Добрый день, уважаемые друзья!
Рад всех видеть, прекрасно, что у нас есть такой орган – Федеральный Совет, на который собирается, как правило, больше людей, чем на съезде. Это очень важно. Мы проводим его практически второй год. За этот год, как вы знаете, произошли очень важные события, можно сказать судьбоносные, которые уже резко повлияли на жизнь в нашей стране, на нашу с вами жизнь. И, несомненно, это такие события, которые повлияют и на будущее, причем, не только на ближайшее будущее, но даже на самое отдаленное.
О каких изменениях хотел бы в первую очередь сказать. Политических изменениях, которые касаются непосредственно нас с вами. С моей точки зрения, в стране появилась гораздо большая определенность по вопросу о том, кто у нас власть или властвующая элита, так называемая, кто оппозиция. До этого не было такой абсолютной ясности, как мне кажется. А в этом году она произошла. И мы сегодня можем ее констатировать.
С одной стороны, происходила форсированная консолидация партии власти. И теперь видим, что это за партия. Эта партия, собственно говоря, совпадает с составом Государственной Думы. Сегодня, мне кажется, уже даже не осталось ни одного наивного журналиста, самого наивного, который бы назвал какую-то из думских фракций оппозицией, как это делали раньше.
С другой стороны, в оппозиции достаточно четко и ясно выделилась именно в этом году, особенно выделилась, такая политическая сила, которая оппонировала этой четырехголовой партии власти по самым острым политическим вопросам нашей страны, с которыми она столкнулась в новой политической повестке дня. И этой политической силой были мы с вами. Это была, есть, естественно остается и будет Партия «ЯБЛОКО». Никто другой из оппозиционных сил не выступал так последовательно и систематично, регулярно по всем этим самым острым и болезненным вопросам. Помните, когда-то, может быть, даже в прошлом году оставалась такая неразбериха: кто вообще оппозиция, что такое оппозиция. Говорили: системная оппозиция, несистемная оппозиция. Про нас спорили: мы системная оппозиция или несистемная и т.д. Как мне кажется, сейчас все эти споры и вопросы отошли в прошлое так же, как и немного глупая терминология – системная, несистемная. Сейчас уже совершенно ясно, что оппозиция не является ни системной, ни несистемной. Может быть, мы системная только с той точки зрения, что системно подходим ко всем вопросам, а не поверхностно и по верхам. А самое главное, что оппозиция в нашем лице является принципиальной. И этим мы сегодня резко выделяемся во всем этом оппозиционном лагере. А почему так произошло? Потому что вот так в этом году происходили события, что вопрос оппозиция, не оппозиция – этот вопрос решался, как говорится, по гамбургскому счету. Раньше он решался в зависимости от отношения к личности Владимира Владимировича. Но это не очень четкий критерий. Потому что можно не любить Путина, но скрыто или явно разделять какие-то его отдельные подходы и позиции. И когда произошла эта история с Крымом, с войной на Юго-востоке Украины, многие бывшие оппозиционеры во всем этом запутались, а некоторые из них даже полюбили Путина. Вот со многими произошла такая эволюция.
Мы же реагировали на эти события очень оперативно, очень чётко и постоянно. Поэтому сейчас вы можете ознакомиться с брошюрой, которая называется «Украинский кризис», где изложены все наши позиции за этот год. Ни одна политическая сила – ни во власти, ни в оппозиции – не может сегодня представить ничего такого. Потому что никто из них эти самые важные серьезные вопросы в нашей политике так системно, оперативно, регулярно и аргументировано не отслеживал. Это, я считаю, очень большое достижение нашей Партии за минувший год.
Поэтому когда вы слышите, что в средствах массовой информации нас называют «пятой колонной», «врагами народа», требуют отнять у нас бюджетные деньги, я вас прошу, не нервничайте, тем самым нам показывают наше выдающееся значение в российской политике. (Аплодисменты)
Точкой отсчёта в наступлении этой ясности я считаю наш предыдущий Федеральный Совет, который принял Резолюцию «О необходимости европейского пути развития России». Почему мы это сделали год назад? Мы же раньше всё время говорили о европейском пути. Зачем надо было принимать эту Резолюции, еще раз повторять, конечно, с новыми акцентами, но все-таки повторять? Очень просто. Дело в том, что до этого момента, до начала событий на Украине (а мы как раз их застали, это начало нашего предыдущего Совета) Россия, конечно, не шла ни по какому европейскому пути. Она уже встала на этот непонятный, то ли евразийский, то ли еще какой-то, как его по-разному называют, то ли путь каких-то традиционных ценностей, которые не расшифровывают, правда. А дело в том, что в тот момент Россия по воле своего политического руководства встала на антиевропейский путь развития. Именно поэтому мы тогда так отреагировали.
