В прошлом номере мы приступили к освещению периода в жизни нашей страны, за который любому настоящему патриоту даже не неловко, а стыдно. Наша Родина, поднявшись высоко в глазах мирового сообщества победой над гитлеровским фашизмом и агрессивным японским шовинизмом, имела очень высокий авторитет. Им, однако, она не смогла воспользоваться из-за резкой смены политики правящего советского режима, в основе которой были ксенофобия и жажда стать жандармом на обширном пространстве Земли. Замечательное чувство – патриотизм – стало принимать в пропагандистских кругах ВКП(б) и Совнаркома уродливый характер – воинственный и карательный. Главным компонентом такого видоизменённого «патриотизма» стала не любовь к отчизне, а ненависть (как у Оруэлла – «Любовь – это ненависть») к неким врагам – внешним и внутренним. Каким?
С классовых врагов – на национальные
С внешними врагами в ВКП(б) быстро определились. Это – западный мир, он же империализм. И есть пособники империализма. Их много, но хуже всех – Югославия во главе с Иосипом Броз Тито. Пару слов о нём. Во время 1-й мировой войны он попал в русский плен (в австрийских войсках были хорваты). Из австрийских пленных Временное правительство стало набирать полицейских, поскольку во время февральских событий 1917 года тысячи городовых, квартальных и околоточных стали жертвами мстительного населения и выпущенных из тюрем заключённых.
Остальные в страхе просто разбежались. Не знаем, каким полицейским был Тито, но он был участником знаменитой июльской демонстрации на Литейном проспекте, организованной большевиками, левыми эсерами и анархистами. Во время 2-й мировой войны возглавлял партизанское движение в Югославии. Некоторое время был нашим ближайшим союзником. Но сразу стал заклятым врагом, когда воспротивился навязываемому правилу всегда и во всём следовать установкам Сталина. Второго вождя на мировой арене Сталин видеть не желал. И доставалось же Тито в нашей прессе!
А в качестве внутренних врагов были выбраны антипатриоты разных мастей. И самой крупной мишенью из них стали «космополиты». Кто такие?
Первым, кто сказал это слово, был знаменитый философ Диоген. Он сказал еретическую по тем временам фразу – «Я – космополит». В смысле: мой полис – весь мир. Для эллина отмежеваться от своего родного полиса считалось кощунством. Но этот местечковый патриотизм приводил к постоянной войне между полисами, к чему Диоген испытывал отвращение.
Это слово вспомнили через две тысячи лет. Когда началась Великая Французская революция, то идеи единства народов начинают занимать умы учёных и политиков. Слово «космополит» пустили в оборот, а космополитический компонент стал важной составляющей идеи империи Наполеона. Поначалу космополитизм привлёк внимание света. Когда в «Евгении Онегине» общество обсуждает героя, какой он «маской щегольнёт», то гадает: «…патриотом, космополитом, иль Мельмотом». То есть, после сокрушения планов Наполеона космополитизм в России из моды вышел и стал увлечением «опаснейших чудаков».
Новый всплеск космополитизма произошёл с появлением идеи «мировой революции», которая стала основой политики правительства большевиков. Выражение Ленина «У большевиков нет отечества», популяризация мирового языка эсперанто (его учебники вручали красноармейцам) и курс на интернационализм были основными моментами проводимой политики в СССР до Великой Отечественной войны. Идею мировой революции отложили, убедившись, что её разжечь не удалось, и начали строить социализм в одной отдельной стране.
Реставрация имперского патриотизма была проделана во время Великой Отечественной войны. В мгновение ока были восстановлены многие порядки и атрибуты царского режима, хотя были живы ещё миллионы, боровшиеся с «золотопогонниками». Даже «Интернационал» в качестве государственного гимна сменили. Низовых участников гражданской войны всё это удивило, но выражать несогласие их давно отучили.
Вспомнили и о патриотизме. И поскольку такие настроения долго сдерживались, то, как на Руси водится, стали впадать в другую крайность. То есть, если уж патриотизм, то непременно зубодробительный. Но тогда должны быть также враги такого патриотизма и, значит, режима. Вот и новый массив «врагов народа!»
И ведь удивительно, с какой лёгкостью вчерашние интернационалисты стали перевёртышами! Вчера они распинались в любви к «пролетарскому интернационализму», а сегодня про него уже не слышно, зато напирают на патриотизм и предупреждают о грозящей ему опасности (без неё неинтересно). Опасность, как было заявлено, кроется в космополитизме. И кто это заявил? Отто Куусинен, которого несколько месяцев прочили в руководители будущей советской Финляндии. В 20-е годы он был правоверным интернационалистом. И вдруг такая метаморфоза.
Этот термин подхватили ответственные за идеологию в ВКП(б) – А.Жданов и М.Суслов. К слову «космополит» они добавили «безродный» - для пущего шельмования. Дескать, просто космополит – это мудрено для трудящихся. А с «безродным» на «ура!» пойдёт.
