Окончание «холодной войны», распад Советского Союза, шоковая экономическая реформа в России застали СФ полностью врасплох, как, впрочем, и весь Военно-Морской Флот и российские Вооруженные Силы в целом. Однако на положении Северного флота эти события в силу ряда причин сказались особенно тяжело. Дело как в специфике службы подводного флота - ядра СФ, так и в удаленности его баз от центра, в последствиях беспрецедентной концентрации на нем атомных энергетических установок и ядерного оружия. Во многом трудности Северного флота сходны с положением Тихоокеанского, а в более широком плане - с проблемами Балтийского и Черноморского флотов, Вооруженных Сил в целом, с бедами всех людей, живущих на Крайнем Севере и в удаленных районах России.

На Северном флоте походы кораблей и подводных лодок в арктических широтах всегда сопряжены с особыми трудностями и риском. Авария на многоцелевой атомной подводной лодке (АПЛ) «Комсомолец» в Норвежском море в ноябре 1989 года и гибель в ледяной воде 42 членов ее экипажа дали тому яркую иллюстрацию, которая жива в памяти России и всего мира. Эти условия накладывают величайшую ответственность на моряков как в плане поддержания обороноспособности страны, так и в смысле предотвращения инцидентов, чреватых серьезными политическими и экологическими последствиями. Казалось бы, для людей, несущих столь трудную службу, не должно быть никаких проблем в остальном, о чем обязано позаботиться государство. Но это не так, и именно это больше всего волнует и обескураживает моряков-североморцев, независимо от званий и должностей.

Прежде всего, остается нерешенной в течение многих лет проблема задержки с выплатой денежного довольствия личному составу, меняется лишь срок задержки - месяц, два или больше. Даже когда задолженность гасится, она по иным статьям возрастает из-за запрещения расходовать выделенные средства на другие нужды, в том числе по заработной плате гражданскому персоналу, компенсации военнослужащим подразделений особого риска (обслуживание атомных энергетических установок), денежной компенсации взамен продпайка, по оплате питания детей в детсадах, оплате коммунальных услуг воинскими частями и пр. Особую морально-психологическую остроту и неотложность приобретает проблема выезда в отпуска и вывоза детей в среднюю полосу после долгих месяцев полярной ночи. Железнодорожный транспорт и авиалинии зачастую отказываются принимать проездные документы, ссылаясь на задолженность МО. В результате срывается выезд военнослужащих и их семей в отпуск; 80% детей остаются на лето в Заполярье, сменив валенки на резиновые сапоги.

Далее, крайне неудовлетворительно осуществляются продовольственные поставки флоту и снабжение вещевым имуществом. Практически невозможно выдерживать положенные по рациону нормы питания, в частности для подводников. Стала частым явлением нехватка продовольственного запаса на направляемых на боевую службу подводных лодках, из-за чего приходится перегружать на них продукты с лодок, остающихся в базе, а офицеры вскладчину докупают продукты в дальнее плавание, в том числе и для матросов.

Плачевно обстоит дело с жильем. Из-за недостаточного финансирования не производится ремонт жилого фонда (в том числе казарменного и госпитального) и не ведется строительство новых домов. Зачастую городские администрации не принимают на свой баланс жилой фонд без обеспечения финансирования. Имеющийся фонд ставится на консервацию, подвергается естественному разрушению и актам вандализма. Растет число военнослужащих и их семей, не обеспеченных жильем, и одновременно многие тысячи моряков, уволенных из состава флота, не могут переселиться и освободить жилплощадь из-за отсутствия жилья в средней полосе. Вся инфраструктура гарнизонов находится в крайне запущенном состоянии, в том числе дорожное покрытие. Это особенно опасно в зонах перевозки ракетного и торпедного оружия флота, включая ядерные боевые части. Ощущается острая нехватка даже простых транспортных средств. Дело доходит до того, что экипажи стратегических атомных подводных лодок по возвращении в базы после многомесячного боевого дежурства в океане вынуждены на холоде и ветру часами дожидаться транспорта, чтобы добраться до дома в гарнизоне.

Все знают, что Северный флот является средоточием преобладающей части атомных подводных и надводных военно-морских сил России (около 50 АПЛ и 2 тяжелых атомных крейсера), а Мурманское морское пароходство содержит атомный ледокольный флот. В этой связи вопросы радиационной безопасности приобрели ныне наибольшую остроту, особенно из-за приближенности баз ВМФ и атомных объектов к крупным городам - Мурманску, Североморску, Полярному, Кола и пр., не говоря уже о близости государственной границы и международных вод. В настоящее время на должное содержание объектов по хранению и переработке радиоактивных отходов не хватает средств, с прошлого года постановления и программы правительства в этой области не выполняются.