И вот сегодня прошел ровно год с начала тех событий, и это такой серьезный срок, когда можно делать какие-то выводы, подводить итоги. Давайте посмотрим, какие итоги продвижения России по этому самому антиевропейскому пути, который так пафосно защищает вся наша Государственная Дума и все чиновники, и все журналисты официальных СМИ и т.д. Ну, мы видим, какие итоги. Мы видим, что происходит сегодня с рублем. Мы видим, что фактически страна участвует в войне, что появились уже новые жертвы этой войны. Мы видим рост цен колоссальный, огромную инфляцию. Мы видим начало дефицита на прилавках магазинов. Кроме того, мы знаем, что недавно объявили, что страна опустилась еще на пять пунктов по рейтингу антикоррупционной устойчивости. И это можно еще дальше перечислять. Мне кажется, этих фактов достаточно.
Что хорошего мы от этого, антиевропейского пути получили? Мне кажется, что ничего хорошего, только очень плохое. Да, конечно, наверное, большинство граждан нашей страны, не говоря уже о ее политической элите, скажет, что мы получили очень хорошую вещь за этот год. Мы получили аж целый Крым. Ну, давайте разберемся в этом вопросе. Я знаю, что когда мы заявили свою позицию, были дискуссии в нашей Партии, в некоторых региональных отделениях. И некоторые члены нашей Партии до конца не поняли нашу позицию и сочли ее неправильной, потому что уж слишком перпендикулярно она шла не только чиновничьей риторике, но и действительно общественному мнению населения нашей страны. Поэтому, конечно, эту позицию надо разъяснять. И я хотел бы в своем выступления остановиться на этом чуть подробнее.
Почему мы говорим о том, что произошла аннексия, и мы избегаем слова «присоединение Крыма»? А это очень легко объяснить. Дело в том, что, помните, мы когда-то говорили и сейчас тоже продолжаем говорить, что у нас все время имитация какая-то. У нас имитация демократии, у нас имитация выборов, имитация судебных процедур и т.д. А вообще имитация, если говорить по сути, что это такое, если речь идет о государстве? Имитация – это то, что не основано на праве, на правовых, законных легитимных процедурах. Вот поэтому аннексия Крыма – не присоединение, а имитация присоединения. Потому что это действие не основано ни на международном праве, ни на праве Российской Федерации, ни на ее Конституции, которая подчеркивает приоритет международного права. Это очень легко объяснить нашим гражданам, нашему населению, что никакого присоединения Крыма не произошло. Потому что этого никто не признает, кроме нас самих. Это не есть присоединение в нормальном смысле этого слова. Это можно на бытовом уровне разъяснить.
Вот я, воспользовавшись каким-то семейным скандалом, утащил у соседа комод потому, что когда-то он в моей квартире стоял, и мне плевать на то, что бабушка подарила его другому родственнику, вот он мой комод, и всё. Да, я могу считать его своим, но те родственники, которые ко мне приходят в квартиру, они же понимают, что они будут думать об этом новом владельце комода? Понятно, что будут думать. То же самое у нас произошло с Крымом.
Иногда западные политики, комментаторы говорят, что Россия себя ведет по лекалам XIX века. Да ничего подобного! И в XIX веке, и в XVIII веке, и гораздо раньше территориальные присоединения осуществлялись не только путем военных захватов, военные захваты – это только первая часть. Если этот военный захват никем не признан, его и не существует, почему все войны заканчивались международными договорами, соглашениями, конвенциями? Потому что да, кто-то смирился с тем, что вы что-то там захватили, вы с ним заключаете договор, это все признают, и вот тогда вы, действительно, присоединили эту территорию. А в случае с Крымом это совершенно не так. Если это присоединение называть словом «присоединение», то обязательно надо добавлять прилагательное «нелегитимное».
А что такое существование страны с нелегитимно присоединенной территорией в современном мире, да и не только в современном, и раньше тоже? Почему человечество выработало такие цивилизованные формы территориальных переделов? А последствия могут быть очень тяжелыми, я не буду повторять то, что происходит с рублем, я думаю, еще подробно Григорий Алексеевич даст экономический анализ в своем выступлении. Вот то, что я уже перечислил.
