Съемочная группа Первого канала начала работу в Пскове на минувшей неделе, и это были адекватные люди. Впечатление от общения с ними осталось у всех хорошее, именно они готовили тот небольшой фильм, которым открылась программа «Пусть говорят».
Про программу тогда ничего не было известно. Затем менеджеры компании, которые договаривались с собеседниками о съемках, позвонили и сказали, что руководством канала принято решение посвятить о. Павлу отдельную программу в студии, куда пригласили почти всех псковских собеседников. Естественно, псковичи интересовались, какая именно программа. Нам сказали, что это будет программа Андрея Малахова, но не формат передачи «Пусть говорят». Как нам стало известно потом, выбор программы и ведущего сделал Константин Эрнст.
От участия в программе Малахова абсолютное большинство псковичей с первого раза отказались, именно из-за ее неуместного, на наш взгляд, формата.
Поездка Веры Михайловны изначально даже не обсуждалась, мы все возражали против ее путешествия в Москву по такому поводу, и она не планировала.
Когда стало понятно, что в Москву к Малахову на Первый канал ехать некому, матушка Вера сказала: «Ну раз так получается, что никто не едет, то я поеду, я батюшку предать не могу».
Это ее решение развернуло нас. Все согласились поехать - чтобы поддержать именно Веру Михайловну, быть рядом с ней.
Мы до последнего дня обсуждали с менеджерами программы содержание дискуссии, просили понять и принять во внимание, что это передача об особом человеке, которую нельзя превратить в балаган.
Нам говорили, что нашу настоятельную просьбу услышали. По существу, под это обещание мы все во главе с Верой Михайловной и собрались в Москве.
Сотрудники канала выполнили нашу просьбу о присутствии врача, но, слава Богу, его помощь матушке Вере не потребовалась.
В студии никого не познакомили между собой, мы не знали имен присутствовавших экспертов и других участников дискуссии, у которых был доступ к микрофону, мы не знали, как обращаться друг к другу, это было очень некомфортно, на мой взгляд - непрофессионально, ведь предполагалось общение не только с ведущим, но и между участниками передачи.
Некоторые эксперты, которые не только не знали о. Павла, но и в Пскове никогда не были, выглядели совершенно чуждыми в разговоре о нём, однако это их не смущало, они вели себя шумно и сверхактивно.
Запись шла около двух часов.
Мы все, в первую очередь, были потрясены выдержкой и достоинством, с которым Вера Михайловна вела себя в студии, несмотря на все обстоятельства.
Я просил менеджеров программы еще за несколько дней до записи, чтобы кадры криминальной хроники не заполнили передачу, учитывая присутствие матушки Веры и детей. Нам обещали, что всё будет тактично, но, к сожалению, съемку следственного комитета показали за час с десяток раз, это было просто издевательство.
Когда эти ужасные кадры пошли в первый раз, Анна Павловна, заметив реакцию мамы, встала со своего места (почему-то детей посадили отдельно от матери) и подошла к Вере Михайловне, гладила ее руку. Мы не могли дождаться, когда это кончится.
Все псковичи были готовы говорить именно об о. Павле, ведь и передачу назвали «Мученик Павел».
К сожалению, сразу после вступительного фильма стало ясно, что главной темой обсуждения в студии программы является не о. Павел, а его убийца. Это был готовый сценарий, пиком которого (я считаю, что провокацией) стали ролики с «друзьями Сергея Пчелинцева», которые желали ему всего доброго и посылали слова поддержки. Конечно, можно молиться и о спасении души убийцы, но не в передаче памяти его жертвы.
Эпизод с высказываниями друзей возмутил всех нас, я попросил Андрея Малахова не превращать передачу памяти великого человека в передачу о его убийце, который нам неинтересен.
Во второй части записи почти все псковичи смогли высказаться подробно, это дало надежду. Но в итоговую версию программы вошло, конечно, очень мало.
Был сильно сокращен прекрасный рассказ Лены Волковой об истории ее отношений с о. Павлом, почти ничего не осталось от пронзительной до слез повести Зоси Гербенской о том, как о. Павел помогал ей на всем протяжении ее трудной жизни и как он сам объяснял ей мотивы своего служения людям, в том числе больным, в особенности жаль того места в самом начале ее рассказа, где она очень точно сказала о единстве слова и дела в служении о. Павла, не вошел в эфир рассказ Петра Гусева об истории реабилитации о. Павла через суд в Узбекистане (но оставили смешной эпизод про клеща), полностью не вышел в свет рассказ Нади Ивлевой о том, как о. Павел пришел в советский суд и своими свидетельскими показаниями спас ее, носившую тогда ребенка, от восьмилетнего тюремного заключения после конфликта с сотрудником аппарата горкома КПСС, ушла тема о том, что, если бы каким-то чудом о. Павел остался жив, он и в дальнейшем не закрыл бы двери своего дома для людей.
Значительная часть этих простых и очень искренних человеческих рассказов могла бы, на мой взгляд, войти в передачу только за счет изъятия из нее постоянных анонсов с кадрами криминальной хроники и сделать программу намного сильнее, человечнее.
Было почти два часа записи, осталось в итоге сорок минут.
Очень расстроили фактические ошибки, которых было легко избежать, переговорив с псковскими участниками программы хотя бы за час до эфира.
Мы все ехали в Москву с большими сомнениями и переживаниями, и передача в том виде, как она была сделана и вышла в свет, эти сомнения и переживания не развеяла, к сожалению.
Но не поддержать Веру Михайловну мы не могли, и я очень благодарен всем псковским участникам, которые в этот час сплотились около матушки Веры, сопровождали буквально каждый ее шаг.
Надеюсь, что всё это было не во вред, многие люди в стране всё же увидели и о. Павла с его краткой проповедью, и его достойную супругу, и его скромных детей, а выводы каждый делает сам.
