Книга продолжает цикл публикаций общественно-политических и экономических работ Григория Явлинского. Издание включает выступления, статьи и иные публикации за период с марта 2013-го по июнь 2017 года. Представленные работы посвящены вопросам внутренней и внешней политики, экономическим проблемам современности и задачам, связанным с реформированием политико-экономической системы России, сложившейся начиная с 1917 года.
Книга предназначена как для специалистов в области политики и экономики, так и для самого широкого круга читателей, интересующихся современной Россией.
Предисловие
1. Завершилась политическая эпоха, смыслом которой была постсоветская модернизация общества, государства, экономики (примерно 1985–2012/16), трансформация России в современную европейскую страну, часть современного развитого мира, правовое государство, эффективную рыночную экономику, страну прав и достоинства человека. Ушли люди носители этих идей – умерли, уехали, разочаровались. Разрушились или находятся на грани исчезновения структуры и институты, созданные в эти годы для их реализации. Полностью отсутствует политика, сориентированная на эти цели. Их достижение не декларируется даже на уровне государственной риторики, не присутствует в образовательных и культурных дискурсах. Неуместны более дискуссии и споры, которые шли внутри грандиозного, не по названию, а по сути общенационального проекта, о том, как лучше достичь этих целей, вроде тех, которые были между Выбором России / СПС и «ЯБЛОКОМ»: как проводить либерализацию и приватизацию, как надо преодолевать сталинизм и большевизм, почему нельзя проводить изменения в форме шоков и революций, а надо шаг за шагом в виде упорных реформ. Нет больше и никакой политической конкуренции, в том числе и при выборе пути к будущему, прежде всего потому, что нет и образа какого-либо будущего. Исчез смысл того, что называлось выборами...
2. Задача эпохи не выполнена. Попытка постсоветской модернизации потерпела крах. Причины глубоки и серьезны. Они отчасти связаны с историей, особенностями развития последнего столетия, но в решающей степени с ошибками и преступлениями в ходе трансформации, корыстной и лживой политикой. (Вообще, причины краха – отдельная и важная тема.) Почти ничего не удалось из того, что намечалось и было целью. Разве что достигли определенного благополучия – некоторого наполнения магазинов (надолго ли?). Маркером краха постсоветской модернизации, последней чертой стала аннексия Крыма, война с Украиной с массовыми убийствами, затем кровавая война в Сирии и, наконец, ядерный шантаж в целях возврата мира к порядкам середины XX века. Принято множество диких репрессивных законов. Тотальная пропаганда войны и насилия напоминает даже не позднесоветские, а сталинские времена (даже советская официальная идеология борьбы за мир и доминанта общественного сознания «лишь бы не было войны» неактуальны). Разрастается мракобесие и обскурантизм (см. А. Рубцов «Патриотизм в особо крупном размере», «Ведомости» от 19 октября 2016 г.).
3. Завершение эпохи не означает автоматического наступления новой. Новая эпоха не вызрела, не выросла внутри старой. Точнее, даже то, что закладывалось и росло в рамках гражданского, европейского вектора развития, не востребовано, более того, противоречит официальной государственной политике. А альтернативы нет. Нет цели, образа будущего, идей, идеологии, дискурса – коммуникативного действия, явления, представляющего собой речь, диалог, стиль, язык – всего того, что можно было бы охарактеризовать как новую эпоху. А то, что есть – Евразия, Новороссия, энергетическая сверхдержава, суверенитет, полюс силы, «многополярность», вектор на восток, сближение с Китаем, «вежливые люди», сфера влияния, военные базы в Сирии, Госдума, на 80% состоящая из «Единой России», пенсионерский Совет Федерации, имитация всех без исключения гражданских и общественных институтов... и всё подобное, – в основном бессмыслица, не связанная с реальным миром. Это более всего – попытка вернуться к дискурсу, в котором существовал СССР, в мире, живущем совершенно по другим правилам и с другой повесткой дня. Нет заделов на будущее и у «либеральной» оппозиции. Персональная ненависть к Путину, распространенная в этих кругах в стиле «не забудем, не простим», необоримая тяга постсоветской интеллигенции к «прагматичным» союзам с леваками и националистами, отказ от политики и подмена ее гуляниями с белыми шариками со всё тем же ностальгически-утопическим «пусть будет как раньше» (как при «дедушке» Ельцине, только чуть лучше) – тоже проявления безвременья. Время не оборачивается вспять ни для кого.