Но ведь это только те последствия, которые мы сейчас переживаем, можно сказать, даже сиюминутные. А ведь еще будущее, нам предстоит жить еще в будущем, что для нас последует в этом будущем, если мы будем так упорствовать в наличии этой самой проблемы и не будем пытаться ее как-то решать. А у наших руководителей сегодня, по-моему, нет никакого желания решать эту проблему легитимности аннексии Крыма. Очень много последствий, мы о них говорили, кстати, в течение всего этого года.
Во-первых, Россия сама очень сложное государство, у которой не так давно, 20 лет назад был парад суверенитетов, к которой есть территориальные претензии, и официально объявленные разными странами, и совершенно неофициально существующие, например, со стороны Китая.. Вот мы какой им преподнесли подарок, тем, кто эти претензии вынашивает в настоящее время или собирается вынашивать в ближайшем будущем? Да колоссальный подарок мы им преподнесли, они будут ссылаться, в случае чего, на крымский прецедент.
У нас было всё-таки до этого года дружественное государство на наших рубежах, при всех проблемах, сложностях и т.д., даже государство братского народа, у нас были, в общем-то, братья. А что мы сейчас получили? Мы получили государство, которое уже не планирует, и в будущем неизбежно будет планировать с нами войну, потому что они просто так не смирятся с потерей Крыма, осуществленную таким способом. Подождите, а как у нас происходит планирование военной стратегии в нашем государстве? Наше руководство два года назад заявило грандиозную программу обновления всего военно-промышленного комплекса, расширение оборонного заказа. Я сейчас не собираюсь говорить про коррупционную составляющую, это другая тема. Но если мы это планируем, значит, мы от кого-то хотим защищаться в будущем, от каких-то мощных, глобальных вызовов, допустим, это так, и такие вызовы есть. Но как же мы тогда планируем отражение этих вызовов, если в этом году своими собственными руками, на своих собственных рубежах, поблизости от нас мы создали себе врага?! И если мы видим каких-то могучих врагов в будущем, так совершенно же очевидно, что именно к ним и присоединится Украина для того, чтобы вернуть себе Крым в случае, если, не дай Бог, на нас обрушатся эти угрозы.
И всё это, конечно, отнюдь не какие-то утопии или абстракции, это всё вполне реально. И, наверное, может быть, не такая серьезная угроза для кого-то покажется, но очень печальное обстоятельство, что ценой этих всех внешнеполитических авантюр стала потеря братского народа, теперь мы не можем, не имеем права сейчас называть, хотя многим этого хочется и они как ритуальную риторическую фразу произносят, что украинцы – наш братский народ. Нет, мы потеряли братский народ, у нас теперь нет этого братского народа. Да и другие народы, которые братские были, сейчас немножко призадумались, что это за брат такой у них появился, который в случае чего всех замочит, защищая, как он говорит, русских во всем мире.
В этом отношении очень показательно выступление Путина, вернее, один из пассажей его Послания, когда всему миру говорит, он с этого начал свое Послание, почему Крым так важен для нас, это наши святыни, там крестился князь Владимир, поэтому, простите нас, но мы иначе не можем. Но подождите, извините, князь Владимир был князем государства, которое называется во всех учебниках истории Киевская Русь. Исходя из этого пассажа, получается, что мы аннексировали не просто Крым, мы еще и историю у Украины аннексировали. То есть, не только комод украли у нашего родственника, но и саму бабушку.
Сегодня модно и принято говорить о русском мире. Но это делается всякими околокремлевскими и псевдооппозиционными «мыслителями» в кавычках для того, чтобы оправдать все эти действия. Что такое русский мир? Имеет право на существование это словосочетание? Безусловно, имеет, но смотря, что мы вкладываем в это понятие. Я считаю, что в это понятие «русский мир» входят обязательно и украинцы, и белорусы потому, что все эти наши братские, по сути, народы вышли от общей матери, название которой Киевская Русь, и все совокупности отталкиваются от этого слова, они и составляют русский мир. А то, что нам предлагают, это такой русский мир, который весь остальной вокруг себя заражает русофобией. И пожинать плоды той вражды, которую сегодня посеяли, будут не только наши дети, но и наши внуки, возможно, даже правнуки. Если мы не исправим в ближайшем будущем последствия этих авантюр и преступлений.
