проблемы внешней задолженности (пока корпоративной), дефицита бюджета и платежного баланса. Экспортно-сырьевая экономика страны, для смены которой на диверсифицированную модель за прошедшие годы практически ничего не было сделано (вопреки бесчисленным призывам и обязательствам российского руководства), оказалась в условиях кризиса наиболее уязвима.
Россия скоро встанет перед выбором: урезать свои внутренние и внешние амбиции до уровня скромных доходов начала текущего десятилетия – или переориентировать свой энергетический экспорт на Азию. Однако планы переориентации сырьевого экспорта на Азию, во-первых, трудноисполнимы, во-вторых, даже их реализация не приведет к качественному изменению ситуации. Вместо «сырьевого придатка» Запада Россия рискует стать придатком Китая, Индии и других новых индустриальных стран, которые сами в большой степени являются приложением к инновационным экономикам США, Евросоюза и Японии.
Принципиально иной путь России – вхождение в число наиболее развитых демократических держав. Однако для этого необходима глубокая трансформация собственной экономики и структуры экспорта на основе освоения высоких технологий, которая предполагает не «фасадную», а реальную демократизацию политической и социально-экономической системы, а также существенные коррективы во внешней политике страны. На постсоветском пространстве, несмотря на частные успехи в развитии интеграционных объединений (ЕврАзЭс и ОДКБ), в текущем десятилетии не удалось создать прочную новую основу взаимодействия. Лояльность соседних стран России, за редким исключением, прямо пропорциональна степени авторитарности их политического строя. Однако авторитарные государства, в отличие от демократических, laquo;генетически» неспособны к реальной интеграции. Среди авторитарных государств возможно лишь подчинение слабых более сильным – ненадежная основа сотрудничества (что в очередной раз подтверждается недавним обострением отношений с якобы самым близким союзником - Белоруссией).
Несмотря на апелляцию Москвы к статье 51-й Устава ООН (право наций на коллективную или индивидуальную оборону в случае агрессии извне), ни один союзник по ОДКБ не поддержал Россию в дни боевых действий в августе 2008 г. Впоследствии никто из союзников и партнеров по СНГ, ОДКБ, ЕВРАЗЭС, ШОС и БРИК не признал вслед за РФ независимость Южной Осетии и Абхазии.
Оправданно применив силу для защиты мирного населения от военной авантюры режима Саакашвили, Россия вслед за этим признала независимость Южной Осетии и Абхазии и тем самым создала для своей внешней политики немалые трудности. Если в прошлом Россия ставила принцип территориальной целостности во главу угла своей политики по проблемам Чечни и Косово, то в августе 2008 г. эта принципиальная позиция была поставлена под сомнение ее политикой на Южном Кавказе. По вопросу независимости Южной Осетии и Абхазии Россия теперь находится в полном одиночестве в ОБСЕ, что затрудняет продвижение ее инициативы по новому договору и новой архитектуре Европейской Безопасности.
На постсоветском пространстве проблема заключается не только и, может быть, не столько в позиции Грузии, но и в опасности прецедента для территории бывшего СССР, закрытости и непредсказуемости югоосетинского режима, а также в подозрениях, естественно возникших, относительно аннексионистских намерений Москвы. Россия получила более 1000 км враждебной южной границы, особенно опасной в случае новой дестабилизации Северного Кавказа. Кроме того, признав независимость Абхазии и Южной Осетии, руководство России приняло на себя ответственность за внешнюю и внутреннюю политику их руководства и существенно ограничило возможности российской дипломатии в урегулировании конфликтов на Кавказе. Все это создало серьезнейшие проблемы в контексте новой архитектуры Европейской Безопасности и переговоров РФ как со странами СНГ, так и с евроатлантическим сообществом в целом.
В ближайшей перспективе особую опасность для России представляют весьма вероятные попытки воспользоваться ростом внутренней нестабильности на Украине (особенно в период предстоящих выборов) и спровоцировать конфликт из-за Крыма, ряда восточных и южных регионов Украины. Использование силы в этом районе, как минимум, окончательно развалит СНГ и ОДКБ, повлечет новый вариант «холодной войны» с НАТО, сорвет все планы социально-экономических преобразований в России. При наихудшем варианте развития событий это может угрожать стране национальной катастрофой.
