Съемочной группой от Радио Свобода мы выехали в Крымск снимать документальный фильм о наводнении. Где искать местную информацию, контакты? У местных журналистов. Валера нам очень помог. Он был, фактически, единственным, кто передавал всю реальность происходящего. Как во время наводнения, так и после него.
Приехали – встретились. Прямо в студии «Электрон – FM». Час проговорили, записали Валеру для фильма, и он убежал в эфир. В условиях тотальной давки информации о Крымске, «Электрон» был единственным, кто, скажем так, «сопротивлялся».
Тогда была еще история о Валере вообще. Парень работал в Москве, но вернулся на родину родителей, чтобы «встряхнуть» местные медиа, чтобы сделать так, чтобы гласность не затухала за пределами МКАД и чем дальше, тем сильнее.
Валеру уважали. И ненавидели. Сильно уважали и сильно ненавидели. И тот знаменитый «казачий захват» редакции в Крымске… Кем его только не называли. Угрожали, обзывали, издевались. А он стоял и вел эфир у них на глазах. Его главное оружие было – эфир. Он верил в свободу слова. Обстоятельства сложились так, что с «Электрона» он ушел. Или попросили. Или сделали так, чтобы сам ушел. «Уйти» журналиста несложно. Хорошего.
Никого не обвиняю – знаю сложную ситуацию в холдинге. Как их давили, угрожали, пугали, затаскивали по судам. Владелец «Электрона» Николай Попов – мы восхищались его твердостью в борьбе за свои медиа. Но что-то все-таки произошло.
Валера ушел с радио и поехал в Москву. Он профессионал и всегда верил, что в столицу он возвращается, ну почти как домой. Пусть и на радость местным крымским казакам, которые орали на него: «Вали в свою Москву к жидам, падла, фамилия-то у него какая еще!»
А тут Валера столкнулся с тем, что в Крымске, во времена «до наводнения» он был больше востребован. Работодателями. Все изменилось с тех пор, как он уехал из Москвы в Крымск. Здесь не нужны журналисты. Здесь нужны «исполнители воли учредителя». С работой были проблемы. Помню, как Валера обращался в Фэйсбуке, мол, есть у кого работенка на примете? Это, Валер, не один ты задавал такой вопрос. Не нужны стране журналисты. Проблемы от них только. А проблемы никому не нужны. Нужны деньги. И СМИ выполняют заказ на информацию не для читателей, а для учредителей. Вот и все. А Валеры Донские им не нужны. Им нужны Соловьевы, Киселевы и прочие «управляемые говоруны».
Пробовал Валера вернуться. В Славинске-на-Кубани в прошлом году, предлагали возглавить радиостанцию. Новый проект. Но кинули. Оборудование, как говорил Валера: «как на вокзале». Договоренности, которые были ранее – рухнули. Валера опять уехал в Москву. В марте Валера был на Майдане. Фриланс для французского информагентства. Теперь поехал на Донбасс. Тоже фриланс.
По тому, что известно сейчас – попал в плен. Есть только его смс от 29 сентября: «Мы тут пять дней назад загремели в плен на границе. Нас держали в жутко холодном железном бараке. Три дня мерз, как с*** и молился богам эфира. Через три дня нас выпускают и мы мчимся мск. Тут я попадаю в больницу. Меня откачивали сутки. Двухстороннее воспаление легких. Вот она работа».
Это смс Валера прислал 29 сентября своей бывшей коллеге по «Электрон-ФМ». Больше сообщение от него не было. Сегодня еще какое-то время я надеялся, что это ошибка, что пост в Фэйсбуке, а потом и информация в «Новой газете» от Жени Титова – «ранняя паника». Но мои надежды не оправдались. Сегодня в морге при районной люберецкой больнице прошло прощание с Валерой.
Его отец сегодня приехал в Москву за телом. Чтобы увезти на родину – в Абинск. Журналист Валерий Донской умер в реанимации люберецкой районной больнице 10 октября от тяжелой двусторонней пневмонии. Похороны Валеры пройдут завтра на Новом кладбище Абинска в 15 часов. Кто не знает, Абинск – это город через железную дорогу от Крымска. Валера бился за Крымск, рядом с ним и будет похоронен.
Пока информации о том, кто держал его в плену и прочие подробности, нет. Когда Валера лежал в больнице, он был в очень плохом состоянии. Друзья и коллеги расспрашивать тогда его не спешили, шутили, мол, сейчас оклемаешься – напишешь крутой репорт, как ты в плену сидел. Не оклемался.
Первое что пришло в голову, когда я понял, что все-таки он умер: «По-идиотски как-то все вышло…» И его поиски работы в Москве, и его непонятный плен, и его смерть… Неправильно как-то все… Как и многое вокруг…
Дмитрий Флорин/
P.S. В почте – последняя переписка с Политковской. В архивах – последний мой телефонный разговор с Эстемировой за несколько часов до убийства, там же – последний разговор по телефону с Макшарипом Аушевым за месяц до его убийства…
И неопубликованный текст Валеры Донского о кубанских казаках. Не успел я его опубликовать… Прости Валер…
Последнее сообщение от Валеры мне в Фэйсбук: «Дмитрий, здравствуйте. Благодарим Вас за проявленный интерес к истории с радио «Электрон ФМ». Эта дикая ситуация, когда под казачий замес попало радио, скоро обнажит некоторые факты работы крымского казачества. Наезд со стороны режима был из-за того, что мы, цитирую второе письмо от казаков: "критикуем казачество, рпц и администрацию"…»
P.P.S Лидер «ЯБЛОКА» Сергей Митрохин сегодня потребовал расследовать причины смерти журналиста.