Еще одно тяжелейшее последствие, с которым мы столкнемся в этой ситуации, это международная изоляция, а мы уже с ней столкнулись, разумеется. И все те факты, которые я перечислил, тому свидетельство, но что еще мы можем ожидать в будущем от международной изоляции? Международная изоляция, в принципе, это смерть для развития любой страны современного мира в условиях глобализации, в условиях постепенного перехода всего международного сообщества, человечества к экономике знаний, т.е. современной экономике. Потому, что современная экономика, экономика знаний – это обмен идеями, технологиями и т.д. и т.п. Если вы в этом обмене не участвуете, то вы, конечно же, однозначно и безусловно деградируете и возвращаетесь до уровня даже не индустриальной эпохи потому, что у нас индустриализация в России прошла таким образом чудовищным, что теперь у нас не индустриальная даже страна. Если мы сейчас не будем идти в XXI век к экономике знаний, мы возвратимся к какому-то аграрному, не знаю, какому обществу, которое будет влачить жалкое существование.
Когда нам говорят, что мы займемся импортозамещением, это что означает? Как мы этим займемся вдруг? Мы что будем производить? В сельском хозяйстве всё делается на технике, которая поставляется из-за рубежа, на оборудовании. Даже в нефтяной отрасли, которая, казалось бы, уж должна демонстрировать внутри себя высокие технологии, мы всё равно всё закупаем из-за рубежа, и в этих условиях мы еще делаем всё для того, чтобы международная изоляция из разряда риторики перешла в практику.
Так вот, в связи с этим всем я бы хотел ответить на тот вопрос, который часто задавался в связи с нашей позицией по Крыму. Эту позицию называли непатриотической, нас называли антипатриотами. Вот исходя из всего сказанного, я хочу с этим категорически не согласиться, с таким утверждением. Давайте проанализируем смысл слова «патриотизм», что такое патриот, на самом простом восприятии, как надо об этом говорить гражданам. Патриот – это человек, который желает и делает для своей страны нечто хорошее, он стремится творить добро для своей страны. А исходя из того, о чем я только что говорил, и все мы видим, каждый день, что происходит, никакого мы чего-то хорошего и добра-то не получается из этого всего.
Тем не менее, патриотизм оказался очень полезной штукой для нашей политической элиты, для наших олигархов и т.д. и т.п. Почему? Да потому, что при помощи этой экзальтированной патриотической риторики этой элите, действительно, удалось на какое-то время, и даже до сих пор, отвлечь внимание нашего общества от тех острейших проблем, которые сегодня существуют в России. И от чудовищного уровня коррупции, по которому мы на первых местах в мире идем, и от социального расслоения, по которому мы на тех же местах, и от деградации образования, здравоохранения, всё, что мы знаем.
Так что же получается? Что такое для них патриотизм? Это способ отвлечь внимание от острейших проблем, но не просто так отвлечь внимание, а путем создания новых проблем, еще более острых. Вот это наши оппоненты от власти и Государственной Думы называют патриотизмом. Ну, я считаю, что всё, конечно, как раз наоборот. Для нас, Партии «ЯБЛОКО» и наших сторонников патриотизм – это то, чем мы руководствуемся, стремясь делать добро для своей страны. А для них это то, чем они прикрываются, творя для нее зло. И в этом смысле наша позиция по Крыму, по войне на востоке Украины является патриотической. А их позиция – антипатриотическая и враждебная нашей стране. (Аплодисменты)
Но как практические политики мы не просто должны давать оценки, мы не просто должны клеймить, а иногда это надо клеймить, критиковать, мы должны всегда предлагать выходы из той ситуации, которую мы критикуем. Поэтому, конечно же, у нас есть предложения и по ситуации с Крымом, и по ситуации с войной на востоке Украины.
Казалось бы, в чем должна состоять наша позиция, с точки зрения поверхностных людей, по Крыму. Ну, очень просто, взять и вернуть Крым. Так многие считают, например, украинцы так считают. Но что бы это означало, если бы мы так просто сказали, мы просто придем к власти, и возьмем – вернем Крым. Я выношу за скобки сейчас мнение граждан по этому вопросу, понятно, оно будет отрицательным, но не из-за этого мы такую позицию не занимаем. А из-за того, что решение типа «взять и вернуть», такое же примерно популистское и примитивное, как провести этот самый не очень понятный референдум, который провели. Решение, конечно, безответственное, которое неизбежно повлечет за собой гражданскую войну в Крыму потому, что, конечно, большинство людей с этим будут не согласны.