Отношения со странами Запада переживают самый трудный период после окончания «холодной войны» двадцать лет назад. Фактически парализована система Европейской Безопасности, многолетняя стагнация характеризует переговоры России о вступлении в ВТО и по новому Соглашению о партнерстве и сотрудничестве с Евросоюзом, «заморожено» и без того поверхностное взаимодействие РФ с НАТО. В ответ на провозглашение Москвой концепции «региона привилегированных интересов», ЕС выдвинул в отношении этого региона идею «Восточного партнерства». Обостряется соперничество РФ и США/НАТО на постсоветском пространстве, на Ближнем и Среднем Востоке, в перспективе – в Карибском бассейне, Арктике, других регионах.
Почти полностью демонтирована система ограничения и сокращения ядерных и обычных вооружений. Несмотря на начало интенсивных переговоров между РФ и США, перспективы нового договора на смену истекающему в декабре 2009 г. Договору СНВ-1 остаются весьма неопределенными. Под угрозой режим нераспространения ядерного оружия, «раскачиваемый» ядерными и ракетными программами Ирана и КНДР. Хотя главная ответственность за демонтаж всей системы разоружения и нераспространения лежит на прежнем руководстве США (расширение НАТО, война в Ираке, планы строительства ПРО), Россия не смогла эффективно противостоять такой линии, а подчас и способствовала ей своей внутренней и внешней политикой. Успешные первые встречи президентов России и США и позитивные решения в рамках текущих двусторонних отношений с теми или иными странами Запада пока не могут переломить общую неблагоприятную тенденцию.
Отношения России с Китаем остаются благоприятными в кратко- и среднесрочной перспективе, но в долгосрочном плане сопряжены с большой неопределенностью и огромными проблемами для России, особенно в свете углубляющегося социально-экономического, демографического и экологического кризиса Сибири и Дальнего Востока. При неуклонном росте уязвимости и зависимости России от Китая, сохраняется низкий уровень сотрудничества РФ с Японией, США, Южной Кореей в Азиатско-Тихоокеанском Регионе.
Оппортунистическое заигрывание с разнородными частями исламского мира (заявка на членство в Лиге исламских государств, идея создания газового ОПЕК, признание ХАМАС, невозмутимая реакция на апологетику преступлений гитлеризма со стороны руководства Ирана) вызывают не повышение «веса» России, а, наоборот, все более пренебрежительное отношение со стороны всех без исключения политических сил этой специфической части мирового сообщества. Возможное в обозримом будущем прекращение американской войны в Ираке и свертывание операции НАТО в Афганистане - в случае негласного противодействия со стороны РФ (Манас) и роста сопротивления Талибана - весьма вероятно поведет к тому, что российским войскам, в конце концов, вновь придется сражаться с исламским экстремизмом в Центральной Азии, на Северном Кавказе, а возможно и в других российских регионах. И делать это придется во враждебном окружении со стороны НАТО и ряда постсоветских республик.
В мире развивающихся стран в политике Москвы последних лет просматривается линия на поддержку авторитарных режимов (проекты поставок оружия и ядерных реакторов, обсуждение строительства военных баз), которые объединяет радикальная антизападная направленность: Венесуэла, Никарагуа, Боливия, Иран, Сирия, Судан, Мьянма и пр. Как наглядно показал опыт СССР, сотрудничество с такими режимами зачастую экономически затратно и политически ненадежно: они в любой момент могут рухнуть по внутренним причинам, переметнуться к тем, кто больше заплатит», или втянуть Москву в свои авантюры.
Повышенная военная активность России после кавказского кризиса августа 2008 г. зачастую оказывается контрпродуктивной. Речь идет о демонстративных полетах в Латинскую Америку стратегических бомбардировщиков, о походах в Карибское море боевых кораблей; об участившихся (и не всегда удачных) испытаниях баллистических ракет и грандиозных военных парадах в сопровождении грозных предупреждений военных и гражданских начальников в адрес «вероятного агрессора».
В общественных кругах Запада это воспринимается как зарождение новой «военной угрозы» со стороны России. А на профессиональных стратегов НАТО это производит впечатление попыток самоутвердиться, отвлечь внимание общества от стагнации военной реформы, сыграть на патриотизме внутри России и «подразнить» США с использованием весьма неадекватных (как в Пентагоне говорят – «бутафорских») военных средств.