Главная проблема обусловлена массовым выводом из боевого состава флота атомных подводных лодок 1-го и 2-го поколений по причине их устаревания, а также АПЛ 3-го поколения, что объясняется отсутствием судоремонта, нехваткой ключевых изделий и запчастей, прекращением выполнения представителями промышленности гарантийных обязательств. На начало 1999 года из состава СФ на отстое содержится почти 90 АПЛ (в бухтах Гремиха, Гаджиево, Оленья, Видяево, в Западной Лице и др.), из которых только на четверти выгружена активная зона (реакторные стержни и радиоактивные отходы). Содержание и обеспечение электроэнергией этих АПЛ в отстое обходится в 350 - 400 млн рублей в год, на их обслуживании задействованы 2,5 тыс. человек из бывших экипажей. В случае опускания лодки на грунт вероятно широкое радиоактивное заражение акватории и побережья.

Трудность решения данной проблемы усугубляется рядом факторов. Во-первых, к ним относится нехватка хранилищ для жидких и твердых радиоактивных отходов (ЖРО и ТРО). В настоящее время береговые хранилища заполнены практически «доверху». Из шести плавбаз-хранилищ пока еще функционируют только две, остальные выслужили свой срок. С 1993 года из-за недостаточного финансирования не введено в строй ни одного нового хранилища, плавбазы, стационарного причала, не хватает установок для переработки ЖРО на месте. Другим фактором является нехватка специальных транспортных средств для перевозки ТРО в целях переработки на комбинате «Маяк» (Челябинск-65). Если дело будет идти такими темпами, как в 1995 - 1999 годах, то для вывоза всех имеющихся на сегодня ТРО потребуются десятки лет. Тем временем все новые лодки будут отправляться в отстой при отсутствии береговых емкостей для радиоактивных отходов.

Недопустимо низок уровень финансирования судоремонтных заводов (СРЗ) в целях разделки и утилизации АПЛ. Парадокс в том, что задолженность судоремонтным заводам области со стороны ВМФ и Гособоронпрома составляет в целом около 220 млрд рублей, и заводы простаивают без работы. Но в это же самое время, как отмечалось выше, сопоставимые средства расходуются на содержание АПЛ в отстое. Представляется, что пришло время объявить ликвидацию и утилизацию атомных подводных лодок в целом (включая помимо Северного и Тихоокеанский флот, где в отстое находятся еще около 60 АПЛ) одной из самых приоритетных проблем национальной безопасности России. Хроническое сокращение расходов по этой статье федерального бюджета является верхом государственной безответственности. В этой сфере необходима долгосрочная государственная программа. Правда, такая программа есть, но в основном на бумаге, причем ведомства сваливают ответственность друг на друга и все дружно кивают на отсутствие денег. А по-настоящему программа должна осуществляться под руководством и при личной ответственности должностного лица рангом не ниже заместителя председателя правительства. И финансировать ее нужно в полном объеме отдельной защищенной статьей федерального бюджета, а не в качестве одной из позиций статьи «Расходы на утилизацию и ликвидацию вооружений».

По сравнению с судостроительными гигантами, спускающими со стапелей великолепные новые военные корабли, судоремонтные заводы весьма прозаичны. Однако в настоящее время среди всех проблем поддержания боеготовности и боеспособности сил Северного флота самой острой является именно проблема судоремонта, что характерно и для ВМФв целом. На СФ судоремонт финансируется в пределах всего 6% от потребности. Более 200 боевых кораблей, подводных лодок и вспомогательных судов нуждаются в ремонте, тогда как за последние годы из них было отремонтировано менее 10%.

Простои СРЗ, многомесячные задержки с выплатой зарплаты за выполненную работу (задолженность СФ заводам достигла более 500 млрд руб.), неполная занятость и отток квалифицированной рабочей силы, рост задолженности предприятий коммерческим банкам за кредиты, а также долги за топливо, энергию, коммунальные услуги, пени за невыплаченные налоги - все это влечет тяжелые социальные последствия, ухудшает и без того депрессивное экономическое положение региона.