4. Главными характеристиками общественно-политической сферы становятся падение доверия ко всему и уход. Отсутствие интереса к политике в политически не выстроенном обществе, признак серьезной деградации. Новое поколение, сформированное в полукриминальные 90-е и умышленно деполитизированные нулевые годы, в массе своей не способно к политике, поскольку не по своей вине страдает политическим кретинизмом. Оно может делать карьеру, проводить кампании, клеить листовки, ставить кубы, агитировать и рекламировать в Интернете, но в принципе не умеет мыслить политически, и до тех пор, пока это так, оно будет совершенно беспомощным. Кроме того, есть Кадыров со своим особым «поколением» на Северном Кавказе, выросшим в условиях войны и ждущим своего часа. Вот какая формируется «новая эпоха». Короче говоря, идет «триумфальное шествие» по «пути, которого нет» в ускоренном режиме. Путин, похоже, такой человек, который, чувствуя, что впереди пустота, может принять любое (!) решение. Остановить будет некому.
5. Как будет заполняться пустота? Как Путин будет покрывать разрыв безвременья? Вполне вероятно, что противоречие между закончившейся эпохой и не началом новой будет маскировать большая война. Российское общество настойчиво, а в последние дни, пожалуй, форсировано приучают к мысли о близости и неизбежности войны. В контексте всей российской внешней и внутренней политики и событий, происходящих после 2012 года, война возможна и даже вероятна. Например, начиная с Сирии, где искусственно и, похоже, умышленно создана реальная опасность прямого столкновения российских и американских военных. Россия провоцирует обострение. Никакой непосредственной реальной внешней военной угрозы нашей стране не было уже много десятилетий, и объективных причин для военной истерии тоже не было. Тем не менее идет массированная пропагандистская и психологическая подготовка населения к войне. У российского руководства есть субъективные мотивы делать ставку на реальность войны. Это стремление заставить страны Европы вновь согласиться на раздел мира на зоны влияния, настойчивое желание ограничить суверенитет бывших союзных республик, добиться признания авторитарной полукриминальной корпоративной системы с несменяемой властью и бесконечной ложью равноправным партнерам. Со всем этим в мире никто не желает согласиться. Россия всё с более серьезным видом грозит войной.
6. Однако ни к холодной, ни, тем более, к настоящей войне Россия не готова. За последние годы создан целый ряд драйверов (двигателей) негативного для нее развития ситуации. Российская власть настроила против страны Украину, суннитский мир и всех противников Асада, почти всю Восточную Европу, влиятельные политические и военные круги в США, истеблишмент Западной Европы. Всё это в дополнение к традиционным опасностям из Центральной Азии (Талибан, идущий на север Афганистана и далее), а также с учетом амбиций Китая (заинтересованность в территориях), будет теперь толкать Россию в самые невыгодные для нее ситуации. Россия попала в ловушку, как когда-то в Афганистане. Советский Союз в афганский капкан, возможно, искусственно втянули американцы, но Россия влезла во все эти болота сама, по собственной воле. Теперь ее будут затаскивать всё глубже и глубже. И ничего Россия этому противопоставить не сможет. Главная проблема – нет доверия, Россия непредсказуема в самом плохом смысле слова, ее теперь боятся. Окончательно. Государство создало мощный вектор негативного интереса и мотиваций по отношению к стране. Это при том, что ресурсы даже отдаленно несопоставимы. Разговор теперь возможен только по формуле Ницше: «Дипломатия состоит в том, чтобы гладить собаку до тех пор, пока намордник не будет готов...». Эти рассуждения к тому, что даже если и когда Россия вдруг задумает притормозить или остановиться, она может оказаться неспособной это сделать. Драйверы не позволят. К этому надо добавить ухудшающееся внутреннее положение, нарастающие скрытые, а вскоре и открытые протестные настроения, которые надо нейтрализовать и купировать какими-нибудь авантюрами. Капкан.