В чем состоит наше предложение? Недавно его сформулировал Политический Комитет. Это предложение заключается в том, что всё-таки надо провести референдум в Крыму по-человечески. То, что было, конечно, этого термина не заслуживает, начиная с того, что не было никакой агитации за и против, никаких свободных СМИ, была истерика, не было никаких международных наблюдателей. Но самое главное, это референдум не признавало то государство, на территории которого он проводился, а это значит – он заведомо противоречит международному праву.
Так вот, наше предложение – всё-таки провести цивилизованный, легитимный референдум на эту тему. Это тяжелейшая задача, да. Но, вы знаете, а после того, что напортачили наши власти за последние годы и десятилетия, у нас таких тяжелейших задач огромное количество стоит перед нашей страной. Да, Украина должна с этим согласиться. Но над этим надо работать, и это решаемая, в принципе, проблема. Мы говорим о проведении международной конференции, где все вопросы были бы честно изложены и разъяснены. В этой связи, конечно, критически важное значение имеет сегодня ситуация на востоке Украины, где Россия фактически ведет скрытую, необъявленную войну. Для нас это совершенно очевидно, мы этими вопросами тоже занимаемся практически. Мы здесь не ориентируемся на мнение Запада или Востока, не важно, какой стороны света, мы ориентируемся только на свой разум и совесть, и мы знаем факты, которые красноречиво свидетельствуют о присутствии наших неопознанных войск на востоке Украины, и мы занимаемся этой проблемой, единственные опять-таки из политических сил в современной России, которые этой проблемой занимаются.
Вот Лев Маркович Шлосберг, как известно, даже пострадал очень серьезно за эти занятия. Я, кстати, его поздравляю с получением двух премий. (Аплодисменты). Мы знаем о заявлениях руководства самопровозглашенных республик о наличии там контингентов российских, поэтому одно из обращений, которое я попрошу принять на нашем Совете сегодня, будет как раз поэтому в военную прокуратуру, по этим заявлениям и по фактам, к сожалению, гибели российских военнослужащих, которые носят отнюдь не единичный характер.
Уважаемые коллеги, еще один аргумент в этом вопросе, насколько популярна или не популярна наша позиция по этим внешнеполитическим вопросам. Я считаю, что очень хорошим аргументом были прошедшие выборы, местные и региональные, не тотально по всей стране, может быть, но мы очень неравномерно участвуем в выборах, поэтому сложно говорить о настроениях по всей стране. Но я могу сказать о ситуации в Москве, где мы шли с открытым забралом, мы ничего не пытались скрывать, утаивать, открыто говорили, мы предложили всем нашим партерам по коалиции, которую мы создали, подписать политический меморандум, где все точки были расставлены над i, все вопросы открыто освещались. Некоторые из наших коллег испугались, убежали, но те, кто не испугался и не сбежал, получили очень хорошие результаты, в среднем по Москве это 12,5%, и до 30% в некоторых округах люди получили, нисколько не скрывая эту позицию. Поэтому паника в связи с тем, что теперь вообще всё невозможно, даже куда-то идти к избирателю, участвовать в выборах, я считаю, эту панику абсолютно необоснованной, и всех призываю участвовать во всех тех выборах, которые будут происходить в этом году и в следующем году, местных и региональных.
И, кроме того, я считаю, что нам сегодня уже надо поставить вопрос об участии, не просто участии, а победе на выборах в Государственную Думу 2016 года. (Аплодисменты). И уже начать к этому активную подготовку.
Кстати, некоторые политические силы еще настолько в прошлом живут, они еще дискутируют о том, участвовать в выборах или нет. Я считаю, что для нашей партии эти дискуссии давно закончились. Мы участвуем в выборах, побеждаем в них! Кстати, кроме Москвы, я могу еще два-три примера привести из Подмосковья, где в наукоградах мы победили вообще-то. Понято, власть не может это стерпеть, и победу всегда грабит, как произошло в Жуковском, где у нас было 50% и первое место, в Королёве - 30% и второе место. И хороший результат в Кашире - 10,5%.