Для флота кризис судоремонта ведет к повышению аварийности, в том числе с возможными экологическими последствиями, не говоря уже о падении боеспособности. Растет разрыв между числом боевых единиц, формально состоящих в боевом составе, и реально боеготовых. Нередки просто вопиющие случаи, когда сами офицеры «скидываются», чтобы уплатить за отдельные ремонтные работы на своих лодках. Кроме того, это заставляет выводить из боевого состава флота корабли и подводные лодки намного раньше выработки ими установленного технического ресурса. В отношении АПЛ такая практика выливается в упомянутые выше серьезнейшие проблемы содержания лодок в отстое, разделки и утилизации АПЛ, хранения радиоактивных отходов, их вывоза для переработки на предприятия Минатома.

Другая рутинная, но самая острая проблема, относящаяся прежде всего к подводному флоту, - это поставки аккумуляторных батарей (АБ). Они производятся на единственном заводе в Санкт-Петербурге, который вследствие проведенной в последнее время реорганизации и снижения оборонного заказа резко сократил изготовление этих изделий. Дефицит их не только пагубно сказывается на боеготовности, оперативном использовании флота. Такое положение заставляет преждевременно выводить из боевого состава в резерв современные и технически исправные подводные лодки.

Несомненно, в настоящий момент судоремонт является главной военно-технической проблемой СФ и всего Военно-Морского Флота, имеющей также важные социальные и экологические стороны. В данный момент, в условиях жесткой ограниченности финансовых ресурсов, судоремонт должен иметь приоритет перед судостроением. Не много смысла вводить в строй дорогостоящие новые корабли, в то время как вполне исправные, которым еще служить и служить, в массовом порядке списываются или ржавеют у стенок без ремонта и запасных частей.

Стремительное сокращение ассигнований на ВМФ в 90-е годы и неясность относительно предназначения флота в рамках новой военной доктрины, при специфике жизни и службы моряков, поставили этот вид ВС в особенно трудное положение в сравнении с другими. Очевидно, что на перспективу как задачи ВМФ, так и его состав и программы развития должны быть пересмотрены на самом высоком государственном уровне, чтобы сосредоточить ресурсы на главном и не дать «пойти на дно» всем вместе. В настоящее время российский ВМФ насчитывает в общей сложности приблизительно 70 многоцелевых атомных подводных лодок семи типов (и 20 дизель-электрических), а также 60 крупных надводных кораблей тринадцати типов, включая один авианосец («Адмирал Флота Кузнецов»), 4 тяжелых атомных ракетных крейсера. Дополнительно имеется около 50 десантных судов и 330 малых сторожевых кораблей, минных тральщиков, ракетных катеров и пр. Большая часть российского флота глубоко поражена недугами, описанными выше применительно к Северному флоту.

Главной задачей ВМФ до последнего времени остается обеспечение и прикрытие в океанах атомных ракетных подводных лодок в качестве составляющей стратегической триады РФ. Эта функция предполагала активные боевые действия флота против ВМС США и их союзников в Норвежском, Баренцевом, Карском и Охотском морях, чтобы достаточно долго мешать им вести противолодочные операции, пока российские ПЛАРБ, находящиеся на дежурстве, не получат сигнал на пуск ракет. Представляется, что в ближайшее время от этой главной задачи предстоит отказаться - если не на словах, то на деле. Через несколько лет прекратятся базирование и боевое дежурство подводных ракетных сил на Дальнем Востоке просто потому, что все ПЛАРБ на базах Приморья и Камчатки закончат срок службы и выйдут из боевого состава, а новых на смену не предвидится. Даже если проект 955 «Юрий Долгорукий» будет «разморожен», темпы строительства будут невысоки и, в лучшем случае, позволят развернуть через десять лет несколько лодок на севере взамен выводимым ракетоносцам типа «Тайфун» и 667 БДРМ, базирующимся на Кольском полуострове.

На Северном флоте в ближайшее десятилетие останется не больше 7 - 8 ПЛАРБ, и если 2-3 из них будут постоянно на дежурстве, то такой масштаб сил не оправдывает задействования большей части остального флота для завоевания господства над северными морями. Конечно, такая функция была прекрасным оправданием для безмерного наращивания надводных, подводных и воздушных сил флота в прошлом, но впредь этой возможности все равно не будет. Стратегические ракетоносцы кроме варианта их выхода из базы в район дежурства с сопровождением многоцелевыми атомными подводными лодками должны иметь возможность действовать автономно и, пользуясь большой дальностью своих ракет, уходить под тяжелые полярные льды, в Карское море и далее на восток, где удаленность, ледовая обстановка и климатические условия будут препятствовать противолодочным операциям НАТО.