7. Особый трагизм ситуации в том, что многие этого даже не замечают. Наверху власти напрочь отсутствует стратегическое, перспективное видение. Говоря серьезно, Путин окружен клоунами, «сказочниками» и дураками. Фамилии так и просятся на бумагу, но дело не в фамилиях: там все более или менее такие – это принцип отбора. Думать, обсуждать и возражать там некому. Особая сложность ситуации в полной дезориентации общества, людей, экспертов, специалистов... Создается впечатление, что страна находится внутри мощной ледово-снежной лавины, которая сползает и в любой момент может увеличить скорость движения и обрушиться.
8. Аллегория. Представим себе большой пассажирский поезд, идущий по маршруту Москва – Париж. (Россия движется к европейским стандартам общества и государства.) В поезде есть общие, плацкартные, купейные и спальные вагоны. Пассажиры едут, спорят, меняют места (делают карьеру), ругают проводников, начальника поезда, дискутируют, как лучше ехать – через Варшаву, Прагу или Вену (некоторые предлагают через Пекин, но всё равно – в Париж), сколько должно быть остановок и какова должна быть скорость движения, критикуют работу вагона-ресторана, всерьез ссорятся (спорят о том, как проводить реформы)... Вдруг оказывается, что поезд идет не в Париж и даже не в Улан-Батор, а куда-то, куда и железной дороги нет. Да и самого пункта назначения нет. Однако поезд уже лет пять как развернули в обратную от Парижа сторону. (Ошибок и преступлений в период реформ, несмотря на все дискуссии, умудрились наделать таких, что стрелка переключилась в противоположное направление.) Какое теперь имеет значение, о чем и как спорят пассажиры и в каком классе они едут? Поезд идет совсем не туда. Проход к машинисту блокирован полностью, добраться до него совершенно невозможно, и скорее всего, он не остановится и курс не изменит. Более того, растет уверенность в том, что он, не зная пункта назначения, всерьез думает пустить поезд куда глаза глядят... Помните шутку: «когда водитель трамвая начинает искать новые пути, это плохо кончается». Что делать?
9. Для тех, кто не уезжает из России и не уходит в себя – на мой взгляд, есть только одно направление: возвращать страну на исторически верный путь. Пункт назначения – Европейская Россия, но поезд-государство надо строить заново. Не меньше. И маршрут надо прокладывать снова, учитывая изменившиеся мировые реалии, и пассажирам снова объяснять, что иначе – только в никуда. Без фундаментального переоснования государства российского после столетнего смутного времени на всенародно избранном Учредительном собрании не обойтись. Конечно, сейчас еще далеко до этого, даже говорить не время, – его надо готовить не менее 5–10 лет, приводить в порядок сознание народное, и выборы должны быть по-настоящему легитимными, иначе ничего не получится. Именно в этом может быть суть новой эпохи. Само понимание того, что это необходимо, – зерно, из которого только и можно начать по-настоящему выращивать контуры будущего. Чем быстрее хотя бы часть общества это поймет, тем вернее возможность преодолеть не только нынешнее безвременье, но и вековую российскую смуту, начатую большевистским переворотом и разгоном первого всенародно избранного Учредительного собрания. Новое Учредительное собрание. Новые выборы. Новая Россия.
Григорий Явлинский