И пошло. Причём к космополитам стали причислять, главным образом, представителей еврейской национальности. Мол, это – рассеянная по миру нация, им всё равно, где жить, настоящей Родины у них давным-давно нет, так что они – потенциальные отщепенцы. Чуть что – и свалили!
Наличие миллионов русских эмигрантов этих «идеологов» ничуть не смутило. Мало того: эмигрантов «второй волны» - из так называемых «перемещённых лиц» (так называли граждан СССР, не пожелавших возвращаться домой, где их ничего, кроме концлагерей, теперь уже советских, не ожидало) – они всех объявили власовцами и поставили на одну доску с космополитами.
После провала плана создания просоветского Израиля Сталин развернул кампанию на 180 градусов. Решено было гневно клеймить сионизм и его тайных пособников в СССР – космополитов. Вести чисто антисемитскую кампанию было не с руки. Поэтому прибегли к эвфемизму. Даже на сей счёт появилось едкое высказывание: «Чтоб не прослыть антисемитом – зови жида космополитом!» Но кампания «борьбы с космополитизмом» велась топорно, она сразу приняла характер травли евреев. Начали с малого – разоблачения «группы антипатриотических критиков».
Автор статьи в газете «Правда» язвительно вопрошал: а как может судить критик Гурвич о характере русского советского человека? Нападки на «антипатриотов» были вызваны критикой слабых в литературном отношении произведений, которые были ценны лишь тем, что «держали правильную линию». И как лавина начинается со сползания вниз камешка, так и разнузданная кампания началась с, вроде бы, малозаметной статьи о театральных критиках. Но опытные работники поняли, кого следует гвоздить, чтобы прослыть политически грамотным. И пошли статья за статьёй, где разносу предавались лица, работавшие в разных сферах, но имеющие еврейские имена с фамилиями.
Нельзя сказать, что это – первая акция, которая была направлена против советских граждан конкретной национальности. До войны, якобы в интересах безопасности, начались депортации разных народов – подальше от мест коренного пребывания. Массовому перемещению перед войной подверглись корейцы Приморья, которых переселили в Среднюю Азию и Казахстан; поляки, проживавшие на западе Украины и Белоруссии, олонецкие финны. Во время войны целые народы были объявлены предателями и отправлены в Казахстан и Сибирь – немцы Поволжья, ряд народов Северного Кавказа, крымские татары и греки. Заодно расправились с народностями, которые даже не пережили оккупацию и не были обвинены в предательстве: турки-месхетинцы и хемшилы.
Какие-то подозрительные они – и всё тут.
Репрессивный режим Сталина сначала расправился с «классовыми врагами», а затем пошёл по нацистскому пути, преследуя целые народы. Настал черёд евреев.
Большая зачистка
Одним из серьёзных достижений в довоенном СССР и во время войны была если не ликвидация антисемитизма, то резкое его сужение в общественности. Конечно, носители антисемитских взглядов не исчезли. Но они, во всяком случае, языки не распускали. А многонациональный советский народ имел любимцев среди всех народов. Ведь с какой распростёртой душой наши люди встречали испанских детей, чьи родители воевали с профашистским диктатором Франко или сложили в бою головы!
А вот возьмите искусство. До войны никому в голову не приходило кого-то отвергать по национальному признаку. Цыганка Ляля Чёрная, полька Янина Жеймо, грузин Владимир Канделаки, украинец Иван Козловский – все испытали на себе всенародную любовь. В кинофильмах шли на любимых артистов, а кто по паспорту – неважно. Важно, что это Алейников, Андреев, Гарин, Крючков, Целиковская… И среди евреев были любимцы – Утёсов, Бернес, Левитан.
И как оказалось легко раздуть уже гаснущие угли враждебности и неприязни, реанимировать древние предрассудки! К этому грязному делу привлекли и талантливых людей, а не только бездарных завистников.
Писатели А.Фадеев и К.Симонов, композитор Т.Хренников, которые имели друзей-евреев, были вынуждены играть по правилам репрессивной власти.
Впрочем, были и те, кто шельмовал «космополитов» с упоением. Это не только уже давно забытые члены Союза советских писателей, но и очень хорошо известные. Даже до сих пор. Например, Сергей Михалков. Он написал немало трескучих стихов на патриотическую тему. Но особенно он налегал на басни. В одной из них он описал беседу двух крыс. Одна была наивной простушкой, а вторая – обожательница всего заграничного. Оканчивалась басня убийственным укором подобным антипатриотам – «А сало русское едят!» Сочинитель колесил по стране, исполняя свои «антикосмополитические» вирши, добился того, чтобы на басню про «русское сало» сняли мультфильм.
Однако нашлись и такие, кто не стал «колебаться вместе с линией партии». Решительно отказался клеймить «космополитов» композитор Д.Шостакович, за что имел большие неприятности и разгромную критику.