Само собой, должна быть окончательно снята прежняя задача ВМФ - нарушение океанских коммуникаций НАТО и американо-японского союза в Атлантике и на Тихом океане. Эта задача ставилась в рамках сценария затяжной широкомасштабной обычной войны в Европе и на Дальнем Востоке, которая более не стоит в повестке дня на обозримую перспективу. То же относится к стратегическим десантным операциям по захвату черноморских проливов, северного побережья Норвегии и ряда островов в этом районе, северной оконечности Хоккайдо - для обеспечения выхода ВМФ в Средиземноморье и на просторы Атлантики и Тихого океана.

По всей видимости, Северный флот должен будет ограничиться задачей сопровождения ПЛАРБ многоцелевыми подводными лодками при выходе в район дежурства, а главное - защитой северной части европейской территории страны от ударов с моря палубной авиации и морских крылатых ракет. Большие корабли, вроде тяжелых ракетных крейсеров типа «Петр Великий» и авианесущих крейсеров типа «Адмирал Флота Кузнецов», хотя и впечатляют своим грозным видом, вооружением и размерами, но слишком малочисленны, уязвимы для противокорабельных ракет противника типа «Гарпун» и «Томагавк» и не имеют достаточного прикрытия с воздуха (подводники называют эти корабли «очень дорогими подставками для глядения в бинокль»).

Самым лучшим средством против авианосцев и надводных кораблей с крылатыми ракетами большой дальности на дальних подступах являются многоцелевые атомные подводные лодки проектов 949 (типа «Оскар» по западной номинации) и 971 типа «Барс» с
противокорабельным торпедно-ракетным вооружением. Они же могут вести борьбу с подводными лодками-носителями КРМБ. Ближе к берегу, под прикрытием своей авиации, второй эшелон обороны могут составить ракетные крейсеры типа «Слава», ракетные эсминцы типа «Удалой» и противолодочные корабли типа «Современный». Во взаимодействии с самолетами береговой авиации Ту-22М, Су-24, Су-27, Ту-142 и Ил-38, а в будущем Су-34 они способны нанести, в контексте региональной операции, неприемлемый урон флоту и авиации НАТО в Баренцевом и Норвежском морях.

То же в известной мере относится к Тихоокеанскому флоту и ВВС Дальневосточного военного округа в плане защиты Камчатки и Приморья от возможного силового воздействия с моря. Перед флотом там стоят задачи охраны как протяженных морских коммуникаций на Дальнем Востоке от пиратства, так и исключительной морской экономической зоны России от браконьерства (вместе с пограничным флотом).

Черноморский и Балтийский флоты вместе с авиацией могут быть призваны для отражения ударов противника с моря по берегу в соответствующих акваториях, для поддержки локальных оборонительных действий своих сухопутных войск и проведения миротворческих и эвакуационных операций. На Балтийском флоте также лежит обязанность обеспечения коммуникаций с Калининградским эксклавом.

Небольшую группу надводных кораблей, включая впечатляющие атомный тяжелый крейсер и авианосец, можно держать для демонстрации мощи в кризисных морских районах и для действий в составе коллективных миротворческих сил, чтобы внушать уважение партнерам и противникам. Существенный момент состоит в том, что на данные надводные силы едва ли можно рассчитывать в противодействии «югославской модели», как сейчас полагает военно-морское командование. Больше эти гигантские корабли и палубная авиация подойдут в локальных акциях против оппонентов, ведущих боевые действия невысокой интенсивности.

Для всех названных выше целей ВМФ было бы достаточно иметь около 30 крупных кораблей и многоцелевых подводных лодок на Северном флоте, 20 единиц на Тихоокеанском, 10 на Балтике и 15-20 на Черном море. В любом случае, судоремонт, возможности кораблестроения и производства корабельного вооружения в последующие десять лет не смогут обеспечить больший численный состав ВМФ. Основу флота на перспективу могут составить многоцелевые атомные подводные лодки проектов 949 и 971, боевые корабли типа «Слава», «Удалой» и «Современный», все же остальное придется списать, и как можно быстрее, чтобы не распылять средства на содержание и судоремонт, а перенацелить их на самые новые корабли и на минимально достаточную кораблестроительную программу. Она, в лучшем случае, будет способна обеспечивать ввод в строй по одному-два корабля и одной многоцелевой подводной лодке каждые два года.