Наряду с масштабными ошибками и просчетами политики Запада в прошедшие два десятилетия главная причина нарастающих проблем внешней политики России – это неопределенность ее положения в нынешней динамичной системе международных отношений, а также несоответствие внешних амбиций ее экономическому потенциалу и уровню технологического и социально-политического развития. Неопределенность (в отличие от «равноудаленности») места и роли России на международной арене отражает продолжающуюся внутри страны борьбу вокруг выбора пути ее развития: демократического или авторитарного. При этом императив перехода с экспортно-сырьевой экономической модели на диверсифицированно-инновационную диктует первый путь, а инерция и охранительно-корыстные интересы государственно-олигархической элиты тянут на второй.
Следствием этого является фрагментарность внешней политики, которая нередко преподносится как «концепция разновекторности». С этим же связан и реактивный характер политики, и дефицит крупных, глубоко продуманных инициатив (периодически выдвигаемые проекты на поверку оказываются весьма поверхностными – как, например, новая архитектура Европейской Безопасности, рубль в качестве мировой резервной валюты, виртуальный альянс БРИК и пр.). В этом состоит главная причина нарастающих осложнений, стагнации и тупиков «по всем азимутам» отношений с окружающим миром – наряду с углублением отсталости экспортно-сырьевой экономики страны и ретроградности ее политической системы.
Российская объединенная демократическая партия «Яблоко» считает, что внешняя политика России нуждается в коррективах, в некоторых случаях – весьма существенных и неотложных:
1. России пора в принципиальном плане определиться со своим положением в мире. Мы считаем, что место России - в числе демократических стран, реально разделяющих гуманистические ценности европейской цивилизации, к которой генетически принадлежит Россия, и отвергающих любого рода экстремизм, тоталитаризм, империализм, одиозные режимы, опасные для их граждан и всего мира.
Мы убеждены, что именно такой курс предполагает реальное, а не «декоративное» укрепление обороны страны, и именно такая политика предполагает эффективное развитие взаимовыгодных отношений и с КНР, и с Индией, и другими странами (в чем, кстати, США, государства ЕС и Япония преуспели гораздо больше России).
Имеющие место в России тенденции роста авторитаризма и коррупции, неоимпериализма, реабилитации Сталина и его режима, оголтелая антизападная пропаганда в СМИ - являются серьезнейшим препятствием для формирования эффективной внешней и оборонной политики, так же как и внутренней, и экономической.
Принципиальное и последовательное противодействие этим тенденциям со стороны здоровой части общества и власти - это непреложное условие назревшей корректировки ее международного курса и проведения современной и результативной внешней и оборонной политики.
2. Вместо того, чтобы рождать аморфные («зонтичные») интеграционные планы для всего постсоветского пространства, Россия должна предельно конкретно сформулировать свои экономические, военные и другие интересы применительно к каждой стране СНГ, отбросив неоимперские подходы и вытекающие из этого опасные геополитические фантазии.
Россия может эффективно противодействовать расширению НАТО на постсоветском пространстве, прежде всего, позиционировав себя как гаранта их территориальной целостности и суверенитета, развивая взаимовыгодные и равноправные отношения с ними во всех сферах взаимных интересов. В рамках новой архитектуры Европейской Безопасности следует предоставить многосторонние гарантии территориальной целостности стран СНГ. В первую очередь, Россия должна нормализовать отношения с Украиной. Добровольному сближению стран СНГ с ЕС нельзя противодействовать в принципе, но оно не должно исключать Россию, а напротив - быть скоординировано (с учетом всех социально-экономических связей) с развитием отношений РФ с Европейским Союзом.
3. Стабилизация положения в Афганистане является жизненно важным интересом России. Целесообразно расширить право НАТО на транзит военных грузов через российскую территорию. На перспективу следует рассмотреть возможность направления военных советников и специально подготовленных частей ОДКБ для участия в контроле северной части Афганистана (но исключая направление туда сухопутных войск РФ). Военно-политическое участие в контроле над северными районами этого несостоявшегося государства будет способствовать безопасности России, в том числе препятствовать потоку наркотиков через Центральную Азию, Казахстан и ее границу. В этих рамках также можно добиться признания ОДКБ со стороны НАТО, что станет важным прецедентом и для Европейской Безопасности.