Отмежевался от мерзкой кампании актёр М.Жаров. Он был необыкновенно популярен, поэтому на него махнули рукой.
Борьба с «космополитизмом» не ограничилась шельмованием в прессе и проведением собраний в творческих союзах и трудовых коллективах, на которых дружно голосовали за беспощадную борьбу с антипатриотами всех мастей, особенно космополитами. Так же 20 лет назад голосовали за то, чтобы «расстрелять, как бешеных собак», троцкистов, иностранных шпионов, вредителей и т. д. И расстрелы снова не заставили себя ждать. Вслед за закрытием редакций газет и издательств на языке идиш, музеев еврейской культуры, театров пошли аресты деятелей культуры, руководителей-хозяйственников и др. Дальше шла обычная процедура: обвинение в шпионаже в пользу империалистов, сионистов и вынесение расстрельных приговоров. Среди расстрелянных писателей – известные в ту пору авторы: поэт Квитко, драматург Перец Маркиш, прозаик Бергельсон.
Следы происков «тлетворного влияния космополитов» искали и находили везде. Проходили многочисленные сессии в научных кругах, в творческих союзах. Результаты их были умопомрачительные. Поэму Э.Багрицкого «Дума про Опанаса» объявили антиукраинской и подрывной. Запретили произведения Ильфа и Петрова. Среди карателей были такие «грамотеи», что в «космополиты» записали русских - писателя Александра Грина и философа Кедрова. Дубьём кампании прошлись по всем видам искусства. Сильно досталось кинорежиссёру Траубергу, которой вместе с Козинцевым снимал полюбившиеся народу фильмы, в том числе трилогию про Максима. Почему-то раздражало активистов кампании наличие у евреев из культурной среды псевдонимов, которые, де, надо непременно раскрывать. То, что они были у представителей других национальностей, это устроителей преследований и расправ не смущало. Например, известный в ту пору писатель Кампов им пользовался, имея псевдоним Полевой, а кинорежиссёр Мормоненко - Александров.
Среди физиков появились деятели, которые проявили сильнейшее беспокойство по поводу «засилья космополитов» в физических науках. Заодно они раскритиковали Эйнштейна, найдя у него «вредный идеализм», повторив «опусы» гитлеровских пропагандистов в науке, объявивших теорию относительности «еврейскими штучками». Но физикам повезло, в отличие от «космополитов» и «антипатриотов» в генетике, социологии и др.
Многие евреи были заняты в атомном и ракетном проектах, и Берия просто цыкнул на зарвавшихся преследователей.
Посоревновались…
Кампания «борьбы с космополитизмом» нанесла весьма ощутимый урон советской науке. В ряде её отраслей мы были отброшены на десятилетия назад. Хотя могли иметь приоритеты по многим направлениям. Ещё больше ущерб был политический. Когда началась кампания, то всем было очевидно, против кого она направлена. Её злосчастными «достижениями» сразу воспользовались наши идеологические противники. В США коммунизм сразу поставили на одну доску с нацизмом. Сенатор МакКарти добился поддержки развязывания антикоммунистической истерии. На явную ошибочность «борьбы с космополитизмом» нам указали американские коммунисты. Сначала по-дружески, советуя, а потом лидер коммунистов Юджин Деннис резко раскритиковал наших лидеров за разгул антисемитизма.
В неприятнейшее положение попали европейские коммунисты. После войны им удалось достичь больших успехов на выборах, в партию пошёл солидный приток. Но он тут же сменился ощутимым выходом из партии в связи с нашим очередным массовым поиском «врагов народа». Да среди кого! Среди тех, кто преследовался и уничтожался фашистами. Факты – упрямая вещь, а крыть было нечем. Один из бывших работников Международного отдела ЦК КПСС, с кем мне приходилось беседовать, поделился со мной воспоминаниями о встрече с одним из сподвижников лидера итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти – Джанкарло Пайетта. Тот рассказал моему собеседнику, какой ужас охватил итальянских коммунистов, когда они узнали о том, что у нас стали преследовать евреев, приняв эстафету от гитлеровцев. Потребовалось много лет, чтобы убедить, что то был случайный и досадный эпизод.
Сталин сам увидел, что прыть его подчинённых начинает порой принимать гиперболические размеры. Накануне 1950 года он решил повторить приём, удавшийся в период коллективизации. Тогда все ужасные её последствия он свалил на низовых руководителях, обвинив их в головотяпстве. Теперь вновь он укорил некоторых в чрезмерности усердия. Но это лишь была пауза. Как и в период коллективизации, она была использована для нового всплеска – для окончательного решения вопроса. Во второй половине 1952 исподволь стили готовить новую антисемитскую кампанию. Но об этом в следующий раз.
Валерий Пашков - заместитель председателя Красноармейского местного отделения Московского областного "ЯБЛОКА"