С точки зрения морального духа и материального положения личного состава не меньшую важность, чем обеспечение боевой мощи флота, имеет решение острейших проблем бытового порядка, например адресное финансирование проезда к месту отпуска семей военнослужащих и служащих ВС с детьми дошкольного и школьного возраста. Минфину, МО и другим ведомствам нужно быстро разработать и ввести финансово-правовую систему погашения задолженности МО железнодорожному и авиационному транспорту, а также систему государственных гарантий по оплате новых проездных документов, сделав их прием повсеместно обязательным под угрозой штрафных санкций. Безусловно, это должно распространяться на служащих других видов ВС, пограничных и иных войск на Крайнем Севере, в приравненных к нему и удаленных районах. Другим проблемам, таким как капитальный ремонт жилого фонда, поддержание инфраструктуры, отселение из гарнизонов уволенных офицеров, финансирование коммунальных платежей воинских частей, обеспечение топливом, вещевым имуществом, транспортом и пр., должно тоже быть уделено первоочередное внимание.

В Правительстве РФ необходимо создать специальную комиссию с привлечением МО и Госкомимущества и рассмотреть предложение об изменении статуса СРЗ ВМФ. Профильным комитетам Госдумы надо проработать вопрос о принятии поправок к ряду законов с целью освобождения СРЗ, в первую очередь занятых ремонтом и утилизацией АПЛ, от налогов на прибыль и налога на добавленную стоимость. Эти налоги все равно включаются в стоимость продукции СРЗ, производимой по госзаказу и оплачиваемой из бюджета, что при ограниченном финансировании ведет к свертыванию работ по судоремонту и задолженности как со стороны предприятий, так и предприятиям.

Демонтаж и утилизация АПЛ стали общенациональной проблемой и одной из серьезнейших угроз безопасности нетрадиционного типа для России. Около 150 выведенных из боевого состава АПЛ (плюс еще 60, которые будут выведены в ближайшие десять лет) - это плавающие и находящиеся в отстое «чернобыли», грозящие не менее страшной катастрофой. Хроническое недофинансирование и административная неразбериха затянули эту проблему в 90-е годы в тугой узел. Исключительно полезная в данном случае финансовая помощь США по программе Лугара - Наина «Совместное снижение угрозы» использовалась неоптимально - в основном в части поставок оборудования для разделки корпусов подводных лодок, тогда как главный затор связан с хранилищами радиоактивных отходов и транспортировкой их на комбинат «Маяк» для переработки.

В 1998 году головной организацией по программе утилизации вместо МО был назначен Минатом, и это было правильное решение. Но опять-таки бюджетное безденежье не позволяет совершить прорыв, а Минатом лихорадочно ищет внебюджетные источники доходов и предлагает принимать в Россию радиоактивные отходы из-за рубежа для переработки и хранения, что противоречит законодательству и вызывает бурное возмущение экологической оппозиции и местных властей.

Для продвижения в решении проблемы необходимо, во-первых, увеличить бюджетное финансирование и выделить его в отдельную строку как федеральную программу. Во-вторых, всю зарубежную финансовую помощь нужно бросить на преодоление «узких мест» - строительство хранилищ для отходов и реакторных агрегатов, оборудование для перегрузки и транспортировки на Урал. В-третьих, необходимо предоставить государственную гарантию иностранным инвесторам, готовым выделить СРЗ целевые кредиты для утилизации АПЛ. Возможно, лучше безвозмездно передавать предприятиям выведенные из состава флота АПЛ и разрешить продажу продуктов утилизации для погашения иностранных кредитов и наращивания мощностей по утилизации. В-четвертых, поскольку продажа металлолома не окупает для предприятий расходы по разделке, следует подключить частную инициативу, а именно создавать на Кольском полуострове и в Приморье компактные комплексы металлообработки, чтобы поставлять на свой и зарубежный рынок не лом, а прокатный лист, трубы для трубопроводов, строительные изделия и пр., которые окупят расходы по разделке корпусов подлодок. Для этого нужны государственная поддержка и бюджетные гарантии под инвестиции своих и иностранных предпринимателей.

Наконец, для развязки больного вопроса с аккумуляторами Министерству обороны пора предусмотреть в федеральном бюджете адресное выделение оборонного заказа заводу по производству аккумуляторных батарей в Санкт-Петербурге в полном объеме для обеспечения безопасной эксплуатации АПЛ и других подводных лодок и надводных кораблей.