4. России целесообразно занять более твердую и принципиальную позицию по иранской ядерной программе, чтобы на основе единства постоянных членов Совета Безопасности ООН обеспечить выполнение Тегераном резолюций СБ ООН. Это нужно, во-первых, для предотвращения новой войны в регионе, во-вторых, для соблюдения режима нераспространения ядерного оружия и повышения эффективности политики России по различным важным темам взаимоотношений с другими постоянными членами СБ.
5. Учитывая, что положение и роль России в Азиатско-Тихоокеанском регионе будут важнейшим фактором ее международного положения, суверенитета и территориальной целостности в XXI веке, необходимо сбалансировать связи с Китаем развитием экономических и политических отношений как с США, так и с Японией и Южной Кореей.
Главным условием повышения роли и влияния России в АТР является последовательная политика социально-экономического и экологического возрождения российской Сибири и Дальнего Востока, обеспечение достаточной обороноспособности и охраны границы, ре-популяции этих регионов, утверждение там правопорядка и привлечение отечественных и зарубежных инвестиций.
6. России следует снизить показательную военную активность и пафос сопровождающих ее воинственных деклараций. Нынешнее растущее отставание России по силам общего назначения и гипертрофированная роль ядерных вооружений в ее обороне – более всего являются следствием провалов ее военной реформы. Последовательно занимаясь жилищной проблемой, военной реформой, пресечением коррупции и преступности, боевой подготовкой, техническим переоснащением, мы сможем реальными делами укреплять обороноспособность и завоевывать уважение передовых военных держав мира.
Гораздо лучше риторики и театрализованных акций была бы серьезная инициатива России о создании вместе с НАТО, Японией, Китаем и Индией постоянной группировки военно-морских сил для борьбы с морским пиратством.
7. России следует изменить позицию «глухой обороны» по вопросам разоружения, выступить с комплексом предложений по сокращению и ограничению ядерных и обычных вооружений в двух- и многосторонних форматах и по укреплению режима нераспространения ОМУ (оружия массового уничтожения). Без продвижения на пути ядерного разоружения (что предполагает процесс на протяжении многих десятилетий) невозможно предотвратить дальнейшее распространение ядерного оружия и, в конечном итоге, попадание его в руки террористов, что из всех великих держав поставит Россию в самое уязвимое положение. Помимо всего прочего, процесс ядерного разоружения – это сильный рычаг в руках РФ для достижения договоренностей по проблемам систем ПРО, обычных вооружений, космических систем, сокращения сил третьих ядерных держав. России нужно не тормозить этот процесс, а стимулировать и форматировать его в своих интересах.
8. При прогнозируемых темпах ракетно-ядерного распространения круг потенциальных угроз ракетных ударов по России и ее союзникам будет расширяться. Аналогично складывается ситуация для США и их союзников. Поэтому надеяться на полное "закрытие " программы ПРО не реалистично, хотя она сейчас и пересматривается. Это создает благоприятные условия для того, чтобы - с учетом наличия ряда существенных общих угроз безопасности России, США, их союзников - активизировать создание совместной системы ПРО России, США/НАТО и Европейского Союза.
9. Отстаивая законные экономические интересы России в Арктике, не следует делать упор на односторонний захват ее природных ресурсов и возрождение военного противостояния с другими арктическими странами (которые все являются членами НАТО и намного превосходят РФ в экономическом и военно-морском отношениях). Нужно всемерно продвигать идею развития международного сотрудничества в экологически безопасном освоении ресурсов Арктики и совместного использования освобождающегося ото льдов Северного морского пути.
10. Назревшая коррекция внешней политики России предполагает недвусмысленную определенность ее положения в международной системе как одной из ведущих держав евроатлантического сообщества, и это намного усилит ее позиции в отношении как Запада, так Востока и Юга. Четко обозначив долгосрочные внешнеполитические ориентиры, этот курс предполагает - в отличие от политики 90-х годов прошлого века - твердую линию на отстаивание национальных интересов России по каждому конкретному вопросу и на продвижение российского видения путей укрепления мировой экономики и международной безопасности. Не реактивная, а активная внешняя политика должна и в стратегическом и тактическом планах постоянно соизмеряться с имеющимися ресурсами и целями создания благоприятных внешних условий для ускоренного современного социально экономического и политического развития страны.