Всё это для нас крайне важные и обнадеживающие признаки, на которые мы должны обратить самое пристальное внимание. Да, тяжело будет в этих выборах. Да, даже есть сомнения, состоятся ли они в 2016 году, если всё будет идти так, как идёт сейчас? Но выборы – это сегодня единственная площадка, где мы можем легитимно бороться за власть. Да, в период реакции, в период репрессий, которые сегодня переживает Россия, он далеко не закончился. И всё, что мы сегодня будем планировать и выборы и нашу партийную деятельность, они будут осуществляться именно в этот период, и, возможно, даже ужесточение всего этого. Мы должны быть к этому готовы. Мы должны учесть те ошибки и уроки, которые допускала политическая оппозиция в последнее время. И мы должны быть полностью излечены от тех «детских болезней», которые, например, погубили тот массовый протест, который начался в России в 2011 году.
Мы говорим о кризисных явлениях. Действительно кризис может начаться очень глубокий, политический, в том числе перерасти в политический. Некоторые уже думают из некоторых представителей от разных крыльев оппозиций, которые где-то существуют, что они сейчас уже запасутся попкорном и будут ждать, пока рухнет действующий режим. Вот мне кажется, не надо таким настроениям поддаваться, потому что действующий режим к этой ситуации политического кризиса готов гораздо лучше, чем царское самодержавие в 1917 году, чем КПСС в 1991 году, даже чем Янукович в 2014 году. Потому что он долго и тщательно готовился к этой самообороне, он проводил общественную мобилизацию, и часть общества загипнотизировал, проводил идеологическую подготовку. И под эту цель защиты в любой ситуации, любой ценой заточены все силовые структуры.
В этой ситуации оппозиция должна вести себя чрезвычайно ответственно, никаких признаков «удальцовщины» и всякого прочего авантюризма, и революционной романтики не должно быть сегодня в рядах оппозиции. Отсюда вытекает, конечно, и наша коалиционная политика.
Мы, кстати, кое-чему многому научились из ситуации на Украине. И кстати, многие процессы, которые происходили на Украине, подтвердили нашу позицию, которую мы раньше заявляли по этим вопросам. Ну, например, вот эта революционная романтика до добра может не довести, и Украину во многом она подвела, и неразборчивость в политических связях, то, о чем мы всегда говорили. Националисты, вот продемонстрировали, как ухватилась за это вся мощь нашей отечественной пропаганды. Из-за того только факта, что там не такие массы мощные националистов, а даже там какие-то небольшие группы себя как-то проявили, а как ее растерзали у нас. И это не была действительно просто абсолютно какая-то голая ложь, она имела под собой основание.
Поэтому, учитывая все эти уроки, мы должны ответственно подходить к нашей коалиционной политике. Да, мы объявляем о том, что мы готовы создавать коалицию всех демократических сил нашей страны, но с небольшой оговоркой. Вот всех демократических, либеральных сил, но за исключением тех, которые заражены вирусами национализма и радикализма каких-либо других мастей, за исключением тех, которые толерантны к националистам и радикалам. Может быть, сами и не являются открыто националистами, и не провозглашают, но толерантны, готовы с ними активно и пылко дружить.
И мы не готовы к коалиции с такими политическими силами, которые, как принято выражаться, всё помнят, но нечему не научились, теми, которые готовы снова и снова приводить в политику олигархов и включать все те же старые олигархические механизмы, которые привели к нынешней ситуации, начиная с 90-ых годов. И нам не по пути и с партиями, которые толерантны к олигархии.
Что такое коалиция? Коалиция - это путь в будущее. Вы объединяйтесь с теми, с кем хотите объединяться в будущем. Если мы сейчас объединяемся с теми силами, которые толерантны к олигархам, это значит, что мы уже сейчас записываем олигархов в очередь к новым властным кормушкам, которые там могут когда-то возникнуть. Вообще, при создании коалиции надо задавать себе вопрос не о том, с кем валить власть, а о том, с кем строить новую демократическую, современную Россию! (Аплодисменты)
Уважаемые друзья, да, наша партия сегодня находится в очень сложной ситуации, так же как и все люди в нашей стране, все политические организации. Но мне кажется, что, руководствуясь теми принципами и программами, которые мы вырабатывали, мы с этими проблемами и вызовами нашего времени справимся. Что такое вызов? Вызов - это такое явление, в результате которого можно либо погибнуть, либо резко усилиться.
Если нам удастся нашими, конечно, в первую очередь, собственными усилиями пережить эти сложные времена, то мы не просто выживем, мы станем сильнее всех, и мы победим!
